***
За окном лил дождь. Осень с самого своего начала принесла лишь тяжелые тучи и холодный ветер, пробирающий до костей. Большинство людей не успели купить вещи потеплее, из-за чего заболеваемость простудой выросла в несколько раз. Сонхва хорошо помнил то время. Тогда он заболел и был лишён всех оставшихся радостей своей жизни, таких как библиотека и выход на улицу. Как только доктор подтвердил простуду, отец запретил выходить из комнаты. Маленький Сонхва этого и ожидал, что глава семейства обратит на него внимание, стоило только заболеть. Отец больше боялся заразиться сам, поэтому ограничил выходы ребёнка в мир. В обычное время Сонхва был предоставлен сам себе, и родительское внимание - это редкая роскошь, в которой со временем мальчик перестал нуждаться. Семья Пак владела несколькими компаниями, и времени на постройку крепкого семейного очага не хватало от слова совсем. Личный доктор, учитель, водитель и няня, - вот и все окружение мальчика на протяжении всех восьми лет его жизни. "-Друзья и прочая ерунда тебе не нужны. Будут лишь обузой," - говорил отец, когда Сонхва захотел ходить в обычную школу. Ему было скучно. Ни друзей, ни одноклассников, и желание их иметь было вполне нормальное для маленького ребёнка, но старший Пак был непреклонен. О школе пришлось забыть и подчиняться воле отца, но в жизни младшего Пака были и свои прелести. Прогулки в город вызывали у него смешанные чувства. С одной стороны он мог многое изучить, уже в те годы ему было интересно поведение людей, а с другой мог понять, насколько сам ничтожен. Где бы он не оказался, везде видел жизни других семей, которые будто сошли со старых американских рекламных щитов. Вот кафе, где заботливая мама вытирает сыну рот, потому что тот запачкался в мороженом, или детская площадка, где отец поднимал дочку на шею и катал, изображая коня или самолет. Сонхва везде чувствовал себя лишним. Словно этот мир ошибся, когда впустил его к себе, и теперь найти своё место будет просто невозможно. На свой девятый день рождения Сонхва не получил ничего: ни поздравлений, ни, тем более, подарков, даже кусочка вкусного пирога. Про него просто забыли, как, в принципе, малыш и ожидал. В тот день он просидел в одиночестве за шахматным столом, даже не пытаясь себя развлечь. День за окном был теплым, но на душе у мальчишки было скверно. В свой девятый день рождения он впервые задумался о смерти, а на следующий день Сонхва окончательно убедился в своей ненужности.***
- С чего вдруг я удостоился такой чести? – Сонхва язвил, потому что мог себе позволить. Сейчас он был ребёнком, который хранит в своём сердце много обид, режущих больнее самых острых кинжалов. От прежнего антрополога осталось только холодное выражение лица - единственное, что успел проследить Хонджун, когда Пак жестом показал отцу следовать в кимовский кабинет. Капитан уже привык, что его кабинет стал проходным двориком, но это ушло на второй план. Сейчас куда более важен был разговор этих двоих. Конечно, в голове сразу всплыли мамины наставления, мол: «Подслушивать плохо и т.д», но любопытство пересилило совесть. Жизнь Пака была слишком интересной и такой таинственной, что мурашки бежали по коже. Да, Сонхва просто невыносим временами, но почему-то скучнее жить с ним не становится. Словно кто-то подбрасывает в топку дров, разжигая внутреннее пламя ещё сильнее. Ёсан с Минки молча наблюдали, как Хонджун прислоняет ухо к двери. Сон боролся со страстным желанием повторить за капитаном, а Кану было всё равно. Апатичное состояние никуда не делось, в голове больше вертелись мысли о побеге отсюда, чем о семейных разборках его коллеги. Минки всё-таки не рискнул повторять за кэпом и ушёл в общую комнату. Патологоанатом не стал участвовать в этом цирке и направился в лабораторию. Встреча с отцом была неожиданным сюрпризом. Сонхва не знал причину появления этого человека, но догадывался. Усевшись на уже любимый угол стола, Пак посмотрел на мужчину в ожидании. - Даже не поздороваешься? - А ты так и не перешёл к делу. Давай быстрее, у меня много работы. Младший Пак всем своим видом показывал неприязнь. У него в планах было устроить встряску Хонджуну за ранний выход с больничного, а потом пойти изучать кости последних жертв, и плевать, что дело закрыто. Он найдет новые зацепки и вернет им с Кимом работу. Только нужно разобраться с одной проблемой, что стояла