And I'm Greedy

В фермерском доме было тихо. Здесь были старые обои и мебель, которая выглядела так, будто принадлежала чьей-то тётушке. Микки предпочел бы отдаться Йену у себя дома, в своей постели… даже думая об этом, он знал, что у него неприятности. Но волосы Йена смотрелись бы так чертовски хорошо на его простынях, под ним, пока он стонал бы и хватал его за бедра, в то время, как Микки бы его жёстко объезжал, вдавливая в матрас. Одно только представление об этом заставило Микки подавить стон. В планах Микки не было незамедлительных поцелуев, элементарно во избежание всяких… осложнений. Но тут Йен наклонился и поймал его рот с такой уверенностью, что это заставило его невольно растаять и выдохнуть мягкий звук в губы рыжеволосого. Это не было столкновением губ и языков, не каким-нибудь жеманным клевком. Это был… настоящий гребаный поцелуй. Такой, когда руки касаются лица, дыхание становится глубже, тёплый язык уговаривает приоткрыться и вздохнуть… Как будто Йен, блять, уже знал. Неужели он настолько очевиден? Или это был просто… Йен? Йен издал тихий стон в губы Микки, и Микки проглотил его, толкая рыжего и слепо направляя их к дивану. Плюшевому и не самому удобному, ткань которого наполовину, в лучшем случае, состояла из синтетики. Пофиг. Йен лёг сверху, устроившись между его ног, и прижался крепче, ощущая все. Все, черт возьми. Йен был таким вкусным. Скотч, сигареты и тепло. Их языки соприкасались, скользя и пробуя друг друга на вкус. Йен прикусил губы Микки, его подбородок, после чего лизнул и поцеловал у основания его шеи. — Ладно, блять… — глаза Микки чуть округлились, когда он выгнул спину, и пальцы вцепились в рыжие волосы, удерживая Йена на месте. Он задохнулся; Йен провел языком и губами по чувствительному местечку у Микки за ухом, в то время как его бедра ровно и медленно покачивались ему навстречу. — Вот дерьмо … Его тело буквально пело под руками и губами Йена, легкие мурашки пробежали по его ногам и спине. Микки закатил глаза, его веки затрепетали, когда Йен укусил его. Этот рыжий сукин сын схватил его за бедро, когда он качнулся вниз, соединяя их тела вместе; Микки издал дрожащий стон. — Я так сильно хочу тебя, — прорычал Йен, уткнувшись ему в шею. — Я, блять, так долго этого хотел. Микки прокручивал всё это в голове более сотни раз. Слишком много сценариев, чтобы их сосчитать. Йен требовательный и сдержанный, Йен умоляющий кончить, Йен над ним, под ним, несчетное количество вариантов… он разыграл их все, представляя, как далеко каждый из них мог зайти. Реальность оказалась намного лучше фантазии. И тело Микки на десять шагов опережало его, плавясь еще до того, как он мог себя остановить. Он попал в такую, блять, передрягу, а они еще даже не успели раздеться. Притормози. Не будь идиотом, думающим членом. Микки глубоко вздохнул и мягко отстранил Йена, упершись рукой ему в грудь, пока рыжеволосый не посмотрел на него с немым вопросом сверху вниз. — У меня с собой ничего нет, — пояснил Микки. Он ведь даже остановился у прикроватной тумбочки ещё дома, думая, захватить презерватив или нет, но убедил себя всё-таки не захватить. Не самое удачное решение, учитывая текущее положение дел. Йен широко и медленно улыбнулся, наклонив голову, и потянулся к заднему карману джинсов за бумажником. — У меня есть. Микки со смешком фыркнул и сел, пока они оба быстро сбрасывали футболки. — Как я, блять, и говорил. Самодовольный сукин сын. Они замерли, чтобы осознать, что они собираются сделать; Микки потеплел под горячим взглядом Йена. Рыжий смотрел на него, как на последнюю в жизни трапезу, и эффект от этого прямо отразился на члене Микки. Йен был подтянут, его тело было отточено словно прекрасный веснушчатый фарфор. Он был силен, и Микки это чертовски