Потерянное дитя

      Вик выглядела утомленной.       Занзас внимательно рассматривал дочь, но видеосвязь все равно не могла передать всю усталость, застывшую на ее лице.       В гостиничном номере был полумрак, только настольная лампа разгоняла тьму, освещая небольшое пространство и саму девушку — все-таки в Мексике было почти два часа ночи. За ее спиной мелькал силуэт Николая, который сидел на застеленной кровати и перебирал снайперскую винтовку, чистя и смазывая.       Семнадцатилетняя девушка, прижав ладонь ко лбу, просматривала записи, лежавшие на столе. Апатично переворачивала листы, и, казалось, будто совсем забыла о том, что была на связи с отцом, который уже минут десять молча следил за дочерью.       Занзас не скрывал обеспокоенность, рассматривая девочку… девушку.       Когда она начала меняться? Как давно они не виделись?       Последний раз Вик возвращалась в Италию на Рождество, больше полугода назад, после чего дочь приняла решение направиться в Америку, ведь до этого с выпуска из школы полгода со своими Хранителями, Сергеем и Николаем, наемничала по Старому Свету и северу Африки.       Их группа была успешна и удачлива — все-таки школа, Реборн и каникулы в Варии многое дали подросткам, оставалось лишь закрепить на практике. На первых порах Савада, временами и сам Занзас подкидывали детям разные задания, если тем было по пути, честно выплачивая за работу. Было интересно следить за их продвижениями и разными решениями встававших проблем.       Дети стремительно взрослели и набирались опыта в их суровом мире.       Занзас с трудом понимал, что прошло уже почти четыре года, как он встретил дочь. И если тогда это был нескладный подросток, в котором не определишь какого пола тот, то теперь перед ним сидела именно девушка.       Мягкие и женственные черты лица. Легкие и плавные изгибы в нужных местах. Чуть отросшие прямые волосы зачесаны назад, а на висках закреплены тонкими заколками.       И мужчина понимал, почему она выбрала именно Америку в качестве места путешествия. А особенно ее глухие части.       Каких-то полгода, и вот гадкий утенок стал вполне красивым лебедем.       Проблема с раскрытием встала остро как никогда.       Вик выросла.       Она с самого начала была самостоятельным ребенком, с твердым характером и принципами, позволяя только отцу видеть все слабости и принимать от него поддержку. Они стали довольно близки, и доверие было на том уровне, когда дочь могла просто и без затей рассказать о любых проблемах и волнениях, взамен получив помощь, либо порцию насмешек — зависело от ситуации.       Все-таки было забавно наблюдать за подростковыми метаниями и проблемами, но приятно ощущать, что подпускали в них настолько близко, чтобы обсуждать те.       Но теперь…       Вик изменилась.       Эти полгода, что Занзас не видел дочь…       Он будто смотрел на другого человека.       Они сильно отдалились друг от друга. Сама девочка закрылась от него. Он терял ее.       И это было… неприятно.       Неужели старик ощущал то же самое, когда сам Занзас ушел из дома? Но у них хотя бы не было таких близких отношений, точнее те были односторонними — Тимотео до самого своего конца сожалел, что потерял младшего сына, который даже уважения не проявлял к приемному отцу. По большей части дон сам был виноват в этом, не стоило прям уж все перекладывать на вспыльчивый характер сына, который сломя голову бросился в бездну, разрушая все своей яростью. Как взрослый человек тот мог поговорить, а не отмалчиваться и грустно смотреть, чем лишь сильнее распалять злость подростка.       Занзас не раз прокручивал в голове то время, обдумывая сколько дров наломал своей импульсивностью и крайней эмоциональностью, и как было бы лучше поступить после такого личного предательства. И он соглашался с мыслью, что дал бы шанс старику на объяснение, если бы тот пришел поговорить. Но Тимотео не пришел, тем самым не оставив потерявшемуся подростку выбора.       Занзас порой даже представлял, как бы поступил, если бы его дочь устроила подобный кипишь. И понимал, что в любом из случаев пришел бы для начала поговорить, расставить все по местам. Даже если бы сама девушка не хотела бы с ним разговаривать.       И сейчас Занзас видел холод и отчуждение в Вик. И это било похлеще вражеской атаки.       — Ребенок, — мужчина позвал девушку.       Он вышел с дочерью на связь не только, чтобы проверить как та, но и задать несколько вопросов.       Вик вскинула голову и сфокусировала взгляд на экране ноутбука.       — Как решается твоя проблема с… внешним видом? — мужчина махнул рукой.       — Инна работает над этим, — хмуро ответила Вик и снова опустила голову, уходя в бумажки.       Инна…       А ведь девочка ничего не говорила Занзасу, хоть и жила теперь в Варии, появляясь там на выходные, а остальное время проводила в школе мафии, где недавно училась Вик. Видимо, со своим Туманом она держала связь.       Дочь действительно отдалилась.       Но почему?       Мужчина нахмурился, наблюдая за ребенком.       Интуиция твердила, что что-то случилось. Но возможности выбить из дочери, что именно, — не было. Она находилась на другом краю Земли. Он даже не мог сказать, где точно — ребята были теми еще кочевниками и не задерживались на одном месте дольше двух дней. Из-за этого и сложно было следить за подростками, даже несмотря на спутниковую связь — они бывали в таких диких местах, в которых в их-то время не все слышали о мобильных телефонах.       Это сильно нервировало.       Занзас ведь три месяца пытался связаться с дочерью, уже намереваясь отправить кого-нибудь из офицеров найти ту, если и в этот раз ответа не будет. Он действительно волновался такой тишине, учитывая, чем была известна Мексика, где и пролегал путь дочери. И только сейчас смог дозвониться, когда они остановились в какой-то деревне, где в гостинице на удивление обнаружился вай-фай.       Размышления мужчины были прерваны.       В номер, где ребята остановились, с довольным криком ворвался Сергей. Девушка даже не подняла взгляд на друга, продолжая читать.       — Хэй! Вик! Смотри, что мы нашли в магазине и в кафе у заправки! Тут есть тако, — с перечислением на стол рядом с девушкой парень выкладывал названное из пакета, обернутое в бумагу, — буррито, начос, текила!       На последнем Вик подняла удивленный взгляд на бутылку, а потом вопросительный на Сергея, который оставался в стороне, не показываясь на камеру.       — Текила? — Занзас насмешливо вскинул бровь.       — Э? — изумленно вскрикнул Сергей, и бутылка быстро пропала с экрана, зато появилось лицо парня с нервной улыбкой. — Вам показалось, синьор Занзас!       Вик лишь грубо вытолкнула друга, чтобы не маячил перед глазами, и раздраженно поморщилась. В стороне раздалась женская ругань, и мужчина в удивлении узнал голос Лупе, которая четыре месяца назад покинула Варию и тоже исчезла в неизвестном направлении, чем взбесила Акулу. И теперь Дождь что-то выговаривала Сергею, явно волнуясь о том, что Занзас узнал о ней из-за него.       — Ладно. Мы ужинать, — Вик хмурилась, смотря на экран, на отца. — А потом отдыхать.       Занзас даже не успел ничего сказать, предложить или спросить по поводу той же Суперби и почему их, Варию, никто ни о чем не предупреждал, как дочь отключила вызов, и перед глазами предстало изображение приложения для видео-звонков.       Что-то случилось.       Мужчина был уверен — что-то произошло.       Он с прищуром смотрел на свое отражение на экране, а раздражение на поведение ребенка вспыхивало в груди.       За все эти годы отец и дочь умудрялись обходиться без ссор и ярких конфликтов, со скрипом находя компромиссы и договариваясь. Опыт самого Занзаса позволял вовремя остановиться во время стычек и предложить ребенку варианты, которые бы устроили их обоих.       И теперь казалось, что Вик специально молчала, чтобы между ними не разгорелся конфликт. Только в данном случае компромиссы невозможны, а она будет делать так, как хочет — расстояние ей особо играло на руку. Поэтому оставляла отца теряться в неизвестности.       Но такое положение мужчину никак не устраивало.       Пора было брать дело в свои руки.       Занзас набрал сообщение Бельфегору, чтобы тот зашел к нему.              ***       Через почти три месяца, в начале октября, Инна и Джустину не вернулись со школы домой. А Кристина не вышла в офис CEDEF, где последний год работала. Скуало внимательно следил за Лупо, но тот даже не дергался, продолжая спокойно работать по профилю — телохранитель мелкого сынка одного из донов Семьи Северной Италии.       Вопросы были заданы Занзасу, а тот в ярости разрушил полигон.       Вик не выходила на связь с отцом. А ее Хранители бесследно исчезли.       Но все ли?       Вопросы были заданы Лебедевой.       Правда, ответов не было — Вик так и не общалась с Маргаритой после того, как забрала Инну, а это три года назад.       Занзас смотрел на женщину с подозрением, отчего та заметно нервничала. От гнева босса Варии ее спасало расстояние в три тысячи километров, что хоть немного успокаивало главу Джиг. Но она на самом деле не имела контактов с Вик, хотя после такого и попыталась аккуратно через агентов выйти с ней на связь. У Джиг было много агентов в Аргентине и на юге Бразилии, не говоря уже про Кубу, где их Семью всегда встречали как дорогих гостей.       А после мир мафии сотрясла новость — в Латинской Америке между картелями, кланами и группировками началась война.       Вонгола созвала срочное внеочередное собрание Альянса на своей территории — такое событие сильно скажется на их экономике и логистике.       Аккурат перед собранием вернулись Бельфегор и Фран со своими командами и вывалили на босса Варии тонну новостей.       Войну развязала Вик.       Занзас сидел в кабинете в компании бутылки виски, со всеми записями и папками, просматривая съемку камеры видеонаблюдения, которую Бельфегору удалось вырвать раньше агентов правительства Мексики и самой Вик, точнее Инны, которая опоздала буквально на мгновение, как сработал офицер Варии.       Как его дочь, под мужской иллюзией, просто за минуту обезглавила крупнейший картель в Латинской Америке, когда его лидеры собрались в конференц-зале одной из гостиниц на берегу Карибского моря. Мужчина раз за разом проматывал запись, смотря за работой Вик — быстро, четко, выверено и красиво. Не будь ситуация такой сложной, имеющей последствия и для Вонголы, он бы похвалил ребенка за исполнение.       И это событие стало началом хаоса.       После этого Вик устроила чуть ли не крестовый поход по остальным картелям, лишая их глав, тем самым внося смуту в весь криминальным мир Нового Света, где естественно началась борьба за власть, и на вершине всего этого сидела его дочь и наблюдала за возней.       Правительства Латинской Америки с беспокойством смотрели на стычки группировок. Во многих районах ввели комендантские часы. Где-то ввели военных следить за порядком. Какие-то области перекрыли.       Занзас после отчетов офицеров с силой бросил и стакан, и пустую уже бутылку в стену.       Мужчину обуревала просто буря эмоций, среди которых преобладала одна — приехать в Мексику, в штат Юкатан, где последний раз видели Вик люди Варии, схватить дочь, хорошенько встряхнуть, вернуть домой и запереть тут, чтобы еще чего не натворила.       Он не понимал, как в голову девушки могла прийти такая мысль, как развязать войну.       Зачем? Почему?       Что ей двигало?       Останавливало его только то, что он не знал точного местоположения Вик. Она с группой действовали с наскока — приходя из ниоткуда, и уходя в никуда.       Бельфегор пытался догнать их, но не преуспел.       Конечно, ведь у тех были лучшие учителя, среди которых были и офицеры Варии. Они знали, кто как действует, были на шаг впереди, грациозно обходя ловушки.       Занзас был на взводе.       Но мог лишь в холодной ярости сидеть и ждать очередных новостей.       Как и остальной Альянс.       — А ведь сейчас должно было начаться то, прерванное десятилетнее будущее… — ненароком заметил Савада.       И взгляд вонгольского мусора ему совсем не нравился…       — Занзас, знаешь, на что кольцо смотрит в первую очередь в выборе наследника? — вертя то пальцами на ладони, спросил Савада, когда в зале после собрания остались только он и босс Варии.       