***
Сэмми уехала не сразу. Принесла в гостиную чипсы и припасённые Марком специально для неё колу и ром, чтобы сделать любимый коктейль. Второй бокал — на часть рома семь частей газировки — достался ему. Взамен первого тоста обмен понимающими взглядами и чувство, что теперь у их семьи всё хорошо. Просто она стала несколько больше. — Так как тебя угораздило? — вместо второго. Марк рассмеялся: — С первого взгляда. — Офигеть! А как же «с первого взгляда только встаёт»? — Не без этого, но… Да тебе объяснять не надо, сама ведь так же. — Ага, — рассмеялась Сэмми, только глаза вместо ожидаемой радости заволокло вдруг непонятной тоской. — Эй, ты чего? — Марк быстро поставил коктейль на стол и сел к Сэмми ближе, взял в ладони лицо, как когда-то… не так уж давно в самом деле. Она положила поверх свои, переплетая их пальцы. — Не обращай внимания, просто соскучилась. Ну и вспомнила, как мы так же на крылечке с тобой целовались. Хотя… вряд ли так же, да? От необходимости отвечать Марка спас рингтон, который стоял у Сэмми на Босстона. Только она всё равно отстранилась не сразу, лишь секунд через десять нащупала лежащую в углу дивана сумочку и вынула телефон. Оказалось, жених её потерял, и она попросила вызвать такси. Неловкая тишина следующих минут заполнялась коктейлями, и в новой порции рома было больше, чем колы. Сэмми упрямо делала вид, что нашла что-то интересное в телефоне. — Тебя я, кстати, тоже выбрал с первого взгляда, — сказал Марк наконец. Сэмми резко вскинула голову и уставилась на него с таким недоверчивым выражением лица, будто он сказал, что в день их встречи нашёл сокровище, а сейчас вдруг им решил поделиться. — Обманщик, — несильно пихнула Сэмми Марка в плечо кулачком. — Не-а. Увидел на устроенном мамой собеседовании, с каким аппетитом, наплевав на конкуренток, ты жуёшь гамбургер, и сразу понял: хочу, чтобы мой ребёнок был таким же раскованным и прикольным. А, заметь, до той минуты я ребёнка вообще не хотел. — Ты никогда не рассказывал, — почти прошептала Сэмми. Лишь на последнем слове голос снова окреп. — Твоя мама уверяла, что меня выбрали, потому что я самой здоровой оказалась. — Мама хотела ту блондинку в голубом платье, помнишь? — Ещё бы, она мне на ногу потом наступила! — воскликнула Сэмми. — Я сказал родителям, что если они хотят внука, то маму для своего ребёнка я выберу сам. — Так ты храбро за меня сражался, мой герой? — хихикнула Сэмми, подвинувшись ближе. — Смешно ей, — надулся Марк в шутку. — А я, между прочим, чувствовал себя настоящим бунтарём. До этого маме не перечил ни разу. — А потом мальчика понесло. — Да, — хмыкнул Марк чуть слышно. Условия контракта нарушила не только Сэмми, оставшись жить с ним и На после родов, но и он сам, когда не отдал сына бабушке с дедушкой, а решил воспитывать сам. Мама, к счастью, обижалась недолго, а отец после признался, что с самого начала был против этой затеи, но «ты ведь знаешь маму». Вначале предполагалось, что ребёнок будет всего лишь платой за свободу: можно будет встречаться, с кем угодно, а родители перестанут устраивать ему внезапные свидания с дочками друзей и соседей. Но стоило увидеть новорождённого сына, и всё резко изменилось. Марк и сам не ожидал, что сумеет так сильно к нему привязаться. Пришлось срочно корректировать планы на жизнь. Возможно, повлияло и расставание с первой любовью: парнем, с которым в школе верилось, на всю жизнь. Ночные дежурства у кроватки, подгузники и прочие прелести статуса папы от любовных страданий излечили достаточно скоро. Помогла и Сэмми, её неизменный позитив и весёлый характер. — Спасибо тебе, — сказал Марк, беря её за руку. Она, не спрашивая, за что, положила голову ему на плечо, а он, чуть помедлив, прижался губами к её волосам, как делал всегда перед сном. Проводив Сэмми, Марк быстро прибрался в гостиной и перед сном зашёл к сыну, который, как обычно, раскрылся и уже спал поперёк кровати. Марк положил его головой на подушку, поднял с пола плюшевую панду и, укрыв, тихонько поцеловал На в макушку. Умиротворение резко улетучилось, едва стоило перешагнуть порог собственной спальни. Он словно нырнул во вчерашнюю ночь — затянуло в водоворот совсем недавних объятий и ласк. И хоть и часа не прошло с отъезда Гана, навалилась нестерпимая тоска, словно прошёл уже год. Слова страсти, ощущение