Ловушка для родителей

***

      Небольшой частный домик в черте Лондона освещало солнце. Погода стояла замечательная. В светлой уютной спальне еще не проснулась женщина, желая выспаться хотя-бы сегодня. Она работала без выходных вот уже несколько месяцев. С тех пор, как в прессу просочился слух о том, что Кингсли решил покинуть пост Министра, много работы свалилось на плечи женщины. Она была не такой хрупкой, какой казалась на первый взгляд. Гермиона Грейнджер всегда добивалась того, чего хотела. А в данный момент времени она хотела стать Министром магии и ещё немного подремать, что ей не хотели позволять яркие лучи солнца, пробивающиеся через занавески, и маленький ангелочек с двумя пучками на голове и огромным плюшевым медведем в руках. Девочка забралась под одеяло и обняла Гермиону.       — Мама, вставай, мы не можем опоздать, потому что сегодня знаменательный день, — заговорила она, в предвкушении приключения.       Женщина перевернулась на другой бок, чтобы оказаться лицом к ребёнку, и приоткрыла один глаз, простонав:       — Де-етка, время 7 утра. Давай ещё полежим. Обещаю, мы успеем.       — Хорошо, но если мы опоздаем, виновата будешь ты! — сказала девочка и залезла в объятья матери.       На будильнике значилось 9:47. Они проспали, поэтому нужно было сильно постараться, чтобы успеть на Хогвартс-экспресс к сроку. Гермиона хотела, чтобы её одиннадцатилетняя дочурка хотя бы в первый раз попала туда через проход между платформами 9 и 10.       Женщина схватила телефон и вызвала такси к пол одиннадцатому к дому, в котором находился «Дырявый котёл». Грейнджер почистила зубы, умылась, нанесла лёгкий макияж и привела волосы в божеский вид. По дороге на кухню она встретила недовольного ребёнка. Её дочь понимала, что они опаздывали, но не спешила сделать что-то, что ускорило бы их сборы. Девочка была ужасно упорной, но в тоже время относительно обидчивой, поэтому ждала, когда мама попросит прощения.       — Заяц, ты же понимаешь, что мы можем не успеть, — Гермиона присела на корточки напротив дочери. — Я понимаю, что я виновата, но я легла только в два часа ночи, потому что пыталась написать предвыборную речь. У меня ничего не получается, но я очень стараюсь быть не только хорошим работником, но и хорошей мамой. Как только я стану Министром, я не буду засиживаться на работе, обещаю. Нам нужно поторопиться! Серьёзно! Поезд может уехать!       — Вот это самоуверенность! — воскликнула девочка. — Не «если», а «когда», — женщина улыбнулась, поняв, что ребёнок больше не в обиде. — Ладно. Люблю тебя. Я в ванную, — крикнула Роза на ходу, бросая медведя в гостиную. Брать его с собой в школу она всё равно не собиралась, хотя тот и был ей дорог. Засмеют ещё!       Через пятнадцать минут они уже завтракали. Гермиона приготовила вкусный и сытный завтрак, хотя до появления дочери не могла сделать даже обыкновенную глазунью. Девочка с аристократической грацией поедала яичницу-болтунью со шпинатом и бутерброд с красной рыбой и авокадо. Ненавидящая шпинат, который пришёлся по душе дочери, когда та впервые попробовала его полгода назад на Дне рождении Луны, Гермиона пила чай с бутербродами.       — Хорошо, что мы собрали чемодан ещё вчера, — сказала Грейнджер и отхлебнула ещё чая.       — Да ладно! — тут Розу прорвало, и на Грейнджер вылилось всё, что дочь думала о Рональде Уизли и их отношениях в целом. — Просто Рон запудрил тебе мозги, мам. Раньше ты вставала в шесть каждый день, несмотря на то, во сколько легла. И ложились спать мы раньше. Он испортил не только мою жизнь, но и твой режим. И вы собираетесь пожениться!       — Роуз!       — «Супер романтичные» свиданья под звёздами, когда по прогнозу дождь. Он настолько тупой, что даже не умеет не то, что пользоваться Интернетом. Для него позвонить по телефону — проблема! И не по смартфону, а по городскому телефону, мам!       — Роуз Кассиопея Грейнджер! Что ты такое говоришь? Ты же была не против Рона. Он — хороший человек. И я его… люблю. Милая, ты действительно против нас? — Гермионе было важно мнение её дочери.       — Я уезжаю в Хогвартс, так что делай, что хочешь! Но помни, что даже у моего кота мозгов больше, чем у твоего парня! — девочка быстро встала из-за стола, стул противно шаркнул по полу. — Я одеваться, ты тоже поспеши. Пожалуйста…       Гермиона закатила глаза на это. Женщина знала, что Роза недолюбливает Рона. Но никогда девочка не говорила о нём чего-то плохого в лицо. Она его подкалывала очень изощрённо, благодаря чему сразу сдружилась с близнецами Уизли, когда впервые познакомилась с ними. Роза совершала мелкие проказы, чтобы насолить Рону, но не более. Это продолжалось до того момента, пока Уизли не заикнулся о свадьбе на одном из воскресных ужинов в Норе. С тех пор Розу понесло. Из почти безобидных подколки стали действительно оскорбительными. А шалости стали приносить убытки.       