Петуния Эванс — расхитительница гробниц

Лондон, Косой переулок, 18 августа 1991. — Вот это да! Гарри Поттер! Петуния Эванс сжала зубы, услышав возбуждённый выкрик, не успела дверь в «Дырявый Котёл» закрыться за ней с Гарри. Поэтому она и не любила брать его в Косой переулок: глупые волшебники толпились вокруг них и напоминали Гарри об убийстве его родителей. К счастью, быстрый взгляд показал, что, хотя смотрел на них весь паб, встал из-за стола и шёл к ним всего один волшебник. Но выглядел он странно, даже для волшебника. На нём были тюрбан, старомодная британская мантия и тонкие, можно сказать изящные, кожаные перчатки. И, как Петуния заметила, когда человек приблизился, пах он, будто съел целое поле чеснока. Она с трудом сохраняла вежливую улыбку на лице. — Я — Квиринус Квиррел, ваш будущий учитель Защиты от тёмных искусств! — он протянул руку в перчатке. Гарри глянул на тётю — очевидно, тоже заметил, как странно тот выглядел. Петуния кивнула, и он пожал руку. Один раз. — Большая честь встретить Мальчика-Который-Выжил! И, конечно, учить его! Вы палочку покупать? Гарри кивнул: — Да. А вы не боитесь проклятия? — Проклятия? Гарри снова кивнул: — Проклятия на должности учителя Защиты от тёмных искусств, — сказал он замогильным голосом — Петуния узнала влияние Фреда и Джорджа; они рассказали об этом. — За тридцать с лишним лет ни один учитель не работал в ней дольше года. — Ну... — Квиррел поёрзал. — Вообще-то, я уже проклят. Очень нехорошо столкнулся с гранд-зомби в Африке, знаете ли, — он поднял ладони в перчатках. — Тайное африканское лекарство пока его сдерживает, но вряд ли я смогу учить в следующем году. Поэтому, как видите, — добавил он с улыбкой, совсем неподходящей умирающему, — мне нечего терять. Гарри таращился на него, потрясённо шевеля губами. Петуния взяла его за руку и сердито посмотрела на придурка, который довёл до такого состояния её племянника. — Мои соболезнования, — сказала она. Тем же тоном, каким говорила с Барри Финчем (ранее пытавшимся споить Петунию на её первой вечеринке в Кембридже и переспать), когда он провалил свой второй экзамен. — Но у нас впереди долгий день. Идём, Гарри. — Она потянула его за собой и кивнула бармену, подходя к выходу в Косой Переулок. — Том, ты не мог бы... — Конечно! — Том был у выхода раньше них и быстро стукнул кирпичную стену палочкой, открывая проход. — Простите, что Квиррел такое устроил. Без вас он вёл себя прилично. Петуния кивнула. Он не виноват. И никто другой. Кроме Квиррела. И Дамблдора, который дал разлететься истории о «Мальчике-Который-Выжил». — Тётя, — спросил Гарри, когда они вошли в коммерческое сердце Колдовской Британии, как называла переулок Лили, — учитель что, гниёт? Петуния глубоко вздохнула. Гарри провёл слишком много времени в Египте в окружении взломщиков проклятий. Он слишком много знал об экзотических проклятиях. — Вероятно, — сказала она. — Но нет уверенности. Убивает то проклятие, которое опознал неверно. — Знаю, тётя, — кивнул Гарри. — Билл говорил то же самое. «Билл на Гарри плохо влияет», — подумала Петуния. Нормальные волшебники не заявляют, что хотят стать взломщиками проклятий, ещё не получив палочку. По крайней мере, она была уверена в этом. Уизли и Лавгуды не в счёт. — Тётя, можно мне завести змею? Петуния сощурилась на него: — Ты прочёл письмо, — десятки раз, вообще-то. — Только кошки, совы и жабы. — Это не так. У Перси есть крыса, и в этом году она будет у Рона. Змею тоже так можно. Петуния знала, что он прав. Но если бы он завел змею, был большой шанс засыпаться, заговорив с ней при посторонних. Если узнают, что её племянник — змееуст... Она выписывала «Пророк», — хотя бы чтобы быть в курсе дел Колдовской Британии при отлучках, раз уж Гарри пошёл в Хогвартс, — и она знала, какие страхи профессионально сеяла газета. — Никаких змей, — сказала она. — И разговоров с ними в магазине! — добавила она шёпотом. — Ну тётя! Обещаю, никто не узнает... Петуния закатила глаза. Ещё одна причина ненавидеть поездки сюда.