Потерянное дитя

      Все раздражение и злость испарилось, стоило только ощутить аромат еды, заполнивший мою гостиную. Накрытый на четыре человека стол с блюдами на самый разный вкус, как и напитками. Я стремительно направилась к цели.       — Вик! Ты приехал! — Инна радостно улыбнулась, сидя в глубоком кресле и подогнув под себя ногу, вместе с детской книжкой на коленях. Рядом с девочкой сидел незнакомый ребенок лет шести-семи, мальчик.       Он настороженно посмотрел на нашу компанию, которая спешно направилась к накрытому столу. Ребенок как ребенок, разве что богато и чисто одет, смуглый, глаза голубые и взгляд осознанный, проницательный. Единственное, что выделялось в нем — белая прядь на челке среди черных и непослушных коротких локонов.       — Приятного аппетита! — пожелала девочка, а в глазах сверкало счастье. — Вик! А это мой новый друг! Его зовут — Джус-ти-ну, — по слогам произнесла она. — Он, правда, не говорит на нашем языке, но это не помешало нам подружиться.       Пока она тараторила, я полностью отдалась завтраку, скорее воспринимая ее слова, как фоновый шум.       — Представь себе — он, оказывается, пробрался зайцем на самолет к дяде. А когда его спохватились, то было уже поздно возвращать Джуса назад. Так он и оказался тут, — Инна старалась вложить в монолог все и не забыть ничего, для верности хмурясь, вспоминая каждый момент. — У него полгода назад погибли родители в аварии, и поэтому его дядя теперь приглядывает за ним. Представь, он совсем не ходит в школу, к нему приходят учителя, и занимаются с ним с четырех лет. Он очень умный!       Я закончила с гренками с яйцами и сыром и теперь думала, чего бы выбрать к десерту — блины или оладушки как Сергей, пока те еще остались, а то друг прямо налег на них, подвинув ближе к себе вазочку с клубничным вареньем. Коля ел аккуратно, остановившись на простых бутербродах со свежими овощами и вяленым мясом, и на чае. Реборн не отставал, забрав весь омлет, сосиски и теперь покушался на блины.       Хм-м… значит блины с малиновым джемом.       Успела перед рукой киллера перехватить несколько блинов, ополовинив стопку. Репетитор посмотрел на меня с прищуром, будто готовил мелкую месть.       Это он еще не видел толпу из шестидесяти детей за шведским столом — тормозить там было чревато, запросто можно остаться без еды. Голодные дети они такие, даже тяжелый взгляд не прошибет и не испортит их аппетит. Так что быстро набирать тарелку научена.       — Мы два дня просидели в комнатах. Сестра не разрешала нам ходить по дому — тут было столько незнакомых и ужасных людей! Они такие громкие и постоянно что-то устраивали и шумели! А еще я познакомилась с девушкой, ее зовут Хром! Она показала мне несколько забавных фокусов с иллюзиями! Но у меня так не получилось, — грустно вздохнула Инна и тут же приободрилась. — Она хотела помочь мне с ногой, но я отказалась, ведь, когда я вырасту, мне сделают операцию и все-все пройдет! И я смогу бегать и буду успевать за тобой, Вик! В основном эти два дня я с Джусом читала и играла с «Лего»… Но сейчас все разъехались, и мы хотели поиграть на улице! Слепить снеговика!       Хм-м, они же не понимают друг друга — как договорились? Или Инна сама решила?..       Странное предчувствие твердило внимательней отнестись к этому намерению девочки.       — Только тепло оденьтесь, — я отложила приборы и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза и вздохнув.       — Конечно, Вик! — прилежно ответила девочка.       Теперь, когда я сыта, можно поговорить о важном.       — Реборн, — обратилась к киллеру, который тоже закончил есть и теперь неспешно пил кофе. — О чем они говорили? Отец разозлился, — я нахмурилась, вспоминая реакцию Занзаса. — И что вообще произошло?       Выглядел отец в тот момент, конечно, пугающе и впечатляюще. Завораживающе. Будто накативший девятый вал, рядом с которым я казалась маленькой и незначительной.       Но за этой яростью он был растерян и ошеломлен. И то, как крепко держал меня, готовый спрятать, он… защищал?       Что же такого сказал ему старик? Да и тот парень зачем-то протянул кольцо. Хотя он выглядел как идиот, может, такое поведение для него и нормально.       — Это внутрисемейное, — свел брови Реборн и задумался. — Если перевести, то Девятый дон сказал, что кольцо выбрало тебя наследником. Следующим доном Вонголы. И твоему отцу это не понравилось. И это странно, ведь в твоем возрасте он желал занять кресло босса и даже устроил переворот. Неудачный.       Я вскинула бровь, источая скептицизм.       