***
— Какого чёрта вы здесь делаете? — возмущённо спросил Юнги, отводя взгляд от телефона на четырёх пришедших парней. И только тогда Чимин вспомнил, что забыл предупредить соседа о приближающемся дурдоме. — Пришли праздновать новую покупку твоего соседа. Зачётный свитер. — ответил Чонгук, ухмыляясь, заходя самым первым. — Заткнись. - фыркнул тот. - Стоп, праздновать? Типа тупо втыкать в ноут, смотря сопливые дорамы? — удивился Мин, когда все зашли, но он так и не увидел самого главного компонента всех праздников. — Не просто втыкать. — отозвался Тэхён, ставя на тумбу бутылку красного вина, которое до этого момента держал за спиной. Мало ли чего, вдруг Пак решит выгнать его? — А вот это уже другое дело. — Мин встал с кровати, хитро улыбаясь и смотря на бутылку. — Добро пожаловать. — Ким Тэхён, ты сам говорил, что мы не будем пить. — возмутился Чимин, подходя к другу впритык. — Какого хуя ты это притащил? — Ну это не моя идея и не я покупал. — Но ты бы мог его не приносить! — тупое заявление, но молчать в споре с лучшим другом тоже не вариант. В следующий момент между ними встал Джин, отталкивая парней в разные стороны. — Вы ещё поссорьтесь из-за бухла. Короче, Чимин, оно уже есть, и твоя рука просто не сможет с ним что-то сделать. Так что просто достань бокалы. — У меня их нет. — друзья знали, что у Пака всегда есть из чего пить, поэтому не сложно было догадаться, что он нагло врёт. — Разбились. — Прям все? — спросил удивлённый Тэ, но в следующую минуту хитро улыбнулся. — Прям все. Пока парни сверлили один второго взглядом сквозь стоящего между ними Джина, сзади Пака послышался знакомый голос. — Если даже и разбились, то не все. — довольно проговорил Намджун, который вместе с Чонгуком порылся в тумбе друга и нашли желаемое. — Пиздец… — это единственное слово, которое подобрал Чимин в своём лексиконе. Но он прекрасно знал, что и оно не совсем описывает предстоящую ситуацию. Как и ожидалось, сперва культурное выпивание вина в спорах, что же лучше посмотреть. Но это только первая стадия, которая ничего плохого не предвещает, кроме обычной ссоры. В ней люди делятся на три типа: первый — те, что за один фильм, второй — те, что за другой и третий — те, кто тихо попивает в стороне вино, наблюдая за этой суматохой, потому что им откровенно похуй. Они прекрасно знают, чем это всё закончится, если есть алкоголь. Да и такой тип ходит на такие «собрания» чаще всего именно для этого. На вторую стадию все переключаются мгновенно: просто выбирают любую ерунду и начинают смотреть, споря уже за место. Все нормально усаживаются или ложатся на кровати, расслабляясь и вникая в сюжет фильма. Ну или делая вид, что вникает, на самом деле летая в облаках. Но найдётся же такая сволочь, которая себе места не сможет найти, вертясь на все стороны и закрывая экран. — Тэхён, блять, ты успокоишься или нет? — не выдержал Джин, который лежал около Чимина на кровати. Юнги занял свою, а остальные уселись или улеглись на пол, ноутбук поставив тоже на пол, так чтобы было всем всё видно. И именно самый младший Ким выбрал место ближе всех к экрану, и именно на самом интересном месте ему стал то локоть мешать, то неудобно, то больно, то ещё что-то. Увидев, что Тэ никак не может удобно положить голову, меняя её положение раз в несколько секунд, Чонгук фыркнул и подвинулся ближе, положив голову друга себе на ноги, а сам упёршись в кровать. Краска на лице старшего появилась моментально, но дёргаться после этого он перестал. Третья стадия наступает тогда, когда кому-то становится скучно и он начинает придумывать нелепые, но смешные фразы, касательные момента фильма. Все начинают заливаться смехом, кроме одного или двух человек, которые орут, чтобы те заткнулись и дали нормально посмотреть. Эта стадия держится недолго, быстро, но незаметно, переходя в четвёртую, где о фильме уже все забывают, во что-то играя, шутя, переворачивая комнату. Именно тогда в ход вступает вторая бутылка вина, но Чимин уже не против. Он наблюдает, как его