О бродячих животных и отбросах

Наши дни, 2065 год. Все годы, потраченные на исследования, на прорву тестов и заполненной документации, все эти годы, которые, казалось, наконец-то принесли плоды, сейчас распадались на ее глазах, как образцы ткани, когда она допускала серьезную ошибку на ранних стадиях эксперимента. Мойра была искренне убеждена, что каждая ошибка таила в себе возможность. Она жила согласно этой философии. Всегда и любой ценой она стремилась к совершенству, а если природа вдруг препятствовала ей, она делала все возможное, чтобы это препятствие стало всего лишь ступенью в ее медленном, но неотвратимом возвышении. Люди должны были быть благодарны, особенно сейчас, когда они совсем недавно столкнулись с противником, который значительно превосходил их и мозгами, и физической силой. Она дала им возможность, чтобы они наконец-то могли сделать оказаться впереди в этой вечной борьбе за выживание. Шанс исправить недостатки. Конечно, чего еще стоило ждать? Они были всего лишь людьми. А людей всегда сковывали невидимые цепи, удерживающие их от прогресса: моральные ограничения, совесть, закон, страх. Люди думали, что все это могло гарантировать им безопасность; но сами создавали себе кандалы, о которых и не подозревали. Идиоты. Мойра пожалела о своей неосмотрительности тысячу раз. Как и всем, кто занимался тем же, чем она, ей хотелось признания. Она хотела поделиться с человечеством открытыми возможностями – и, как ей стоило ожидать, в благодарность они плюнули ей в лицо. Они не смогли воспроизвести ее прорыв по вполне определенным причинам. Большинству ее коллег не хватало смелости, это не было их призванием. А она не боялась рисковать даже собственным здоровьем, если это значило, что она сможет сделать еще один шаг к успеху – и шрамы на ее правой руке говорили об этом со всем красноречием. Но люди были трусами. Вот так она, известный на весь мир ученый, преподаватель и почетный член множества университетов, стала изгоем всего за несколько дней. Страх хорошо сделал свою работу, с каждой минутой ее ресурсы пропадали, все те, кто был с ней связан, отрицали, что у нее вообще был доступ к материалам, которые раньше они давали добровольно. Никому не хотелось, чтобы их имя стояло на одной странице с именем бесславно известной доктора О’Доран. Ей было тридцать семь – возраст, в котором научная карьера большинства людей только начиналась, – и она должна была похоронить себя. Квартира, в которой она жила, и все, что у нее было, принадлежали теперь уже бывшему работодателю, который забрал их, безвозвратно лишив ее возможностей. Хотя ей удалось найти небольшую квартирку в деловом квартале Дублина, аренду которой она могла потянуть, даже несмотря на завышенную цену, она знала, что не может здесь задерживаться. По всем расчетам, если бы она экономила, сбережений хватило бы на год, но это было бы риском. Мойра не рассчитывала на то, что хоть одна научная ассоциация примет ее в свои ряды, и она знала, что у нее нет ни малейшего шанса опубликовать хоть что-нибудь. Люди тыкали на нее пальцами на улице, шептались за спиной, даже когда она шла в магазин за хлебом. Она не могла даже найти подработку. Когда люди понимали, с кем они имеют дело, они шарахались. На нее смотрели почти со сверхъестественным ужасом, как будто она была ведьмой, один взгляд которой мог превратить их в монстров. Вообще-то для этого потребовалось бы куда больше одного взгляда, но Мойра не спешила просвещать их об этом. Каждая ошибка таит в себе возможность – в последние пару недель эти слова стали ее мантрой, иллюзией, которая таяла с каждым часом, но которая давала ей силы вставать утром и снова пытаться. Какая бы возможность не скрывалась за той ситуацией, в которой она оказалась, у Мойры было все меньше надежды обнаружить ее. *** – Эй, коммандер, вы читали новости? Рейес не глядя поймал журнал, который в него кинул Джесси. Кое-кто из его младших коллег находил забавным его способ получать информацию в этом цифровом мире, но, похоже, Маккри не разделял их мнение. Одна из причин, почему ему нравился этот молодой человек. Он посмотрел на обложку только для того, чтобы понять, что на этом их сходства и заканчивались – во всяком случае, в том, что касалось мнения по поводу тех источников, которые стоило принимать всерьез. На первой странице, показушничая, позировала не слишком известная актриска, чье лицо казалось ему знакомым; имени, впрочем, он вспомнить не мог. Наверное, он видел ее в одной из малобюджетных вестерн адаптаций, которые всегда выбирал Маккри, когда подходила его очередь выбирать что-нибудь для «еженедельных мероприятий по тим-билдингу» или как там это называлось официально. – Конечно, я это не читал, – он поднял взгляд, и, должно быть, на его лице читалось все, что он думает об этом, потому что юноша мотнул вечно взъерошенной головой. – Не ведитесь на обложку, босс! Посмотрите последнюю статью, – несколько повелительно взмахнул рукой он. Габриэль, полный скепсиса, открыл номер на последней странице, и обнаруженная там статья разительно отличалась от общего духа журнала. Сначала он заметил, что на странице не хватало обычных фотографий знаменитостей, которые, конечно же, не носили на улицы ту же одежду, что надевали на фотосессии. Нижняя половина страницы была занята рекламой ресторана, который доставлял рамен, а сама статья была всего лишь небольшой колонкой рядом с картинкой, которая совершенно не подходила стилю журнала. Высокая фигура на фото сжимала в руке бумажку, которая выглядела как диплом, и пожимала руку лысеющему низкому человеку. Судя по одежде и диплому, это была фотография выпускного. Габриэль даже не понял, был выпускник мужчиной или женщиной – фотография была такого плохого качества, что разобрать черты лица не получалось. Так как Джесси все еще уставился на него выжидающе, он быстро просмотрел статью. Ирландский ученый, скандал, неэтичные генетические эксперименты. «Неэтичные генетические эксперименты». Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить часто забившееся сердце, а потом вернулся к чтению, на этот раз не пропуская уже ничего. Когда он закончил, в его ушах стучала кровь, и впервые за годы у него появился слабый росток надежды. – Эй, босс, вы в порядке? – обеспокоенный голос Джесси вернул его в реальность, и Габриэль поспешно кивнул, сглатывая, чтобы избавиться от пересохшего ощущения в горле. – Почему ты это мне показал, пацан? Юноша пожал плечами, недоверчиво глядя на него – Да я не знаю, просто так. Это как чокнутая версия Ангелы, не? Коммандер не ответил: куда больше его интересовал браузер на телефоне с информацией об опальном докторе. Мойра О’Доран. Так это все-таки она, хотя по фото было и не сказать. Когда Джесси понял, что он зря ждет реакции, он навис над плечом начальника. – Эй, босс, я не знал, что вас интересуют странные сумасшедшие ученые. Рейес. не обращая внимания на шуточки подчиненного, нажал кнопку «отправить». Если все пойдет хорошо, женщина скоро прочитает стандартный документ, в котором сообщалось, что Overwatch заинтересован в ее работе и ей следует связаться с организацией в самое ближайшее время. И что об этом скажет Джек, когда узнает?.. Впрочем, у него все еще будет время подумать об этом после того, как доктор О’Доран ответит.