Какой твой любимый цвет? - Мятный. - Но ты же не отличаешь цвета. - Я знаю...

— Предлагаю сделать конкурс на денежный приз! — раздаётся нетрезвое где-то из толпы, но Чимин не удивляется совсем. На свадьбах — это самое малое, что может быть. — Победитель тот, кто сможет выпить больше всего вина, при этом пройтись хотя бы более-менее прямо! — после этих слов послышались довольные крики. Пак не завидует официантам, барменам и уборщикам этого ресторана. — Может и мне поучаствовать? — хитро спрашивает Юнги, складывая руки на груди, а Чимин уже какой раз залипает на него. Не часто он надевает белую рубашку, красный галстук, чёрный жакет и брюки. Убор строгий, но до жути вызывающий. — Я не буду тебя пьяного тащить домой. — Тебя никто не просит. Сам дойду. — в словах ни капли обиды, только весёлое издевательство. — Тогда сам и отходить будешь, гулять, спать и правой рукой работать… — Ладно-ладно, не бесись. — парни широко улыбаются, наблюдая за парой, в честь которых тут все и собрались. Чимин осматривает огромный зал. Разноцветные украшения развешены гармонично между собой, что глаз радуется. Всё такое яркое и светлое, а серого и не видно. За два года Пак до сих пор полностью не привык к такой жизни. Он себе и представить не мог, что жизнь может быть такой яркой. Не мог представить, какой на самом деле мятный прекрасный цвет. В комнате он заставил Юнги выбросить всё серое, что только можно, потому что достаточно насмотрелся на него. Тогда доктора сказали, что это настоящее чудо, ведь дальтонизм считается неизлечимым. Он пояснил, что причиной этой болезни у Чимина были какие-то с рождения повреждённые зрительные нервы или что-то такое, что Пак не запомнил, которые при многочисленных ударах «встали на место». Куан, которая сейчас сидит за столом, делая глоток красного, улыбнулась тогда искренне и обрадовалась такому исцелению. «Видимо, — сказала она, — жизнь дала тебе три шанса выжить, чтобы проверить тебя, а ты не сдался. Четвёртый стал наградой». И этих три шанса в виде бойки, аварии и комы никто не вспоминает. Потому что незачем. Потому что сейчас Чимину не нужно долго выбирать между кофтами или книгами. — Ей, молодые, — насмешливо крикнул Мин, и через секунду к ним подошли два по уши счастливых парня. — Ким… извиняюсь, Чон Чонгук, Чон Тэхён, как собираетесь провести свой медовый месяц? — Пак давится в улыбке, потому что он не может привыкнуть к новой фамилии лучшего друга, которая, кстати, очень идёт ему. — Возможно, как Джун с Джином, куда-то улетим. — Чонгук вздохнул. — Жаль, что их здесь нет. По правде говоря, все хотели видеть Кимов на этой свадьбе, но те улетели на отдых. Сперва хотели отложить, но не получилось, как и саму свадьбу. — Предлагаю встретиться через неделю семерым, чтобы чисто по-дружески отметить это дело. — улыбается своей квадратной улыбкой бывший Ким. — Как раз эти двое вернутся. И как же им повезло с фамилией, хотя бы не спорили перед своей свадьбой, а то мы уже всё отменять хотели. — фыркнул он, чувствуя, как его сзади обнимают, а это дыхание его уже мужа он не с чем не спутает. — Но вот согласись, «Ким Чонгук» вообще не звучит. — Мин с Паком подтверждают, весело хохоча и наблюдая, как губы Тэхёна надуваются. — А могли бы и поддержать! Радости за друзей у Чимина были полные штаны. Он слегка удивился, когда родители обоих так легко дали разрешения на эту свадьбу, без всяких скандалов, что их сын не будет спать с парнем. Он надеялся, что его родные так же отреагируют, хотя… Хотя про свадьбу никто и не заикался. Нет, он никуда не спешит, но боится… Боится, что Юнги разлюбит, уйдёт и оставит его. И хоть что-то подсказывает, что такого никогда не будет, этот червячок не даёт покоя. Блондин хватается за руку мятноволосого нежно и чувствует, как сжимают его. Как только Пак узнал, что его волосы серые, сразу же перекрасился, чтобы не смотреть в зеркало, зная, что там его ждёт противный серый цвет. День выдался весёлым, что не удивительно. Чимин никогда не был на лучшей свадьбе, с таким весёлым тамадой, играми и различными конкурсами, где можно было валяться по полу