Новый рассвет перебьет сон

Его разбудили тихие голоса и легкий цветочный аромат, который неуловимо смешивался с запахом больницы и лекарств, дразня обещанием лета. Ирука сонно заворочался, пока не наткнулся взглядом на яркий букет. Желтые хризантемы, белый жасмин и магнолии. Конечно же, эти цветы могла принести только Харуно Сакура. Из-за присутствия Саске к нему никого не пускали, даже Эбису, кроме того самого первого раза, когда дезориентированный Ирука только очнулся. У палаты практически постоянно дежурили АНБУ. Ирука вздохнул, обманываться не было смысла — на базу АНБУ к нему бы все равно никого не допустили. Со своим нежно-розовым цветом волос Сакура в окружении белых стен госпиталя и сама смотрелась как диковинный редкий цветок. Ей шли уверенность и халат медика. Ирука по себе знал, сколько силы скрывалось в по-женски изящных руках и какими умелыми были тонкие пальцы. Он не единожды видел их в работе. И теперь эти самые пальцы ловко меняли перевязки на человеке, которого, Ирука не сомневался, Сакура любила до сих пор, несмотря на прошедшие годы. Ирука отвернулся и прикрыл глаза. Ему стало неловко, словно он подсмотрел что-то очень личное. А ведь так, по сути, оно и было, по крайней мере, с его стороны. Если в Академии отношение Сакуры к Саске было похоже на обычное подростковое увлечение, граничащее с преследованием, то сейчас, спустя годы, Ирука отчетливо видел, что чужие чувства были настоящими. Так же отчетливо, как и видел, в каких шиноби выросли дети, которых он когда-то учил. Наруто, Саске, Сакура. Все их одноклассники. Это был самый сильный выпуск на его памяти. Никогда ему еще не приходилось учить сразу стольких талантливых ребят. Каждый из них еще в детстве обещал стать не хладнокровным убийцей, а настоящим шиноби — Ирука действительно возлагал на них большие надежды. И они все эти надежды полностью оправдали, особенно Наруто, Саске и Сакура. И Саске, наверное, больше всех, потому что в Наруто с Сакурой Ирука никогда не сомневался. Рядом послышался звук отодвигаемого стула, и Ирука снова открыл глаза. Теперь, когда настала его очередь, он привычно замер, стараясь не мешать. Каждый раз при подобных осмотрах, когда Сакура пропускала через его каналы свою чакру, залечивая и восстанавливая их, Ируке казалось, что по телу водили раскаленным железом. Иногда процедура длилась час, иногда дольше, но Сакура всегда старалась отвлечь от боли — развлекая разговорами и передавая последние новости. Именно от нее Ирука узнал, что все же не Ширануи досталось замещать его уроки в Академии. Новость заставила его недовольно вздохнуть. Мечты-мечты. — Ирука-сенсей, как вы себя чувствуете сегодня? — Намного лучше, Сакура. Спасибо, благодаря твоей помощи меня выпустят уже через пару дней. Сакура, как и когда-то давно, когда Ирука был еще ее учителем, зарделась от похвалы. Все-таки что-то в их жизни не менялось никогда, и Ирука был несказанно этому факту рад. — Спасибо за букет. Жаль, что ты не можешь передать от меня благодарность Ино, — он заговорщицки подмигнул Сакуре, на что та довольно заулыбалась. Ей было приятно, что он упомянул Ино, ни минуты не сомневаясь, что именно та приложила свою руку к этому подарку, даже не зная, кому он был предназначен. Ирука чувствовал себя странно. Чтобы ни у кого не вызывать подозрений, его якобы отправили на срочную миссию, и никто не знал, когда он должен был вернуться. На самом деле возвращение больше зависело от темпов его выздоровления. Реабилитация, скорее всего, окажется совсем нелегкой. Наверняка после провалившегося теста с ловушками с него потребуют не только полный отчет о случившемся, но и постоянный отчет о его здоровье. Ирука не хотел бы встречаться с Ибики чаще, чем нужно, как бы он его ни уважал. К сожалению, встречи ему предстояли точно не для приятной беседы за чашкой ароматного чая — Ибики любил душистый мятный чай, и этот факт всегда удивлял Ируку: неожиданно простая человеческая слабость. Честно говоря, Ирука с содроганием ждал, когда Ибики, наконец, навестит его. Ирука до сих пор не знал, что сказать о произошедшем даже в кратком устном отчете. И так было очевидно, что он переоценил себя, не рассчитав собственных сил. Никто бы на его месте не был бы готов к столь сильному всплеску и к подобной разрушающей силе. Какие бы ловушки он не придумал, какие бы уловки не использовал, ему никогда бы не удалось справиться с чужими напором и мощью. *КИ*КИ*КИ*КИ* На полу грязно-белым квадратом запечатлелась тень окна. В полутемном коридоре оно было единственным источником слабого света, который размывал провалы дверей и сглаживал углы, когда на ночь гасили все лампы на этаже. Ирука, как обычно, медленно прогуливался вдоль серых стен, когда уже не мог больше сидеть в палате со своим молчаливым компаньоном. Саске мало говорил, скупо отвечал на любые вопросы и сам никогда вопросов не задавал, словно ему и так все было понятно. Возможно, так и было. Саске давно для себя решил следовать собственному выбранному пути, и им всем оставалось только радоваться, что этот единожды выбранный путь все же допускал изменения. И он, и Саске много спали, восстанавливаясь, а когда становилось совсем тоскливо, Ирука выходил в коридор. Медики запретили ему покидать здание лазарета, и даже покидать пределы этажа ему было запрещено, пока не было получено специальное разрешение от Ибики. Ирука замер. Годами