напротив. - Холоден, как всегда, - усмехается мужчина, - Решил лично напомнить тебе о нашем существовании. Маме хуже с каждым днём, она хочет успеть увидеть своего сына. - Как только стал близок конец, вы вдруг засуетились. Знаете, забыть вас ещё раз не так сложно, так что не утруждайтесь зря, - Сонхва был серьёзен в своих словах. Он не отрывал взгляда от отца, надеясь найти в его темных глазах каплю сожаления. Но встретил всё тот же холод, как и много лет назад. Отец не уступал в контроле эмоций, как и Сонхва. Глаза Хонджуна раскрылись в удивлении. Как можно так разговаривать с отцом, тем более, когда семья на грани горя? Сонхва вообще услышал, что сказал его папа? - Не говори так. Ты же наш сын, мы семья. Не сдержавшись, Сонхва усмехнулся. Забавно слышать речи про семью от человека, который ни разу не обнял своего сына. - Наш разговор был бесполезным с самого начала, - младший Пак встал со стола и зашагал к двери. Услышав шаги, Хон быстро ретировался к стене и стал разглядывать прожилки на стоящем рядом фикусе. Дверь в кабинет открылась, первым вышел Пак старший. Он учтиво поклонился, прощаясь, и проследовал к выходу. Его эмоции были нечитаемы, и понять, зол он или обижен, было невозможно. Видимо, это их семейная черта – держать всё в себе. Сонхва молча направился к себе в лабораторию. Капитан последовал за ним. Он мог стерпеть всё, но не такое отношение к родным. Хонджун имел свои ценности и просто не мог не сунуть свой нос в это дело. - Эй, какого чёрта ты творишь? Пак остановился. Спокойствие на его лице ещё больше выводило Хона из себя. - О чём ты? - О твоей семье. Как ты можешь так относиться к ней, чертов робот? Эмоции на лице Пака стремительно изменились. Хонджун не успел опомниться, как был прижат к стене в капкане из рук напарника по обе стороны. Впервые его лицо горело злобой. - Робот, говоришь? Следи за словами, Ким Хонджун, и не лезь не в своё дело, - прошипел Сонхва в чужие губы. Он был слишком зол, практически перестав себя контролировать, что сильно удивило Хонджуна. - Ты по самое горло влезаешь в мои, но что-то я не припомню, чтобы набрасывался на тебя. Резкая перемена Сонхва ненадолго выбила из колеи, но кто говорил, что капитан сдастся? Напарник выдохнул через рот, обжигая губы Кима, и отстранился, снова надевая маску холодного спокойствия. Но это было так сложно. Сонхва слишком не хотел, чтобы его историю знали, копались в ней, поднимали снова. Тогда это снова придется пережить. - Тебе ничего не мешало взять и наброситься. А теперь забудь о моём отце и иди работай. Была поставлена точка в разговоре. Сонхва дал себе слабину. Никогда нельзя показывать слабости перед людьми, даже тем, к кому едва проникся доверием. Человек легко поддается искушению взять в руки нож, который потом может оказаться в твоей спине. Сонхва не доверял никому и точно знал, что никогда не доверится. В этом мире он сам по себе, как и было с самого начала, по-другому быть просто не может.***
Рабочий день пролетел незаметно. Главное дело закрыто, и, если честно, Ёсану было плевать. Уже. Он был разбит настолько, что всё происходящее смешалось в одну кашу из пустых лиц, цветов и звуков. Хотелось забыться на время, а может быть и надолго, чтобы перестать думать о чёртовом полицейском и том психе в маске Шакала. Это навалилось всё и сразу, круша психику как карточный домик. Ёсан думал, что выдержит всё, что он сильный, но всё это было иллюзией, которую парень выдумал сам. Домой пришлось идти пешком. Машина до сих пор в ремонте, а заказывать такси совсем не хотелось. Прогулка казалась самым правильным занятием на вечер, а по приходу домой - душ и сон. По пути показалось то самое кафе, в которое Минки звал его не так давно. Ёсану неожиданно захотелось выпить кофе, обжигающего, мягкого, с пенкой, самое то в холодный осенний вечер. Звонкий колокольчик объявил о новом посетителе. Бариста с небесно-голубыми волосами мило улыбнулся, приветствуя гостя. Обоих накрыло удивление, как только они узнали друг друга. - Парень с кексами.., - протянул Кан, присаживаясь на стул у стойки. - Юнхо. Меня зовут Юнхо. Ёсан не видел смысла в знакомстве, но тоже представился и сразу заказал латте. Хотелось быстрее получить свой напиток и уйти. Этот парень вызывал странные ощущения. - На улице сегодня холоднее, чем обычно, - начал Юнхо, попутно запуская кофе-машину. Поддерживать беседу