Но Роза продолжала действовать хитро и продумано, поэтому никогда нельзя было сказать со стопроцентной уверенностью, что это она ответственна за очередную пакость. «Определённо Слизерин», — думала порой Гермиона, анализируя шалости дочери. И ведь было в кого стать частью зелёно-серого факультета. Гены не пропьёшь, как говорится.       Войдя в свою комнату, Роза вздохнула. Она не хотела расстроить мать, но Рон действительно был туп как бревно. Мужчина не мог понять элементарных шуток и приколов, которые придумывала Роза в свои семь. Зато Фред сразу увидел в ней потенциал и рассказал, что можно незаметно провернуть в Хогвартсе. Как у такого крутого парня как Фред может быть брат типа Рона? Природа решила поглумиться над младшеньким.       Что насчёт Рона, Роза считала, что тот был не парой для Гермионы. Грейнджер была слишком умна для Уизли, но не видела этого: ее дочь постоянно находилась рядом с ними и разряжала обстановку. Но, тем не менее, они собирались скоро пожениться и это нужно было предотвратить. Роза не хотела, чтобы ее мама провела остаток жизни с этим троллем.       Оставшись одна, девочка прошептала, конкретно ни к кому не обращаясь: — Пока план таков: найти отца; понять, почему они с мамой расстались; если не критично, свести их, — Роза улыбнулась и быстро скинула пижаму-кигуруми. Она натянула черную водолазку и джинсовый комбинезон с тёмной вышивкой на штанинах, потом схватила расчёску и быстро пробежалась ей по волосам. Они были куда послушнее, чем у её матери, хотя оставались волнистыми. Девочка заколола каштановые пряди парой заколок. Её прическа смотрелась аккуратно, а Гермионе понадобилось бы минут двадцать, чтобы её волосы лежали так-же безукоризненно.       — Мам, я готова, — крикнула девочка, выходя из комнаты и хлопая дверью. В прихожей стояла полностью собравшаяся женщина. Грейнджер подкрашивала губы нюдовой помадой. Сама она выглядела довольно стильно, но по-маггловски, чтобы не вызывать подозрений. Шифоновое платье в сочетании с кожаной курткой и полусапожками выглядело довольно смело.       — Где мой чемодан? И телефон? И бутылка воды в поезд? И где мистер Коллинз? — поинтересовалась Роза, натягивая на ноги кеды. Мистер Коллинз был котом Розы, которого они купили через год после смерти Живоглота.       — Эм, чемодан я уменьшила и положила в сумочку. А вот твой рюкзак, — женщина протянула своей дочери небольшой чёрный рюкзачок. — Там заклятие незримого расширения, так что всё нужное, что мы вчера приготовили, я уместила. Переноска с мистером Коллинзом тоже там. Я дала ему зелье Сна без сновидений, так что он проспит весь путь до школы. Давай руку и держись крепко. — Девочка переплела пальцы с пальцами Гермионы и сильно сжала. — Теперь закрой глаза и представь «Дырявый котёл», — велела мать.       Одновременно они почувствовали как их перенесло в паб. Открыв глаза, Грейнджеры поздоровались с Томом — барменом и по-совместительству владельцем заведения.       — В Хогвартс? Впервые? — поинтересовался лысый старик у Розы.       — Ага, — она сопроводила свой ответ кивком.       — На какой факультет хочешь? — вновь спросил бармен.       — Когтевран, наверное. Или Гриффиндор, — ответила девочка.       — Простите, Том, мы опаздываем. Пошли, Рози, — Гермиона открыла дверь перед девочкой и вышла вслед за ней. Через несколько маггловских магазинов от скрытого от глаз простаков бара стоял классический чёрный кэб, к которому они и направились. Быстро забравшись внутрь, Грейнджеры захлопнули дверцу, и такси тронулось.       Благо, не было пробок, поэтому через восемь минут они оказались на месте. Гермиона расплатилась с водителем банковской картой и помогла дочке выбраться из машины.       Они зашли на вокзал и стали проталкиваться сквозь многочисленных людей и их тележки. Во время этого действа Грейнджер пыталась рассказать ребёнку историю постройки вокзала и возникновения платформы для отправления в школу волшебства. Так они добрались до барьера между платформами девять и десять.       — Вместе, мам? — Рози подняла на неё свои большие глаза.       — Всегда, зайчонок, — улыбнулась женщина, и они, взявшись за руки, вбежали на нужную им платформу — девять и три четверти, укутанную густыми белыми клубами, которые валили от малинового паровоза.       Недалеко от барьера стоял Рон и, завидев их, приветственно замахал. — Ты не сказала, что он будет тут, — пробубнила Роза, но мать её не услышала из-за шума.       