Мимикрия

Паша Арнаутов не любил с утра пораньше любоваться трупами. Ему сразу становилось неуютно, настроение портилось, завтрак просился наружу. Но его не спрашивали — приказывали ехать на очередное место убийства или сразу в морг. Вот и сейчас он без особой радости наблюдал, как в метрах трех от него несколько шустрых экспертов, словно пчелы, только без жужжания, кружили над телом. Его уже припорошило снегом. Но общая картина от этого не стала приятнее. Скрюченный труп, некогда бывший Игорем Поповым, бизнесменом, а в прошлом — следователем СК, лежал на боку на бледно-алом снегу. Живот распорот от диафрагмы до паха, внутренности вывалились. Исполосованное пальто и брюки задубели от крови. Гримаса на лице напомнила Паше картину «Крик». Он не успел рассмотреть труп как следует, эксперт Кирюхин прогнал его подальше яростными махами рук и приговаривая: «Топчутся здесь…». Паша лишь заметил, что тип смазливый: лицо правильной формы, темные, чуть вьющиеся волосы, тонкие губы, нос не большой и не маленький — в самый раз. И даже разинутый рот в общем-то не портил мертвенно-бледную физиономию. Рядом с телом валялся пустой бумажник. Сам он лежал примерно в двух метрах от машины. Видимо, только приехал или собирался уезжать. Паша невольно поежился на ветру и медленно осмотрелся. Повсюду кованые ворота и кирпичные заборы — рыжие, желтые, белые. А за ними новенькие дома, как с картинки. Коттеджный поселок. Паша невесело хмыкнул и подумал, давно ли Попов сюда перебрался, после увольнения из Следственного комитета или раньше? Он смахнул с головы несколько крупных хлопьев снега и попытался разложить по полочкам все, что уже знал о трупе и преступлении. Некто подкараулил Попова у дома или, может быть, ехал за ним следом, затем напал в удобный момент, убил, возможно, забрал деньги и ценные вещи. Насколько помнил Паша, среди похищенного, по словам друга Игоря, который и обнаружил труп, а сейчас давал показания в главке, были именные часы, золотое кольцо, зажигалка с инициалами, смартфон. Произошедшее смахивало на банальный разбой. Но Пашу смущал способ убийства — вспоротый живот. По словам того же Кирюхина, рана была не смертельной, органы не задеты, следовательно, умер он не сразу, от болевого шока и кровопотери. Зачем такие сложности? Не проще ли было разбойнику сразу врезать по печени? Не хотел убивать? Тогда логичнее было бы взять на дело кастет или биту, тихонько оглушить и обобрать. Или целью был именно Попов, а не его побрякушки? Их взяли для отвода глаз? Эксперты, за которыми наблюдал Паша, работали без суеты, с каким-то философским умиротворением. Им словно было совершенно наплевать, что труп — бывший сотрудник, что именно поэтому в поселок нагнали весь убойный и еще кучу ментов на подхвате, что их всех еще долго будут иметь и в хвост и в гриву, требуя немедленных результатов. Недалеко курил водитель труповозки и, наверное, думал, какого черта его вызвали раньше времени. Алмазов и Климов ушли опрашивать соседей — скорее чтобы просто не мерзнуть, чем надеясь на улов. Паше же было велено контролировать процесс, пока не вернется Казаков. Тот полчаса как ушел лично просмотреть поселковые камеры и опросить охрану — ну а вдруг? — и где-то потерялся. Заскучавший и замерзший, Паша уже хотел плюнуть на приказ Ильи и отправиться трясти местных забулдыг. Они могли что-то видеть или просто обчистить еще неостывший труп. Он не сомневался, что таковые обязательно есть. Они везде есть, даже в охраняемых поселках. Особенно если те граничат со старыми, почти заброшенными частными секторами. Тут был как раз такой случай. В ближайшем частном секторе, насколько помнил Паша, через одного встречались беззлобные, но подозрительные личности. Не убийцы, не насильники, не разбойники. Но крадуны всех мастей и выпивохи. Одним словом, обормоты, как однажды очень верно обозвал их Джексон. Домой они частенько ходили через новенький поселок — так быстрее, безопаснее и приятнее. Ни охрана, ни жители коттеджей ничего не могли с этим поделать. Пробовали и по-хорошему, и по-плохому отвадить забулдыг, пугали, угрожали, умоляли, но все бестолку. У пьянчуг с полукриминальным прошлым был всего один, но железобетонный аргумент против недовольных: «А че такого?». И вскоре народ с туго набитыми кошельками смирился. Паша как раз думал, с чего начать импровизированный рейд по знакомым