Ёсан тоже не хотел, как бы бариста ни старался. Лучше не подавать ему ложных надежд на зарождение дружбы и просто уйти. И больше в это кафе не приходить. - Ваш кофе, Ёсан, - Юнхо не мог не улыбнуться снова. Этим он надеялся хоть как-нибудь поднять настроение этому парню. Пусть он не знает, что стало причиной его печали, но всё равно хотел помочь. В этом был весь Чон Юнхо. Ответом был легкий кивок и пустой взгляд. Взяв бумажный стаканчик, который едва успел нагреться, Кан направился к выходу. - До свидания! – добавил в след Юнхо. Ёсан продолжал идти, не оборачиваясь. Снова прозвенел колокольчик, и на глаза Кану бросилась черная макушка с красными прядями. Появилось ощущение дежавю. Обернувшись, Ёсан увидел мужчину, что прошёл к стойке. Юнхо дежурно улыбнулся и поприветствовал нового гостя. Ничего особенного, просто парень с необычной прической, кого сейчас этим удивишь? Но отчего сердце доктора так сильно забилось в неизведанном страхе?***
Полицейский отдел постепенно пустел, пока в итоге не остались те, кто дежурил в ночную смену. Хонджун не спешил домой. Слабость в теле всё ещё чувствовалась, но Хон перестал обращать на это внимание, уйдя с головой в работу. Иначе он сошёл бы с ума. После разговора в лаборатории, Сонхва оттуда так и не вышел. Перемены в нём пугали. Что же случилось в его прошлом, раз одно слово о семье его так заводит? Зато теперь Ким был убежден в человечности напарника, историю которого так хотелось раскрыть. Да, Пак был прав, сказав, что это не его дело, но симпатия к нему растет в геометрической прогрессии, какой бы сволочью он не был. От этого никуда не деться, и желание узнать антрополога получше тоже становится сильнее. Хочется, чтобы Пак сам раскрылся перед ним, хочется помочь ему справиться с этим, изменить его отношение к миру, но чертов киборг закрылся в своей металлической броне и носа не высовывает. Упрямец. В дверь кабинета постучались. Это точно не Сонхва, он обычно игнорирует такие действия. После разрешения войти в проёме показалась знакомая платиновая макушка. - Уён? Парень улыбнулся и прошел в кабинет. Черное пальто было застегнуто на все пуговицы, а шею обвивал красивый красный шарф. Это напомнило Хонджуну, что на улице холодно, и надо будет обзавестись теплой одеждой. Любовь и верность к кожаной куртке к добру не привела. - Как ты? Я услышал в редакции, что твоё дело закрыли… - Уже и пресса в курсе? – обереченно спросил Хон. - Слухи разлетаются быстрее, чем ты думаешь, - Чон грустно улыбнулся. - Хотел пригласить тебя поужинать. Надеюсь, ты ещё не ел? Ким отрицательно кивнул. До этого он думал о том, чтобы по приходу домой разогреть сосиски, но перспектива поесть более сытно перевесила, и уже через полчаса парни уплетали жареное мясо с овощами. Разговоры шли на самые обычные темы. Рядом с Уёном капитан забывал обо всем: работе, напарнике и прочих проблемах, наслаждаясь интересной компанией. Светлые глаза Чона словно под гипнозом уводили от реальности. С ним было весело и спокойно. - Думаю, тебе пошёл бы белый цвет волос, - Уён сделал глоток горячего шоколада и поставил стаканчик рядом с локтем Хонджуна. – Ты был бы как Белоснежка, ну правда, у тебя такая светлая кожа. - А тебе всё пойдет, ты очень красивый. Только вот.., - Ким протянул руку, чтобы стереть шоколадную пенку с краешка губ, но случайно задел стакан, и половина напитка оказалась на светлой рубашке Уёна. – Ох чёрт! Прости, мне так жаль! - Да всё в порядке, только горячо, - Уён улыбнулся, пытаясь этим успокоить капитана. Салфетки были бесполезны против огромного пятна. Хонджун извинился ещё несколько раз и предложил зайти к нему и переодеться, его квартира находилась недалеко. Чон не стал колебаться и сразу же согласился, мысленно ликуя, что его план начинает приходить в действие. Открыв дверь, Ким бросил ключи на тумбу и поспешил в свою комнату, чтобы найти подходящую замену испорченной рубашке. Уён медленно прошёл следом, снял ботинки и огляделся. Квартира Хонджуна была по-своему уютной и вызывала чувство ностальгии по некогда родному дому. Из кухни, лениво шагая, показалась белая кошка. При виде гостя животное вмиг ощетинилось и зашипело так, словно увидело что-то опасное. Уён с прищуром посмотрел в её суженные глаза. - Ми, ты чего? Оказавшись рядом, Хонджун взял кошку на руки. Она никогда прежде не шипела на людей, и такое поведение очень