на губах поцелуев заставляло вновь и вновь проводить языком по губам. Не выдержав, он написал «скучаю», только Ган не ответил — наверное, был занят разговором с братом или уже лёг спать. Когда утром проснулся один, то знал: Ган где-то рядом. Его присутствие ощущалось слишком сильно, и не закралось даже малейшего подозрения, что он мог уйти не попрощавшись. Сейчас же вновь стало одиноко и тревожно. В клубе Гана спровоцировали, и он действовал импульсивно. Но теперь, проанализировав то, что произошло совершенно спонтанно, вдруг он решит, что их отношения всё-таки слишком большая угроза для его репутации и, главное, престижа столь любимого им садика. Особенно учитывая количество свидетелей их поцелуя в клубе. Ган ведь ясно расставил приоритеты, и Марк был точно не на первом месте. В то же время он понимал, что накручивает себя, потому что после развода потерял уверенность в себе и завтрашнем дне. Забыться беспокойным сном удалось, лишь когда с трудом уговорил себя дождаться новой встречи с Ганом — утром в садике. Будильник прозвенел слишком рано, но это расстроило не слишком. Вот отвезёт На, зарядится улыбкой Гана, а если повезёт, то и поцелуем, и, вернувшись, выспится со спокойной душой. Всё-таки в увольнении были свои плюсы. Марк порадовался возвращению оптимизма и отправился готовить завтрак в гостиной: заливать хлопья молоком. Отвлёк стук в дверь. С трепещущим сердцем — вдруг Ган решил устроить сюрприз — Марк помчался открывать, даже не спросив кто. — Какого чёрта?! — навис над ним в тот же миг Ом. Марк невольно отступил, и незваный гость быстро проскользнул мимо него. — Ом, ты адресом не ошибся? — поспешил Марк следом, размахивая ложкой. — Ну, я хотел записаться к тебе на массаж, но мне сообщили, что в клинике ты больше не работаешь. И я знаю, из-за кого тебя уволили. Твой воспитатель хоть в курсе, как тебя подставил? — Во-первых, это не твоё дело. — Моё. Я постоянный клиент. — Марк не стал напоминать, что тот был всего на одном сеансе, да и тот длился максимум десять минут. — В общем, так, я поговорил с директором, и тебя ждут на работе с распростёртыми объятьями. — Спасибо, но я туда не вернусь. — Марк отпил молока и жестом предложил Ому. Тот с подозрительным хмыком отобрал кружку и прижался губами с того же края, откуда пил Марк. — Детский сад, — покачал он головой, но менее довольным лицо Ома не стало. — Тогда давай откроешь собственную клинику. Готов стать спонсором! — Ом стремительно сократил расстояние между ними, но, отступив, Марк упёрся ногами в диван — осталось только упасть. Марк положил руки Ому на плечи, собираясь аккуратно его отодвинуть, но тот воспользовался моментом, чтобы обхватить его за пояс и обнять. — Пусти! — рванулся Марк, но Ом держал крепко. — Пожалуйста, всего минуту. Я тебя не обижу, обещаю. — Я могу за себя постоять, — ущипнул с силой Марк за плечо. Ом ойкнул и отпустил. — Девчачий приём! — Ты правда хочешь, чтобы я тебе врезал? — Возможно, — вскинул Ом с вызовом подбородок. — Я ещё не решил, чем хочу заниматься, — объяснил Марк в надежде, что Ом в итоге поймёт. — Спасибо за предложение, правда, но если соберусь открывать свой салон, средств у меня хватит. — Почему ты так упорно вычёркиваешь меня из своей жизни? Я всего лишь хочу помочь. — Ты ведь понимаешь, что не сможешь долго играть в коллег? Да и я не хочу рисковать отношениями с Ганом. Не хочу заставлять его ревновать, ни к чему хорошему это не приведёт. — Ладно, я понял, — окончательно расстроился Ом. — Тогда я пойду? — спросил с явной неохотой, снова напоминая ребёнка, не получившего желанную игрушку. — Да, пожалуйста. — Если буду нужен, — протянул Ом визитку, — я сразу приеду. Мало ли, всякое ведь бывает. Даже если тебе всё лишь надо будет постричь газон. — Не придумывай фантастические сценарии. И постарайся найти человека, который будет тебя любить таким вот чудом, какое ты есть. — Ма-а-арк! — качнулся Ом было обратно, но Марк быстро захлопнул дверь у него перед носом. — Да уж, хотел сюрприз — получай, — покачал затем головой и пошёл будить На. В садик Марк ехал в приподнятом настроении, несмотря на то, что Ган так и не ответил — ни на вчерашнее «скучаю», ни на сегодняшнее пожелание доброго утра. Гана, однако, на работе не оказалось — опаздывал. И Марк передал сына Эрту, от которого, судя по сочувствующего взгляду, перемена в его настроении не укрылась. Всё, что он вчера счёл глупыми, необоснованными страхами, вдруг обрело силу и навалилось тяжким грузом на сердце. Сев в машину, он снова без особой надежды проверил телефон — порадовал только прогноз погоды, обещающий во второй половине дня затяжной ливень с грозой. Неужели Ган всё-таки решил, что они поторопились и у них ничего не получится?***