лучшего друга держат за руки и ноги, заливая алкоголь. Дело в том, что он поспорил с Джуном, что перепьёт его таким способом. Необычно? Дурацки? Нормально. — Я бы на твоём месте не пил. — скривился Юнги, когда Тэхён выпил своё и немного отошёл, держась за голову и победно улыбаясь, а Намджун морально готовился к такому же испытанию. — На этот раз я просто брошу тебя за дверь и скидываться на гроб не буду, если ты случайно ударишься головой об стену и разобьёшь её. — Тогда мой призрак будет приходить пугать тебя по ночам, пока не доведёт тебя до суицида. — ответил Намджун, ложась на пол. Чимин посмотрел на бокал Мина. Его смутило то, что старший часто берётся за бутылку, чтобы налить себе ещё, хотя младший и не видел, как Юнги это делает, отвлекаясь на разные мелочи, но так же часто видел, как в мгновенье вина оставалось на донышке. Пак просто наблюдал за друзьями, понимая, что завтра голова им это не простит. Да и ему, наверное, тоже. Он, конечно, выпил немного, но этого недостаточно, чтобы опьянеть. Пятая стадия наступила не так уж и быстро, как предполагалось ранее — примерно за часа три. Но, когда это случилось, Тэхён с Чонгуком и Намджун с Сокджином мирно спали на кровати младшего хозяина этой комнаты. Самый старший перед этим обнимал унитаз, а пьяный Джун утверждал, что старший обнимает эту холодную вещь чаще, чем его, а это значит, что он ему изменяет. Но Пак не мог понять только одного: какого хрена все собрания всей их банды заканчиваются пьяными песнями, словами и действиями? Почему нельзя, как у нормальных людей: тихо и спокойно? Ну, зато во время таких «посиделок» можно узнать достаточно много. Например, догадки, что Джун и Джин любят один второго можно смело подтвердить. Конечно, кроме Чимина с Юнги этого помнить никто не будет, но и не надо. Пак тяжело вздохнул, понимая, что придётся этих алкашей тянуть к их кроватям. Да он и сам не против уснуть прямо здесь и сейчас. И похуй, что он сейчас на полу. — Ты там и останешься? — спросил Юнги, усталыми глазами смотря на соседа. На часах двенадцать, но спать хотелось, как никогда. Обычно такие собрания держатся до середины ночи минимум и спать тогда совсем не хочется. — Я не против. — младший опустил голову, закрывая глаза, но из этого полусонливого состояния его выводит храп Тэ. — Какого хрена он храпит, когда набухается? Почему все спят нормально, а этот идиот нет? — недовольно протянул Чимин. Как же его всё заебало. Ещё полчаса назад, когда всем было весело, он так не думал, но сейчас его голову посещали не самые приятные мысли о завтрашней учёбе и последствиях, которые могут завтра проявиться. — Нужно их отправить по своим комнатам, а то до завтра мы не доживём. И Пак понимал, что Мин прав, но лень была сильнее и он просто не двинулся с места. Но к счастью, парни сами показали признаки жизни, начиная что-то мычать под нос. Это был идеальный момент, чтобы отправить их по «домам», что Чимин с Юнги и сделали. Джуна пришлось всё-таки проводить, ведь Сокджин тоже вряд ли поможет ему сейчас. Чонгук с Тэхёном в обнимку, поддерживая один второго и шатаясь, всё же смогли дойти к цели. Что будет с ними там, Мина и Пака не волновало. Да и что с ними может случиться? Максимум, это упадут, ударятся и уснут. Зайдя обратно в свою комнату, Чимин выдохнул, убирая с пола мусор, в виде пачек от чипсов и некоторых разбросанных вещей владельцев комнаты. Никто из парней не издавал и звука. Единственное, что напрягало Пака, это тяжёлый взгляд Юнги, который пялится на него вот уже минуты две. Ноут был разряжен, но фильм оставался недосмотренным, что не удивляло младшего. Поставив его на зарядку, он всё же посмотрел на Мина. На Мина, который своим пофигистичным взглядом сводил с ума. Или не пофигистичным? Сложно было сказать точно. Может это из-за того, что глаза Пака тупо слипались от сонливости, а может из-за того, что он не хотел там конкретно что-то видеть. Юнги просто не мог отвести взгляда от соседа. Он наблюдал за каждым его движением, понимая, что