со смеху, когда кто-то неловко ударялся или впечатывался в стену. Всё закончилось вполне обычно: одна половина пьяная в дрова, которую тащила домой более-менее трезвая вторая половина. Чимин с Юнги возвращались в комнату с весёлым настроением то ли от алкоголя, то ли от просто так. Теперь они не будут все семеро идти по тем коридорам, расходясь по своим комнатам. Дело обыденное, но такое, по которому будешь скучать, потому что теперь у всех своя жизнь, которую объединяет учёба. Хосок арендует себе небольшой дом, по такой же цене и хочет открыть небольшой бизнес, когда окончит учёбу через несколько месяцев. Тэхён и Чонгук купили довольно просторный дом, где теперь и будут жить. Намджун с Сокджином сделали также, только живут в квартире. Только Юнги с Чимином остались в той же комнате. И обоих, наверное, всё устраивает, потому что не спешат…

Неделю спустя

— Ты куда собираешься? — день у Чимина не задался с самого утра, когда кофе, одним неудачным взмахом руки, оказалось на его любимом свитере. Пары и тренировки не были лёгкими совсем, а сейчас он возвращается в комнату, желая спрятаться от всех этих проблем в объятиях любимого человека, но ахеревает, когда видит, что тот самый человек собирает вещи с довольно-таки серьёзным видом, а в сердце что-то коле т, а тот червячок страха начинает шевелится. — Помнишь, когда я только сюда заселился, я сказал, что буду жить тут не больше года? — он одарил младшего строгим взглядом, наблюдая, как речь в Чимина куда-то девается. — Что? Ты… ты уезжаешь? — Именно. Я не раз говорил, что сдерживаю свои слова, но здесь я немного соврал и пробыл целых два, так что… Ты должен был быть к этому готов. — он аккуратно складывает свои вещи, пока Пак медленно прокручивает в голове только что сказанное. «Ты должен был быть к этому готов»… Неужели он с самого начала знал, что уедет от Чимина? Тогда зачем всё это было? Чимин стоит и не шевелится. Старается не дать волю своим эмоциям, которые бушуют в середине… — Ты и вправду уезжаешь? — тихо, опустив голову, спрашивает блондин, ожидая услышать «Конечно нет, я же пошутил», но вместо этого слышит серьёзное: — По-твоему я шучу? Чимин не раз прокручивал у себя в голове то, что он будет делать, если его так сильно ранят, и всего его мысли сводились до типичных истерик, слёз и депрессии. Но почему-то он этого сейчас не чувствует. Чувствует только этот горький вкус предательства, а в голову лезут всякие ненужные мысли. Он вспоминает, каким Юнги был раньше, и задаётся вопросом, который терзал его тогда «А вправду ли может такой парень полюбить?». — Какими мыслями ты уже себя накручиваешь? — Пак поднял глаза, а Мин вздрогнул незаметно от этого пылающего взгляда. Младший быстрыми шагами подходит к Юнги, смотрит прямо в глаза. — Ты придурок! — голос повышается, но лицо старшего остаётся неизменным. — Ты блять конченый придурок, который так бесстыдно врал всё это время! Нахуя всё это было? — Когда я тебе соврал? — и Чимина это неимоверно раздражает, что хочется убить этого мятноволосого, но понимает, когда злость пройдёт, останется только тоска и вечная невзаимная любовь. — А кто мне блять говорил, что никогда не покинет меня? — возможно, Пак не против бы и заплакать, поддаться истерике, но разве это сейчас нужно? Иногда, он себя морально вычитывает за свою наивность, потому что она к добру не доведёт. Вот и доказательство. — Чиминни, — Мин подходит ещё ближе, чтобы нос к носу, и хитро ухмыляется, — если я сказал, значит так и будет. Собирай вещи, у нас есть два часа. — Что? — ахеревший блондин чувствует, как его нежно берут за подбородок, за талию притягивают к себе и смотрят таким заботливым взглядом, что растаять хочется. — Какой же ты ещё всё-таки глупенький. — на лице Юнги появляется ласковая улыбка, а его горячее дыхание Чимин ощущает своими губами до того момента, пока они не прикасаются к уже родным губам в нежном поцелуе. — Я же говорил, что не смогу покинуть тебя, значит этого не будет, а ты не веришь. — шепчет мятноволосый, впуская свои длинные пальцы в густые волосы парня напротив. — Я ведь и обидеться могу.

