***
Допрос длился еще с полчаса. Саранча назвал адрес. Это оказалась коммуналка, первый этаж. Дрожащей рукой нарисовал расположение комнат. Рассказал, что кого попало туда не пускают — дверь надежная, так просто с петель не слетит. Брать нахрапом не стоит, пока взломают дверь и разберутся, куда идти, обитатели борделя без проблем смоются через окна и второй выход, оборудованный специально для таких случаев. Родственник придумал, не без гордости упомянул Саранча. Услышав про крепкую дверь и второй выход Илья злорадно напомнил о своем плане: в коммуналку оперативников и группу захвата пустит Саранча. Тот не стал вскакивать со стула и орать — только жалобно заскулил. До конца допроса Рома ничего не сказал о Тофике. Только шепнул Паше, что лично ему объяснит позже. Он молча слушал бубнеж Саранчи и вспоминал Слепого. Когда они виделись последний раз? Кажется, неприлично давно. Рома тогда искал стрелков жены и Апостола, натворил дел, сел, вышел, уехал. И вроде краем уха слышал, что Тофик уехал в Гянджи. Да, так и было, а рассказал ему об этом не то Джексон, не то Стас В общем-то Шилов не удивился вдруг всплывшему Слепому. Такие как он не исчезают бесследно и живут до ста лет, как бы судьба их ни била. Но Рома признавал: о нынешних делах Тофика он ничего не знал. Бордель в коммуналке? Это что-то новенькое. Саранча продолжал медленно и обреченно рассказывать о борделе. Он уже не боялся и даже дерзко торговался с Ильей, мол, нельзя тихонько открыть для вас дверь и тут же смыться? Так разговор перетек непосредственно к обсуждению плана. — Придешь, как всегда. Посмотришь, там ли вообще этот Октябрь. Звякнешь… — Да как же? А если засекут? — Значит, звякнешь так, чтобы не засекли. В туалете или еще где, сориентируешься! Дальше Шилов слушать не стал, хотел, но звонок Орехова заставил срочно изменить планы. С понурым видом он пошел «на ковер». Дима сидел во главе стола и щелкал ручкой. — Что нового? — спросил он. — Есть свидетель, якобы опознал убийцу и, чисто теоретически, он может быть причастен и ко второму, то есть первому, краснодарскому, трупу. Завтра берем его. — Ну, и что у тебя вид похоронный? Рома пожал плечами, он себя со стороны не видел. А доложить больше было нечего. Говорить о своих сомнениях и предположениях он не спешил — успеет. Не дождавшись вразумительного ответа, Дима сменил тему, припугнул очередной московской проверкой, дал пару документов на подпись — Шилов не вникал в их содержание — и отпустил. Еще с час Рома скучал в своем кабинете над мелочью вроде «подпишите это, подпишите то», рассмотрел пару кандидатов в разбойный отдел и собирался пойти покурить на крыльцо, когда перед ним нарисовался Паша. — Пошли пообедаем, я тебе про план расскажу в двух словах и поеду наконец домой, — взмолился он. План оказался прост: взять коммуналку штурмом, вперед пустить группу захвата, повязать всех, а потом уже разбираться, кто там Октябрь. Классика жанра. Оставалось дождаться завтрашнего позднего вечера и звонка от Саранчи сразу по приходу Октября. По словам того же Саранчи, соваться днем бессмысленно. Опера в едином порыве ему поверили. Не самоубийца же он, так нагло и глупо врать. — Пойдешь с нами? — спросил Паша, яростно работая челюстями. — Да, в хвосте. — Шилов не мог отказать себе в удовольствии принять участие в захвате, несмотря на должность и вечное «тебе не положено» Димы. Ему вообще можно ничего не говорить. Минут пять они сидели молча. И только вилки звенели о тарелки. Потом Паша спросил: — Ты как додумался до Слепого? — Да пацан этот на него похож, относительно молодого. Я его еще таким помню. — Я давно про Тофика не слышал. Наверное, с тех пор, как сына его грохнули. Думал, помер или сел. Он нам поможет или помешает? — Пока не знаю, — признался Рома. — Надо бы его пробить, чем жил в последние годы. Ты ж знаешь, он хоть и слепой, но в свое время знал много. — Ага. Слишком много для торговца укропом. Кстати… Оба подумали об одном и том же. С чего это круто приподнявшийся несколько лет назад Тофик устроил бордель не в вылизанном и охраняемом особняке, а в занюханной коммуналке? Разорился или осторожничает? Ответы на свои вопросы они могли получить уже скоро. Оставалось подождать чуть больше суток.***