не против бы сейчас снять его футболку, штаны… Взъерошить волосы и спрятать свой нос в его шее… И хоть раньше старший не хотел признаваться себе в своих чувствах, то сейчас понимал, насколько ему нужен этот парень. Даже когда Пак уехал на весь день по делам, Мин сперва обрадовался, что наконец-то комната принадлежит только ему, но через несколько часов понял, как ему не хватает этого голоса, к которому он так привык, к этим серым глазам, которые, хоть и сами не видят цветов, но придают красок в жизнь старшего, весёлого смеха, когда Тэ к ним приходит и вытворяет что-то, милой улыбки, которая греет душу. Юнги едва сдерживался, чтобы не накинуться на соседа, когда тот вечером вернулся, устало плюхнувшись на кровать. Сейчас Юнги смог выдохнуть только тогда, когда Пак скрылся за дверьми в ванную. И хоть с виду Мин выглядел спокойно, то в середине творился армагедон. Кто бы знал, как ему сложно было смотреть на пьющего вино Чимина. В глазах старшего он выглядел, как какая-то модель, которая рекламирует напиток. А когда Джин лежал около него, смотря фильм, Юнги понял, что не против бы оказаться на его месте. Парень содрогнулся, когда дверь вновь открылась, и из ванной вышел его сосед, чёлка которого была мокрая, как и верхняя часть футболки. Такое впечатление, что Пак специально всё это делает, чтобы свести Мина с ума. Чимин подошёл к бутылке, где ещё было немного вина. Решив его допить, парень сделал несколько глотков из горла, после чего поперхнулся. Парень кашлял, а красный напиток тёк по его губам и подбородку, после чего капая на футболку. — Твою ж мать! — выкрикнул младший, откашлявшись. — Как ни водой обольёшься, то этой хренью. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что настроение у Пака ни к чёрту. Но так он выглядит ещё сексуальнее, и Юнги просто таял. — Ты не ложишься спать? — тихо спросил младший, снимая чёртовую футболку. Блять. И Мину сносит крышу окончательно. И хоть он и видел соседа без футболки тысячи раз, это не мешает лёгким старшего участить дыхание, а сердцу забиться сильнее. Невыносимая жара окутала Юнги. Нет… Ждать он больше не будет. Он достаточно ждал, и сейчас хватит. Он уверенно встал и пошёл прямо на Пака, который растеряно начал отходить назад, боясь своего соседа. Преградой послужила стена. Чёртовая стена, с которой Чимин не против слиться воедино. Глаза Юнги горели, а руки взялись за талию младшего, по которому пробежали тысячи мурашек. — Юнги, ч-что ты делаешь? Такой испуганный и беззащитный… Но такой горячий и красивый. — Хён, ты перепил вина? — но старший только ухмыльнулся. Вино… Конечно… — Глупый… — прошептал он, смотря прямо в удивлённые и напуганые ситуацией глаза. — Ты видел, как я пил? — Конечно, видел. — А видел, как я наливал? — Видел. — А видел, чтобы мой бокал был полным? И Пака передёрнуло. Юнги часто наливал, но наливал-то совсем немного. Если прикинуть, то приблизительно он выпил два бокала за это время. Ну от силы три. Пока Чимин думал, он не заметил, как старший почти приблизился к его шее. Нет... Младший прикрыл шею руками и ускользнул от соседа, надеясь, что он этого не сделает. Надеясь? Чимин уже вдыхал запах Мина, ощущал тёплые руки старшего и просто не хотел, чтобы это прекращалось. Но страх снова им овладел. Он боялся, что это всё-таки алкоголь ударил на его мозг, и, когда тот узнает, что они соулмейты, навсегда отвергнет его. Как же сложно. Из-за этого Пак неоднократно запутывался в себе, не раз задумываясь, что рано или поздно, но правда раскроется. Но, как оказалось, старший был быстрее и проворней, поэтому ему не составило труда поймать того за плечи и развернуть. Его взгляд смягчился, а прикосновения стали более нежными, ведь Юнги понимал, каково сейчас Паку. — Чимин-а… Не бойся… — голос был успокаивающим, и младший даже немного расслабился, смотря в глаза парню. Он вдыхал его запах и пьянел от него гораздо больше, чем от алкоголя. И страх куда-то делся. Юнги взял соседа за подбородок, подняв голову и немного