Спас? А теперь - беги!

Смазка пахла жасмином и апельсинами. Гарри ощущал этот запах даже сквозь глубокий сон. Одуряющий. Чувственный. Возбуждающий. Дразнящий, как поцелуи, которыми покрывал его шею, грудь и живот Снейп. – Возьмись за спинку кровати... Голос, выплывавший откуда-то из подсознания, обволакивал и лишал воли, словно на Гарри наложили мощнейший Империо. Шелковый шарф, скользнув по головке эрегированного члена, обвился вокруг запястий. – Закрой глаза... Расслабься... Гарри почувствовал, как в него проникли обильно смоченные лубрикантом пальцы и мягко задвигались внутри, задевая простату и заставляя стонать, а затем и кричать в голос от почти непереносимого удовольствия. – Не останавливайся... Пожалуйста, – всхлипывал он, подкидывая бедра и пытаясь насадиться как можно глубже. Вместо ответа Снейп поцеловал его, а его вторая рука переместилась на член Гарри. Теперь он владел им всем. Гарри дрожал всем телом, толкался в ласкавшую его плоть ладонь и горячечно шептал между поцелуями: – Люблю тебя... люблю... Люблю... Пробуждение было резким и болезненным. Член стоял колом. Набухшая головка истекала смазкой, словно Гарри вновь вернулся в годы сумасшедшего подросткового буйства гормонов. Сдернув с себя пижамные штаны, Поттер направился в душ и долго дрочил, представляя, как станет пытать Снейпа Круцио. *** Дрочка в душе не принесла Поттеру привычного расслабления. Даже после того, как его семя щедро выплеснулось в кулак, он не почувствовал удовлетворения, а наоборот: тело, в отличие от начавшего уже опадать члена, было напряжено как туго натянутая струна. «Надо будет сегодня вечером сходить в какое-нибудь заведение в Лютном», – подумал Гарри, накладывая Бреющие чары – несмотря на ранний час, спать ему совершенно не хотелось, да и в кабинете его ждал непрочитанный отчет с последнего рейда Уизли. Гарри мог еще вчера завизировать его, но дела, связанные со Снейпом, казались куда важнее какого-то там отчета какого-то там начальника опергруппы Уизли. Поттер мстительно ухмыльнулся, представив, как наверняка найдет в каракулях Рона кучу неточностей и потребует переписать все заново. Уизли следовало преподать урок за его грязный язык и несоблюдение субординации. Друг у него, видите ли, умер! А где был сам Рон, когда Снейп истязал Гарри посредством темной магии? Почему не арестовал Пожирателя смерти, пиявкой присосавшегося к лучшему другу и едва не отправившего Гарри за грань? Или он тоже стал жертвой ментальной атаки Снейпа и искренне поверил в то, что роман между Гарри и его бывшим учителем – вполне нормальное явление? Наскоро проглотив кофе с сэндвичем, приготовленные разбуженным сердитым окриком Кричером, Гарри аппарировал в Аврорат. Бегло просмотрев отчет об очередной партии конфискованных контрабандных артефактов, он презрительно усмехнулся. Так и есть: за четыре года в Аврорате Уизли не удосужился хотя бы слегка подкорректировать почерк, а заодно научиться более ясно излагать свои мысли! «Ладно, Рундил Уозлик (1), придется ненадолго сделаться твоим ментором. Не знаю, правда, понравится тебе это или нет!» – подумал Гарри, взмахом руки посылая в полет служебную записку, в которой приказывал начальнику опергруппы Уизли немедленно явиться в кабинет заместителя Главного аврора Поттера. Немного официоза никогда не помешает. *** Темпус показывал уже полдевятого утра, а Рон все не появлялся. Гарри, находившийся на работе с половины пятого, за это время уже настолько взвинтил себя, что одним переписыванием отчета Уизли сейчас уж точно не отделался бы. Поттер и сам не понимал причин своего постоянного раздражения. Он будто перенесся на восемь лет назад, в тот ужасный год, когда в его голове, словно у себя дома, хозяйничал Волдеморт. Впрочем, если тогда это состояние оправдывалось связывавшим их намертво крестражем, то теперь у Гарри не было ни единого логичного объяснения происходившему. И от этого он злился еще больше, а сдерживать рвавшуюся из него магию становилось просто непосильной задачей. «Вот разберусь со Снейпом, и все это обязательно закончится! – уговаривал сам себя Поттер. – А то хоть Умиротворяющий бальзам пей!» В половине десятого Гарри надоело ждать. Он вышел из кабинета и отправился искать Рона с твердым намерением влепить ему выговор с занесением в личное дело за игнорирование приказов вышестоящего начальства. В коридоре он практически сразу столкнулся с Симусом Финниганом, который куда-то спешил, вооруженный огромным букетом. – Симус, ты Рона не видел? – как можно спокойнее