На захват поехали двумя машинами. В одной — суровые парни с автоматами, в другой — напряженные оперативники во главе с Казаковым. Второй выход уже был надежно перекрыт. Рома, замотавшись на очередном совещании, обещал приехать по возможности, если удастся улизнуть с глаз внимательного как черт Димы. Едва черный микроавтобус остановился у парадного, а Казаков притормозил рядом, послышался звон разбитого стекла. И не откуда-нибудь, а из злополучной коммуналки. Илья прилюдно обещал оторвать Саранче все, что отрывается, если пацан затеял свою игру. Первым, как и сговорились, пустили СОБР. Выбивать тяжеленную дверь им не пришлось, Саранча не подвел, она податливо и бесшумно распахнулась. Саранчи нигде не было, хотя Казаков ему на чистом русском велел ждать в прихожей и при появлении СОБРа немедленно вываливаться на площадку в ожидании дальнейших указаний. Бойцы в масках без слов, обмениваясь лишь жестами, расползлись по темному коридору. За ними шел Казаков. Благодаря Саранче он знал, что планировка довольно запутанная, шесть комнат, кухня, туалет и ванная. Последними вошли Паша, Климов и Алмазов. Первая комната — пусто. Вторая — тоже. Ванная — никого. А вот из самой дальней комнаты послышались шаги — шли в коридор. Незваные гости едва успели спрятаться кто куда и не забыли прикрыть входную дверь. Паша с Ильей с трудом уместились в туалете и буквально дышали друг другу в затылок. Олегу повезло еще меньше — он укрылся за обшарпанной дверью ванны. Алмазов замешкался, но отзывчивый бугай в маске уволок его в уже проверенную пустую комнату. Остальные забились во вторую свободную комнату. Все надеялись, что это запоздало зашевелился Саранча и все-таки решил подождать в прихожей. Но нет, тип оказался левый, в мятых штанах и майке-алкоголичке. Он, шаркая тапками по облезлому паласу, подошел к туалету и дернул дверь — не поддалась. Дернул сильнее — она распахнулась, Паша, вскакивая с унитаза, мигом выпалил: — Занято! — и припомнил, что нечто подобное с ним уже случалось. Мужик перепуганно ойкнул и попятился. Но уйти далеко ему не дали. Как по команде пооткрывались двери, и на бедного мужика навалилась целая толпа. Он ойкнул еще раз и вдруг истошно заорал, наконец сообразив: — Менты! В ту же секунду коммуналка наполнилась жизнью. В дальней комнате послышался топот ног. Трое собровцев рванули туда, сшибая все на своем пути и раскидывая народ. На кухне зазвенела посуда, раздались женские визги. Мужика, который поднял шум, заковали в наручники и оставили на Алмазова. Климов, подгоняемый адреналином, вырвался вперед и едва не поймал пулю — кто-то очень смелый выстрелил из темноты. Олег едва успел увернуться и вскоре скрылся из виду. Взбешенный Илья твердым шагом пошел туда, откуда стреляли. Нажать на курок еще раз смельчаку не хватило духу, он воскликнул что-то неразборчивое и повалился на пол. Руки сложил за голову, ученый. Рядом легла его голая пассия. Паника в квартире нарастала. Самые разумные сбились в длинном узком коридоре и смиренно ждали своей участи. Среди них были и гопники в мятых спортивках, и точные копии закованного в «браслеты» мужика, и полуголые девки всех возрастов, и интеллигентного вида тихони, и бугаи, которые могли померяться силой с СОБРом, но им хватало ума этого не делать. Бойцы торопливо проверяли всех на предмет оружия и прочих приблуд, на тот случай, если у кого-то вдруг не выдержат нервы. Но пока никто не искушал судьбу. Паша не хуже собровцев разбрасывал народ по сторонам, освобождая себе путь. Казаков потерялся где-то позади, о нем Паша не переживал. А вот исчезновение Олега немного напрягало, поэтому он шел быстро и со стволом наготове. Ему было неспокойно, казалось, что вот-вот приключится нечто нехорошее. Внезапно в опасной близости сверкнул клинок. Не церемонясь, Паша ударил ногой и выбил нож из рук дурака. Тот повалился с глухим стоном и затих. Паша перешагнул через него, осмотрелся, от дальней комнаты, где, видимо, и отсиживались Октябрь и Слепой, его разделяла кухня. Он посмотрел назад, откуда пришел, нет ли там Ромы? В этот момент сразу двое жилистых парней с жуткими рожами выскочили из кухни и попытались сбить его с ног. Паша едва отскочил и рявкнул: — Замерли оба! Увидев ствол, они растеряли запал и, натужно дыша, вжались в стену. Паша успел заметить, что пошли они на него с голыми руками, значит, не опасны. Уже не опасны. В дальней комнате грохнул выстрел. Паша перешел на бег.***
