***
— Как ты думаешь, лучше надеть вот эту футболку или ту толстовку? — из шкафа показалась растрепанная голова Хенрика, а следом за ней была продемонстрирована и упомянутая футболка. — Мне все равно, — раздраженно выдохнул Андресс, давно уже одевшийся и собравшийся. — Ну, вдруг он предложит зайти на рюмочку чая? — Хансен снова скрылся в недрах шкафа, откуда глухо донесся его голос. — Я же не могу опозориться перед твоим братом. — Я иду один, — Андресс поднялся из-за стола, чтобы осуществить свой план, но остановился перед шкафом — огромная гора одежды, сваленная Хенриком, мешала ему пройти. — Да уж, — многозначительно хмыкнул он. — Вот. Надень эту, — он наугад вытащил из кучи какую-то яркую футболку. — Ты думаешь? — Хансен бросил на предложенную кофту оценивающий взгляд и неуверенно протянул за ней руку. — Ну, главное, что тебе нравится, — улыбнулся он. — Разве это не для Халлдора? — приподнял брови Йенсенн. — Мне казалось, у вас с ним схожие вкусы, — Хенрик вставил в джинсы ремень, растрепал ладонью волосы и скептически осмотрел себя. — Мог бы и причесаться, — заметил Андресс. — Но на это у тебя времени больше нет, — отрезал он, заметив, что Хенрик стал обыскивать взглядом устроенный им же бардак в поисках расчески. — Идем. — Как знаешь, — подмигнул ему Хансен, выходя из комнаты следом и запирая ее. Обувшись и накинув пальто, ребята вышли из блока. Оба молчали, пока шли по коридорам общежития, жившего своей обычной будничной жизнью. Ученики проводили время в комнатах, общаясь друг с другом и занимаясь подготовкой к экзаменам и уроками, которые Хенрику и Андрессу пришлось делать сразу по возвращении с занятий. Зато сейчас, в девятом часу, они были совершенно свободны и могли хоть всю ночь провести вместе с Халлдором. Хотя Андресс бы ни за что не позволил Хансену даже надеяться на что-то подобное. Когда они вышли на улицу, там уже стемнело и порядочно похолодало, хотя температура все еще оставалась плюсовой. Андресс уверенно шагал по дорожке чуть впереди и на Хенрика не оглядывался. Тому это было и не нужно, он, погрузившись в какие-то одному ему известные глубины мысли, машинально двигал ногами и сворачивал там, где нужно, скорее, по привычке. Город уже был готов к встрече Нового года: повсюду висели сверкающие лампочки гирлянд; бантики и колокольчики покрыли ряды деревьев, а в витринах магазинов сложились пестрые картины из мишуры. Ажиотажа не наблюдалось, хотя людей на улицах было довольно много. Все спешили по каким-то делам, мало внимания уделяя разглядыванию безделушек, и наслаждению атмосферой праздника, так упорно создаваемой всеми, кто мог получить с этого прибыль. — Смотри-ка, они уже елку поставили! — Хенрик догнал Андресса и указал куда-то в сторону торговой площади на второй по счету улице, параллельной той, по которой они шли — там людей собралось даже больше, чем обычно. Андресс проследил взглядом за рукой Хенрика и, прищурившись, сдержанно кивнул, освобождаясь от его объятий и продолжая путь. — Сходим сюда, когда людей поменьше будет? — Хансену снова пришлось догонять Андресса. — Когда елку уберут? — скептически поинтересовался тот. — Ну почему? — Хенрик улыбнулся. — Вот встретим Халлдора, проводим его, чайку там попьем — как раз за полночь перевалит, думаю, людей станет гораздо меньше. Не выходные все-таки. — Вот именно, — холодно бросил Йенсенн. — Нам тоже рано вставать. И в этот раз можешь на меня не рассчитывать. — Но это было так мило с твоей стороны, — Хансен мечтательно сложил руки в молитвенном жесте и устремил взгляд в темное небо. — Когда ты… — Скинул тебя с моей кровати? — перебил Андресс. — Умираю от умиления. — Но твое покрасневшее личико было великолепно, — проигнорировал его замечание Хенрик. — Жаль, ты не мог этого видеть… — Лучше бы я не мог видеть твое… — Андресс замолчал на секунду, обдумывая, как лучше назвать выпиравшее тогда из пижамных штанов возбуждение Хансена. — Твое тело. — А что такого? — невинно поинтересовался Хенрик. — Ты, вот, даже в обморок не упал. — А должен был? — угрожающе нахмурился Андресс. — Нет, конечно, — Хенрик поднял руки, признавая капитуляцию. — Но иногда ты так краснеешь… — Редко, — Андресс поставил точку в бессмысленном, на его взгляд, диалоге и повернулся в сторону, откуда должен был прибыть поезд. Хансен проследил за его взглядом, посмеиваясь себе под нос, вспоминая обсуждаемую ситуацию. Конечно, Андресс просил его меньше пить и не приходить домой, воняя перегаром, но он никогда его особо не слушал. Поэтому и явился домой в четыре утра пьяный в стельку, а