Мужчина мрачно и холодно посмотрел на Десятого.       — Ценность человеческой жизни, — только и ответил тот, сжал в кулаке кольцо и после чего ушел из зала.       И что хотел мусор сказать этим?..              ***       К концу весны следующего года война начала затихать, хотя ее отголоски сотрясали некоторые районы северной Латинской Америки.       Почти целый год прошел, как Занзас в последний раз разговаривал с дочерью.       Следы Вика появились в Колумбии, и остановились в Венесуэле, а через какое-то время обнаружились снова в Мексике, в Юкатане. Она курсировала по этим территориям, вызывая еще больше вопросов.       А потом Варии удалось поймать ниточку.       Девятая группа оправдала ожидания босса.       Поэтому Занзас быстро собрался и отправился в Америку, в то место, которое стало домом его дочери.       В Колумбию.       К особняку, обнесенному высоким каменным забором, на зеленом холме вела дорога серпантином. На ближайшие километры лишь густые джунгли и ни единой живой, разумной души. Белоснежный особняк буквально возвышался над миром, сливаясь с чистыми голубыми небесами. Лишь на горизонте за дымкой виднелось море.       Что ж… Занзас оценил виды, как и досмотр при въезде, усмехнувшись. Охрана на это даже не дернулась, продолжив свое дело, фиксируя все и всех.       Вымуштровали их хорошо — они стойко выдержали давление Ярости, лишь косо поглядывая на мужчину.       И у всех на плечах черной формы герб — крадущийся сверху вниз оранжево-алый соболь по левому краю, и по правой стороне семь золотых горизонтальных линий разной длины. «Sable» — слово внизу на кайме, что с испанского переводится как «Соболь».       Впустили только после команды Начальника Безопасности. Точнее начальницы — мужчина удивился, узнав в голосе, доносившемся из рации, Лупе.       Въехав на территорию, его направили в сторону парковки, где стояло множество машин.       Сам передний двор состоял только из просторной парковки, куда и вертолет бы сел, — и, наверное, садится, когда надо, — ровного газона и башни охраны у въезда. Ничего лишнего, никаких украшательств. А судя по характерным следам — все это было убрано или уничтожено. Явно при захвате.       На входе в дом все та же охрана, которая хоть и окинула мужчину внимательным взглядом, но пропустила, следуя приказам свыше. А Занзасу на это было смешно — чтобы его, да после каждого шага так проверяли… тут явно сидели параноики.       Либо местные не знали его, что вероятней.       В таком случае хорошо, что он в особняк приехал один на арендованной машине, а небольшая команда прикрытия осталась в городе с девятой группой. Конечно, Акула тоже рвался с ним в Колумбию, чтобы высказать все племяннице, но Занзас оставил на того Варию.       Кто знает, на сколько затянется приезд Занзаса к дочери?..       Его никто не встречал и не провожал, оставив в особняке один на один.       В холле как ходили патрульные, так и мелькали слуги из местного гражданского населения.       В интерьере преобладали светлые оттенки и минимализм — порой мужчину удивлял аскетизм дочери, которая переносила тот на окружение. Тяжелое детство и жизнь в приюте явно оставили в ребенке след. И если некоторые с радостью после такого ныряли в роскошь, принимая ту как данность, то Вик сторонилась богатств и относилась к ним с подозрениями.       Но аскетичный дизайн особняка смотрелся крайне стильно, показывая хозяина как человека, который умеет ценить и видеть.       А еще каждый метр дома был пропитан Пламенем дочери. И даже искать ее не надо было — клубок из раздражения и злости явно ощущался в другой части особняка, куда он и пошел.       Несмотря на казавшуюся свободу, за каждым его шагом следили, он это прекрасно чувствовал.       И ему даже створки двери распахнули, пропуская в просторный конференц-зал, утопавший в полумраке, с полукруглым столом, где в центре восседала Кристина, а по правую и левую руки от нее люди, нервно и взволнованно дергавшиеся, а кто-то и в страхе.       Проектор на стене показывал карту Латинской Америки, центрированной на северной ее части, с пометками, стрелками и цветовым обозначениями территорий разных кланов и картелей. Их территория имела яркий оранжевый цвет и охватывала все прибрежные регионы Карибского моря и Мексиканского залива — малая часть Венесуэлы штрихом, Колумбия, Центральная Америка и Мексика. Чем-то напоминало змею, начавшей свой путь с севера на юг. Либо того самого соболя на нашивках охраны особняка — крадущегося сверху вниз. А те полосы на гербе — подконтрольные страны. Ведь не считая Венесуэлы, где их влияние явно слабое, Вик умудрилась построить Империю, включающую в себя семь стран.       Занзас действительно впечатлен.       За спиной Висконти был длинный стол, за которым в мягком кресле вольготно сидела Вик в мужской иллюзии, прикрыв глаза. Перед ней на столе ноутбук и пистолет — тот самый, что был подарен отцом в первый Новый Год.       Когда он вошел, то все взгляды сразу обратились в его сторону, лишь Вик не шелохнулась.       Мужчины, среди которых Занзас узнал несколько глав местных криминальных кланов, кто удивился, кто напрягся, кто возмутился, а кто банально пришел в ужас. Мусор. Даже у половины не было в наличии Пламени, а у других оно еле трепетало, подавленное Яростью его дочери, которая угнетала присутствующих.       Кристина не выглядела хоть как-то впечатленной — держать себя в руках девушка научилась. Поэтому просто рвано кивнула в приветствии.       — Папа, — ровно произнесла Вик и приоткрыла сверкавшие алым глаза.       Занзас заметно сбился с шага от обращения.       Вик никогда не звала его так.       Присутствующие заметно напряглись и стали переглядываться друг с другом, кидая взгляды и на пришедшего мужчину.       Дочь резво подскочила на ноги, подхватила пистолет, пряча в кобуру на пояснице, и отошла от стола, захватив ноутбук и махнув рукой Кристине, чтобы та продолжала без своего начальства.       