приблизившись. Эти пухлые губы, которые он когда-то отверг. Которые понравились ему с самого начала. От которых он так бежал, не понимая, что без них только блуждает ещё больше. Чимин был идеален. Идеален во всём. Юнги прикусил нижнюю губу, смотря на пресс парня. Он был уверен, что скоро его будут украшать метки, которые оставит старший. — Юн-Юнги-я… — дрожащим голосом сказал Пак. — Что? — Юнги хотел слышать этот голос вечно. А ещё хотел попробовать на вкус губы, которые издают его. — Перед тем, как ты что-то сделаешь… — Пак замялся, устраивая старшему пытки, сам этого не замечая. — Мне нужно тебе кое-что сказать… — И Мин догадывается, что именно, хитро улыбаясь и смотря на потерянного парня. Было видно, что ему тоже не терпится. И это была правда. Чимин давно хотел Мина и сейчас… — Хён, м-мы… — Соулмейты? — перебил старший второго, улыбаясь. — Что...? Младший ничего не успевает сказать, как его губы накрывают губы Юнги. Такие тонкие. Такие желанные… Такие тёплые и вкусные. Оба теряют крышу окончательно, углубляя поцелуй. Чимин впустил свои руки в мягкие волосы второго, а тот перешёл к его шее. Такой нежной и… Вкусной. Целуя её Юнги понимает, что нет лучшего вкуса чем этот. Ему хотелось откусить кусочек этой плоти и приклеить к языку, чтобы всегда ощущать его и наслаждаться. Сбитое дыхание Чимина слышит даже Юнги, который заводится ещё сильнее, а его руки падают на ягодицы второго, пока Пак понимает, что места в его штанах критически мало. Как же хочется их просто снять… Его руки пробираются под футболку Мина, от чего тот вздрагивает. Тёплые руки, которые изучают идеальный пресс старшего, опускаются ниже к поясу, а потом футболка летит в сторону дверей, ударяясь и тихо падая на пол. Поцелуй… Жадный поцелуй, который они хотели почувствовать так давно… Быстрым движением Юнги обнимает и прижимает к себе младшего, от чего их тела прикасаются… И эта близость заставляет вырываться их сердца из грудей, чтобы коснуться один второго. А через мгновенье парни чувствуют чужой член на своём, который грозится сделать дырку в штанах. Чимин помнит тот сладкий вкус, который почувствовал в автобусе и хочет чувствовать его ещё. Он вдыхает такой манящий аромат Юнги и целует его плечи. Да… Этот вкус занимает отдельное коронное место в сердечке Пака. Через мгновенье, он летит на кровать спиной вниз. На кровать Юнги… На кровать, которая вся пропитана запахом соседа, и это не может не радовать младшего. Юнги нависает над ним, оглядывая каждый сантиметр лица парня напротив желающим взглядом. Тем взглядом, который Чимин не забудет никогда. Юнги начал опускаться вниз, делая дорожку из поцелуев и оставляя алые засосы в самых разных местах. Казалось, он вот-вот обожжет свои губы горячим телом парня. Рука старшего так же опускалась по животу Пака ниже, пока не ударилась в препятствие в виде брюк младшего. Медленно, мучая Чимина, он начал снимать их, едва касаясь члена младшего сквозь боксёры, наблюдая, как он закусывает нижнюю губу, тяжело дыша. Когда брюки отлетели в сторону, Мин лёгким движением прошёлся ладонью по этому достоинству, а когда его уши услышали тихий стон, ум покинул голову старшего. Чимин не мог терпеть. Его член вибрировал, даже болел, прося ласки, и Пак потянул руку к нему, на что получил громкий удар по руке, который эхом раздался по комнате. — Не смей, Чимин-а. Сейчас он принадлежит мне, и только я могу прикасаться к нему. — прошептал старший, параллельно кладя руки младшего на свой ремень. Тот без колебаний расстегнул его, снимая штаны. Оба остались в одних боксёрах и оба не могли больше терпеть. Юнги потянулся к своей тумбе, доставая смазку и открывая её. — А ты подготовился, Юнги-я. — улыбается младший, руками блуждая около члена Мина, который выгибал таз в разные стороны. — Я всегда готов… И это правда. Пак помнит старшего, как парня, которого ничем не удивишь. Ко всему готов и всегда знает, что делать. Мин одним движением стягивает боксёры соседа и выливает немного холодной смазки на горячее и желаемое