Нет, не на информацию, что отец, будучи подростком, полез явно не туда, куда следовало. А то, что кольцо выбрало.       Серьезно? Кольцо? Выбрало? Там что — встроен искусственный интеллект?! И по какому принципу он избирал кандидатов?       — Кольца Вонголы — не простые ювелирные украшения, глупый ученик, — возмущенно отозвался Реборн, не оценив моей реакции. — Это мощные артефакты. Но не мне рассказывать их действие, — он нахмурился и уставился в пустую чашку из-под кофе.       Ладно. Тот Савада, вроде, должен знать, что за «магические артефакты» эти кольца. Его и допрошу.       — Раз завтрак закончен, то у нас будет чем заняться, Вик, — репетитор соскочил со стула. — Ближайшие два часа у нас итальянский. Затем физические тренировки — надо проверить и оценить твои возможности. Перерыв на обед и после поговорим об истории Вонголы — тебе надо знать это. Здесь есть подходящее место для занятий?       Я согласно кивнула, ибо информация — это всегда бесценный дар.       Люди, что окружали меня утром — безобразно сильны и опасны, а некоторые и откровенно враждебно настроены как ко мне, так и к отцу. И чтобы знать их, придется много слушать, наблюдать и изучать, чтобы в мгновение опасности сделать первый шаг, завладев преимуществом.       Я на самом деле ощущала себя не в своей тарелке, когда люди говорили на незнакомом языке. Это злило. Чуйка тревожно звенела, а я упускала много важных деталей в разговорах.       Не на пустом же месте разозлился отец и желал защитить от тех людей. И это странно, что он защищал. Ведь совсем недавно сам говорил, что ему плевать на меня. Или таким образом он показывал, что не стоило меня завлекать в их мафиозные игры? Не совсем понимала причину действий Занзаса…       — Иди за мной, — поднялась из-за стола, решив, что Лебедевой ничего не будет, если мы займем ее кабинет.       Можно было бы и в библиотеке сесть, но там слишком темно в это время дня.       Сергей и Коля присоединились к нам — им тоже будет полезно послушать основы чужого языка.       Коридоры, как и весь дом, были празднично украшены мишурой и дождиком под потолком и вдоль стен. Разные гирлянды свисали по занавескам и на окнах. В каждой комнате стояли елки. И мне невольно вспомнилось, как в приюте мы каждый год украшали наши комнаты и главный зал. В этом году я не принимала участия в предпраздничной суматохе, которая всегда малость раздражала из-за чересчур активных и громких детей.       Что ж… утренник я тоже пропущу.       С приютом меня теперь связывали только воспоминания.       — Ты ведь понимаешь, что в гробу я видел эти кольца, Вонголу и место босса? — бросила косой взгляд на Реборна, который шел по левую руку.       Друзья двигались за спиной, в полголоса что-то обсуждая.       — Я всего лишь выполняю свою работу. А свое отношение к роли босса будешь выговаривать им сам, — киллер усмехнулся и прикрыл глаза шляпой.       Я с прищуром осмотрела репетитора и отвернулась, чтобы открыть дверь в кабинет.       Что-то подсказывало, что мой отказ в расчет воспринят не будет. Придется решать, что с этим делать — так просто сдаваться не собираюсь.       Как всегда на главном рабочем столе идеальный порядок, а на соседнем пустота. Сквозь тюли на окнах рассеивался мягкий свет, хоть солнце не показывалось из-за туч. Реборн с удобством сел напротив окна, а я, подхватив со стола Маргариты писчие принадлежности, заняла место напротив него. Друзья устроились по обе стороны от меня.       — Начнем с самого начала, с алфавита, — Реборн взял одну из ручек и бумагу…              Я еще парой дней назад убедилась, что Реборн — отличный репетитор по учебной программе, когда он помог с алгеброй.       Ну, как помог — поглядел на мои мучения, когда выполняла домашнее задание, спросил в чем проблема, а после понятно изложил материал темы, и что и как решать на примере. В итоге легко справилась с уравнениями.       Вот бы и в школе все учителя также преподносили материал, а не «прочтите параграф в учебнике» и на вопросы, если что-то непонятно, посылали в библиотеку или Интернет. В такие моменты математичку хотелось спустить с третьего этажа из окна.       Порой казалось, что преподаватели в нашей школе для галочки — большая их часть не могла ничего сделать по своему предмету, отмахиваясь тестами и контрольными, самостоятельными и докладами.       Я любила учиться, просто потому, что не хотела отставать из-за других. Я много пропустила, мне было очень трудно, но хотела получать знания. И когда с интересом подходишь к учителю, чтобы обсудить непонятный момент в предмете, а получаешь в ответ сухое указание куда пойти, то понимаешь, что ценность учителей в моей уже бывшей школе крайне мала.       