Петуния Эванс — расхитительница гробниц

Долина Царей, Египет, 9 ноября 1995. Дорогая тётя, Во-первых, со мной всё хорошо. Из медпункта выпустят через день. Не слушай, что могут сказать учителя — это было не настолько опасно, как они думают... Петуния опустила письмо, которое только начала читать, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Может, Гарри действовал из лучших побуждений, но его «успокаивающие письма» однажды её убьют. Она быстро продолжила, зверея с каждым предложением — на Гарри, на его друзей, на учителей, которые не сочли нужным послать письмо, и на себя. Да, известная Выручай-комната исчезла несколько десятков лет назад. Точнее, исчезла после последнего посещения замка Волдемортом, когда он проклял должность учителя ЗОТИ. Если бы не защита крови Лили и талант змееуста Гарри, они с друзьями погибли бы от охранявших комнату проклятий! Но Гарри сказал призванным змеям напасть на остальных сторожевых животных, его защита отразила иссушающие проклятия, Рон наколдовал каменные навесы и стены для защиты от бивших со всех направлений огненных бичей, а Гермиона сумела определить условие, заданное Волдемортом, чтобы защитные заклинания держались внутри защиты Хогвартса, и расплела всю схему, открыв Выручай-комнату. Иначе говоря, им очень, очень повезло. Конечно, Гарри считал иначе. Всё прошло по плану, тётя. Как мы и предполагали, мамина защита работает против всех проклятий, если их накладывал Волдеморт. Поэтому нужно было беспокоиться только об охранниках вроде животных или големов, а Сириус и Римус научили нас с ними разбираться, когда тренировали для состязаний в прошлом году. Так что было не так уж и опасно. Не опаснее, чем твоя каждодневная работа. Утешил! И оно того стоило, тётя! Комната — как сокровищница, набита вещами! Мебель, книги, игрушки, сундуки, драгоценности — всё, что можешь вообразить, в комнате размером с Большой зал. Или чуть меньше. Есть там и проклятые предметы — но проклятия слабые. Ученические. Помфри со всем справится. Я остался без костей ладони, Рон без костей в ступне, когда спасал меня, а в Гермиону попало волдырным сглазом, когда она прикрывала наше отступление от проклятого тренировочного манекена. Всё уже вылечили. — «Всё уже вылечили»? И это должно всё оправдать? Очевидно, Сириус дошёл до того же места в своём письме. Она быстро дочитала остальное — в основном, восторги Гарри об исследованиях Гермионы и жалобы, что им не разрешили занять всю комнату себе — и подошла к Сириусу. — Они живы несмотря на все усилия, — сообщила она. — А я ему рассказывал про Мародёров! Мы никогда такого не делали! — Сириус покачал головой. — О чём они думали? — Они не думали. — Даже Гермиона — она могла изображать хорошую послушную девочку, но была из того же теста, что и Гарри с Роном. Безбашенные гриффиндорцы, все трое. — Пойдём найдём Билла — ему должно было прийти письмо от Рона — и бутылку Огденского Лучшего. — Хорошая мысль! — сказал Сириус. — Я выскажу Лунатику, когда вернёмся. Позволять детям так рисковать! — Вправду думаешь, что он смог бы их остановить? — фыркнула Петуния. — Проверь дату, они не случайно выбрали седьмое число. Сириус сморгнул и уставился на неё. — Ночь полно... Они знают? Ты знаешь? Петуния покачала головой: — Конечно, знают. — Гермиона всё вычислила через три месяца в первый учебный год Люпина. — Ой. — Ага, «ой». Идём за бутылкой. Билла они застали уставившимся в письмо и качающим головой под хихиканье Флёр. Странно — он бы должен был уже привыкнуть к таким письмам. Обычно Рон включал не слишком много ужасающих подробностей, вероятно, из мудрости. — Что случилось? — спросила Петуния. — С Роном всё хорошо? — А, это не про Рона. Не говорю, конечно, что он поступил правильно. Но это письмо от Джинни. — И? — Она хочет, чтобы я помог сказать маме, что они с Луной — пара. А я не знаю, серьёзно она или опять заманивает в Нору. Петуния знала, что с этим помочь не сможет — она тоже не знала ответ. — Пойдём, — сказала она, — выпьем.

***

— Не знаю, стоит ли её допивать, — сказал Сириус через два часа, глядя на полупустую бутылку на столе Петунии, после того, как Билл с Флёр ушли в свою палатку. — Завтра буду страдать, но должно помочь спать без кошмаров о смерти Гарри. Она покачала головой: — От кошмаров не поможет. — Ей не помогало. — Зря будешь страдать завтра. Он вздохнул и откинулся на стуле. — Как ты выдерживаешь? Она пожала плечами: — Нервный срыв в поле неприемлем. — Особенно посреди лагеря. Слишком многие взломщики завидовали «сквибу» и воспользовались бы возможностью её уничтожить. Та же чистокровная прусская принцесса Лина Крафт. — И всё? Неудача запрещена, поэтому не случится? — рассмеялся он. — Пока срабатывало. — Даже в низшей точке, когда её бросил Локхарт. — Я не сдаюсь. — Да, — кивнул он, глядя на неё. Через секунду она глядела на него: — Что? — Ты — очень сильная женщина. Сильнее любого, кого я когда-либо встречал. Она фыркнула. Он знал Лили или нет? — Я серьёзно. Она уже слышала шутку про „Сириёзно” и рассмеялась. — Нет, в смысле, я честно говорю. — Он встал и подошёл к ней, протягиваясь к её руке, стоя перед ней. — Ты пьян, — сказала она. — Нет. Меньше, чем ты думаешь, — ответил он. Она позволила ему поднять её на ноги. — И ты тоже не настолько пьяна. Ты не позволишь себе дойти до такого. Она кивнула. Руку он не отпустил. — Поэтому... — он наклонил голову вбок, — не вали на виски. — Не буду, — сказала она, и их губы встретились.