колечко парня. Руки Пака снова на автомате полезли к члену, так как терпеть было невыносимо. И снова удар. — Я тебе что говорил? — тихо и с ноткой некой злости спрашивает Юнги, водя двумя пальцами около заветной дырочки, от чего слышит ещё один стон и видит, как спина парня выгибается. — Дотро-онься. — протягивает младший, не в силах лежать спокойно. — Что? — да, старший издевается. Но Пак знает, что чем дольше ждёшь, тем слаще встреча. — Повтори, я не услышал. — хитрая улыбка растянулась на лице старшего, но тот не мог её видеть, откидывая голову и шипя. — Дотро-онся-я, Юнги-я-я-ах. — в этот момент эти два пальца входят в Пака, и он не может удержать стоны, которые так радуют старшего. — Хорошо, Чимми. Он обводит указательным пальцем головку члена, не вынимая пальцы второй руки. Стон… Юнги вспоминает, как впервые увидел этого парня в маршрутке, не обратив на него внимания даже тогда, когда губы младшего прикоснулись к его шее. Ему было похуй. Он начинает надрачивать достоинство Пака, пока тот продолжает изгибаться и прикусывать губу. Стон… Юнги вспоминает, как увидел этого парня в комнате, зайдя туда впервые. Эти напуганные и непонятные глаза он не забудет никогда. Но тогда ему было похуй на то, что он чувствует себя некомфортно в его напряжённом обществе. Мин начинает активно двигаться пальцами в середине младшего, слыша хлюпающие и такие сладкие звуки. Стон… Юнги вспоминает, как, спокойно лёжа на кровати, он услышал мелодию, которую издавал звонящий телефон. Тогда он нахмурился, видя имя своего соседа. «Какого чёрта он звонит?» — пронеслось в голове, но узнав ситуацию, он без особых размышлений направился за пьяным Паком. К двум пальцам старший добавляет ещё и третий, слыша такие сладкие и тихие стоны. Мин начинает понемногу растягивать второго, пока Чимин выгибает спину, не зная куда деться. Он начинает медленно двигаться, ища заветную… — Юнги-я-ах… …простату. Пак выгибает спину на всю, откидывая голову, и от такого ракурса тело Юнги поддаётся дрожи. Стон… Юнги вспомнил, как плохо ему было, когда болезнь подступила неожиданно и без предупреждения. Но, наверное, ему было бы ещё хуже, если бы не этот парень, который не оставлял больного, стараясь угодить. Тогда он даже свои деньги потратил, только чтобы помочь бедолаге. Но даже тогда Мину было похуй. Он был настолько глуп, что просто не замечал ничего, как несправедливо обращается к младшему. И он до сих пор удивляется, что тот не обиделся на него, лёжа сейчас под ним, показывая всё своё горячее и чертовски красивое тело. — Чимми, не поможешь мне? — шепча на ухо, прикусывая мочку, спросил старший, после чего хитрым взглядом посмотрел в глаза второму. И тот понял без лишних слов, быстро перебирая пальцами и снимая узкие боксёры и освобождая налитый кровью немаленький член Мина. Увидев его, младший даже сглотнул, но в следующую секунду почувствовал на своих губах чужие и уже опухшие губы. Тогда ему стало всё равно, ведь он просто хотел почувствовать это большое достоинство в себе. Хотел слиться с его хозяином. И ему не терпелось. Стон… Юнги вспоминает, как боится гроз, а теперь ненавидит дожди. Как только он видит большие капли за окном, ему сразу мерещится мокрый до ниточки Чимин, который так усиленно искал его. Только тогда его сердце участило свой ход, ведь только тогда Мин понял, что всё это из-за него. Именно из-за его упрямства он сам замёрз и падал с ног, имея немаленькую простуду, так ещё и соседа прилепил к этому. А ведь Пак мог бы просто забить на него, не помогая лечиться и оставляя одного… — Хён… П-пожалуйста-а, можно м-мне… — говорить такие простые слова было трудно, как никогда. — Прикоснуться к себе? — догадался старший, водя руками по телу Пака. — Нет, мой хороший. Потерпи немного. — Прик-ко-оснись, Юнги-я-ах, прошу… — и старший видел, как мучается парень, но ему хочется видеть и наслаждаться таким Паком. Юнги провёл пальцем по члену, но через мгновенье почувствовал лёгкое и, видимо, нечаянное касание маленьких пальчиков. Он