Проще делать все самой.       И сейчас, слушая Реборна, задавалась вопросом — чего он забыл в мафии с таким талантом к преподаванию?       Что ж… хоть что-то в нем было положительным.       — У тебя почти нет записей, — с прищуром заметил киллер, когда закончил урок.       Я кинула взгляд на заметки с фонетической разметкой и транскрипциями. За два часа репетитор выложил на нас помимо алфавита и правила произношения, несколько слов и предложений, грамматические основы и конструкции.       — У меня хорошая память, — дернула плечом.       Я прекрасно помнила свое детство, как и с легкостью вспомню каждый день моей жизни, если чуть задуматься об этом. Мне хватало один раз прочесть, чтобы запомнить информацию. И все мои трудности в обучении чисто из-за непонимания материала. Толку от того, что написано, если не знаешь, как это применять. Надо помимо этого еще и осознавать, что прочитала.       Реборн нахмурился, что-то записал на листке на незнакомом языке.       — Посмотри, запомни и повтори, — а после перевернул обратной стороной бумагу, скрывая текст.       Я пожала плечами и на свободном участке повторила, что было написано. В отличие от репетитора мой почерк оставлял желать лучшего.       — Хм-м… это надо будет еще проверить, — задумчиво произнес киллер.       О чем он?       Уточнить не успела. Ударившее напряжение, не раз спасавшее, настигло резко.       Я нахмурилась и отвела взгляд от Реборна, смотря ему за спину, на дверь. Ручка дернулась вниз, и створка настежь отворилась, с повисшим на ней растерянным ребенком, который вот-вот готов сорваться в истерику.       Вскочив со стула, вперила цепкий взгляд в подрагивавшего мальчика, который с трудом сдерживал слезы. Видно, что раскраснелся от быстрого бега. Куртка неряшливо распахнута, а замок сломан. Весь мокрый и грязный. А по правой руке расползался кровавый след.       Заметив на себе внимание, ребенок что-то пролепетал на незнакомом языке.       — Инну похитили, — коротко бросил Реборн, подбегая к мальчику вместе со мной.       — Я за вещами, — выскочил из кабинета Сергей.       А у меня в голове было пусто. Разве что нарастал шум. И ярость.       Кто?!              ***       Реборн настороженно покосился на ученицу, которая до побелевших костяшек сжала кулаки, а глаза наполнились алым. Он отвел взгляд на племянника Ганауче, трясшегося от испуга, холода и сдерживаемой истерики. Мальчик был ранен — правая рука висела вдоль тела. Но все равно держался.       — Что случилось? — строго спросил у Джустину на итальянском киллер.       — Мы… играли, — судорожно всхлипнул ребенок. — Строили из снега у забора — там было больше снега и сугробов. Я… я вызвался насобирать камушков для глаз и рта снеговику и отошел от места. А потом раздался вскрик Инны. Я оглянулся, а там три незнакомых человека. Шмыг. Я крикнул позвать помощь, но один из них схватил меня и зажал рот. Я достал нож и ударил человека по руке, как учил дядя. Человек меня уронил, вытащил мой нож из своей кисти и задел им мою руку, которой я прикрылся. И я… я пнул человека и убежал с криком. Мне навстречу бежала охрана с собаками, но те люди быстро схватили Инну и скрылись в лесу, а я побежал сюда.       Киллер переводил все мрачневшей Вике, а в конце она сорвалась и бросилась по коридору к выходу, расталкивая попадавшую по пути прислугу.       — Позаботься о ребенке, — бросил Реборн оставшемуся Коле.       Парень серьезно кивнул и взял мальчика за здоровую руку, намереваясь спросить у слуг, есть ли здесь врач или хотя бы что-то для обработки пореза. Благо тот оказался не опасным, а лишь царапиной — плотная куртка сыграла роль брони.       Особняк выглядел всполошенным. Охрана с собаками бегала по территории, переругивалась, кричала друг другу и кому-то звонила.       Виктория, игнорируя холод, застыла около места похищения, рассматривая разрушенного снеговика, вытоптанный снег и дорожку из следов крови. Не оформившееся Пламя металось вокруг фигуры девочки, появляясь еле заметной аурой.       В заборе отверстие — фигурная решетка была криво порезана, наверняка Пламенем похитителей. На той стороне уже ходили люди Джиг, собаки пытались найти след, но лишь носились вокруг деревьев и поскуливали.       Похоже, похитители знали свое дело.       Виктория прикрыла глаза и тяжело вздохнула.       — Что можно сделать, Реборн? — стиснув зубы, подросток повернулась к киллеру.       