Без дальнейших разговоров они покинули зал и двинулись по коридорам. Занзас шел рядом, отметив, что ребенок почти сравнялся с ним ростом, и это определенно не было частью иллюзии.       Небольшая комната, куда его привели, оказалась кабинетом все в том же стиле минимализма. Даже на рабочем столе ничего не было — Вик поставила лишь ноутбук, который с собой и принесла. Похоже, с ним она редко расставалась, если даже Занзас помнил аппарат, с которым его дочь и дома таскалась в последний год. Полумрак слегка развеивало чуть приоткрытое боковое окно, и слабый ветер трепетал серую занавес.       Занзас занял кресло напротив стола и требовательно уставился на ребенка — хотя какой ребенок, ведь ей уже восемнадцать лет. Вик не торопилась что-либо говорить или объяснять, хмуря брови и поглядывая в окно. Затем она растрепала ладонью волосы, где переплетались знакомые алые бусины и нитки, тем самым развеяв иллюзию.       Девушка действительно была высокой. С длинными и прямыми черными волосами до лопаток, убранными в свободный хвост, где мелькали нити и бусины. Женственной фигурой и аккуратными чертами лица, на котором мрачность и хмурость явно не смотрелись. Как и любовь к черной и удобной одежде — свободная однотонная футболка и узкие джинсы с ремнями на левом бедре с ножнами, где скрывался подаренный Реборном нож; на правой руке браслет из черной кожи с серебряными тонкими пластинами.       Было заметно, что дочери не по душе нахождение здесь родителя, но она мирилась с действительностью, обдумывая, как бы избавиться от нежеланного гостя.       Это задевало и обижало.       — Я все еще жду объяснений, — строго заметил Занзас, не отводя взгляда.       Вик села и положила руки на стол, сцепляя пальцы и стараясь не встречаться с отцом глазами.       — Тебя здесь не ждали, — спустя долгие минуты молчания все-таки произнесла девушка.       — Да? — насмешливо вскинул бровь ее отец. — Казалось, как раз наоборот.       Собеседница криво усмехнулась.       — Они все равно не смогли бы тебя задержать. Так что нет смысла зря разбрасываться людьми и препятствовать.       — Поэтому меня и пропустили, — понимающе кивнул мужчина.       — И я прошу тебя вернуться назад, — Вик выпрямилась и нахмурилась, смотря на свои руки.       — Нет, — холодно ответил Занзас, а дочь вскинула голову, наконец заглянув в его глаза.       С недовольством. Раздражением, которое так старательно топила в себе, чтобы не сорваться на родителе. Казалось, кинь мужчина одну искру, и дочь взорвется.       Но она прикрыла веки и тяжело вздохнула, с силой сцепив пальцы, будто таким образом не давала себе сделать ничего лишнего.       Неужели она думала, что ее отец легко согласится, развернется и отчалит в Италию после всего, что девушка здесь устроила, напрочь и довольно нагло игнорируя родителя весь год? Это было слишком наивно с ее стороны.       — Ты здесь совершенно не нужен, — холодно произнесла Вик и твердо посмотрела на отца.       Заметно напряглась, когда мужчина резко поднялся на ноги и подошел к столу, нависая над ребенком. Он зло сощурил алые глаза, смотря сверху вниз на дочь.       — Ребенок… — тихо с затаенной яростью обратился он. Одним словом передавая все свое отношение к данной ситуации и просьбе дочери.       — Я уже давно не ребенок, папа, — Вик не меняла тона, встретив мужчину таким же взглядом и уверенностью.       Занзас усмехнулся.       — Для меня ты всегда останешься ребенком.       Дочь поморщилась и свела недовольно брови.       — Поэтому, если ты сейчас не объясняешь все, то через четырнадцать часов будешь это все рассказывать сначала передо мной на Сицилии, дома, а после перед Вонголой и всем Альянсом, — с угрозой, не повышая голоса сказал Занзас.       Вик сощурилась, а глаза затопила обжигающая ярость.       — Это не твое, и уж тем более не их дело, — сквозь зубы произнесла она.       — Ты хоть понимаешь, как это выглядит? — мужчина вскинул бровь и хмыкнул. — Как наследник Вонголы заявляется на другой континент, устраивает тут войну, захватывает местные кланы и картели и ставит себя над всеми. М?       — На хуй Вонголу, — Вик поднялась со стула, со злостью смотря на отца. — На хуй Альянс.       Они замерли.       Лишь молчаливая борьба алых взглядов. И Пламени, что тяжелой аурой стремительно затапливало кабинет.       — Ну? — Занзас смотрел в горящие глаза напротив. — Меня тоже пошлешь?       Это и есть… бунт?       В душе поселились горечь и расстройство за глупого ребенка, который натворил дел. Уже не так сильно хотелось устроить ей взбучку, но дать оплеуху точно, охладить пыл, чтобы мозги встали на место.       Семейное это, что ли, у них?..       — Папа, — голос у девушки сел, а сама она болезненно поморщилась и все-таки опустила взгляд. — Нет. Тебя — нет.       Занзас тяжело, но с долей облегчения выдохнул, ведь уже был готов услышать посыл от дочери, как и ответить на тот.       Атмосфера заметно смягчилась, и в данной борьбе Вик явно была проигравшей стороной.       — Глупый ребенок, — мужчина привычно растрепал волосы дочери, на что та недовольно скривилась и поспешила заново собрать испорченный хвост. — Неужели нельзя было хоть весточку отправить? «Все в порядке, не волнуйся»? После таких новостей я уже и не знал, что думать, а тут и Альянс с Вонголой доводить начали.       Он скрестил руки на груди и требовательно посмотрел на дочь, которая устало вздохнула и рухнула в кресло, прикрыв веки и накрыв лицо ладонью. Мужчина присел на край стола, все еще надеясь получить ответы на вопросы.       — Вот именно, что нельзя, — выдохнула Вик и глянула на отца сквозь пальцы. — Нахуй они мне тут сдались? Я здесь не как какой-либо наследник, а первым делом как наемник, со своей группой.       — А местный мусор чересчур враждебно относится к коллегам из Старого Света, — в понимании кивнул Занзас. — И если бы кто-то засветился рядом с тобой, то весь твой план на начальных этапах можно было бы спустить в трубу.       — Вот видишь, — фыркнула девушка. — Ты и сам все понимаешь.       — Но не понимаю, зачем ты все это устроила? — прищурился мужчина, на что его дочь вздохнула и закатила глаза. — Нахуй тебе этот мусор?       — А нахуй мне Вонгола? — вторила она. — Я ее не просила и не желала. Мне вообще плевать на нее с самого начала. Я не собиралась становиться каким-либо боссом.       — Но за год построила здесь чуть ли не Империю, примерные обороты которой ввели Маммона сначала в глубокий шок, а потом в безумное состояние, отчего его с трудом удалось удержать в Италии, — хмыкнул мужчина. — Он хотел прибежать к тебе и наняться твоим личным финансистом.       Девушка спрятала лицо в ладонях, отчего голос стал глух.       — Я никогда не думала, что такие цифры вообще существуют, — призналась она. — И у них здесь, блядь, странные порядки! — Вик резко вскинула руки, с возмущением смотря на отца. — Все переходит победителю! Так что все это дерьмо, — она обвела руками комнату, имея в виду и прочие заслуги и проблемы, — мне досталось из-за того, что я грохнула кучку ублюдков.       Было видно, что у девушки явно накипело за это время.       — И нет, чтобы рассказать мне все сразу, ты целый год скрывалась и умалчивала, — Занзас вскинул бровь.       — Не могла, — упрямо заявила дочь и скрестила руки на груди, поджав губы.       — Почему? — нахмурился мужчина.       Но ответа не было.       — Ты могла сказать только мне. И мне было бы куда проще посылать Вонголу и Альянс, зная, за что именно я их посылаю. А не посылать, и потом слушать вопли Акулы об очередном разрушенном полигоне, ремонт которого обошелся в круглую сумму, и это уже в третий раз за два месяца.       Вик невольно хихикнула, представив, как Скуало врывается в кабинет раздраженного отца с новыми обвинениями и тут же вылетает оттуда с громкими ругательствами и подпаленной шевелюрой.       Время идет, а ничего не меняется.       — Это мои проблемы, и только мои, — вздохнула и решительно произнесла девушка. — И мне с ними разбираться. Мне не нужна твоя помощь. А ты бы не остался в стороне, когда я все это заварила.       — Сейчас, значит, можно? — прищурился Занзас.       — И сейчас нежелательно, — мотнула она головой.       Упрямая.       Мужчина с досадой поморщился и вздохнул.       И в кого она такой уродилась?       Неужели он был таким же?..       — Пап, тебе заняться, что ли, совсем нечем? — Вик устало взглянула на него.       Занзас усмехнулся.       — Женился бы тогда, если совсем скучно, — проворчала дочь и достала телефон из кармана. Тот самый, что четыре года назад ей подарил Скуало после переезда в Варию.       Мужчина удивился такому прямому заявлению.       — Мне одной тебя достаточно, чтобы поседеть раньше времени, — впечатлено произнес Занзас. — А Вария, Вонгола и Альянс разом так ебет мозг, что никакой жены не надо.       Вик набрала сообщение и отправила то, снова убирая телефон.       — И после всего этого у тебя остаются силы, чтобы уже делать мозги мне, — пробормотала с недовольством девушка.       Мужчина качнул головой на слова дочери.       Та подобрала волосы, пальцами пройдясь по бусинам, тем самым восстановив иллюзию. Занзас вернулся в кресло напротив рабочего стола как раз вовремя.       В дверь постучали, а после осторожно приоткрыли, будто ожидая ответа от хозяина кабинета.       — Входи, — твердо бросила Вик и свела брови, когда в помещение вбежала молодая девушка с папками и подносом с двумя чашками с кофе.       Брюнетка выложила свой груз на стол босса и быстро покинула комнату, подхватив пустой поднос и тихо прикрыв дверь.       — Если тебе совсем неймется, то можешь разобраться с этим, — Вик придвинула в сторону отца три толстых папки и поморщилась. — Меня это слишком угнетает. А забить не позволяет совесть.       Занзас подхватил верхнюю папку — Сант-Марэ.       — Сант-Марэ — независимый остров в Карибском море. Формально он принадлежал Венесуэле, но в шестидесятых годах был выкуплен за приличную сумму. Так что за небольшие проценты все дружно закрывают на все глаза, — начала объяснения Вик, откинувшись на спинку кресла и рассматривая потолок. — Он достался мне в наследство от одного наркобарона, жившего там. На острове помимо виллы в живописной лагуне, есть два населенных пункта. Общее население в пять тысяч человек. Тут и самая загвоздка, — вскинула руку дочь, ткнув указательным пальцем вверх. — Большая часть тех людей — рабы и должники того ублюдка, которые вкалывали на плантациях, даже не за еду, а чтобы их близкие могли жить дальше и не присоединились к ним на эту каторгу. Своеобразный остров-тюрьма. Да, там же выращивается кока, и производится наркота. И я знаю, что если появлюсь на этом острове, то людей верну домой, а остальное все сожгу к чертям.       — Но это слишком полезный ресурс, чтобы вот так все превращать в пепел. Только вот для перестройки нужны силы, время и квалифицированные люди, — понимающе хмыкнул Занзас, изучая папку, а в особенности фотографии. — Деньги же есть, и в изобилии.       Вик кивнула.       — Там можно было бы построить неплохой туристический рай, — заметил мужчина, рассматривая красочные пейзажи.       — Но для начала разгрести все то дерьмо, что там скопилось за шестьдесят лет, — устало вздохнула дочь.       Тут Занзас тоже был согласен.       Даже по его меркам Энрике Кастино — бывший владелец острова, — был той еще мразью, но в то же время он был одним из глав картеля, которого Вик выбила из игры в первую очередь.       Следующие две папки были выжимкой по всем убитым лидерам разных кланов и картелей, которые попали под руку яростной дочери.       Пока мужчина молча изучал данные, девушка повернулась боком, в сторону приоткрытого окна, расслаблено ловя потоки ветра и потихоньку наслаждаясь горьковатым американо.       А Занзасу, несмотря на довольно мрачные и мерзкие списки деяний некоторых почивших от Пламени Ярости лидеров, хотелось рассмеяться.       Все так просто.       Банально просто и глупо.       Это карма такая для наследников Вонголы, что ли?       Как там сказал тот вонгольский мусор — ценность человеческой жизни. Желание ебанной справедливости.       Конечно, в юности он горел желанием нести справедливость, особенно одному конкретному человеку, но вот ценить жизни людей не умел — не научили.       