Ган честно пытался уснуть, но едва закрывал глаза, как видел Марка: призывную улыбку, длинные влажные ресницы, трепещущие во время оргазма; изящные пальцы, скользящие по бёдрам и крепким небольшим ягодицам, которые ужасно хотелось погладить и стиснуть; а когда покраснеют, медленно вставить и сойти с ума окончательно. Ган вспоминал и дрочил, не в состоянии терпеть возбуждение. От соблазна устроить секс по телефону отмахивался при этом как только мог: сам не спит, так ещё и Марка разбудит. И если в садике можно вздремнуть во время тихого часа, то Марку прикорнуть позволят навряд ли. Каким же дураком он себя чувствовал из-за того, что уехал и лишил себя ещё одной ночи с любимым. Подумаешь, пришлось бы поужинать с его бывшей. Рано или поздно им всё равно придётся познакомиться ближе, если он планирует переехать в этот чудесный дом на утёсе. Сейчас, стоя в битком набитом автобусе, Ган не понимал, откуда вообще взял силы уехать от Марка. Утро не радовало. Для начала он опять благополучно проспал. Мобильник из-за спешных сборов успел только снять с зарядки и, не включив, побежал на работу. Думал, в автобусе спокойно написать или позвонить Марку, но это оказалось задачей, выполнимой разве что для ниндзя или супергероя. Одной рукой приходилось держаться за поручень, во второй — сумка, где и лежал телефон, а на поворотах Ган пытался не свалиться на стоящую рядом пожилую даму или парня со стаканом ароматного кофе. Кольнуло острым сожалением: Марк уже наверняка привёз На и уехал на работу. И, конечно, расстроился. И невесть чего себе надумал. Ган хоть и знал Марка ещё не так хорошо, но сам бы тоже не танцевал от радости, если бы парень, с которым провёл ночь, на следующий день его игнорировал. А со стороны всё выглядело именно так. На сообщения Марка он ответил, уже забегая во двор садика. Написал про сдохший телефон и сказал, как ему жаль, что не получилось увидеться утром. И добавил с десяток сердечек. Ответ пришёл почти сразу: «Увидимся вечером?» Ган с лёгким сердцем условился об ужине дома у Марка и На и залетел в группу с широченной улыбкой — предвкушая новую встречу.***
— То есть ты, воспитатель с пятилетнем стажем, сбежал от ребёнка? — с недоверчивой улыбкой посмотрел ему в глаза Сайнт. Ган с самого утра отмахивался от его расспросов о свидании с Марком. Прятался за надобностью проводить занятия, пока — и это было несколько неожиданно — к Сайнту не присоединился и Эрт. Теперь эти двое поймали Гана на прогулке. Пока Мэй играла в салочки с группой детей, они втроём, стоя в стороне, присматривали за остальными. Поняв, что пиявки не отстанут, Ган всё-таки поделился тем, как прошли его выходные. Опустил лишь интимные моменты, хотя ему и угрожали различными пытками. Плюс Сайнт шантажировал секретом о характере отношений Марка и Сэмми, но потом всё-таки сдался и пересказал разговор в ресторане. — Что мне ещё оставалось? — буркнул Ган, смотря на детей. — Сказать На, что я целовал его папу, а до того занимался этим всю ночь? — А вот об этом можно поподробнее, но уже нам. — Эрт был сама невозмутимость. Ган смерил его пристальным взглядом, но совесть этим предсказуемо не пробудил и вернул внимание маленьким подопечным. Сайнт резко наклонился, чтобы поймать подкатившийся мяч и вернуть его малышам. А когда выпрямился, то с жалобным стоном схватился за поясницу. От смеха Ган удержался, но от улыбки не смог. Он ещё утром заметил, что друг морщился при ходьбе, да и за стол во время завтрака садился слишком аккуратно. Тигр наказал своего дракона, и Ган был готов поблагодарить Перта со всей искренностью. Тогда, в столовой, Ган изобразил святую простоту и спросил у Сайнта, что с его спиной, на что тот огрызнулся и, раздувая ноздри, одарил красноречивым взглядом. Присутствующий при этом Эрт мудро промолчал, но — Ган мог поклясться — уголки его губ приподнялись. — Как Марк объяснил