Я приглашаю тебя на свидание

      Ёнджэ с трудом разлепляет глаза вместе со звоном будильника, лежащего рядом с подушкой, и нехотя поднимается с кровати, желая снова завалиться под теплое одеяло. Шаркая по привычке тапочками в сторону ванной, он сладко зевает и проходит мимо зашторенных окон.       С зеркала на него смотрит побледневшее и осунувшееся лицо, в котором с трудом можно узнать самого себя. Эти сны, эти прекрасные сны, в которых у него все было так хорошо, вытягивают из него все силы, и держится Ёнджэ исключительно на кофеине.       — Доброе утро, солнышко, — воркует мама и поправляет взлохмаченные волосы на голове сына. Ёнджэ хмуро кивает и садится за круглый стол напротив отца, читающего свежие новости.       — Эта политика меня с ума сведет, — вздыхает тот и откладывает газету на свободный стул. Ёнджэ едва не давится слезами. Когда-то так делал и Джинён. — Какие планы на сегодня?       — Сначала прием у психолога, потом встречусь с другом, — он жует горячий оладушек и старается не моргать, чтобы обжигающие слезы не катились по лицу.       — С тем самым? Ну, хорошо.       Отец заканчивает с завтраком, благодарит жену и, потрепав по голове Ёнджэ, уходит в свой кабинет, где снова просидит до самого вечера, ругаясь с кем-то по телефону. С того дня их отношения стали немного налаживаться.       — Мам, я сегодня поздно приду. Не жди меня, ладно?       Мать кивает и провожает сына печальным взглядом. Ах, если бы она могла ему помочь, неужели не сделала бы этого? Она готова все на свете отдать за то, чтобы ее любимый ребенок снова улыбался как раньше, поднимая всем настроение. И отец, наверняка, тоже.       Ёнджэ проходит мимо комода, на котором стоит рамка с фотографией. На ней он с любимыми друзьями беззаботно отдыхает в перерывах между службой. Наверное, это был один из лучших дней всем составом… ***       — Долго вы еще ковыряться будете, девочки? — кричит Джинён, стоя в коридоре наперевес с удочкой, и нервно смотрит на циферблат ручных часов. — Если сейчас не выйдем, встанем в охереть какую огромную пробку. А потом я такую же пробку засуну в ваши девственно-невинные жопки, дорогие мои!       Угрозы Нёна обычно действуют на эту компанию отрезвляюще, и вот уже летит, спотыкаясь о ручки своей сумки, БэмБэм, а за ним следом — Югём. Марк, перехватив поудобнее щенка, о чем-то дискутирует с капитаном и, кажется, не особо-то торопится.       — И почему, скажите на милость, наша сладкая готова была раньше, чем все вы? Совсем расслабились на гражданке, господа, — Джинён нажимает кнопку лифта, замечая бегущего по коридору Джексона.       — Подожди, — остановил его Джэбом. — Ёнджэ нет.       — Он уже давно в машине сидит. Его Соён вытащила, чтобы в магазин отправить.       — Я думал, мы все вместе заедем.       Джинён качает головой и смело заходит в лифт. Дружная бравада залезает следом, и лифт звучно дзынькает, закрывая двери, и катится вниз, где их уже ждут друзья. Коко при виде ребят радостно лает и бежит навстречу, прыгая вокруг. Соён помогает Ёнджэ догрузить последние пакеты с продуктами и захлопывает багажник.       — Остальное в салон.       И уже через несколько минут они выезжают на трассу, ведущую к их незабываемым каникулам. Марк, прижавшись головой к плечу напарницы, быстро заснул, не отпуская из рук Майло, так и норовившего вылезти из приоткрытого окна. Югём, не забывая поддразнивать путавшегося в словах Джексона, придумал какую-то забавную игру, которую все быстренько подхватили, чтобы скоротать время, и уже через час машина притормозила у небольшой полянки рядом с рекой. Чуть поодаль стоял домик, который они забронировали еще на прошлой неделе.       С дикими воплями аборигенов младшие тут же позабыли про свою усталость и с разбега попрыгали в воду, распугивая всю рыбу в округе. Джинён вздохнул: рыбалка с этими ребятами ему будет только сниться.       — Я разберусь с арендой за дом, а вы пока разложите тут все, — скомандовал Джэбом и твердой капитанской походкой направился к хозяину участка. Походка, конечно, была самой обычной, но все твердо убеждены, что она непременно капитанская.       — Надо алкоголь в холодильник убрать, — Соён просит Марка помочь ей и вытаскивает складной мангал, на котором они будут готовить мясо.       — Можно в пакет и в реку. Течения тут сильного нет, не унесет.       