осведомился Гарри. – Так у него же ночью сын родился! – Финниган расплылся в улыбке. – Вот лечу в Мунго поздравить новоявленного папашу. Хочешь присоединиться? – Нет, я занят, – холодно отрезал Поттер. – Дела можно и отложить, когда у твоего лучшего друга такое событие! – лицо Симуса вытянулось от обиды. – Не всегда, Симус. Я пошлю Гермионе цветы и открытку! – Гарри казалось, что укоризненный взгляд Финнигана прожигал в нем дыру. – Как знаешь, – скривился тот, – ты же теперь – большой начальник, тебе, наверное, и правда некогда интересоваться жизнью друзей! – и, круто развернувшись на каблуках, быстро зашагал прочь от Гарри. Возвратившись в кабинет, Поттер наколдовал огромный букет белых роз (самых любимых цветов Гермионы) и, приложив к ним записку: «Поздравляю с рождением сына», – отправил со служебной совой в Мунго. Не прошло и полчаса, как сова вернулась, держа в лапах букет и открытку, на которой почерком Рона было накарябано: «Пошел в задницу, Поттер!» *** Остаток рабочего дня пролетел как в тумане. Гарри снова и снова перечитывал записку и не верил, что их дружбе, длившейся дольше двенадцати лет, пришел конец. Разумеется, он злился на Рона, посмевшего принять сторону Снейпа, но почему-то не сомневался, что они смогут и дальше хоть изредка общаться. Теперь же эта записка ясно доказывала – не смогут. Брошенная в этом самом кабинете фраза: «Мой друг Гарри Поттер сегодня умер», – была для Рона не пустым сотрясением воздуха. Он действительно считал, что Поттера, с которым они шесть лет делили одну спальню в хогвартской башне, учились, радовались, влюблялись, вместе преодолевали опасности и в итоге победили само воплощение зла, больше не существовало на свете. Вместо него появился некто другой. С кем Рон не желал иметь ничего общего. Настолько не желал, что подал в отставку, о чем ошеломленному Гарри сообщил через два часа Роббинс, вернувшийся с совещания у Министра магии. Официально – по семейным обстоятельствам. – Зачем вы отпустили его? – возмущался Гарри, чувствуя вину и опустошенность. – Он ведь один из лучших оперативников! – У меня нет законных оснований не удовлетворить просьбу Рона, – развел руками Роббинс. – Двое маленьких детей, жена – далеко не последний человек в Визенгамоте. Ты не поверишь, она только ночью родила, а на стол Министра уже легло прошение разрешить ей посылать работу на дом с совами. Вероятно, они с Роном решили, что на данном этапе воспитанием детей займется он, а Гермиона будет продвигаться по служебной лестнице. – И кого вы думаете назначить вместо Уизли? – безразличным тоном спросил Гарри. Этот бой был уже проигран. Совершенно очевидно, что Рон не просто не желал иметь с ним ничего общего, но, скорее всего, и боялся слетевшего с катушек победителя Волдеморта. Именно поэтому и ушел со службы, еще не отпраздновав свой двадцать четвертый день рождения. «Как был дураком, так дураком и помрет! – размышлял Гарри, сидя в аврорской столовой и украдкой поглядывая на пустовавший стул Рона. – Пусть теперь побудет в роли домохозяйки! – он представил себе Уизли в повязанном поверх аврорской формы кокетливом фартучке в цветочек и презрительно фыркнул. – Этому рыжему недоразумению – самое место у плиты!» Гарри ковырнул вилкой жаркое и с шумом отодвинул от себя тарелку. Есть совсем не хотелось. Фортель Рона с букетом, а затем и его внезапное увольнение окончательно испортили ему настроение. Оставалось дождаться окончания смены – сбежать в бордель посреди рабочего дня показалось Поттеру не лучшей идеей. *** Почему Гарри прошел мимо хорошо известного ему престижного заведения и направился в отдаленный закоулок Лютного, где располагались в основном бордели низкого пошиба для любителей практически дармовой клубнички, он и сам не мог объяснить. Впрочем, после выздоровления ему стали свойственны спонтанность и импульсивность, так что он уже ничему не удивлялся. Толкнув обшарпанную дверь, Гарри вступил в полутемный зал. В нос тут же ударил тяжелый запах дешевых духов и огневиски. Сидевшие за барной стойкой полуголые девицы и существо неопределенного пола с огромной грудью и мощным разворотом плеч, выдававшим в нем скорее мужчину, чем женщину, как по команде повернули к нему головы. – Добрый вечер, сладкий! – соблазнительным бархатным голосом пропело пышногрудое нечто, грациозно соскользнув с табурета и подплыв к Гарри, призывно покачивая бедрами. Короткие шорты в обтяжку более чем прозрачно намекали на наличие у существа члена, и Поттера слегка замутило. – Хочешь кого-то