И сейчас он держал в руках не только последствия такой черты, которая явно зудела где-то пониже спины его дочери, мешая нормально жить, но и то, к чему это привело.       Они стали долбанными Виджиланте для северной Латинской Америки.       Их отряд, известный в этой части мира как «Sable», явно опираясь на фамилию ребенка, стал известен не качественно выполненными заказами, как дома, в Европе, а тем, что… за определенную плату они начали помогать гражданским, которых оставило даже государство без поддержки, избавляться от зажравшегося мусора, считавшего себя воротилами чужих судеб, имея за пазухой пару пушек. Сначала мелкие группировки, державшие поселения и деревни в Мексике, затем все дошло до вершины.       Ведь сколько не руби ветки, ищи проблемы в корне.       Так что Вик собралась и… не размениваясь по мелочам, замочила верхушку картеля, который решил избавиться от неугодных наемников, послав по их головы киллера. Тот тоже был убит, правда, Сергеем.       Таким образом его дочь стала обладательницей нехилых территорий, бизнеса и конкурентов, которым не понравилось, что какие-то выскочки могут прийти и без проблем всех превратить в пепел и стоптать с грязью. Последовала паника. За паникой война.       И Вик ответила закономерно.       Собрала своих Хранителей и друзей, и начала разбираться с недовольными и одновременно вникать в доставшийся бизнес, стараясь не так сильно ломать систему, чтобы все разом не рухнуло, нанося еще больший ущерб. Все-таки очень много гражданского населения зависело от работы на картели и оставлять их без средств к существованию дочь не могла, как бы ни ненавидела подобную работу — за год такое не исправишь. И это еще не учитывая государства, которым картели тоже платили определенный процент.       Это дело не одного десятилетия — перестраивать и налаживать бизнес такой резко возросшей Империи. Ее бы удержать для начала. В одиночку-то.       Занзас прикрыл глаза и потер переносицу. Его дочь — это одна сплошная головная боль. Вот чуял же, что не надо ее отпускать в Америку. Надо было слушать интуицию, что поездка принесет проблемы. Нет же, согласился с весьма логичными аргументами и отпустил.       Теперь вот на — пожинай плоды.       Конечно, зачем ей теперь Вонгола, когда она построила свою криминальную Империю, которая может посоперничать с той. У нее даже личный остров имелся! Хоть новое маленькое легальное государство образуй! В принципе, это идея…       Главная проблема теперь — это удержать Империю.       Завоевать легко, а вот сохранить…       — Ребенок, и о чем ты только думал? — Занзас с вопросом посмотрел на скривившуюся Вик, оторвавшись от бумаг. — Ясно. Не думал, — мужчина вздохнул. — Значит… Вонголу на хуй. Хм-м…       — Папа… — дочь повернулась к отцу, но тот не дал ей выразить возмущение.       — Ребенок, если ты думал, что после такого я тебя обниму, благословлю и поеду домой, то зря, — Занзас выглядел серьезно. — Как долго ты собираешься все это удерживать в одиночку? Даже послав группы Хранителей по важным точкам, вы долго не выдержите и контроль падет. Это пока все в смуте рассеяны, а когда они придут в себя и соберутся вместе, чтобы дать отпор, то все падет. Даже если вам будут помогать благодарные местные, вы все равно ни хрена не знаете местный менталитет, привычки, традиции, не говоря уже о территориях и особенностях местности. А страх — это вообще сомнительный способ удержания власти. Рано или поздно подчиненные могут сорваться.       Вик вздернула бровь, многозначительно смотря на отца, — кто бы говорил про удержание людей в страхе.       — Или вы пришли сюда поиграться, построить таких важных боссов, сверкая Пламенем направо и налево, а потом все бросить и вернуться домой, забыв все здесь творившееся как страшный сон? — Занзас с подозрением сощурился, внимательно следя за реакцией дочери, но та лишь возмущенно нахмурилась, оскорбилась.       Значит, настроена та серьезно, более чем.       Вик пошла против Вонголы, Альянса, и сделала то, что когда-то не смог он — отделилась. Занзас же слишком любил Вонголу, как Семью, уважая ее историю и традиции, и желал действительно ту сделать сильной и великой, вознеся ее над всеми. И ему было на самом деле больно смотреть на нынешнее трепыхание некогда могущественной Семьи, на то, что с ней сделали Девятый, и делал Десятый. Вонгола, несмотря на свою историю, уже мало у кого вызывала то уважение, нежели раньше. Ее все чаще и чаще ни во что не ставили, ссылаясь на слабое руководство и управление. Занзас же надеялся, что дочь сможет исправить ситуацию, когда придет ее время.       Теперь же…       Его дочь оказалась решительней.       Хоть Реборн и заклевал ей все мозги значимостью бытия наследником такой великой Семьи, она просто плюнула на всех и создала свою. Явно с наметками на будущее сделать ее не менее великой.       Главное, сохранить…       Если он сейчас вернется назад и предоставит на собрании Альянса, что наследник ушел из Семьи и создал свою… то минимум Вика объявят предателем и устроят охоту, добавляя новой головной боли, как ей, так и ему, максимум — потребуют, чтобы эта Империя вошла в состав Альянса, либо Вонголы, став ее частью.       Во всех случаях Вик привычно пошлет всех на хуй.       — Теперь ты понимаешь, почему все скрывалось? — дочь внимательно следила за отцом, за его тяжкими думами, только глаза сверкали алым из-под челки.       — Рано или поздно это все бы вскрылось, — спокойно ответил Занзас.       — Но тогда мы уже разобрались бы с основными проблемами, и были бы готовы разбираться с новыми, — уверенно сказала девушка.       — А меня ты не хочешь подставлять, ведь Вария часть Вонголы, — кивнул мужчина. — И моя поддержка сыграет против меня, ведь ты далеко, а я рядом с ними.       Занзас тяжело выдохнул и откинулся на спинку кресла, смотря на дочь, которая повторила его движение. В ее мужской иллюзии это выглядело слишком зеркально.       — Что ж… — мужчина выдержал драматичную паузу, чем вызвал усмешку дочери, и продолжил с наигранным сожалением. — В таком случае Варии придется выйти из состава Вонголы и сменить место жительства, на… м-м-м… Сант-Марэ.       Вик в изумлении распахнула глаза, не веря ушам.       — Дочь, — серьезно заговорил Занзас чуть подавшись вперед. — Мне плевать на тот мусор. Но мне не плевать на тебя. И если для того, чтобы помочь тебе, мне придется послать их всех — я это сделаю.       Девушка поджала губы и опустила голову, пряча лицо в тени. Она явно была тронута словами отца, что вызвало легкую улыбку у того.       Ей осталось только принять тот факт, что и в упрямстве отец ее победит и сделает по-своему.              ***       Первым примчался Маммон.       Хоть ничего еще сказано не было, как и решено, лишь разговоры между офицерами, но бывший аркобалено не мог сидеть на месте, когда на другом конце мира сгорали такие суммы, поэтому не прошло и недели, как Туман Варии ворвался к Вик с трудовым контрактом, заставляя ту подписать его, забрал Инну, свою ученицу, и свалил в финансовый отдел, располагавшийся в Мексике, штате Юкатан, в городе Мерида, наводить там порядки.       Занзас, чтобы не вызывать лишних вопросов раньше времени, назначил Франа новым офицером Тумана, объяснив, что договор между Маммоном и Варией истек, и тот ушел в свободное плавание.       С плеч Вик свалилась одна проблема из множества, позволяя хоть чуть-чуть, но свободнее вздохнуть. Она с уверенностью могла доверить жадному Туману все капиталы организации, зная, что тот лишь приумножит и будет зорко следить за каждый центом, чтобы тот не ушел на сторону или в чужой карман.       Война все-таки продолжалась. И девушку отчасти спасало то, что стараниями Кристины правительства государств, где пролегало влияние «Sable», были благосклонны к их организации — в Колумбии они, например, стали легальны, по бумагам занимаясь пищевой промышленностью, благо множество кофейных и какао-плантаций были в наличии. Как и две фабрики, где из сырья делали готовую продукцию. У них была даже своя марка кофе!       Проблемы на этом уровне были, разве что, с Венесуэлой, где переговоры с правительством шли со скрипом — у них там своя гражданская война шла, и местный диктатор требовал от них слишком многого, поэтому Вик посматривала в сторону оппозиции. В политику ей лезть совершенно не хотелось, но она туда уже ворвалась с грацией слона.       Было сложно. Очень сложно и трудно, не сколько физически, сколько морально.       Порой в ее голову проскальзывали мысли — бросить все и свалить, а там оно гори все ярким пламенем.       Но, сцепив зубы, она поднималась и шла дальше разгребать заваренную кашу.       Вик просто не могла опустить руки и сдаться.       Это ведь… ее детище. Хоть она его не желала, когда ворвалась в тот проклятый конференц-зал, где заседало собрание местных криминальных лидеров. О последствиях думала уже после того, как юристы картеля нашли ее и объявили о том, что все перешло ей по наследству.       По правде, казалось, что они спихнули все на ее плечи из-за того, чтобы еще сильнее не загнать народ в кровавую войну за власть и как-то удержать свои позиции и жизни, сохранив посты при новом начальстве.       Вопрос лишь стоял — почему все-таки она. Узнали, кем являлся Соболь Виктор? В таком случае, учитывая неприязнь местных к европейской мафии, Вик бы ничего не предлагали. Слишком было велико презрение к высокомерным выскочкам, которые только потребляли и требовали у латиноамериканских коллег, не ставя их ни во что.       Поэтому Вик рассуждала, что просто нашли крайнего, которому оказалось не все равно на то, что творили эти лидеры, купаясь во власти. В конце концов, о главе отряда «Sable» уже ходило много слухов, как среди теневого мира, так и среди гражданских, которые отзывались о Вике только положительно.       Поначалу, после поверхностного изучения, все здесь казалось диким и дремучим.       Здесь не было толком Пламени, оттого и Семей, объединенных вокруг него. Мало кто знал о нем, а если и владел, то на уровне новичка. Да даже одиннадцатилетний Джустину с легкостью раскатал одну группировку чутка поцарапавшись. Конечно, Пламя Грозы не показатель, учитывая, что мальчишка из-за него невероятно живуч и непробиваем, получив эти царапины от осколочной гранаты.       Небес здесь вообще не водилось. По крайней мере, за все время Вик не встретила ни одного человека с ним, а поездить ей по Латинской Америке пришлось очень много, как и переговорить с многими и разными людьми.       Сергей провел свою статистику, отметив, что самое распространенное Пламя в этой местности — Солнце. На втором месте — Гроза. Остальные — большая редкость. В Мексике еще могли встретиться с Ураганом, а креолы с Туманом. И все.       Почему здесь не была распространена культура Пламени, которым так кичились в Европе, Азии, Северной Африке и Северной Америки, — неизвестно. Ну, либо Вик забыли рассказать об этом.       Поэтому их силе мало кто мог что-то противопоставить. И непонятно, почему никто не сунулся сюда раньше. Да любой пламенный амбициозный выходец из Европы или какой-либо обиженный наследник мог запросто приехать сюда и построить свою криминальную или не очень Семью.       Тут же непаханое поле!       Вик недоумевала и работала дальше.       А потом зачастили гости, когда из ее дел начало формироваться что-то понятное и цельное.       И ей пришлось пересечься с… представителями других Семей из Северной Америки.       К ней на шумиху заглядывали из США и Канады, интересуясь, чего это вонгольский детеныш тут устроил, пусть идет в другую песочницу и не портит им поставщиков.       С такими разговор был короткий.       И закрадывалось подозрение, что энтузиасты, что здесь брались что-то свое построить, быстро сметались северными коллегами, которым не нужны были конкуренты на такую вкусную добычу, поэтому территории были нейтральными и отдавались разным картелям, которые не представляли особой угрозы для владельцев Пламени, чтобы хоть как-то восстать против «хозяев».       Вик на предположения и намеки от интуиции хмыкала и слала посланцев далеко с детальным описанием пути.       