Тем временем Шилов был не так уж и далеко, в прихожей, и быстрым шагом приближался к эпицентру событий. По пути он отослал помятого Илью к выходу, велев потихоньку выводить задержанных на улицу, и умудрился насчитать человек двенадцать задержанных, которые самостоятельно стояли, и еще пятерых без чувств. Но среди них не было Саранчи, чью рожу Рома запомнил надолго. И Слепого не было. И Октября. Шилов понятия не имел, как тот выглядит, описания Саранчи были слишком общими: почти лысый бугай с наколками на всех пальцах рук. Таких в коридоре было большинство. Но интуиция подсказывала — Октября нет среди задержанных. Пока нет. Когда Рома проходил через кухню, перевернутую вверх дном, сердце у него забилось чаще. Было тихо. Подозрительно тихо, ни шагов, ни голосов, ни борьбы, будто все, кто находился в самой большой и последней комнате — вот она, тут, — боялись издать лишний звук. Широкая дверь в комнату была открыта. Шилов подошел бочком, так, чтобы его не засекли, и до боли в запястье сжал рукоять «макарова». Нервы пошаливали. Прямо перед ним застыл Паша. По обеим сторонам растерянно замерли трое бойцов, автоматы были немного опущены. Все они смотрели в угол комнаты и не знали, как быть. Рискнуть? А не слишком ли дорога цена? Ведь в углу, в метрах четырех, прикрываясь Олегом, стоял мужик лет сорока — примерно с Пашу ростом, широкоплечий, лысеющий. Октябрь. В другой угол забились Саранча и Слепой. Шилову пришлось напрячь глаза и вытянуть шею, чтобы рассмотреть их. Вроде целы. Это важно, с них он еще спросит. Больше в комнате никого не было. Разве что двое сверстников Саранчи — они распластались на полу и не подавали признаков жизни. Позиция Ромы была неплоха. Он видел достаточно из-за плеч Паши и собровцев. А сам оставался незамеченным. И мог ждать удачного момента дальше, если бы не внезапный грохот где-то в коридоре, словно рухнул шкаф. — Чего там? — гаркнул Октябрь и покрепче ухватил Олега за волосы. Во второй руке он держал узкий нож и грозно упирал его Климову за ухо. — Расступитесь! Пришлось послушаться — никто не хотел, чтобы Олега вот так нелепо порезали. У Шилова было достаточно времени, чтобы припасть к стене и скрыться, но он не сделал ни шагу в сторону и взял Октября на прицел. Технически ему нужна была всего секунда, чтобы решить проблему. — О, еще один! — Октябрь осклабился, улыбка вышла гаденькой и не сулила ничего хорошего. — Отпусти щас же. — Рома дал ему последний шанс, но тот лишь хохотнул и посильнее прижал к себе словно окаменевшего Олега. Продолжая скалиться, Октябрь оглядел присутствующих Рома сделал тоже самое и отметил про себя, что запасного выхода нет. Видимо, в другой комнате. План совершенно вылетел из головы. Зато было окно с уже выбитыми чьим-то грузным телом стеклами. Октябрь мог добраться до него в пару широких прыжков. И опыт подсказывал Роме, что щадить Климова тот не станет. Воспользуется им, как щитом, а у самого окна перережет горло и оттолкнет на пол. Паша и бойцы бросятся спасать Олега, а Октябрь смоется. И никакая вторая группа не поймает его — она кукует у запасного выхода, от которого к окну бежать и бежать. Наблюдая за Октябрем, Шилов разозлился на себя. Почему он так легкомысленно доверил план Казакову? Почему сам не проконтролировал каждый шаг? Почему не нашел этого гастролера в базе и не почитал о его подвигах? Если бы он отнесся к захвату серьезнее, Климов бы не попал в лапы к матерому убийце. Может, Олег сам виноват, не рассчитал силы, поспешил, но командир-то Рома. Внезапно во взгляде Октября что-то изменилось. Он стал жестче, опаснее. Октябрь сделал шаг в сторону. Еще три-четыре таких шага — и он юркнет на улицу. Что же делать? — Слышь, скажи своим, чтобы выметались! И сам вали! — велел Октябрь, его голос звенел, он волновался, Рома это почувствовал. — Всем назад, — после десяти секунд тягостного молчания приказал он. С секундным промедлением бойцы с растоптанным видом и во главе с Пашей вышли в коридор. Рома встал вполоборота, чтобы дать им пройти, но по-прежнему целился в Октября. Тот как будто выдохнул и даже ослабил хватку. Олег дернулся и отступил от него буквально на полшага — чтобы Октябрь не дышал на него тошнотворным перегаром. Большего Шилову и не надо было. — Все, ушли, и я… — он стал поворачиваться к Октябрю лицом, не договорил и