конкретного, сладкий? Или, может, предпочтешь мои услуги? – Гарри почувствовал, как его член беззастенчиво погладила затянутая по локоть в атласную перчатку рука. «А почему бы и нет? – подумал он, преодолев ощущение гадливости. – Подобного сексуального опыта у меня еще не было». – Смотря что ты готова мне дать, красавица, – Поттер все же решил обращаться к существу в женском роде, пока она (или все же, скорее, он) не избавится от своих неприлично коротких шортов. – Все что пожелаешь, дорогой! Зови меня Макс! – Отлично, Макс, сколько стоят твои услуги? – Галлеон – час, пять – ночь. – Здесь двадцать, – Гарри положил на прилавок деньги. – И я хочу вашу самую лучшую комнату. «Самая лучшая комната» оказалась чуть больше чулана под лестницей, где Гарри провел изрядную часть своего безрадостного детства. Всю ее обстановку составляли огромная кровать, покрытая покрывалом сомнительной свежести, и убогий туалетный столик, на котором в ряд выстроились несколько ярких баночек. Пока он осматривался, Макс полностью избавилась от одежды и предстала перед Гарри «во всей красе». Необъятного размера грудь с темными, торчащими вперед сосками действительно совсем не сочеталась с наличием члена, впрочем, Гарри было так, пожалуй, даже привычнее. Он никогда не спал с женщинами и не слишком хорошо разбирался, как следует обращаться с ними в постели. Заметив его нерешительность, Макс взяла инициативу в свои руки. Точнее, все же в рот. Опустившись на колени, она старательно сосала и вылизывала его член, остававшийся, правда, совершенно равнодушным к умелым ласкам проститутки. – Что с тобой, котик, тебе не нравится фирменный минет от Макса? – поинтересовались снизу спустя пять или семь минут. – Я заплатил тебе за секс, а не за болтовню, – резко одернул проститутку Гарри, и та безропотно вновь принялась за работу, по-прежнему не приносившую ни малейших результатов. Все это было настолько мерзко и унизительно, что Гарри захотелось ударить Макса. Он закрыл глаза и представил себе... Снейпа. Голого и привязанного к столбу. Тихо вскрикивавшего от ударов хлыста, которыми осыпал его спину и ягодицы Поттер... Член во рту проститутки начал подавать признаки жизни. Воображение подкидывало Гарри картины, как хлыст со свистом рассекает воздух, как лопается бледная кожа на плечах Снейпа, как из ран катятся тяжелые крупные капли крови... – Встань на четвереньки, – властно приказал Гарри Максу. Он боялся открыть глаза, потому что знал: как только он перестанет видеть Снейпа, возбуждение тут же улетучится. Макс покорно выполнила требование клиента. Гарри пошарил рукой в воздухе и почти сразу нащупал аппетитный зад. Применив невербальное заклинание смазки, Гарри надавил членом между ягодиц Макса, по-прежнему мысленно избивая Снейпа. Теперь после очередного удара тот мог уже лишь глухо стонать... Член вошел на удивление легко в хорошо разработанную многочисленными клиентами Макса дырку, и Гарри с ходу взял бешеный темп, ухватив хастлера за волосы. Каждое его движение равнялось новому кровавому рубцу на спине Снейпа. Наконец тот дернулся и повис в своих путах бездыханной куклой. В то же самое мгновение Гарри скрутил яростный злой оргазм. Поттер рванул Макса на себя так, что в пальцах остался клок крашеных белокурых волос. – Осторожнее, дорогуша! – вскрикнула Макс. – Ты испортишь мне прическу и порвешь всю задницу, а она мне еще для работы понадобится! – Не беспокойся, сладкий, сладкая или кем ты себя считаешь, – усмехнулся Гарри, вытаскивая опавший член из растраханной задницы, – я подлатаю твою попку, а заодно и твою память. Обливиэйт! _______________________________________ 1. Рундил Уозлик На шестом курсе Рон получает в подарок от Фреда и Джорджа перо со встроенной орфографией. Правда, через какое-то время чары, наложенные на перо, выдыхаются, и оно начинает писать всякую ерунду. Например, коверкает имя Рона (вместо Рональд Уизли – Рундил Уозлик) на учебнике по Зельеварению. – Это ваш «Расширенный курс», Поттер? – Да, – сказал всё ещё не отдышавшийся Гарри. – И вы совершенно в этом уверены, не так ли? – Да, – немного вызывающим тоном подтвердил Гарри. – Вы купили его в магазине «Флориш и Блоттс»? – Да, – твердо повторил Гарри. – Тогда почему же, – поинтересовался Снегг, – на внутренней стороне обложки значится «Рундил Уозлик»? Сердце Гарри замерло. – А это у меня прозвище такое, — ответил он. «Гарри Поттер и Принц-полукровка». Глава 24. «Сектумсемпра» https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Учебник_Принца-полукровки