***

Парни едут в такси молча. Из головы Чимина до сих пор не вылезают те события, которые случились полтора часа назад. Он извинился перед Юнги за своё поведение, но ему до сих пор стыдно, не взирая на то, что Мин просто засмеялся легко, говоря, что понимает его, и сам, наверное, поступил бы также. Куда они едут старший так и не сказал, поэтому интерес разрывал блондина изнутри. Он, конечно, хотел съехать с общежития с самого начала, называя его какой-то психушкой, где постоянно пьяные студенты ничего не делают, кроме как орут и что-то творят. Но сейчас, когда Пак вспоминает все те моменты сперва с Тэхёном в комнате, потом с Юнги, ему откровенно жаль уезжать. Там остались все эти незабываемые моменты, которые случились за эти года. Машина останавливается, Юнги платит водителю, который помогает выгрузить все чемоданы, и Чимин засматривается на огромный многоквартирный дом, который выглядит очень хорошо и наверняка одна квартира там стоит немало. Хотел бы он там жить, думается сперва блондину, но мысли перемешиваются, когда он видит, что Мин направляется к двери этого же здания. — Вот сейчас не понял, мы что, у кого-то из твоих родных будем жить? — шутя спросил младший, надеясь, что шутка не окажется правдой, но ответа не последовало. Благодаря лифту они добрались на пятый этаж быстро, останавливаясь около нужной двери. — Входи. — сказал Юнги, смотря на дверь. — Если она тебе понравится, то останемся здесь. — Это же чья-то квартира. — ошеломлено ответил Пак, вообще не понимая ситуации, обижено добавляя: — И, вообще, мы должны быть сейчас у Тэ с Гуком и отмечать их свадьбу, а ты меня по чужим квартирам таскаешь. — Да, такая квартира пустовать не будет… Так ты входишь или нет? — С ума сошёл? — У тебя есть выбор: или войти туда, меняя нашу жизнь, или вернутся в общагу и жить, как раньше. — То есть, ты хочешь просто ворваться в чей-то дом? Если нас поймают, то наша жизнь точно не станет прежней за какой-нибудь решёткой. — Возможно. — как-то заинтересовано и хитро, как будто он и хочет это проверить. — Тебе же тоже заебалось жить в общаге, так что будем выкручиваться. Вот сейчас Чимин запутался кардинально. Он знает выбрыки своего парня, но найти разумного объяснения не получается. Сомнения терзают его, пока Чимин понимает, что Мин для него плохого не сделает, поэтому берётся за ручку несмело, бросает взгляд на уверенного мятноволосого и нажимает. Дверь, к его страху, оказалась не запертой, и он хотел уже оставить эту затею, пока не услышал тихое «Давай, чего ждёшь?». И входит. Тихо и аккуратно, слыша, как его парень следует за ним. Сердце стучится, а в голове прокручиваются разговоры с Юнги, где он говорил, что здесь у него родных или просто близких людей нет. Так какого хрена? Квартира и вправду неплохая, и это можно сказать по виду самого коридора. Ремонт, видимо, недешёвый. Чимин слышит скрип пола под ногой, которой переступает через порог, и дёргается в страхе. — Юнги, объяснись мне! — шепотом, но строго спрашивает Пак, но ответом служит касания указательного пальца к губам. — Тебе и вправду стрёмно? — едва слышно говорит Мин. — Нет, блять, всё нормально. Мы же каждый день врываемся ни с того ни с сего в чужую квартиру. Но что бы там ни было, Чимин чувствует, что что-то нет. Это подозрительно, что они оказались здесь в таком положении, ведь