выстрелил. На месте левого глаза у Октября осталась черно-кровавая дыра. И он, покачнувшись, рухнул на заплеванный, затоптанный пол. Вообще-то Рома целился чуть ниже, в ключицу, так и подозреваемый остался бы жив, и для Олега безопаснее, но как вышло, так вышло. Климов в полной тишине сделал несколько шагов на нетвердых ногах и чуть не присел рядом. Успел привалиться на стену, колени почти не держали и казались заржавевшими, как у робота. Только убедившись, что Олег в норме, Шилов опустил ствол. Задней мыслью он в кои-то веки порадовался своей должности: никто не заклюет за то, что рисковал жизнью подчиненного. Постепенно присутствующие стали оживать. Первым из-за угла выбрался Слепой и потянул за собой белого как мел Саранчу. К ним тут же подскочил собровец и красноречиво дал понять, чтобы не дергались. Еще двое стали тормошить лежавших парней, что пропустили все веселье. Они оказались мертвецки пьяными. Понурый Паша подошел к Роме. Тот, не сводя глаз с Олега, успокоил: — Не грузись. Ты все правильно сделал… Он хотел сказать еще, но в комнату ввалился Казаков с ошарашенным видом и подбитым глазом. Посмотрел сначала на труп, потом на Климова и наконец на Рому с Пашей. — Твою мать, — только и выдохнул он. — И ты не грузись, — повторил Шилов, будто Илья слышал, с чего он начал и что тут вообще случилось. К ним тихонько, по стеночке, подобрался немного взбодрившийся Олег. Паша отвел взгляд — чувствовал себя виноватым. Казаков, напротив, смотрел во все глаза. Сам Климов был не прочь провалиться сквозь землю и таращился исключительно на свои кеды. — Паша, объясни Илье Николаичу, что тут… э-э… произошло, — попросил Шилов, а сам взял Олега под руку и потащил в выходу. Шли они молча и смотрели вперед. В коммуналке уже никого не было. Людей вывели. Остались только раскиданные табуреты, битая посуда, опрокинутый шифоньер (так вот что грохнуло!), бесхозные женские сумки, несколько одиноких ботинок, женский сапог, шарф, шапка и еще много подобного хлама. Оказавшись на свежем воздухе, Рома закурил. А Климов так глубоко вдохнул, что у него закружилась голова. В стороне собровцы запихивали задержанных в микроавтобус. Никому до них не было никакого дела. И Шилов сделал то, о чем мечтал с тех пор, как увидел Олега в руках Октября. Отвесил ему увесистую затрещину. — Ай! — не выдержал Климов и схватился за голову. — Я ж как лучше хотел. — А получилось как всегда. Олег не стал возражать. Вмиг помрачнел и нахмурился. На него стало жалко смотреть. И Рома, вместо того, чтобы в очередной раз отчитать, сбавил обороты. — Все, вали домой. Остальное завтра. Отослав героя дня, проводив взглядом приехавшего эксперта и еще немного подышав — все-таки ему тоже пришлось поволноваться, Шилов вернулся в коммуналку. После улицы он явственно почуял запах пороха, крови, пота и выпивки. Лет двадцать назад его вы стошнило. Сейчас он лишь неприязненно поморщился. Коридор и маленькие комнаты сиротливо пустовали. Народ суетился в большой. Паша стоял рядом с Алмазовым и, видимо, в очередной раз рассказывал, что стряслось. Наручниками к себе он пристегнул Саранчу. Тот мелко трясся и, казалось, вот-вот разрыдается. Рома мысленно похвалил Арнаутова: правильно, к этому воришке еще могут возникнуть вопросы, пусть посидит. Шилов бегло осмотрелся в поисках Слепого и нашел его возле Казакова. Они о чем-то говорили. Точнее, как понял Рома по закрытому рту Тофика, говорил больше Илья, а Слепой, не так уж изменившийся, слушал. Что же, вполне в его стиле. Шилов и сам был не прочь переброситься с Тофиком парой фраз, по-свойски, как раньше. Но понимал, здесь слишком много лишних ушей. В самом углу работал эксперт. Кто-то новенький, не молод, но Рома видел его впервые. Он понаблюдал за ним немного и уже хотел уйти — работа и без него ладилась, как вдруг тот к нему шустро засеменил. — Роман Георгич, вот, — бросился эксперт с места в карьер. — Посмотрите. Было у него в кармане. — И протянул Шилову наручные часы циферблатом вниз. — «Майору юстиции Нефедову М.А. от коллег», — машинально вслух прочитал Рома. И в ту же секунду события последних двух суток слиплись в большой жирный ком. Пару минут бестолково таращась на часы, Шилов пытался разобраться, что к чему, но плюнул на это дело и велел передать находку Илье. Сам он тоже обязательно разберется, но не раньше утра.