Ёнджэ, смеясь от счастья, пробежал мимо, а за ним двумя белыми точками собаки. Завершал процессию развеселившийся Джексон. В конце концов, запнувшись, Чхве с звучным матерком полетел в траву, а его друг, не успев затормозить, развалился рядом.       Соён хохотнула. Да, это именно тот отдых, который необходим был каждому из них. Вдали от шумных улиц и многочисленных людей. Просто домик у реки, песни у костра и рыбалка в зарослях камыша. А рыбу они утром пожарят. Все это обязательно сопровождается кучей шуток, алкоголем и ночными откровениями.       — Давайте сделаем фото, пока не стемнело, — Джинён устанавливает штатив, а потом закрепляет один из фотоаппаратов, которые он всегда берет с собой. — БэмБэм, Гём-а, хорош полоскаться!       Джэбом подбегает к ним последним, влезая в кадр рядом с Соён и нечаянно толкая ее. Как домино они с Марком и Ёнджэ посыпались на стоящего с другого края Джинёна, и тот, не удержав стакан, вылил практически все пиво на голову Джексона. В этот момент послышался звук затвора.       — Я, блин, придушу вас! — зашипел он, подбегая к аппарату. — Такой кадр мне завалили.       — Да брось, Нён, — отмахивается капитан. — Живые фотографии всегда лучше.       — Я теперь пахну как завсегдатаи разливухи в соседнем доме! — верещит Джексон и идет к реке, чтобы хоть немного ополоснуться. Ехидно переглянувшись, младшие трусцой побежали за ним и, пока он наклонился к воде, одновременно толкнули.       — Иногда мне кажется, что у них одна извилина на двоих, — Соён уже даже не обращает внимания на их крики, доставая из пакета фрукты.       — Почему с вами, ребята, ни один кадр не может получиться хоть немного адекватным? — все еще удручался Джинён.       — Для адекватных фотографий нужны адекватные друзья, — верно подметил Марк, — а у нас таких нет. ***       Да, хорошие были времена, подумалось Ёнджэ. Он думал об этом, пока сидел на приеме у психотерапевта, думал, пока ехал к месту встречи в такси, думал, пока открывал металлические ставни скрипучих ворот.       Проходя мимо мраморных памятников, он распугивал мирно поющих птиц. Они не виделись очень долго, и каждым шагом от предвкушения встречи дыхание у него перехватывало все сильнее. У одного из каменных изваяний, сгорбившись, сидел Джексон. Заслышав тяжелое дыхание друга, он приподнялся, опираясь на костыль, и слабо улыбнулся. В груди у Ёнджэ что-то болезненно треснуло. Его сердце, и без того хрупкое от прошедших событий, разваливалось на куски.       — Привет.       Ёнджэ подошел ближе, положив к памятнику букет свежих цветов. С фотографии на него смотрел улыбающийся капитан. Воспоминания о друге вихрем ворвались в чугунную голову. Операция. Заложники. Взрыв. Потяжелевшее тело Джэбома, прикрывшего собой Ёнджэ.       Рядом стояли пять таких же мраморных плит с высеченными на них знакомыми именами.       — Часто сюда приходишь? — спросил Ёнджэ хриплым от стоящих в груди воплей голосом у Джексона. Тот неопределенно качнул головой и обнял старого друга.       — Если есть возможность.       Ёнджэ понимающе кивнул и разговор продолжить не решился.       — Пойдем к машине? — он бросил последний полный печали взгляд на плиты и мысленно попрощался со всеми.       «За заслуги перед Родиной награждаются посмертно, — подумал он. — Ха! Да кому ваши награды нужны?»       — Как поживаешь? — Джексон бесцеремонно врывается в его мысли и немного опирается на руку, прихрамывая.       — Премерзко, — честно отвечает Ёнджэ. — А ты как? Сильно сын хулиганит?       — Мой самый любимый на свете сынуля? Боже упаси, — Джексон шутит, и на лице Ёнджэ впервые за долгое время появляется некое подобие улыбки. — Поехали ко мне. Познакомишься.       — Не хочу вас напрягать.       Джексон привычно дует губы, притворяясь обиженным:       — Шутишь? Сольджи только рада будет тебя видеть.       И Ёнджэ сдается под взглядом друга. Этого упрямого барана никогда не переспорить даже спустя столько лет. Как он мог забыть об этом? Даже если откажешься, он силком затащит к себе и не отпустит, пока не сочтет нужным.       Они ведут какие-то бессмысленные разговоры, восстанавливая утерянную давно связь, и ни один из них не решается вспомнить про погибших друзей, потому что связь, созданную ими всеми, оказалось куда сложнее потерять.