вбитые рефлексы кричали, что рядом была опасность, и он непроизвольно потянулся к правой ноге, чертыхаясь про себя — рука лишь бесцельно шарила по ноге в поисках куная. Его одиночество мог потревожить только кто-либо из персонала базы или кто-то из АНБУ, хотя он уже догадывался, кто решил так неожиданного навестить его. И это точно были не Лис или Енот. И даже не Кот, который редко, но все же нес караул у палаты, в которой коротали время Ирука и Саске. От одного из дверных проемов отделилась высокая фигура в темном плаще, капюшон которого теперь не скрывал знакомых седых волос. Ирука и его гость так и замерли, разглядывая друг друга. Не скрытые хитаем и узкими щелями маски глаза знаменитого Хатаке Какаши посветлели от сдерживаемых эмоций, и Ируке это было прекрасно видно даже в темном коридоре. Ирука быстро огляделся, но рядом больше никого не было. Видимо, дежуривший сегодня Енот позволил Хатаке встретиться с Ирукой. Ирука не ожидал, что этот разговор состоится так скоро, и оказался совсем не готов. Он удручающе вообще ни к чему не был готов в последнее время, словно все вокруг поменялось до неузнаваемости, а он все никак не мог приспособиться и подстроиться. — Хатаке-сан... — Ирука даже договорить не успел, стиснул зубы и подавил ответный рефлекс заблокировать удар — лишь бы не сорваться, у него все равно не было для этого сил. Нужно было только немного повернуть голову, чтобы посмотреть на кулак, впечатавшийся в стену возле его левого уха. Теперь, с заблокированной чакрой, которую он всегда неосознанно использовал даже для зрения, Ирука не успел заметить чужого стремительного перемещения. — Ты умеешь читать чакру, — это даже не было вопросом. — Кто еще об этом знает? — Всего несколько человек, — взяв себя в руки, прошипел Ирука. Он боялся, что голос может его подвести, поэтому все еще не кричал. Ему не хотелось переполошить всех вокруг, привлекая внимание к их полуночной беседе. — Но не Ибики и не Цунаде, — получив подтверждение, Хатаке тихо выругался. — Я знаю, чем рискую, — упрямо ответил Ирука, вскидывая подбородок. Чужие нотации ему точно были не нужны. — Ты ни черта не знаешь! И даже позаботиться о себе не можешь, — процедил Хатаке, опуская руку со стены на грудь Ируки. Когда его бесцеремонно вытряхнули из больничного халата, Ирука даже возмутиться забыл, настолько его удивило чужое поведение. Но когда ему так же бесцеремонно задрали майку до самой шеи, обнажив черные разводы печати на груди, он тут же вспыхнул и решил уже озвучить свое возмущение. Его взрывной характер был известен не только его ученикам, однако мало кто знал, что это была всего лишь тщательно контролируемая реакция, используемая в качестве меры воздействия. Хотя контролировать румянец он так и не научился, и тот каждый раз предательски выдавал его с головой в самый неподходящий момент. — Ты настолько сильно хочешь стать калекой?! Одного раза было недостаточно?! «Более чем!» — мысленно взвыл Ирука. Одного единственного раза было более чем достаточно, но он никогда бы не возразил даже непрямому приказу хокаге. Он и не думал, что последствия, по сути, обычной просьбы станут для него настолько серьезными или что его ловушки будут настолько бесполезными. Воздух вокруг начал потрескивать от сдерживаемых эмоций — это Хатаке с трудом мог контролировать свою силу. Были на Хатаке сейчас браслеты или нет, но Ирука был против него абсолютно беспомощен. Пока печать блокировала его чакру, чтобы поврежденные каналы могли восстановиться, он не мог применить даже самой простейшей техники. Сейчас Ирука впервые за несколько последних месяцев по-настоящему испугался. До дрожи в коленях. Ирука не мог чувствовать чужой чакры, но, глядя на окаменевшие плечи и напряженные руки, на которые были надеты браслеты, понимал: хватило бы одного точного удара, и у него не было бы даже шанса увернуться. — Ты боишься меня? — лицо Хатаке было совсем близко. Еще немного, еще ближе — и Ирука смог бы почувствовать его дыхание даже через маску. Ирука кивнул в ответ. — Правильно делаешь. Не будь беспечным, иначе рискуешь раз и навсегда остаться таким же беспомощным, как сейчас. Ирука зло оттолкнул от себя чужие руки и поправил майку. Ему хотелось закричать или позвать на помощь, и он не знал, чего больше. Оставалось только гадать, что от него хотел Хатаке — напугать или все же защитить, пускай и в столь странной манере. История жизни Хатаке, о которой он знал до смешного мало, подсказывала ему, что оба варианта имели место быть. Это удивило Ируку — с чего Хатаке защищать его, их даже друзьями нельзя было назвать. — Ирука-сенсей, все в порядке? Ни Хатаке, ни Ирука даже не заметили, как дверь занимаемой Ирукой палаты тихо распахнулась и в темном проеме бледным изваянием замер Саске. Ирука не заметил, занятый тем, что боялся отвести взгляд от серых изучающих его лицо глаз, Хатаке же мог просто проигнорировать чужое появление. Ируке на мгновение стало интересно, было ли это первой встречей бывших ученика и учителя после возвращения Саске в селение, и знал ли Саске об участии Хатаке в своей судьбе. — У тебя поразительная способность притягивать к себе людей, — шепнул напоследок Хатаке и, наконец, отступил, поворачиваясь к Ируке спиной. — Какаши, — Саске поздоровался первым. — Саске, — кивнул ему Хатаке и прошел мимо. Оба были предельно вежливы, у Ируки от их вежливого тона тут же заныли зубы.