нравилось, нравилось видеть силу в теле, которое вот-вот им завладеет. — Боже, ты только посмотри на себя, — голос Йена был мягким и немного восхищенным, сбивая Микки с толку. «Ошеломлен» — подходящее слово, хотя и немного сильное. Но Микки не может заставить свой язык работать, формулировать слова, когда Йен снова накрывает его своим телом, исследуя руками, глазами и ртом — это то, к чему Микки не был готов ни в фантазиях, ни в реальности. Пальцы Йена были длинными, исследующими каждый участок тела, скользя по нему вдоль и поперек, пока его язык и губы работали на груди, шее и плечах. В этих ошеломляющих ощущениях Микки терял способность ясно мыслить, осознавая лишь тот слабый импульс к постепенному обнажению себя перед Йеном. Как только Йен это делает? Губы рыжего сомкнулись на соске Микки, мягко сжав, прежде чем он его прикусил. Микки занял свои руки тем, что начал дергать Йена за ремень, пытаясь при этом выровнять дыхание, когда он нетерпеливо стягивал джинсы, пока не добрался до того, что они скрывали. Его рот наполнился слюной, когда он накрыл член Йена рукой, заработав низкий стон от повалившегося на него ирландца. Он был большим, становился еще тверже. Толстый. Идеальный. Микки и раньше чувствовал, что он большой, но это было через джинсы или напротив его бедра… теперь, когда его татуированные пальцы обхватили этого монстра, он чувствовал себя самым счастливым сукиным сыном в мире. Чаще всего, это Микки — тот, кто трахает (и делает это хорошо). Спасибо множеству случайных связей. Он цепляет какого-нибудь случайного парня, получает что ему нужно, а потом они выходят за дверь — адьес, амигос, не благодарите! Он никогда по-настоящему не позволял себе получить то, что хочет, во всяком случае, обычно. Но он принял решение что будет, если это всё-таки произойдёт, и принял его давным-давно. Теперь, держа в руках внушительное достоинство Йена, он закрепил это решение железно. Да, он попал. Еще немного — и он потеряет всякое самообладание. — Сними свои гребаные штаны, — Микки отпихнул Йена, опускаясь коленями на пол. Йен был быстр и делал в точности то, что ему говорили. Однако Микки не упустил мимолетную улыбку, и ему правда было все равно, что Йен улыбался тому факту, что Микки потребовалось меньше трех секунд для принятия решения о необходимости этого члена у себя во рту. Они никогда больше не сделают этого и не коснутся этой темы снова; он, так сказать, собирался сделать так, чтобы его деньги того стоили. Если Микки уже заплатили за услуги, делает ли это его шлюхой в этом сценарии? Не стоило зря терять время. Не было никакой спешки, но в то же время она была. Если бы у него было время, Микки сделал бы колени Йена своим гребаным алтарем, он был бы в таком положении почти весь остаток этого чертового дня. Он вобрал в рот член Йена, хрипло простонав, когда почувствовал, как тот зарылся пальцами в его волосы, удерживая его по обеим сторонам головы. У него был прекрасный вкус плоти и соли. Теплый и твердый, наполняющий рот, разминающий челюсть. Микки поглотил его, прижимаясь вплотную к паху Йена. Йен уперся в стенку глотки, и Микки снова низко застонал, мягко посасывая, позволяя себе насладиться этим, пока мог. — Такой охуительно ненасытный, — прошептал Йен, ухмыляясь. — Знал, что ты будешь ненасытным. Мне это охуеть как нравится. Микки даже не заметил естественного желания спорить с рыжеволосым, естественного желания отрицать, кем он был. Он прижался ближе, принимая его так глубоко, как только мог, просунул руку за спину Йена, держа его за поясницу и притягивая к себе. Йен потянул его за волосы, подаваясь бедрами навстречу влажному рту Микки. — Так хорошо. Микки бросило в жар, когда член Йена уперся в глотку, он задержал его в себе, пока больше