пропитым рожам, но мигом выбросил все лишнее из головы, когда увидел Казакова. Тот шел твердым шагом и теребил усы с такой силой, что Паша испугался — не оторвет ли ненароком? Поравнявшись с Арнаутовым, Илья сплюнул в сугроб, мельком глянул на суету возле трупа и недовольно проворчал: — Охранники, мать их. Угадай, что с камерами? — И сам же ответил: — Неделю, как не работают! Не то чтобы он и Паша всерьез надеялись найти на камерах убийцу и взять его на раз-два. Но эта частая ситуация — когда камеры вроде есть, а вроде и нет, их раздражала. — Какие мысли? — спросил Казаков и теперь пригляделся к экспертам внимательнее. — Да вот собираюсь пройтись по местным крадунам. Они через поселок домой ходят, тут недалеко. Могли что-то видеть или обокрасть. Тогда у нас не разбой, повлекший смерть, а чистое убийство. — Один хрен, дело у нас останется. Молодняку поручи, сам тут будь, — отрубил Илья. — Так я вроде сам еще не старый, — вяло заметил Паша, но понял: никуда он не пойдет. Добившись своего, Казаков отошёл — в кармане у него завибрировал телефон. А возле Паши незаметно нарисовались запыхавшиеся Климов и Алмазов. Оба выглядели недовольными и вкратце пробурчали знакомое до боли: «Никто ничего не видел и не слышал». Паша отмахнулся и услышал, как хмыкнул приближавшийся Кирюхин: — Никто и ничего, значит? Ну-ну… Три пары глаз уставились на него с немым вопросом, а он невозмутимо продолжил: — Зуб даю, этот парень перед смертью орал. А умирал он часа два, лежа с выпущенными кишками. Убивали его тут, не в лесу, не в подвале. — Соседи гонят… — буднично заключил Паша. — Боятся? Не хотят внимания? — спросил Олег. — Пойду-ка блевану, если никто не против, — выдавил, не разжимая губ, внезапно побледневший Алмазов и припустил к труповозке. — Привыкнет, — протянул Андрей и вразвалочку отошел к своим. Чуть помолчав и таращась на труповозку, Арнаутов сказал: — Вот что. Я тут вместо памятника. А ты бери этого тошнотика и пройдитесь по нашим местным клиентам. Может, шел кто ночью и что-нибудь видел. И не скупитесь на подробности, про труп расскажите, про кровищу, про кишки. Давите на психику. И на совесть. — Понял.

***

Пока Алмазов и Климов взывали пьянчуг к совести, Паша думал, как улизнуть с глаз Ильи, а Попов, которому было уже все равно, наконец ехал в морг, Шилов слушал Афанасьева — полковника из Следственного комитета и друга убитого, который и нашел тело. Точнее, пытался слушать, но тот волновался и не мог связать двух слов. Они сидели в кабинете у Ромы. Остроносый, высокий и подозрительно худой полковник ерзал на стуле и дергал рукава кителя. Шилова это немного раздражало, но он не подавал виду. Нервный гость напоминал ему скелета в погонах. Очень суетливого скелета. Когда Афанасьев в очередной раз запнулся на полуслове и выдохнул, Рома примирительно попросил: — Вячеслав Викторович, давайте с самого начала. Я буду спрашивать, вы отвечайте. — По-другому, чуял Рома, они так и будут топтаться на месте: «приехал, увидел, обалдел». — Итак, вы с утра приехали к Попову. Зачем?.. Пока полковник собирался с мыслями, Шилов припомнил, как Орехов окликнул его в коридоре и полушепотом обрисовал ситуацию, мол, сейчас к тебе придет мой комитетский товарищ, он буквально только что обнаружил друга, бывшего следователя, убитым. От Ромы требовалось поговорить и отправить на место убойный, лучше всего — в полном составе. И вот уже Казаков успел отзвониться и рассказать про нерабочие камеры и кое-какие версии, а комитетчик все мялся. — Я хотел у него кое-что забрать, — размыто отозвался Афанасьев. — В субботу в семь утра? — Мне показалось, что накануне я оставил у него в машине удостоверение. Вчера был повод, отмечали, я перебрал и, наверное, оно выпало из кармана, когда Игорь ночью подвез меня до дома. — Вы приехали, увидели труп, — кивнул Рома. — Почему позвонили сразу Дим… Орехову? — А кому еще? Полковник посмотрел на Шилова с таким искренним удивлением на бледном лице, что Рома не стал продолжать, лишь мельком глянул на наручные часы. Он был совсем не прочь избавиться от Афанасьева как можно скорее — симпатии тот не вызвал, но едва ли это было возможным. Оставалось терпеть. — Чем занимался ваш покойный друг? — После увольнения подался в бизнес… Шилов, машинально побарабанив пальцами по столу, подумал об адвокатском бюро, частной консультации, детективном