всё это На? — полюбопытствовал Сайнт, вновь переключая внимание со своей персоны на Гана. — Не знаю, — задумался он. — Дома я сразу не смог ему написать, так как попал под перекрёстный допрос Тайтла и Руна. — Это жесть, — посочувствовал Сайнт, который тоже через это прошёл, когда начал встречаться с Пертом и решил познакомить его с Ганом. А на встрече и брат с Тайтлом оказались случайно. Узнав Перта поближе, те с жаром набросились на Сайнта и принялись пытать насчёт серьёзности его намерений, почему-то уверенные, что тот мальчика непременно обидит. Сайнт взглядом молил Гана о спасении, но мешать Руну было себе дороже, особенно когда тот в тандеме с Тайтлом. — А утром я опоздал, и, когда пришёл на работу, На уже был в группе, — тяжело вздохнул Ган. — Он спросил про тебя и, когда я ответил, что ты опаздываешь, просто кивнул и ушёл. — Мы списывались утром, — ответил Ган Эрту, наблюдая, как На играет в мяч с остальными ребятами. — Я спросил, всё ли хорошо, и мы договорись поужинать у них дома. — Ужи-и-н! — протянул довольно Сайнт. — Эрт, завтра он тоже опоздает. — Не думаю. — Эрт окинул Гана изучающим взглядом и вернул внимание детям. — Его завтра привезут. На чёрной Субару. — Но сегодня у вашей группы занятие по плаванию, — напомнил Сайнт и ехидно хмыкнул. — Придут мамочки не только ваших, но и детей из других групп. Когда мои мамочки узнали, что Мину будет помогать Ган, то сразу захотели присутствовать на занятиях, чтобы определиться, записывать ли им в следующем году на плаванье своих чад. — Эй! — напомнил Ган о себе. — Вообще-то, я тут, и мы с Мином будем в гидрокостюмах! — И эти гидрокостюмы отлично облегают ваши задницы, — хмыкнул Эрт. — Вы ужасны! — Ган закрыл лицо ладонями. — Вот-вот, — не унимался Сайнт, словно не услышавший реплику Гана. — Марк увидит, как мамочки на тебя пялятся, взыграет ревность, и он будет доказывать тебе всю ночь напролёт, что ты только его. Он ведь будет на занятии? — Слушай, — возмутился Ган, опуская ладони, — а ты никогда не думал, что занимаешься не тем? Тебе не детей воспитывать надо, а любовные романы писать. Как минимум. — Надо подумать об этом. — Либо показалось, либо Сайнт задумался об этом всерьёз. — Ладно, — Ган выставил руки перед собой и стал отступать, пока эти двое не напридумывали что-нибудь ещё, — я пообещал Марку купить десерт. Эрт, присмотри за детьми, а я по-быстрому сгоняю в кондитерскую за углом. Ган сразу устремился к витрине с красивыми пирожными, гадая, что понравится Марку и На: слоёные трубочки с ягодами или тайский десерт Ротис — простой, но вкусный. От выбора оторвал раздавшийся за спиной голос — знакомый до зубного скрежета: — Кун Напат, какая встреча! Ган на миг зажмурился, сделал вдох-выдох и лишь после этого развернулся, с силой сжав кошелёк, который успел достать из заднего кармана штанов. — Здравствуйте, Кун Ом, — постаравшись вложить как можно больше дружелюбия в голос. — А я катался на своей новой машине, — ткнул пальцем себе за спину довольный, буквально светящийся Ом. — Смотрю, вы идёте, и решил с вами поговорить. — Поговорить? И о чём же? Ом сверкнул голливудской улыбкой, обнажив зубы до дёсен, и Ган напомнил себе, что бить людей, особенно прилюдно, нельзя. — Утром я был у Марка дома. — Ган долго учился скрывать свои эмоции, но так до конца в этом и не преуспел. Вот и сейчас, видимо, отреагировал на новость именно так, как хотелось Ому, потому что тот вдруг растянул губы ещё шире в совсем уж паскудной ухмылке. — Мы обсуждали его работу. Ведь то, что его уволили, не его вина. — Что? — Потеряв самообладание, Ган шагнул к Ому ближе. — Марка уволили? — А вы не знали? — Лицо Ома вытянулось в мнимом удивлении. — После того, как вы сбежали от него в клинике, его попросили написать заявление по собственному желанию. Видимо, ваш побег был весьма красноречив, — ухмыльнулся Ом, играя бровями. — Мой побег? Ну да, вспомнил Ган, он же выскочил из массажного кабинета, как будто за ним гнался монстр. Лишь в раздевалке глянул в зеркало и увидел, что запахнул и завязал халат криво. А губы горели красным от недавнего поцелуя. Чёрт! Но почему Марк ничего не сказал? Даже вскользь не упомянул об увольнении. Или считает, что такими новостями с ним делиться не стоит? И как теперь быть, когда любимый человек потерял работу? Из-за него.