не смог это выносить, прислушиваясь к дыханию Йена, его стонам и ленивым проклятиям. Он издал такой звук, который был наполовину восхищенным, наполовину страдальческим, когда Микки начал сосать сильнее. Йен похвалил его навыки минета, и горло Микки жадно заскулило в ответ. Он не мог это остановить. — Так, ладно, — выдохнул Йен, потянувшись к Микки и отстраняя его от себя. — Ты заставишь меня кончить. Микки хотел остановить этот мягкий протест, который он издал, когда его рот внезапно опустел, но он все-таки успел вырваться. Его тело дрожало, так сильно нуждаясь, так чертовски сильно желая. Прошел почти месяц с тех пор, как у него был член в глотке, почти так же давно, как он последний раз трахался, но еще больше с тех пор, как он был на приемном конце сделки. — Я знаю, — Йен прошептал между ними, словно это был какой-то секрет, и жадно поцеловал Микки в порочные губы. Микки снова заныл, позволяя переместить себя обратно на диван. Боже, он три года лгал себе, что он хочет Йена только потому, что тот привлекателен. Однако это было нечто большее, не так ли? Такого с Микки никогда раньше не случалось, он никогда ни с кем не чувствовал себя на своём месте. Он сразу же почувствовал себя комфортно с Йеном, мгновенно беззащитным и раскованным, словно они занимались этим и раньше. Тот Микки, который прошлой ночью сидел за столом, болтал без умолку и вел себя как большой крутой ублюдок? Тот Микки был забыт в тот момент, когда было принято решение убедиться, что он готов к тому, что Йен его трахнет. Тот Микки исчез. Его штаны были полностью стянуты, а затем и его боксеры. Йен снова навалился на него, прикасаясь, целуя и прижимая их друг к другу. Член Йена блестел от слюны Микки, и когда рыжий потер их члены друг о друга, скольжение заставило Микки закатить глаза и вздрогнуть. — Давай, — выдохнул Микки. Ему это было нужно. Йен уже потянулся за бумажником и бросил его обратно на стол, как только получил то, что ему было нужно. Микки ерзал под ним, предвкушение расползалось по нему роем мурашек. Он накрыл свой член ладонью, наблюдая, как рыжеволосый вскрывает пакетик смазки. — Ненасытный, да, — Йен не дразнил, говоря это, и Микки был ему благодарен, чувствуя, как собственное тело покраснело в ответ. — Я знаю, — все еще не дразня. Почти успокаивающе. Затем он снова оказался над Микки, длинные пальцы скользнули между ног Микки ловко переместившись к основанию его уже сочащегося смазкой члена. Рот снова у уха Микки: — Ты подготовился для меня? Щеки Микки горели, желудок сводило судорогой, он кивнул, снова обретя дар речи: «Ничего бы не было, если бы нет, хули ты думаешь?» Йен низко и протяжно застонал, демонстрируя свою признательность, прижимая смазанный палец ко входу Микки. — Я знаю, я просто хочу услышать это от тебя. Микки хотел спросить откуда, но Йен проник в него пальцем, чудесным образом растягивая. Это обжигало и переворачивало все изнутри, делая его очень податливым. Йен сначала медленно двигал пальцем внутри него, входя и выходя. Микки жадно глотал ртом воздух, держа ноги на весу — открытый и готовый для рыжего. Йен издал грубый звук, когда наклонился, беря член Микки в рот. Микки резко выругался, отпустил одну ногу и ухватился за затылок Йена. Но Йен протестующе что-то промычал, слепо возвращая руку Микки на прежнее место. Он медленно отстранился, а затем легко опустился вниз. Второй палец вошел внутрь; губы и язык прижались к промежности Микки, свободная рука Йена обвилась вокруг ноющей эрекции Микки. То, что сорвалось с губ Микки, даже не было словами, но его глаза мгновенно закатились, тело дергалось с каждым громким, рваным звуком, выбивающимся из него. Он едва мог дышать, его короткие ногти впивались в заднюю часть бедер, бедер, которые уже и так