выдохнул, но не ожидал, что тот вернётся, уже сильнее надавливая на твёрдый орган. В ответ старший только встал на колени, предоставляя ему своё возбуждение. Он и сам уже не может терпеть, как и второй, но что не сделаешь ради такой картины? Пак начал медленно и аккуратно надрачивать и доводить Мина до неконтролируемого состояния. Но на этом Чимин решил не останавливаться, беря уже в рот. Он двигается, беря всё больше и больше и слушая стоны Мина. Он не раз представлял, как он стонет, но он не мог представить, что реальность в десять раз красивее, слаще и вызывающее. Через несколько секунд он слышит, как тёплая рука старшего перебирает его волосы, надавливая на затылок. И Пак просто не может держаться и, пока второй не видит, аккуратно касается своего достоинства. Слыша, что младший расслабился, Мин опустил голову и, увидев всё это, резко отстраняется, как бы ему этого не хотелось, резким движением схватывает второго и бросает на спину, попутно нависая над ним. Он рассматривал второго, облизывая языком уголок губ. — Какой же ты непослушный. Чимин снова стонет, чувствуя, как твёрдый член упирается в дырочку. И Юнги снова издевается, хотя сам на пике. Жадный поцелуй… Юнги прикусывает чужую нижнюю губу, не рассчитывая силы, и оттуда выступает алая кровь, которую старший так охотно слизывает. И Паку совсем не больно. Он только томно вздыхает, двигая тазом. И Мин понял намёк… — Сейчас будет немного больно… — шепотом предупреждает он, медленно входя. Чимин кривится, дыша ещё чаще. А Юнги кайфует… Так жарко и узко… Он останавливается, давая привыкнуть к новым, больным, но таким приятным и желанным ощущениям. Он не знает, удалось ли это сделать младшему, но, не в силах держаться, он начинает медленно двигаться, наблюдая за выгибающеюся спиной, и слыша стоны, которые младший старается выдавать не громко. С каждым толчком старший ускоряется, не замечая, как сам издаёт такие же звуки. Чимин не мог не заметить, как аккуратно двигается старший. Наверняка у него была уже не одна девушка. — Юнги-я-ах… — последние ноты Пак выговорил особенно громко, будучи почти на пике. Несколько секундный поцелуй приглушает стоны, и Чимин выдыхает в рот Мину. — Не так громко, Чимми. Нас услышат… — он прикусывает мочку уха, после чего выгибая спину, двигаясь со всей скоростью. Стон… Ещё стон… Много томных и красивых стонов… Юнги вспоминает всё… До мелочей… То, что он никогда не забудет, как, например, те поддерживающие слова, тот искренний взгляд, ту приятную тишину, когда старший просто плакал от безвыходности перед выступлением. Он не хочет думать, что могло быть, если бы не этот парень. И он до жути благодарен… Ещё Юнги вспоминает то, что когда-то хотел просто забыть, например, тот поцелуй около бассейна. Он хотел стереть тот момент из своей памяти, хотя сейчас он прекрасно понимает, что будет помнить его всегда. Как ни крути, но он был прекрасным, хоть гордость Мина и не позволила ответить на него. Воспоминаний было больше, чем много, и Юнги не мог поверить, что после всего этого, младший сейчас стонет под ним, извиваясь на все стороны, ведь старший проводит членом прямиком по простате, издавая сладкие, хлюпающие звуки… — Хён… я… ах… больше не… могу… Раньше Юнги думал, что пары кончают вместе только в сопливых дорамах, где у всех всё хорошо, но сейчас он понимал, что и сам не выдерживает. — Давай Чимми… — и от этих слов Пак извивается ещё сильнее, так как от такого голоса оргазм наступает быстрее, и старшему остаётся с ухмылкой только наблюдать, как белая смазка с члена младшего сперва выливается, а потом течёт по горячему телу Пака, который не может даже нормально стонать, не говоря уже о дыхании. От такого вида Мин и сам кончает, перед этим вынув достоинство, тем самым смешивая свою смазку со смазкой второго. После этого мятноволосый не может ничего, как упасть обессиленно на младшего, быстро дыша, как и сам Пак. И обоим до жути приятно… До жути хорошо… Они смотрят друг на друга довольными и доверчивыми глазами. Юнги в очередной раз проходит ладонью от бедра до щеки Чимина, любуясь им. Теперь он его… И только его… И яркие засосы подтверждали это, радуя его глаза.***