Юнги вряд ли пойдёт на такие поступки. Но что тогда? Может, он спятил, и лучше вообще валить отсюда? Квартира дорогая, в ней кто-то живёт, а дверь не заперта… — Что за спектакль ты устроил? Ты рехнулся? Я ухожу, с меня довольно. И тебе советую. — уже как-то зло говорит Пак и оборачивается, впечатываясь в мятноволосого, который только ухмыльнулся. — Ты же не оставишь меня здесь? — Хён, ты реально хочешь прийти и такой «Я вас первый раз вижу и хочу с вами жить»? Или ты решил вообще ограбить к чёртовой матери? Я нихрена не понимаю. — он уже не шептал, убедившись, что внутри никого. И Юнги понимает его злость. Если бы ему такую чушь смололи он был послал всех и вся, а может и психушку вызвал, может, поэтому, он сейчас и ухмыляется, бросая взгляд на какие-то бумаги, которые лежат на тумбе около вешалки. — Посмотри, там что-то лежит. — проигнорировав его слова, сказал Мин, стараясь не смотреть тому в глаза, чтобы не увидеть огонь. — Да ты серьёзно? — Да посмотри, может там что-то важное. — Точно не для нас. Пойдём уже. — Какой же ты упрямый. — старший подтолкнул блондина вперёд, игнорируя его злые звуки. — Просто взгляни и, если захочешь, то уйдём. — Я уже хочу. — Но ты не взглянул. Чимин недовольно фыркнул, поднял бумаги, после чего положил назад, не прочитав и единого слова. — Теперь идём. — И что там написано? — Ты сказал взглянуть. — Юнги закатил глаза, всем видом показывая, чтобы тот не выёбывался. Второго же просто распирало от злости, когда он начинал читать, и, видимо, поэтому он сжал важный по виду документ так сильно, что казалось сейчас насквозь порвёт. А мятноволосый только наблюдал, облокотившись на косяк двери. Наблюдал за его резкими действиями, наблюдал, как огонь в глазах начал угасать, наблюдал, как его глаза чуть ли на лоб не вылезли, а подбородок на пол не упал. Удивление, радость, интерес, непонимание смешались на одном милом личике, когда он отвёл взгляд на своего парня. — Ю-Юнги это… — слова подобрать крайне сложно, особенно тогда, когда Пак видит, как лицо старшего разошлось в широкой улыбке, а глаза наполнились радостью. Младший переводит взгляд вглубь недолгого коридора, когда слышит громкое и весёлое «С новосельем» от Джуна, Джина, Хосока, Чонгука и Тэхёна. И его радости нет границ. Он держит в руках тот заветный документ, понимая, что их жизнь уже точно не будет прежней, чувствует, как сзади его обнимают крепкой и любимой хваткой, перечитывая текст, где говорится, что эта квартира принадлежит им. Чимин и Юнги теперь будут жить здесь, вдвоём. — Господи, Юнги… — и сам расходится в улыбке не зная, плакать ему от счастья или смеяться. — Сюрприз, Минни… *** — Ты, конечно, умеешь спектакль устроить. — смеётся Джин, наливая себе вина, сидя на кухне с друзьями, у которых бокалы также не пустые. — Мы всё это слушали, то думали, что со смеху задохнёмся. — Очень смешно. — фыркнул Чимин. — Я реально испугался. Почему нельзя было сказать, как нормальные люди? — он повернулся к рядом сидящему Юнги, сверля его недовольным от обиды взглядом. — Согласись, так было бы не интересно. — пожал плечами мятноволосый, слегка улыбаясь. — А так будет что вспомнить. — Но квартирка у вас ахеренная. — вставил своё слово Чонгук. За стол они сели только что, а перед этим полчаса рассматривали трёхкомнатную квартиру в зелёных и голубых