Гермиона коротко чмокнула Уизли в губы, как только они в дочерью подошли к нему, на что младшая Грейнджер показушно скривилась.       — А где ваш чемодан? — поинтересовался Рональд, действительно недоумевая, как его можно забыть.       — Он у мамы в сумке, Ронни! — ухмыльнулась девочка.       — Он бы туда не поместился! — с умным видом ответил Уизли. Видимо, хотел взбесить девчонку, которая уже давным-давно «сидит у него в печёнках».       — Слушай, — заговорчески начала она, — не хочешь с нами поехать в Хогвартс? Мама использовала заклинания, которые проходят в конце шестого курса. Забыл уже? Или часто головой на тренировках ударяешься? Нужно сходить к колдомедику, тут до амнезии недалеко.       Для своего возраста она обладала огромным словарным запасом и нескончаемой фантазией, которой завидовали даже близнецы Уизли. Каждый раз, находясь рядом с Роном, Роза подкалывала парня матери, чего Грейнджер никогда ей не запрещала. Она считала, что с возрастом это пройдёт.       — Ладно, пошли к поезду, а то мы опоздаем, — пресекла их назревающую перепалку Гермиона.       Когда они уже нашли более-менее свободный вагон и погрузили туда чемодан, Роза вышла попрощаться только с мамой, не с этим рыжим недоразумением. Грейнджер присела на корточки перед ребёнком и крепко обняла её.       — Я буду скучать, мам, — улыбнулась девочка, — и я стала выписывать Ежедневный пророк, чтобы читать статьи о тебе. Ну, ты в курсе. Ты же будешь писать мне?       — Каждый день, заяц, — Гермиона всхлипнула, — обещаю.       Они оторвались друг от друга, когда Рон коснулся плеча Грейнджер и, поймав её взгляд, мотнул головой в сторону. Гермиона посмотрела туда, и уткнулась взглядом в серые глаза Драко Малфоя, в которых плясали смешки. Но они угасли, когда мужчина заметил рядом с ней Уизли. Посмотрев на рыжего, он скривился в гадкой усмешке, показывая своё презрение к нему.       — Пап, не хочешь мне помочь? — послышался громкий возглас за спиной блондина.       Грейнджеры и Рон обернулись, а Драко даже не шелохнулся. Позади него одиннадцатилетний мальчик, до одури похожий на Драко в этом возрасте, вёз по земле чемодан на колёсиках.       — Ты мужчина или нет, Скорпиус? Затащи свой чемодан сам, он лёгкий! — Не сразу, но все-таки сам парнишка занёс свои вещи в вагон и вновь выбрался к отцу.       — Ты серьёзно не мог помочь ребёнку занести чемодан? — возмутилась Гермиона.       — Не лезь в воспитание моего ребёнка, Грейнджер, занимайся своей дочерью.       — Ну и иди ты!       — Выражения, достойные Министра магии, — усмехнулся Малфой-старший.       Гермиона лишь фыркнула на это и повернулась к своей дочери, которая уже оживлённо спорила с Рональдом:       — Назло тебе, Ронни, я попрошу Шляпу распределить меня в Слизерин, как дядю Блейза. Или подружусь с каким-нибудь слизеринцем. И обойду тебя в квиддиче. Хотя это будет легче лёгкого, ведь на воротах ты — как дырка в пончике!       — Все слизеринцы — гады и чистокровные снобы. И ты будешь изгоем, потому что не чистокровная.       — Заткнись, попа с глазками, и не неси чушь! — огрызнулась Роза. — Я полукровка. Наполовину чистокровная!       — Роза, что за выражения? И, Мерлин, Рон. Отстань от неё. И не учи, как жить. Ты, как минимум, не имеешь права. Ты ей не отец, — высказала ему в лицо Грейнджер.       Уизли злобно зыркнул сначала на Гермиону, потом на её победно ухмыляющуюся дочь и скрылся в дыму. Грейнджер даже не поняла, что из этого так обидело Рона, как поезд издал предупредительный сигнал, и все школьники начали залазить в вагоны.       — Встретимся на каникулах, мам!       — Не вздумай натворить там чего-нибудь, за что мне будет стыдно, Роуз! — ответила ей Гермиона. Девочка быстро прижалась к матери, а затем зашла в вагон, где нашла абсолютно свободное купе.       — Увидимся, пап! — крикнул Скорпиус, запрыгивая в уже начавший своё движение поезд.       Блондин сдержанно махал своему единственному сыну. Шатенка утирала слёзы, уже скучая по единственной дочери.       Но для каждого из них этот ребёнок не был единственным.       — Она похожа на меня, Грейнджер. Характером. Даже я никогда так не утирал Вислому нос.       — Она похожа на меня. Неделю назад сломала Джеймсу Поттеру нос, а он старше её на два года. — Мужчина хмыкнул. — Могу продемонстрировать на твоём аристократическом профиле. Во второй раз.       — Был рад повидаться, будущая мадам Министр, — с этими словами Драко Малфой аппарировал с платформы.       — Идиот. Все мужики идиоты, — прошептала Гермиона Грейнджер и аппарировала в Нору через пару секунд после блондина, чтобы выяснить, почему Рон обиделся.