горели от проделанной ранее физической работы. Он мог кончить в любую минуту. Йен надавил на простату, и тело Микки снова неудержимо дернулось. Наконец, он смог сформулировать свою мысль: — Йен, блять… ладно, я готов, давай… — пробормотал Микки невнятно. Язык у него во рту отяжелел, замедляя речь. Он как будто был под кайфом. Йен что-то промямлил под нос, напоследок лизнув по всему блестящему от слюны стволу Микки, прежде чем потянул его к себе, заставляя приподняться. На шатких ногах, совершенно обалдевший, Микки вздохнул и подался ему навстречу. Рыжий крепко схватил его за задницу и прижал к себе так близко, что они потерлись друг о друга, в то время как Микки схватил Йена за затылок и потянул вниз, нуждаясь в повторном прикосновении его рта. Когда Йен добрался дальше, сгребая зад Микки и снова надавливая на его вход, он усмехнулся в их поцелуй: — Я так давно хотел трахнуть эту задницу. Микки почувствовал стеснение в груди и прижал их лбы друг к другу, чтобы отдышаться и подумать. Боже, это происходило. Легкая волна ожидания захлестнула его, постой, защищайся. — Это ничего не изменит, — выдохнул он. — Йен снова трогал рукой его зад, дразня его вход под таким тесным углом. — Бизнес все еще бизнес… — Ты слишком много думаешь, — вздохнул Йен и потянул Микки к краю дивана. Микки облизал губы, пытаясь унять свой голод, когда Йен прижал его к подлокотнику дивана, давая понять, как его собираются взять. — Я… я… э… — Микки замолчал, растерявшись. Трудно было думать, когда Йен водил своим членом между его ягодицами, неспеша толкаясь ему навстречу. — Я серьезно… это не… ах, блять, да ладно тебе… — Да, Мик, бизнес есть бизнес, — прошептал Йен за ухом Микки. Его руки скользнули по бокам Микки, обхватив его вокруг груди, ненавязчиво уговаривая его наклониться вперед, довериться. — Но ведь это не бизнес, не так ли? Микки вздрогнул и прижался щекой к диванной подушке. Кончики его пальцев проехались по ворсинкам ковра на полу. Руки Йена скользнули вниз по его спине, резко ухватив ладонями его задницу, разводя ягодицы. — Не бизнес… — пробормотал он. Йен был совершенно прав. Он был так чертовски прав. — Поэтому перестань так много думать, — попросил Йен. Он большими пальцами надавил на его анус; Микки низко простонал и его бросило в жар от того, что он был вот так открыт, но ему было наплевать, потому что рыжий воспользовался моментом, чтобы влажно провести языком по его отверстию. Микки вот-вот растает. — Это не имеет никакого отношения к тому, как сильно я хотел оказаться в твоей идеальной, блять, заднице. Микки глубоко вздохнул, когда Йен надел презерватив. Преддверие всего этого убивало его. Он ждал три проклятых года, чтобы узнать, каково это на самом деле, ощущать как Йен окажется в нем по самые яйца. Они трахались бесчисленное количество раз в воображении Микки, что почти кажется нереальным, что это на самом деле происходит. — Оставайся открытым для меня, — голос Йена был низким. Микки обернулся, ворча из-за неудобного угла, заставляющего его лицо еще глубже зарыться в подушки. Теперь он главным образом опирался на плечи. — Именно так, детка, — прошептал Йен, нанося смазку на вход Микки, что заставило того задрожать от желания. — Нам будет так хорошо, я трахну тебя так хорошо. У Микки все внутри затрепетало от того, как Йен его назвал, но он ничего ему на это не ответил. Ощущение члена Йена, прижимающегося к его отверстию, было достаточно отвлекающим. — Да ладно, мать твою, — у Микки перехватило дыхание, когда стенки его сфинктера растянулись вокруг члена Йена… Это обжигало самым лучшим образом, он уже ощущал себя таким заполненным, хотя он еще не был. Микки отвел бедра назад, скользнув прямо на члене Йена; он застонал громко и протяжно, его руки