Чужой, среди своих

Тёмная ночь. Маленькую избушку, до краёв наполненную тишиной, которую сотрясало лишь тихое сопение двух солдат разных лагерей, осветил яркий прожектор. Это были военные Германии, которые проверяли лес на партизан. Соник и Шедоу лежали на койке вместе. Омега лежал слегка поодаль, не надавливая на рану альфы, а тот в свою очередь держал руку на спине возлюбленного, обнимая. От разговоров за окном и шагов, омежка проснулся, приподнимаясь. Он понял в чем дело, оделся в форму и взял винтовку, накрутив на неё штык. Немцы открыли дверь. Один из них тут же получил штык в живот, а второй — выстрел. Только Соник не рассчитал что их не двое. Их было пятеро. — Du Mistkerl! Tötet ihn. [Мерзавец! Убейте его.] — сурово сказал один из солдат, отчего остальные набросились на омегу. Соник оборонялся до тех пор, пока не остался с командиром один на один. — Что? Не можешь справиться с омегой, да, фашист? Шедоу открыл глаза и посмотрел на происходящее. — Colonel Schwartz? Was machen Sie hier? [Полковник Шварц? Что Вы здесь делаете?] — спросил Шедоу, разгневанно, — Und warum greifen Sie Zivilisten an? [И почему нападаете на мирных граждан?] — General Darkness? Er ist ein russischer Partisan! Und überhaupt... Was machen Sie hier? Haben Sie Deutschland verraten? [Генерал Даркнесс? Он русский партизан! И вообще... Что Вы здесь делаете? Вы предали Германию?] — немец недоумевал. Он обвинял офицера в предательстве. — Ich schulde ihm mein Leben. Er rettete mir das Leben, während die Soldaten flohen und mich auf dem Schlachtfeld sterben ließen! Also sei nett zu schweigen.[Я обязан жизнью ему. Он спас мне жизнь, пока солдаты бежали и бросили меня умирать на поле боя! Поэтому будьте добры замолчать.] Перепалка закончилась тем, что генерала перевели в немецкий лазарет, а омегу было приказано расстрелять на рассвете, не смотря на слова Шедоу. Соник был явно не готов к расстрелу. Просто так сдаваться он был не намерен. Он просто не мог найти себе места, стоя в толпе приговорённых. Шедоу же сходил с ума, уже буквально умоляя командование отпустить его, готов был пойти под расстрел сам, но генералы были неприклонны. — Ich bitte Sie, General, lassen Sie ihn gehen, er ist nicht schuld. Er ist kein Partisan, er ist nur ein Omega, er hat sich nur im Wald versteckt und mir geholfen zu überleben! [ Пожалуйста, генерал, отпустите его, это не его вина. Он не партизан, он просто омега, он просто прятался в лесу и помогал мне выжить!] — унижался Шедоу, уже чуть ли не на коленях. — Hatte er deshalb eine Waffe? Ich glaube dir nicht, Darkness.[Поэтому у него был пистолет? Я не верю тебе, Даркнесс.] Шедоу окончательно потерял всякую надежду. От бессилия, он лежал на койке и дрожал, надрывисто рыдая. Подняться и пойти к нему не не мог, из-за состояния здоровья, его просьбы не были услышаны. Здешние медсестры не заботились о больных, поэтому его бинты были в крови, чего бы никогда не допустил Соник, наверняка поменявший их своими ласковыми руками. Но сейчас Соник стоял в толпе тех, кого вот-вот расстреляют. Он явно был не готов к такой участи, поэтому смотрел по сторонам и искал выход. Увидя рядом аэродром, Соник собрал план побега. Его дотолкали к стене, для расстрела. Шедоу видел это из окна лазарета, отчего готов был и сам свести счёты с жизнью, но тут он увидел странное движение омеги. Он раскидал охранников и палача, на предельной для себя скорости подбегая к самолёту. Он запрыгнул в кабину и поднял машину в небо, скрываясь из вида. Приземлился он на базе русских солдат. Его встретили, накормили и обогрели. Соник рассказал про Шедоу и про то, что он хочет вытащить его из неметчины, на что солдаты подсказали как это можно сделать, поэтому уже на следующий день омега был готов к марш броску.