тонах. — Она же стоит недёшево. — содрогнулся Пак. — Где ты деньги взял? — Мин только добро улыбнулся, перебирая чужие волосы. — Где взял, там уже нет, не волнуйся. Деньги — это самое малое, что должно волновать тебя сейчас. — и блондин не может отказать, когда на него смотрят эти карие глаза с такой любовью. Друзья ещё некоторое время обсуждают последние новости, весело смеясь. Оказалось, что Хосок нашёл себе девушку и, более того, она его соулмейт. Парни даже позавидовали дружески Чону, когда он такими мечтательными глазами описывал её. — Хосок — это лучик солнца среди голубизны. — прокомментировал Тэ, после чего все рассмеялись. И нет лучшего момента, когда собираются вот так вот все и просто разговаривают. Эти моменты незабываемые, как и все эти улыбки, шуточки и прочее. — Поиграем в «Правда или действие»? — улыбнулся Хосок, когда темы для разговора закончились. — Детская игра… — фыркнул Чонгук, делая очередной глоток красного. — Это если задавать детские вопросы и задания… И вот уже всего за двадцать минут они успели смутить Чимина, заставить по-дружески ревновать Тэхёна, Джин заставил Чонгука заказать пиццу, а Чон старшего Кима оплатить её, когда она придёт, Хосок умирал со смеху, пока ему не выпало задание петь песню, выглядывая из окна. В общем, детская игра в исполнении семерых дорков превратилась в самую интересную игру в их жизни. Все затаили дыхание, когда Юнги заинтересовано и хитро смотрел на Чимина, который сидел напротив на полу в зале, пока тот думал, что выбрать. — Действие! — все удивились, так как кто-кто, а этот мятноволосый умеет правильно давать задания, чтобы смешно и запоминающе. — Тогда я хочу… — Мина начинает искать что-то в кармане толстовке, не сводя взгляда с блондина, которому это не совсем нравится. — Я хочу… — Мне уже нихрена не нравится мой выбор. — Пак, как и все, замечает что-то красное в руке Юнги, которое полностью не видно. Это… коробка? — Хочу… — тишина, в которой витает страшный интерес, когда никто не может и представить, что такого задумал Мин. — Хочу, чтобы ты взял мою фамилию… И глаза Чимина загораются, когда видит перед собой уже открытую красную коробочку с обручальным кольцом. И никто не дышит… Не дышит, чтобы не сорвать этот эпичный момент, где секунды выдаются за вечности. Если сердца пятерых парней быстро стучатся в ожидании, то сердца двух остальных сейчас наружу выпрыгнут навстречу одно второму. Пак берёт аккуратно кольцо, надевает на безымянный палец, выдавая два заветных слова, которые переносят мысленно Мина в рай. — Я согласен… И мятноволосый не медлит, приближается к своему парню, прижимает его и целует. Нежно, страстно, переплетая их языки и почти не слыша, как друзья хлопают в ладоши со счастливыми улыбками по уши. Потом отстраняется, видя красные от слёз радости глаза своего парня, и утирает их. — Глупый, — тихо говорит старший, — сейчас нельзя плакать. — а у самого губы дрожат. — А то эта штука заразна. И Чимин не выдерживает, прижимается к любимому, пропуская первую слезу. Хосок смотрит, как Джун ласково обнимает Джина, не сводя взгляда с пары в центре круга, Чонгук нежно целует в лоб Тэхёна, а на душе радостно за друзей. Юнги выдыхает, пытаясь и самому не выпустить слезу, крепче обнимает своё чудо и знает… С этого момента у них всё будет хорошо… Чтобы не случилось… У них всех…