взметнулись, чтобы облокотиться на диван, так что теперь он хотя бы мог опереться ступнями о пол. Он был чертовски заполнен. Йен был так плотно внутри него, переполняя его настолько, что Микки мог поклясться, что вот-вот задохнется. — О боже мой, — голос Йена звучал совершенно убитым, руки хватали бедра Микки, сдавливая их до отметин, которые обещали стать синяками. Он видел звезды перед глазами. Рот Микки приоткрылся, когда Йен вошел в него. Йен трахал его так хорошо, трахал жестко и глубоко, вот так, склонившись над диваном. Микки закрыл глаза, позволяя телу двигаться и наклоняться туда, куда хотел Йен. Звуки его громких стонов заполнили комнату сквозь шлепки кожи о кожу в ритмичной, грубой симфонии. Йен удачно попадал по его простате через раз, хотя его толстый член и так ее касался. У Микки не было не единого гребаного шанса не находиться в непрерывном оцепенении от удовольствия, волны которого никогда не останавливались. Каждый раз, когда он толкался в него, Микки жаждал больше, сильнее, да, да, да. — Ты так хорошо трахаешься, Микки, — простонал Йен. — Я знал, что ты будешь так хорош в этом. Детка, твоя задница такая же жадная, как твой гребаный рот… Микки вздрогнул, отталкиваясь так сильно, как только мог, нуждаясь в большем, потому что «жадный» было чертовски верным определением. Он был так близок к тому, чтобы кончить, так близок к тому, чтобы вырубиться нахуй от того, как хорошо Йен работал членом. Микки всегда думал, что это будет хорошо, но он не думал, что это будет настолько хорошо. — Иди сюда, — Йен медленно отстранился от тела Микки, оставив его растерянным и опустошенным. Но Йен тут же стащил его туда, куда хотел, тяжело усевшись на диване, а сам потянулся к Микки: — Покажи мне, на что способны эти охуенные ноги. — Ммм, — Микки облизал губы, когда забрался на Йена, устраиваясь поудобнее, пока Рыжий прижимался губами к его шее. Йен тяжело дышал, крадя глубокий поцелуй у Микки; если бы у рая был вкус, он бы ощущался абсолютно так же. Одной рукой Микки ухватился за спинку дивана в качестве опоры, разместив ноги по обе стороны от Йена, а затем использовал свободную руку, помогая направить Йена именно туда, где они оба хотели, чтобы он был. — Блять, твой член такой… — Микки задрожал, когда опустился вниз, позволяя наполнить и растянуть себя снова. Йен схватил Микки за задницу, впиваясь пальцами в самую сочную часть. — Да… нравится? Микки мог только хмыкнуть, кивнув, наконец заставляя мышцы ног двигаться. Его бедра адски горели, даже хуже, чем раньше, но в этом было что-то такое, что Микки нравилось, когда он опускался и поднимался на члене Йена снова и снова. Он держался за спинку дивана обеими руками, а Йен делал то же самое с его задницей. — Да, принимай его именно так, — выдохнул Йен. Он покраснел до корней волос. Красивый. Микки застонал, игнорируя жжение в бедрах, он отдалялся все дальше, как будто он вводил себя в транс, используя просто гигантский член Йена. — Мне так хорошо, — неразборчиво произнес он, больше не контролируя свой рот. — Это так охуенно… — Любишь этот хер в своей заднице, да? — Голос Йена оставался тихим, едва слышным из-за их вздохов и стонов. — Он был создан для тебя, не так ли, детка? Снова бессмысленно кивая, опускаясь все ниже и ниже, ногами, горевшими все ощутимее. — Да, — наконец прошипел он. Контроль исчез, и Микки танцевал на грани оргазма, даже без рук на его члене. — Бля, ты создан для меня, — проскулил он. — Трахаешь так хорошо, бля… — Ты так сильно хочешь кончить, — едва касаясь, пальцы Йена скользнули вниз по бедрам Микки; Микки вздрогнул от его слов. — Дай-ка мне посмотреть в эти глаза. Микки не знал, что его глаза были закрыты, но он открыл их и издал сдавленный стон, увидев, как большие зеленые глаза Йена