Но не все пытались ее прогнать или проучить.       Особо запомнилась встреча с боссом Джессо.       Особенно тем, что тогда она «побеседовала» со спецназом из США, который послали в качестве миссии борьбы с наркокартелями у южных соседей. А точнее конкретно их натравили на нее, ибо она отказалась сотрудничать с США и те обиделись, записав ее и ее отряд, как и образующуюся организацию в цели на устранение. Только те проиграли и ушли ни с чем, но обещав вернуться.       И вот тогда, сидя на руинах, на куске стены в одной мексиканской деревушке, где до этого остановилась Вик со своими, ее и нашел Джессо.       Весь такой в белом, чистенький, любопытно осматривавшийся по сторонам, сверкавший своей аурой Небесного Пламени, с пакетиком маршмеллоу в руках. Он широко улыбнулся пыльной, помятой и уставшей Вик и сел на соседний валун, закинув ногу на ногу.       — А это интересное развитие событий, — без представлений бросил он ей.       Девушка, в иллюзии мужчины, нахмурилась, не понимая, что собеседник имел в виду.       — Ты постоянно, где выживаешь, ломаешь привычную картину мира и портишь очень многим планы и жизнь, — он хитро улыбнулся и зажевал зефир. — Знаешь, мне это нравится. Так что я, пожалуй, послежу за тобой.       Вик недоумевала.       Человек перед ней говорил идиотскими загадками, и это бесило.       — Посмотрим, как на этот раз Вонгола уничтожит мир, — хохотнул он, встал и собрался уйти.       — Кто ты? — девушка с прищуром смотрела на мужчину.       — Бьякуран Джессо, к вашим услугам, — посмеялся тот и двинулся прочь.       Интуиция лишь незначительно дернулась и успокоилась.       За этот год Вик пришлось объездить немало мест. Она все-таки обнаружила небольшую Семью на западе Мексики, где знали о Пламени, а его глава активно владел Ураганом. Разошлись они нейтралитетом.       Когда она вступила в Венесуэлу, к ней приехали представители двух Семей из Аргентины и Бразилии, тоже носители Пламени, и вежливо поинтересовались, чего это Вик тут задумал творить.       Она ответила, что воздавать всем по справедливости.       Посланцы посмеялись, передали привет от Лебедевой, предложили вступить в Ассоциацию и уехали.       Следом за ними подтянулись кубинцы, подарили ром, сигары и пригласили в гости на рыбалку. Разошлись чуть ли не друзьями, и тоже передали привет от Лебедевой.       Вик нехорошо прищурилась.       Но мысленно была все-таки благодарна Маргарите, снова удивляясь, как далеко простиралось влияние Джиг.       Местные, хоть и небольшие, кланы показали, что все видят, слышат, не против творившегося, главное, чтобы не лезла на их территорию. И если надо, то поддержат.       Об Ассоциации, предполагая, что это мог быть аналог Альянса в Латинской Америке, в ее южной части, Вик ничего не нашла.       А потом приехал отец, и все снова перевернулось с ног на голову и обратно.       Работа закипела с новыми силами и стало как-то… свободней, когда знаешь и ощущаешь, что рядом стоит человек, на которого можно положиться во всем.       Хоть Вик и боялась за Занзаса, что он сильно рисковал и подставлялся. И его убеждение, что не ей об этом думать, никак не меняло ситуацию.       Девушка поджимала губы и отворачивалась.       Сант-Марэ…       Была еще одна причина, почему ей было больно туда ездить.       Она прекрасно помнила место, где застала смерть отца в том будущем, которое неумолимо приближалось. И когда впервые вошла в виллу и наткнулась на гостиную с панорамными окнами с видом на лагуну и закат…       Сердце стиснуло, а вздох дался особенно тяжело.       Это было то самое место.       Как бы не хотела уберечь Занзаса от уготованной судьбы, но…       Вик снова вкладывала проклятый остров в руки отца, мысленно обещая себе, что все исправит, что успеет.       Ведь она помнит.       И не допустит.       — Почему «папа»? — вопрос стал полной неожиданностью.       Девушка обернулась от окна, за которым лил тропический ливень — начался сезон дождей. На входе в кабинет стоял отец с кружкой кофе в руках, выглядя довольно по-домашнему без варийской формы или же классического костюма, в обычных синих джинсах и черно-серой футболке. Пришел он явно не только кофе попить в компании, но с и порцией каких-то документов — во второй руке держал папку. Наверняка снова что-то обсудить хотел, отобрав пачку отчетов у Лоры, секретарши Вика.       На такой вопрос Вик нахмурилась и снова повернулась к окну. Мужчина сел за ее рабочий стол, подвинув в сторону раскрытый ноутбук, поставил чашку и папку с бумагами под руку.       — Помнишь тех, кто был в том зале? — спросила Вик, на что получила в ответ кивок.       Занзас отпил чуть кофе и откинулся на спинку кресла.       — Фернандес, застрелил своего старшего сына, потому что тот хотел уехать в США, поступить в университет на врача, а не заниматься бизнесом отца. Тот посчитал, что лучше мертвый сын, чем если он уйдет из их бизнеса, — спокойно заговорила девушка. — Педро Нестор. Снимал на видео, как насиловал своих двух дочерей, а потом продавал то в сети. Матео Себастьян — продавал детей. У него был гарем и своих детей он продавал кого в рабство, кого на органы, или еще куда. Знаешь… я, конечно, все понимаю, и у каждого свои сдвиги, но… это слишком мерзко.       Занзас понимал, еще как понимал.       Там, в Европе, любой, прознавший про подобное, спокойно мог обратиться в Вонголу или нанять Варию, чтобы подобный мусор не топтал Землю. Их можно было считать «санитарами леса», которые не давали зажравшемуся мусору окончательно морально разложиться.       А здесь непуганых идиотов хватало. Пока не появилась Вик со своими Хранителями и не начала строить свои порядки, первым делом смахнув с доски подобную гниль. Оно и понятно, почему на нее потом взъелись американцы — их марионетки убиты, и теперь все в руках опасного и серьезного человека, с которым так просто не договоришься и не купишь.       — Но я все равно не понимаю, причем тут это и твое новое обращение, — заметил Занзас, вскинув бровь.       — О, — усмехнулась Вик и блеснула взглядом. — Просто мне с тобой повезло.