агентстве, на худой конец, поэтому очень удивился, услышав: — …что-то связанное с коммерческой недвижимостью, продажа, аренда и все такое. — А после короткой паузы полковник вообще добил его: — Не у нас, в Германии. — Необычный бизнес для «бэ эс», — только и смог пробормотать Рома. — Да, — Афанасьев кивнул. А затем сказал: — Вот вы спросили, почему я сразу набрал Орехова. А потому что не верю в банальный разбой, ограбление или что там у вас за версии. Шилов пожал плечами. Скорее для себя, чем для полковника. Подобную фразу он слышал регулярно, и чаще всего она под собой ничего не имела. Но возражать или переубеждать Рома не стал. Афанасьев тем временем посмотрел на него с прищуром — видимо, ждал хоть какой-то реакции, а не получив ровным счетом ничего, продолжил сам: — У Игоря есть друг. И партнер по бизнесу. То есть был, до недавнего времени. Несколько молчаливых секунд ушли на очередную борьбу с рукавами. Шилову на мгновение показалось, что комитетчику просто выдали слишком тесный, не по размеру, китель, а признаться он стеснялся, вот и маялся. Пауза затянулась, и Рома уже хотел окликнуть полковника, но тот встрепенулся, как мокрый воробей, и тише прежнего пробормотал: — Максим. Тоже из бывших. Они ушли в бизнес вместе. Его убили полтора месяца назад. Точно так же. У гостиницы. Распоротый живот. Я знаю, я видел. — Не слышал ничего… — Его убили не в Питере, в Краснодаре. — И что вы обо всем этом думаете? — спросил Шилов, хотел сочувственно, получилось так себе. Вместо ответа Афанасьев неопределенно покачал головой. Рома уставился на чистый лист. Тот лежал еще с вечера. Записывать Шилов ничего не собирался, память пока не подводила. Краем глаза наблюдая за полковником, он подвел итоги. Все, что узнал от него, от Димы и от Ильи. Попов три года как уволился. Следователем был средним — ничего особенного, таких тысячи. Дослужился до майора, ушел мирно, по своей воле. Орехов упоминал, что на гражданке Игорь занялся бизнесом. И теперь выяснилось, что бизнес не совсем привычный. Хотя Рома тут же одернул себя, вспомнил Котлярова и подумал, почему бы и нет? У Попова был партнер, которого тоже убили. Причем не здесь, а совершенно в другом городе. И действительно, на совпадение не похоже. По крайней мере, Шилов в такие совпадения не верил. Про себя он отменил, что не мешало бы узнать о первом трупе больше. Не поднапрячь ли Казакова? Рома вернулся к фактам. Убили Попова прямо у дома. Распороли живот. Не похоже не почерк обычного разбойника. Если верить полковнику, получается, он приехал после посиделок и был тут же убит. Его ждали у дома или проследили? Шилов пододвинул к себе второй, чуть мятый лист, где размашистым почерком были указаны пропавшие у Попова вещи. Шустрый, а может, просто потрясенный полковник умудрился обшарить тело сразу после звонка Диме и не нашел именные часы, зажигалку, смартфон, кольцо, деньги. По его словам, они всегда были при нем. — Где вы оба были вчера? — еще не до конца вынырнув из размышлений, спросил Рома. — Отмечали, — рассеянно отозвался полковник. — Был повод, это… как бы… личное. — Да я не о том. Ресторан, сауна, город, пригород? Где? Долго сидели? Шилов не надеялся, что эта информация сильно поможет. Он просто делал свою работу и задавал относительно адекватные вопросы, перед этим откапывая их в куче неадекватных. — В ресторане отмечали. Были только свои, проверенные. Засиделись заполночь. Игорь не пил, поэтому он нас и развез по домам. Полковник говорил медленно, насупившись и взвешивая каждое слово, будто стоит ему сболтнуть лишнее — и его мигом упекут в «Кресты». Рома потер переносицу и, ухватившись за один момент, уточнил: — Когда он довез вас… — Я был последний, потом он один поехал домой, — подхватил его мысль полковник и в ту же секунду побледнел пуще прежнего. — Я не убивал… — Да это я так. Мысли гоняю, — вяло успокоил Шилов. Полковник громко выдохнул, словно с него сняли осточертевшие кандалы, и даже выдавил подобие улыбки. Но лишь на мгновение, после чего снова стал мрачным, хмурым и задергал рукава. Какое-то время оба молчали. И наконец Рома его отпустил. Как только за полковником закрылась дверь, он достал пачку сигарет из ящика стола и закурил. Сделал пару затяжек без особого удовольствия, небрежно затушил сигарету и тоже вышел в коридор. Ему срочно понадобилась Света и ее доступ к базе всего и вся.