touching the sky with your hands

      — Может, стоило просто отпустить этих школьников? Было бы гораздо меньше проблем.       — Ты, пустоголовый, очевидно ничего не понял. Тогда я объясню ещё раз: её причуда словно крылья ему подарила. Это явно то, о чём в последние дни так яростно предупреждал Все За Одного.       — М-мне это ясно. Хорошо, что мы успели её словить. Хотя, тот малец устроил то ещё зрелище, хех.       — Не понимаю, с чего ты смеешься. Это было ужасно — то, как нас уделал какой-то пятнадцатилетний пацанёнок…       — Зато теперь мы можем здраво рассуждать о всех преимуществах причуды Мидории.       — Мидория, значит?.. Хмпф.       — Э-э… Нужно ли нам созвать остальных?       — Позже. Пока надо заняться этой девкой.       — Хорошо, но эта штука… в этой водяной бочке она точно не задохнётся?       — Нет, чёрт возьми!       — Понял… Лишь бы провода не перепутать…       Слабое жжение. Обволакивающее тепло. Странная пульсирующая боль внутри груди.       Лёгкие до боли плотно стянуло, но тёплая окружающая материя подавляло это неприятное чувство.       Впервые в жизни мне было так уютно и безмятежно спокойно.       Слева мне почудился отблеск света и, подумав, что это солнце, я потянула руку к его лучам.       Сперва почувствовался холод, так резко контрастирующий с теплом, окружавшем меня. Кончик пальца уткнулся во что-то твёрдое. Впереди меня была стена.       Руки ощупывали пространство вокруг, натыкаясь на точно такие же преграды. Все вместе они создавали единый длинный цилиндр.       Сердце отбило пару нервных тактов, прежде чем вынудить мозг заработать активнее.       «Где я?»       Собрать мысли в кучу было сложнее, чем мне представлялось.       Первые попытки открыть глаза оказались провальными — что-то липкое стягивало кожу, мешая раскрыть веки. Руками я смогла нащупать множество мелких и длинных проводочков, которые то и дело попадались под руку.       Справа раздался громкий шум открывающейся двери, и я замерла, боясь теперь даже пошевелиться.       Кроме него было слышно ещё что-то, что невозможно было разобрать.       Изредка мне удавалось уловить отдельные слова, которые тут же исчезали из головы, не давая возможности разобрать их.       Мысли крутились вокруг одного и того же, но были так отдаленны и расплывчаты, что, казалось, это были и не мои мысли. Я думала обо всём и ни о чём в одно время.       Когда звуки стихли, я продолжила искать пути выхода из камеры, ощущая нарастающую панику внутри меня.       В какой-то момент в голову пришла мысль опробовать верх, и, потянув руку вверх, я ощутила ледяной порыв воздуха. Пройдя портал прозрачно-голубой пелены, ладонь сковал холод, ознаменовавший моё спасение.       На ощупь определив точку опоры, я медленно подтянулась на руках, с каждой секундой покрываясь всё больше волной мурашек. Холод пронзал кожу, вызывая неприятную дрожь.       Первым делом, почувствовав твёрдую опору и встав во весь рост, я сделала глубокий вздох и почувствовала возвращающееся тепло от моего дыхания.       «Маска?»       Сняв с себя кислородную маску с тянувшейся от неё длинной дыхательной трубкой, я снова сделала вздох, почувствовав жжение внутри лёгких, и закашлялась.       Ногти расцарапывали стягивающую повязку на глазах, которая сильно мешалась и натирала.       Наконец одолев её, я впервые, кажется, за очень долгое время с трудом раскрыла глаза, ослепнув от того самого света, который ранее и прошёлся сквозь стенки водяной камеры, пробудив меня.       Вечернее багровое солнце ослепляло, но одновременно с этим согревало лучами прозябшую кожу сквозь узкое окошко под самым потолком.       В комнате было шесть… или больше больших стеклянных цилиндров, в которых, отблескивая от стен, играючи плескалась вода.       Свет, отражаясь от большого зеркала в стороне от камер, освещал помещение, больше похожее на большой холодный склеп.       Заглянув в зеркало, не без удивления я увидела выглядывающую на меня в ответ кудрявую голову. Изумленно глядя на меня, девушка, увешанная мелкими проводочками и присосками, медленно раскрыла рот. Её изумрудно-зеленые кудри качнулись в сторону, и послышался завораживающий шёпот.       — Кто это?