Взгляд решительный, желавший наказывать и убивать виновных. Но…       Девочка ощущала яркое бессилие, с которым ничего не могла сделать. Страх, что может потерять своего человека из-за того, что ничего не предприняла для его спасения. Руки тряслись от ярости, а не холода и промозглого ветра — она как была выскочила в штанах и вязанном свитере.       От ярости на себя, что стояла и смотрела на следы.       От ярости на похитителей, которые так нагло проникли в дом.       От ярости на всех бесполезных людей, которые безрезультатно суетились вокруг.       Реборн надвинул на глаза полу шляпы.       Нет, Вика и Тсуна совсем не похожи — из общего у них только наследие. Если Дино и Тсуна оба были «нелепыми», то Вика хоть к чему-то стремилась сама своими силами, и она любила учиться. Только вот и у нее была слабость — страх к этой самой слабости.       — Ты не знаешь, кому выгодно это нападение? — спокойно произнес киллер.       Девочке нужна была уверенность. Ей надо было показать, что она полезна, и она хоть что-то может сделать.       И киллер знал, как этого добиться.       Сейчас ему было даже немного обидно — не он подстроил похищение в качестве обучения. Это же и раздражало, ведь ситуация не была под его контролем, потому и действовать приходилось заодно.       — Не… — начала отрицать Вика, но резко замерла. Недоуменно моргнула и распахнула рот, будто что-то вспомнила. А после задумчиво нахмурилась. И ярость вспыхнула снова в ее глазах. — Группировка Борисова.       — Почему? — поинтересовался киллер.       Она уже выглядела куда решительней от мыслей, что наполнили ее голову.       К ним, запыхаясь, подбежал Сергей, накидывая на Викторию ее верхнюю одежду. Девочка утеплилась и спрятала руки в карманы.       — За только последние три месяца они мешали Семье Джиг двадцать семь раз и всячески саботировали работу, устраивали диверсии, шантаж клиентов и тех, кто работает с Лебедевой, — уверенно и охотно говорила Вика.       — Откуда ты знаешь? — чуть наклонил голову Реборн, заглядывая в алые глаза.       Он не ошибся в ней.       — Лебедева с ноября пичкала меня этими отчетами, заставляя перебирать их, — скривилась ученица. — Там много разного мусора, но эти ребята особо сильно досаждали Джиг. Будто пытались извести. Особенно старались влезть в контракты с поставщиками, которых Лебедева наняла к этому собранию.       — Кто-то хотел саботировать собрание? — нахмурился Реборн. — И Лебедева ничего не предприняла?       Это было неприятной новостью.       Это могло быть связано.       Виктория пожала плечами.       — Эта группировка как тараканы. Вроде извел, а они еще откуда-то лезут, — раздраженно процедила девочка. — Мне с самого начала их действия казались странными, но Лебедева не придавала значения, больше заботясь об организации собрания и возмещении потерь. Говорила, что займется группировкой после того, как Альянс вернется домой.       — Итог мы видим, — пробубнил Сергей, стоя мрачной статуей за спиной своего Неба и сжимая ремень ножен с саблей, перекинутой через плечо.       — Головой она, блядь, не думает, — процедила зло Вика.       Реборн внимательно наблюдал за ученицей.       И несмотря на утверждение, что Занзас — приемный сын Девятого, у Виктории интуиция была Вонгольской.       А киллер уже не раз видел действие той и определить ее мог, как и то, как с такой работать и направлять.       Что ж… Боссы Вонголы три века жили на одном месте, в близлежащих городах на их территориях явно появилось множество потомков с кровью Вонголы. Кто знает — может, Занзас на самом деле бастард Вонголы. Не Девятого, так потомок другого босса.       Да и гражданских родственников не стоило списывать со счета — ни Первый, ни Второй не появились от святого духа.       Телефон Вики дал о себе знать. Бедняга с побитым корпусом и сеткой трещин на экране.       — Да, — чуть дергано ответила Вика.       — Скуало и Маммон скоро будут у вас. Никуда не уходи без них, — не менее напряженно произнес Занзас, надеясь, что его дочь еще не успела наделать глупостей. — Я на связи. Звони в любой момент.       — Хорошо, отец, — протест девочка точно подавила с силой.       Хоть они достаточно дали фору похитителям, но, похоже, она знала, куда идти. И пошла бы, если бы не звонок ее отца. Он будто бы ощутил, что в этот момент его дочь готовилась сделать очередную дурость.       — И пусть мусор выдаст тебе оружие. Без него не выходи из дома, — заметил босс Варии, а в глазах ученицы зажегся опасный огонек.       Реборн прятал ухмылку в тени.