расширились и остекленели от желания. — Пожалуйста, — он даже не знал, о чем просит, но у него было чувство, что Йен знал. Это прозвучало отчаянно: — Пожалуйста. Йен сделал то, чего с Микки никогда не делали, что-то, чего он не ожидал и что угрожало его трансу, но не в плохом смысле. Йен поднял его на хрен, будучи все еще глубоко в его заднице, и перевернул Микки на спину на диване. Все, что Микки мог сделать, это издать тихий удивленный звук, который превратился в утробный стон, потому что Йен был над ним, втрахиваясь в него с силой, по сути, сложив его пополам, прижимая Микки к дивану и хватая его под задницей. Микки почти выл, черт возьми. Йен нашел идеальный угол, скорость и силу. Это. Это то, что ему нужно, это то, о чем он просил. — Я ща кончу, — пробормотал Микки, наблюдая за рыжим над собой. Он был великолепным и неизменно раскрасневшимся, интенсивно приближаясь к собственному оргазму, испуская целую череду проклятий с губ. — Сейчас кончу, я сейчас… блять … Прямо там. Прямо, блять, там. Он не стал, и не смог бы, даже если бы захотел, ждать от Йена какого-либо разрешения. Ему даже не было нужно касаться своего члена, насколько все это было хорошо. Выгнуть спину было невозможно, но его тело все равно попыталось. Это было и так чересчур, что Йен трахал его во время оргазма, не сбиваясь с ритма. Микки резко хватал ртом воздух, пальцы ног болезненно поджались, глаза закатились, когда он кончил на живот и грудь. Еще с полдюжины грубых толчков, и Йен кончил, завораживая своим видом. Микки вытянул ноги по обе стороны от Йена, обхватив ими рыжего за талию, когда тот повалился на Микки, очевидно, не обращая внимания на остывающую сперму, разбрызганную между ними. Аккуратно и медленно, Йен вышел из Микки простым движением бедер и снял использованный презерватив. Его дыхание было горячим, когда он тяжело выдохнул, прижавшись к плечу Микки, маленькие отчаянные от хорошего траха звуки, покидали его расслабленный рот. Микки вздохнул от такой пустоты и потом снова вздохнул, когда Йен повернул голову и поцеловал его, как раньше. Поцеловал его по-настоящему, и Микки увлекся этим, согнув колени по обе стороны от Йена, медленно проводя ладонями по его веснушчатой коже. Он позволил Йену скользнуть языком в его рот, позволил его языку пробовать и исследовать, позволил услышать стон из глубины своего горла. Йен притянул к себе Микки за голову, удерживая его, и Микки позволил ему продлить поцелуй, побуждая его к большему. Реальность заключалась в том, что Микки не хотел, чтобы все это, блять, заканчивалось. Он хотел заняться этим снова, он хотел продолжить целоваться вот так, он хотел… Йена. Это так. Он всегда хотел его, просто не знал насколько. Но что бы это ни было, это было то, чего он хотел. Возможно… — Еще раз, — выдохнул Микки Йену в губы. Он не мог поверить в то, что сорвалось с его языка, не мог поверить в то, как он сдирал кожу с себя ради этого ирландца. Его ноющие мышцы никак не могли восстановиться после последних шести, или около того, часов, но Микки было все равно. — Такой жадина, — ухмыльнулся Йен, прежде чем снова глубоко поцеловать его, лишая дыхания и разума. Поцелуи, чередующиеся с мягкими укусами, покрывали линию челюсти Микки. — И потом… — Веки Микки затрепетали, когда Йен вернулся к тому самому местечку за ухом, полностью злоупотребляя им. — Никогда… черт, да, здесь… мы расходимся и никогда не говорим об этом, так? — Его член кричал ему, чтобы он заткнулся нахуй, но его член был также заядлым нарушителем спокойствия, и ему нельзя было доверять. Йен поднял голову, зеленые глаза смотрели на него сверху вниз. — Да, Микки, — тихо сказал он. — Один раз и все, верно? Никаких осложнений. Микки с трудом сглотнул и кивнул. — Никаких осложнений.