по будильнику, конечно же, встать не смог. То есть смог, даже на ноги поднялся, послушал нотации Андресса — правда, понять ничего так и не смог. А потом тело его предало и, подав ногам сигнал подкоситься, отказалось двигаться вообще. Так он и оказался на кровати Йенсенна, еще теплой от его тела, полной его сладкого аромата и такой светлой в его наивной любви, что Хенрик невольно возбудился. Андресс, заглянувший, чтобы позвать его завтракать, ногами скинул его со своей кровати и тогда-то и увидел нечто выдающееся, что заставило его щеки покрыться румянцем. Хенрик к тому моменту уже немного пришел в себя, так что картину «смущенный сосед» запомнил на всю оставшуюся — недолгую, добавлял воображаемый Андресс — жизнь. Поезд довез их прямо до аэропорта — оставалось пройти по застекленному коридору, чтобы попасть внутрь. В зале ожидания было тепло, шумно и полно народу. Люди сновали туда-сюда в каком-то абсолютно не поддающемся объяснению хаотическом порыве, кто-то сидел на стульях, кто-то дремал, прислонившись к стене, кто-то играл в карты на чемоданах, кто-то кого-то звал, бегал, едва не сшибая с ног… — Андресс, — Хенрик окликнул того, удерживая за плечо от шага в эту биомассу. — Как мы в такой толпе найдем твоего брата? — Ты идиот? — он показал на табло, где высвечивалась информация о прибывающих и отправляющихся самолетах. — Большая часть прилетела на том рейсе и скоро разойдутся вместе со своими встречающими. — О, — Хенрик был подавлен, осознавая, как глупо себя повел. Впрочем, долго это состояние не продержалось. Как только объявили о прибытии самолета Халлдора, он тут же подскочил, радостный. — Наконец-то! — Какая радость, — хмуро констатировал Андресс. Он уже тысячи раз успел пожалеть, что рассказал обо всем Хенрику, что не сбежал сразу после школы где-нибудь отсиживаться, что не оторвался от него в толпе или не уехал на другом поезде. Хансен много болтал и мешал ему представлять долгожданную встречу, смазывал все впечатление, не давал мечтать. Хотя стоило Андрессу только заметить брата, который шел по залу с огромной сумкой на плече, как все раздражение моментально исчезло, а ставшая неразборчивым потоком слов болтовня Хансена слилась с фоновым шумом. Сердце забилось так, будто готово было вот-вот выскочить из груди, а пульсация крови в венах оглушала. Вот Халлдор остановился, чтобы устало отодвинуть челку со лба и поправить сумку, а затем продолжил свой путь — то ли действительно не замечал встречающих, то ли просто их игнорировал. Долго это не продлилось. Андресс, залюбовавшись долгожданной картиной, отвлекся от суровой реальности, а она заключалась в том, что Хенрик, заметив Халлдора, тут же сорвался с места и подлетел к нему, заключив в объятия. — Идиот, — выпалил Андресс, тут же возникнув рядом с ними — Хансен, сияя улыбкой, не разжимал стального захвата, а Халлдор тщетно пытался высвободить хотя бы одну руку. — Чем ты думал? — он влепил Хенрику затрещину и силой отцепил от брата. — Халлдор! Прости, этот идиот… — Успокойся, Андресс, — Халлдор положил ему руку на плечо и спокойно взглянул в глаза, обрывая гневную отповедь. — Все в порядке. Это было немного… неожиданно, только и всего. — Прекрасная встреча, — вздохнул Йенсенн. — А кому спасибо сказать? — Эрлендсон вопросительно приподнял брови и перевел взгляд на Хенрика — тот старательно делал вид, что он тут ни при чем. — Мой сосед, Хенрик Хансен, четвертый год обучения. Алкоголик и, как ты успел заметить, редкостный идиот. — Я Халлдор Эрлендсон, брат Андресса. Приятно познакомиться, — Халлдор вежливо улыбнулся и протянул Хенрику руку. — Ты просто прелесть, — растянулся тот в глупой улыбке. — Мне тоже очень приятно, — добавил он, поспешно сжав руку. Андресс смотрел на него очень нехорошим взглядом. — Хенрик, закажи такси, пожалуйста, — попросил он, и Хансен поспешил выполнить поручение. — Братик, расскажи-ка, почему ты уехал, не дождавшись окончания четверти? Что-то случилось? — Мама попросила за тобой проследить, — просто ответил тот. — А как же экзамены? — Андресс нахмурился: он и отвык от немногословности младшего брата, пока жил с вечно беззаботно треплющимся Хенриком. — Сдал раньше. — Готово! Будут через пять минут, — рядом возник Хансен — невероятно довольный собой. — Халлдор, давай сумку, не напрягайся. Не обращайте на меня внимания, просто наслаждайтесь друг другом, — тот без малейших угрызений совести протянул ему свою ношу, и Хенрик отошел от братьев, давая им простор для общения. Простором этим они не воспользовались. Халлдор молчал, разглядывая пейзаж, и