После хорошего душа парни лежали также обессиленно вдвоём на кровати Юнги. Чимин на спине, смотря в потолок и понимая, что сон приближается довольно быстро, а Мин повёрнутый к нему, милуясь этим парнем. Каким же он был придурком, так долго убегая от него. — Хён… — этот тихий голос заставил вновь содрогнуться старшего, после чего его рука легла на бёдра второго, прижимая к себе поближе. — Что, Чиминна? — такая близость их уже радовала, а не заставляла чувствовать себя неуютно или даже стрёмно. — Ты… Ты всё это время знал, что мы соулмейты? — аккуратно спросил младший, боясь, что что-то может пойти не так. Но тот только ухмыльнулся, уже перебирая волосы Пака. — Не то, чтобы всё время. Но довольно давно. — А с какого времени? — допрашивал Чимин, твёрдо ставя себе цель, что сегодня узнает всё, что хочет. Ну или хотя бы почти всё. — Когда я привёл тебя бухого с той дискотеки и уложил спать, то заметил, что ты чрезвычайно красный, даже для в зюзю пьяного, поэтому решил проверить, нет ли у тебя температуры. А ладошкой я определять не умею. Только губами. Я знал, что ты спишь крепко и не почувствуешь этого, поэтому коснулся губами твоего лба. И почувствовал сладкий вкус… — Мин, видимо, был не против отвечать на вопросы. Если между ними всё не определится сейчас, то этого не будет никогда. Младший задумался. С этого момента прошло столько времени… — Тогда… Тогда почему ты нарисовал эту линию? — Можно подумать, ты сразу принял то, что ты гей. Такой выходишь из автобуса и думаешь: «Я педик, прикольно. Как я об этом мечтал». Ты же тогда узнал, да? Тот только кивнул головой, понимая, что и сам не мог в это поверить первые дни. Он отлично помнит эти моменты, а сейчас понимает, что это того стоило. — Ты хотел, чтобы мы как можно меньше общались и контактировали, чтобы убежать от судьбы? — Я был глуп. — Юнги вздохнул, убирая руку, переводя взгляд на одеяло, хотя Пак был уверен, что старший не видит его, полностью погрузившись в мысли. — У нас в младшей школе унижали таких… И я тоже. С тех пор для меня было унизительно быть геем. Когда я подрос, уже не издевался, но осадок остался. Для меня это было дико… Поэтому я до последнего отказывался принимать то, что почувствовал через некоторое время, не замечая, как ты относишься ко мне. — Мин как будто отчитывался перед судом. Изливал всё, что накопилось. Младшему было непривычно слышать такое от его соседа, но вместе с тем и приятно. Поэтому он просто слушал… — Я был эгоистом. Боялся, что надо мной будут смеяться, как я это делал когда-то. — И за это к тебе пришла карма, окрашивая тебя в голубые цвета. — слегка улыбнулся Чимин, когда тот закончил рассказывать. — Сомневаюсь, что это карма. В карму не влюбляются. — Юнги взял младшего за подбородок, нежно целуя. После этого Пак прижался к груди второго, чувствуя такое приятное тепло. Мин только обнял парня, нежно улыбаясь. — Я ответил на все твои вопросы? — Да, Юнги-я, — сонным голосом ответил Чимин. И это была правда. И Пак был доволен. Он знал точно: враги из них не получатся, что не могло не радовать. — Спасибо… — А можно теперь я задам? — в ответ только непонятное мычание. — Ты запер дверь? — Что? — голова младшего резко поднимается. — Мы вот так лежим, а завтра утром, как всегда, к нам ворвётся Тэ. И то, что он будет после будуна, ему не помешает. — Нет, не запирал. — Ты лежишь с краю. Чимин понял намёк, но вставать было настолько лень, что ему было всё равно, даже если к ним ворвётся целое общежитие. — Если я сейчас встану, то пойду на свою кровать. — Пак закрыл глаза, так как веки весили минимум килограмм сто. — Ты охуел? Только попробуй… — но в голосе не было злости или даже предупреждения. Это было больше напоминание или цитата очевидного, ведь младший ни за что не уйдёт от такого тёплого и уютного Юнги. Даже чтобы закрыть эту проклятую дверь…