Шесть месяцев спустя

Этот парень был настоящей занозой в заднице. Микки скрестил руки на груди, облокотившись на свой рабочий стол, пока он наблюдал через окно в своей двери, как Йен Галлагер топал по направлению к его кабинету, сердито распахнув дверь. Он, с красными от разочарования щеками, укоризненно ткнул пальцем в Микки. — Ты сказал, что это дерьмо будет сделано еще вчера… — Убирайся с глаз моих к чертям собачьим, — отрезал Микки, протягивая руку и крепко хватая его за указательный палец, направленный на него, — если хочешь уйти отсюда целым и невредимым, убери от меня свои грабли. Йен одернул руку, ничуть не смутившись. — Микки, мне нужна моя машина. Микки уже объяснял ему все по телефону. — Как я, блять, и сказал, прежде чем ты притащил сюда свою симпатичную мальчиковую задницу… у меня, блять, трое парней слегло с гриппом, и то, что ты приехал сюда, чтобы проехаться по моей заднице по этому поводу, не поможет мне с работой над твоей дерьмовой машиной. Машина Йена была далека от дерьмовой, но Микки знал, как сильно это бесило рыжего, когда о ней говорили как о таковой. Йен фыркнул со смешком, закатив глаза. — Ты узнаешь, когда я буду кататься на твоей заднице. У Микки не было на это времени, ему действительно нужно было возвращаться к работе, и Йен, решивший поменяться с ним ролями, был последним, с чем он прямо сейчас хотел иметь дело, даже несмотря на то, что слова рыжего вызвали у него легкий трепет. — Убирайся к черту из моего офиса, — слова Микки были резкими, но в них слышалось веселье. Он указал на дверь: — Иди. — Машина нужна мне к вечеру, — сказал Йен, прежде чем уйти. Микки скорчил гримасу и крикнул ему вслед: — Эй, ты получишь свою машину, когда она будет готова! Он провел руками по лицу, оставшись там, в своем тихом кабинете. Звуки из гаража просачивались сквозь стены: короткие гудки, лязг металла. Иметь трех парней с гриппом было само по себе тяжело и без чертовой истерики Йена. Гребаный ирландский ребенок — вот кем он был. Дверь его кабинета быстро открылась, застав Микки врасплох, потому что его лицо все еще было скрыто за ладонями. Это был Йен, он тяжело дышал, как будто бежал по пути назад. — Что теперь? — Микки вздохнул. — Все еще в силе на субботу? — спросил Йен. Его лицо теперь смягчилось, зеленые глаза сияли, глядя на Микки. Микки закатил глаза, но улыбнулся: — Да, на субботу у нас все в силе. Йен кивнул, ухмыляясь, все еще стоя в дверях. — Отлично, хорошо. — Затем он выскользнул и закрыл за собой дверь. Потом дверь снова открылась, и Йен заглянул в нее и добавил: — Кстати, ты сегодня очень хорошо выглядишь. — Уебывай из моей мастерской, — рассмеялся Микки, лениво изобразив пинок под зад ногой в сторону двери. Его парень был пизданутым идиотом.