странное. - Может, я похож на мышку? – сказал Чон, улыбаясь, и повесил пальто на крючок. Кошке совсем не нравилось, что к её хозяину приближаются, и раскрыла рот, чтобы показать клыки. - Да что с тобой такое, Ми? А ну иди в комнату. Питомец явно был не в настроении. Ким решил запереть её в комнате брата и позже снова попробовать успокоить любимицу. - Прости её, раньше она не вела себя так агрессивно. - Ничего страшного, всё в порядке. Кивнув, Хонджун попросил следовать к нему в комнату. На кровати уже были разложены пара кофт и рубашек, чтобы Уён сам мог решить, что надеть. - Я не знал, в чём тебе будет удобнее, поэтому, - подойдя к кровати Джун развернулся к гостю, - выбрал несколько… Уён уже расстегнул свою рубашку, чуть припустив её с плеч. Его манящие глаза неотрывно наблюдали за капитаном. Парень подошёл почти вплотную, взял холодную ладонь в свою руку и приложил её к своей груди: - Чувствуешь, Хонджун-а? – почти шёпотом произнёс Чон, - Ты - причина этого бешеного стука. Быстрые удары слышались так отчетливо, что затмевали стук сердца капитана. Он не знал куда себя деть, что сказать, ведь это происходит впервые. Впервые кто-то хочет любить его. Ким догадывался о намерениях Уёна, но никогда не верил, что парень будет так настойчив. Губы обдало жаром. Чон не стал дожидаться ответа и просто начал действовать, целуя настойчиво и страстно, показывая, как давно желал сделать это. У Хона подкосились ноги и, падая на кровать, утянул за собой Уёна. Попытка вздохнуть. Снова поцелуй, на который Хонджун машинально отвечает. Никто не знал, сколько прошло времени, это было не так важно. Чон не заходил дальше, иначе бы просто спугнул свою добычу. Оба упивались страстными поцелуями, практически не отрываясь друг от друга, пока настойчивый звонок в дверь не вернул обоих в реальность. - Какого.., - Хонджун бы выругался, но Уён ловко прервал слова ещё одним поцелуем. - Тсс… Я открою, вдруг что-то случилось? Хон бы соврал, что не разозлился на тех, кого принесло к порогу. Уён взлохматил волосы и натянул на лицо маску полнейшего недоумения, когда, открыв дверь, он увидел Сонхва. - Оу, доктор.., - опухшие губы и затуманенный взгляд первыми бросились на глаза, отчего в мыслях Пака загорелись вопросы. – Вы так не вовремя. - Что ты здесь…? – полуголый, потрепанный вид говорил сам за себя, но Сонхва не хотел в это верить. Из спальни выглянул Ким. Его щёки и уши едва горели красным от возбуждения, губы ничем не отличались от уёновских. - Сонхва? – лицо капитана раскраснелось ещё сильнее, - Что-то случилось? Пак медлил с ответом. В голове всё перемешалось, и первоначальная цель визита казалась самой глупой идеей, о которой Сонхва мог подумать. - Я забыл часы в комнате твоего брата. Возможно, это был дорогая для Сонхва вещь, раз он приехал за ней в двенадцать ночи, но Хон не стал акцентировать на этом внимание и пропустил напарника в квартиру. Ми, что сидела в комнате осмотрела вошедшего. От этого гостя не исходила опасность, и кошка это чувствовала. Сонхва подошел к пустой тумбочке у кровати и усмехнулся сам себе. Он так глупо повёл себя, когда решил поговорить с Хонджуном. И глупо было ожидать, что напарник готов посвятить всего себя ему, хотя Паку это казалось вполне возможным. Зря он всё это затеял. Мир снова напомнил о том, что удержать кого-то рядом с собой невозможно, даже пытаться не стоит. - Всё забрали, доктор? Уён оперся о косяк двери, еле сдерживая победную улыбку. План сработал идеальнее некуда. Пак кивнул и вышел из комнаты. Хон стоял на том же месте и разглядывал узор на полу. Вся ситуация очень сильно напрягала его, и смотреть в глаза Сонхва именно сейчас было бы страшной пыткой. - Простите за беспокойство, - последние слова были сказаны слишком спокойно. Словно Сонхва не застал их в разгоряченном виде. Неужели это не вызвало даже небольшого чувства ревности? Хонджун забылся рядом с Уёном, дал волю эмоциям, но сейчас, кроме опустошенности, он не чувствовал ничего. Он так запутался. Голос Уёна вывел его из некого транса. Чон успел переодеться в серый свитшот и мягко обнял Кима со спины. Слова были лишними, и так было ясно, что ожидаемого продолжения совместная ночь не получит. - Мне остаться с тобой? Ответом были объятия. Ким уткнулся лицом в чужое плечо и тяжело вздохнул. Ему нужно было разобраться в себе, но оставаться одному сейчас, почему-то, было страшно.