Спас? А теперь - беги!

– Отец, ты не поверишь, охранники шепнули мне, что с завтрашнего дня дементорам приказано покинуть Азкабан! Голос Драко дрожал от восторга, когда он сообщал отцу эту поистине радостную новость. Впервые за несколько месяцев его осунувшееся лицо озарила счастливая улыбка. К слову, сам Драко, так же как его друг Грегори Гойл и мать Нарцисса, были практически избавлены от постоянного присутствия этих ужасных существ, охранявших самую страшную магическую тюрьму. По личному распоряжению Министра магии Кингсли Шеклболта дементоров не допускали на тот уровень, где содержались менее опасные (или даже совсем неопасные) заключенные. Так что радовался Драко не за себя, а исключительно за отца, для которого ночные визиты дементоров постепенно превратились в непрерывный сплошной кошмар. Держаться и не сойти с ума Люциусу помогала только одна мысль: скоро состоится показательный суд, где Драко и Нарси обязательно оправдают. Собственная судьба почти не волновала его. Прагматик Люциус прекрасно понимал, что недавно избранному Министру Шеклболту необходим козел отпущения. Что ж, он готов стать жертвой, но при единственном непременном условии: пусть Драко и Нарциссу оставят наконец в покое! Поначалу Малфой недоумевал: для чего вообще его жену и сына надо было сажать в камеру? Почему нельзя было ограничиться домашним арестом в семейном поместье? Но, как терпеливо объяснил ему специально прибывший навестить заключенного новоявленный Министр Шеклболт, делалось это из-за общественного давления. Маги и волшебницы Британии гневно требовали справедливого суда над всеми, кто носил проклятую Черную метку, и даже над теми, кого просто подозревали в связях со сторонниками Темного Лорда. Главными фигурантами предстоящего процесса были, разумеется, Малфой-старший и Северус Снейп, пару недель назад пришедший в себя после полуторамесячной комы. – Как только колдомедики дадут добро, мы тут же назначим дату. Общество получит свое отмщение, а ваши близкие – свободу. Поверьте, Люциус, мы с Гарри позаботимся об этом лично. И Люциус верил. И каждую ночь, вжимаясь в тонкий тюремный матрац и чуть ли не воя от вползавшего в сердце липкого ужаса, он повторял, словно мантру: – Скоро Нарси и Драко будут в безопасности. *** В ночь после свидания с Драко Люциус заснул практически мгновенно. Мысль о том, что завтра жуткие создания покинут Азкабан, согревала и успокаивала его. Внезапно вдалеке раздался душераздирающий крик. А затем – еще и еще один. Мимо его камеры пронесся заспанный охранник, на ходу застегивая форменную мантию. – Что случилось?! – Люциус прижался к решетке. Вопли все продолжались. От них можно было сойти с ума. – Умоляю, у меня там жена и сын, скажите, что происходит?! Малфой просунул руку сквозь прутья и вцепился в мантию охранника. – Дементоры взбунтовались! – в панике крикнул тот, не замечая, как трещит ткань под пальцами узника. – Нам сообщили – они ворвались на второй уровень и напали на заключенных. Пока неизвестно, успели ли они применить свой проклятый поцелуй!.. *** – Этого не должно было произойти... – оправдывался Шеклболт. Он не смел посмотреть на сидевшего прямо на голом каменном полу Малфоя. Тот казался совершенно обезумевшим: застывший взгляд, спутанные давно немытые волосы, в которые он запустил пальцы так, словно намеревался выдрать их с корнем, искаженное горем лицо... Драко и Нарцисса остались живы, только разве можно назвать живыми тех, кто не говорит, не слышит, не видит и ничего – абсолютно ничего! – не чувствует? Люциусу дали попрощаться с ними, перед тем как отправить в Мунго на освидетельствование. Его жена и сын лежали на носилках, точно восковые куклы – бледные и неподвижные. – Этого не должно было произойти... – голос Кингсли выдавал неподдельное сочувствие к враз потерявшему близких Малфою, а еще – стыд. Ведь Шеклболт лично обещал Люциусу, что с его родными все будет в порядке. – Мы хотели сделать как лучше... Хотели избавить заключенных от присутствия этих существ. Но они, дементоры, наплевав на все запреты, вломились на второй уровень... Прежде чем их удалось остановить, они применили поцелуй к трем охранникам, а затем – к Драко и Нарциссе. Я сожалею, Люциус. Приказ о твоем освобождении уже подписан мною лично. Тебя даже не станут ограничивать в правах владения палочкой. Возвращайся домой. Я очень сожалею...