только легкий румянец на щеках говорил, насколько ему неловко. Андресс молчал, украдкой рассматривая любимого брата, и слишком стеснялся — Хенрика, посторонних, самого Халлдора. Хенрик тоже молчал и из последних сил сдерживался, чтобы не нарушить тишину какой-нибудь абсурдной фразой, которая бы хоть немного оживила этих двоих. И так — на протяжении всего пути до гостиницы, где был забронирован номер. Он и забыл за всеми своими фантазиями чистой братской любви, что таких отношений между ними на самом деле нет и никогда не было. Ему почему-то казалось, что раз Андресс настолько любит брата, то и Халлдор отвечает ему тем же теплом. А они вели себя, как абсолютно чужие люди, не проявляя и толики интереса к жизни друг друга. Просто попутчики. Так вышло. И вовсе Андресс не любит Халлдора. И тот совсем не скучал. — Спасибо, что встретили, — вежливо поблагодарил их Эрлендсон, когда такси остановилось у гостиницы. Ребята вышли из машины, не отпуская таксиста, чтобы потом спокойно доехать до колледжа. Хенрик вернул Халлдору его багаж и тут же залез обратно в салон, лелея хрупкую надежду, что хотя бы так, без его присутствия, братья смогут нормально пообщаться. — Я не смогу уделять тебе много времени, у меня экзамены, — сообщил Андресс, а Халлдор кивнул, показывая тем самым, что все понимает и вообще давно знал. — Если Хенрик будет приставать… — он замялся и отвел взгляд. — Не будет, — отозвался Халлдор. — Ему нравишься ты. — Это лишнее, — Андресс почувствовал, как к щекам приливает кровь. — Это нормально, — пожал плечами Эрлендсон. — Поосторожней с такими выражениями, — вздохнул Андресс. — Я буду защищать тебя, но он может оказаться сильнее. — Благословляю. — Не говори ерунды, — скривился он. — Хорошо, — Халлдор кивнул. — Тогда я, пожалуй, не буду говорить, что скучал, и пойду заселяться, — он поспешно отвернулся. — Братик? — Андресс недоуменно взглянул него, отмечая очаровательный румянец на щеках. — Я тоже скучал, — он улыбнулся уголками губ. — Увидимся? — Конечно, — Халлдор перехватил сумку поудобнее и, развернувшись, направился к входу в гостиницу. Андресс, проводив его взглядом, пока не закрылась дверь, вернулся в салон. Хенрик тут же осыпал его миллионом вопросов, но он проигнорировал его — слова Халлдора не шли из головы и болью отзывались в сердце. Братик не ревновал — даже самую малость не злился. Андресс безнадежно уставился в окно. Никакого просвета в пелене облаков, мешающих разглядеть звезды, не наблюдалось.***
— Хенрик? — Альфред, кашлянув, шире распахнул дверь блока. — Поздновато ты… Что-то случилось? — Все супер, — беспечно улыбнулся Хенрик. — Тони у себя? — А где еще? — грустно усмехнулся Ал. — После разрыва с Ловино он, кроме гулянок с тобой, из комнаты и не выходит, — он вздохнул. — Позвать его? — Пожалуйста, — кивнул Хансен и прислонился к стене в ожидании Антонио. — Какие люди, — протянул Каррьедо, появившись на пороге своей комнаты с широкой наигранной улыбкой на губах. — Чем обязан? — Собирайся, угощаю, — бросил Хенрик, отвечая такой же улыбкой. Долго уговаривать Тони было не нужно — уже спустя полчаса они сидели в ближайшем клубе, распивая на двоих бутылку дорогого виски. Одной определенно было мало, поэтому бармен довольно щурился, бросая взгляд на частых посетителей — те нередко оставались здесь до закрытия и щедро благодарили его за гостеприимство. — А он мне даже рассказывать что-то отказался, представляешь? — пламенно закончил рассказ о своих сегодняшних приключениях Хансен. — И такой подавленный сидел — обнять и плакать. — Так утешил бы его, — рассмеялся Тони. — Глядишь, и вышло бы чего. — Ты что? — искренне изумился Хансен. — Он бы меня так и убил на месте. Еще и взгляд этот свой врубил, от которого у меня коленки трясутся. Жуть! — Ты боишься ребенка! — снова залился смехом Антонио. — Ему всего шестнадцать, какое убил? Да еще и тощий, как тростинка — куда ему с тобой справиться. — Ты не видел его в гневе. Он!.. — Хансен потряс у Тони перед носом пальцем. — Просто восхитительный, — покраснев и мечтательно улыбнувшись, выдохнул он. — Такие глазищи сразу, а голос, голос!.. Все бы отдал, чтобы он был моим. — Понимаю, — пряча взгляд на дне бокала, кивнул Антонио. Они помолчали, выпивая новую порцию алкоголя. — Хансен, — Тони поднял на того обжигающий взгляд. — Мы с тобой такие придурки! Любим неблагодарных мальчишек, — он покачал головой. — Давай! — он наполнил бокалы и поднял свой. — Давай выпьем за нашу растоптанную гордость. Пусть покоится с миром и видит, как мы добиваемся своего счастья! — Аминь!