Новенький

Твои глаза - океаны, а по губам реки из слёз. Мои глаза - наркоманы, и у меня передоз. Вручение дипломов прошло на удивление быстро. Приторно-радостные улыбки преподавателей, их бесконечные речи о светлом будущем и пожелания блестящей карьеры после университета. Натянуто-вымученные улыбки выпускников, обещания «не ударить в грязь лицом» и слова благодарности «любимым» преподавателям. Всё это временами казалось Паше каким-то очередным спектаклем. Спектаклем лицемерия. Из всех своих собратьев-выпускников он запомнил лишь награждение Анечки и, само собой, Юры. Но если награждение любимой девушки он запомнил исключительно из-за её собственной просьбы сфотографировать этот торжественный момент, в случае с Музыченко, дело обстояло несколько иначе. Паша точно не слышал, что именно говорили Юре преподы и что он им, со слегка смущенной улыбкой, отвечал. Но он в мельчайших подробностях постарался запомнить каждую черточку лица парня, ведь он знал, что возможно, после окончания он никогда его больше не увидит. Эти карие глаза, в которых он был готов утонуть. Эти нелепо выбивающиеся из-под шляпы локоны каштановых волос. Эту улыбку, адресованную сейчас, увы, не ему - всё это он сохранит в своем сердце навсегда. После вручения все дружно, одной большой толпой поплелись фотографироваться. Паша был не любителем подобных массовых фотосессий, но отмазаться от группового фото в такой день было попросту нереально. Поэтому скрипя сердцем, Личадеев согласился на всеобщую затею и минут десять ему пришлось натужно улыбаться, изображая счастье, хотя в душе его скребли кошки. Когда все наконец были удовлетворены результатами и удалось сделать хотя бы пару-тройку кадров, на которых никто не закрыл глаза и не повернулся в другую сторону, все начали собираться в ближайшее кафе (а ближе к вечеру, само собой, в бар). Стали звать и Пашу, к его собственному большому удивлению. Ведь он всегда отказывался от подобных способов увеселения. Возможно, он бы даже согласился, но сегодня ему было настолько тоскливо от расставания с Юрой и в целом, со своей привычной университетской жизнью, что он не хотел омрачать всеобщее веселье своей кислой физиономией. И после долгих уговоров со стороны одногруппников, он все же отказался. Личадеев видел, как Юра, краем глаза, наблюдал за тщетными попытками утащить его с отмечать выпуск вместе со всеми, и на секунду, он даже подумал согласиться. Ведь тогда он проведет лишнее время с ним. Но Паша тут же отбросил эту мысль, решив, что не вынесет несколько часов молчаливого созерцания Юры в компании влюбленной в него по уши Серговны, которая без конца трещала о их бесконечной любви и планах пожениться, как только они "встанут на ноги". Все уже направились к остановке, чтобы уехать развлекаться дальше, когда Паша неспеша побрел в сторону общаг. Надо было запаковать и уложить остатки вещей, ведь совсем скоро пора сдавать комнату. Парень знал, что сейчас в общаге народу будет немного и потому, он со спокойной душой, не торопясь сможет попрощаться со своим жилищем, которое за столько лет уже стало ему по настоящему родным. Погруженный в свои довольно безрадостные мысли, Паша совсем не ожидал, что его кто-то окликнет и коснется плеча. До боли знакомый голос. Голос Юры. —Эй, Пашка, — услышал Личадеев и слегка вздрогнул. Обернувшись, он увидел перед собой Музыченко. На его лице читалась какая-то неловкость и смущение, что было довольно непривычно видеть. Обычно он выглядел довольно уверенным в себе и даже слегка развязным. Тем более, в общении с Пашей. —Я тут подумал.., — продолжил Юра, — не хочешь ближе к вечеру прогуляться? От удивления у Паши онемел язык. — Со мной, — добавил Юра и Личадеев окончательно потерял связь с реальностью. — Мне нужно кое-что собрать и я не знаю, сколько это займет времени.., — промямлил Паша, потупив глаза. Поняв, что от его предложения собираются отказаться, с лица Юры стерлась несмелая полуулыбка, а в душе у него всё опустилось. — Но я с радостью прогуляюсь с тобой. Только недолго, — закончил Паша и с вызовом посмотрел парню прямо в глаза. —Отлично!, — выпалил обрадованный таким исходом Музыченко, — тогда давай встретимся около семи? У общаги? Я буду тебя ждать. —Хорошо, — ответил Личадеев, мягко улыбнувшись. Вот уж чего он точно не ожидал, так это прогулки по вечернему Питеру, с человеком, который для него дороже всех на свете и которого он вот-вот должен будет потерять.