Я не смогу отпустить

Вечером зарядил дождь. Свинцово-серые тучи, казалось, висели настолько низко, будто готовы были сожрать всех и вся. Хотя когда-то я любил такую погоду. Ходить под дождем доставляло мне неимоверное удовольствие, особенно, когда необходимо было подумать о чём-то важном. Хотя о чём я могу думать? О бесконечных турах? Может о Тэхене? Может о жизни? Чтоб меня… Эти идиотские мысли вечно лезут в голову. Ким, видимо, снова читает книгу. И какую на сей раз? — Что читаем? — я полу-ехидно улыбнулся. Ну и зачем я так делаю из раза в раз? Знаю же, что некрасиво… — А что бы ты хотел услышать? — поднял полузакрытые улыбающиеся глаза. Хитрый же ты! — То, что ты мне скажешь! — нарочно нагибаюсь ниже, слышу его медленное дыхание. Странно, раньше он начинал так часто дышать, что рёбра ходили ходуном. Что не так? — Цветы для Элджернона… — А кто такой Элджернон? — ещё ниже нагибаюсь, утыкаясь носом в книгу. Ну, красавец! Я жду твоей реакции… — Твой двойник, — встаёт с дивана, будто ничего и не было, — в некотором смысле. Я немного опешил от такого спокойного и холодного поведения, но виду не подал. Ладно, посмотрим, что будет дальше! Я упёрся руками в подлокотник дивана и посмотрел на него как-то свысока. Да что же сделать с этой дурацкой привычкой! Хотя… — Сегодня холодно… — смотрит на меня с легкой усмешкой. Мне всё-таки кажется, что меня одолел этот пацан! — Хочешь, чтобы я тебя согрел? — медленно начинаю подходить к нему. Кто ещё в проигрыше останется! — Нет… Я хочу поговорить с тобой, — мне показалось, что он выше поднял голову и на миг вздернул брови. Его взгляд как-то стал более серьезным, а тень лукавства пропала. — Ну валяй, что же ты хочешь мне рассказать такого, чего я не знаю? — стараюсь показать надменный вид, чтобы скрыть нарастающее волнение. О чём мне вообще волноваться? — Помнишь я тебе говорил, что ты потерял себя в окружении бесчисленных масок? — Ну да, помню, и что с того? Между прочим я с этим не согласен! — делаю вид, будто раздражён. Хотя я действительно только делаю вид. Он усмехается так непринуждённо, так холодно. Мне уже это не нравится… — Мы держимся за свои сказки до тех пор, пока цена веры в них не становится слишком высокой, — глазами забирается прямо в душу. И что ты хочешь мне этим сказать? — Цена веры не становится слишком высокой… — задумчиво киваю, — И что я должен почерпнуть с этого? Он рассмеялся легким, но одновременно странным смехом. Его лицо вдруг стало натянутым, напряженным и снисходительно-строгим. — Дурак ты, Чонгук! Непроходимый, узколобый дурак! Ты так ничерта и не понял… — Подожди… — вот это интересный поворот событий. Никогда в жизни он не называл меня дураком! Да что я сделал не так? Он меня резко перебил. — Некогда ждать, Гуки. Уже времени нет! Перейдем быстрее к делу с этими объяснениями, поэтому закрой рот и слушай меня, пока вконец не отключился. Я всё ещё мало чего понимал, а, точнее, совершенно ничего, но сказать что-либо не решился. — Тебе не казалось ничего странным хотя бы с того момента, когда мы пришли сюда? — он выжидающе сверлил меня взглядом. Видит, что я хочу сказать, но не решаюсь. Слишком личное, — Давай, скажи! Скажи мне! Я сдаюсь. Доверяю и сдаюсь. Мне не нравится его повышенный тон и серьезное напряжение во взгляде. Выдыхаю и быстро говорю: — Казалось… Некоторые вещи… Например, ты всё такой же бледный, как и был, хотя прошло много времени, — смотрю на него. Сжатые губы и напряженные скулы. Продолжаю, — К тому же, ты не вышел к Джуну, когда он приходил, и это было довольно странно. Вы же много времени проводили вместе. Потом… Ты иногда пропадал и появлялся из ниоткуда… — А не подумал, почему это происходило? — откуда я-то знаю… — Нет… — А ты напряги мозг. Заставь его работать, хоть сейчас! — говорит резко и точно, как стройная математическая задача. Ему это совершенно не свойственно! — Не знаю… — Ты знаешь! Ты сам прекрасно понимаешь, что в курсе, почему так происходило. — Ну, единственная закономерность… Ты появлялся в тот момент, когда я подумал о тебе, — как же стыдно! Как стыдно, Боже! — А исчезал… — ясно, что он ждал моих объяснений. — Когда отвлекался на дела. Доволен? — я чувствую, как нахмурил брови. Чего он хочет от меня? — Чего ты добиваешься? — Я ввожу тебя в курс дела, чтобы ты своими куриными мозгами понял, что происходит! — А что я должен понять? Вот, что? — начинаю раздражаться. Мне в голову закралась странная мысль. Пытаюсь её отогнать, слишком неестественна она. — А почему сразу неестественна? — действительно ли он читает все мои мысли? — Тебе Мон что сказал? — Да не знаю я! Что ты хочешь от меня? Заставляешь говорить что-то… Зачем? — Хорошо! Раз ты не собираешься думать, то буду думать за тебя я. Чонгук, мысли я читать не умею. Ты спросишь меня: «А как же ты тогда понимаешь, о чём я думаю, если я не говорил этого вслух?» Я тебе отвечу! Ты — просто кусок мяса, а я — твой мозг. Не в переносном смысле! В прямом. Душонка твоя сейчас — это по факту ты. А остальное — в больнице, дорогой мой. Не строй такое лицо. Если уж я говорю, то запоминай каждое моё слово. Всё, что ты видел, всё, что происходило за эти дни: и похороны, и приход Нама, и то, как ты бегал за лекарствами, якобы, мне — всё это иллюзия, твоя фантазия, которую ты так искусно и детально отобразил в своей голове. Спасибо твоему Тэ Тэ, кстати… Ты можешь мыслить сейчас только благодаря ему. Он тебя с того света вытащил. Не полностью пока, правда… — Чего ты несёшь? Ты вообще слышишь себя? Что пр… — Заткнулся! — он так властно прикрикнул на меня, и в этом голосе я полностью узнал свой — свой внутренний голос. Я осознал, что передо мной детально проработанная мною же модель разума, воплощенная в теле Тэхена. Всё, что я видел за эти дни, всё, что происходило со мной, все странные вещи — всё придумано и смоделировано мной. Это были мои переживания за последнее время, мои страхи и желания, которые я не мог осуществить. Это осознание пришло ко мне резко, быстро, как мимолетный укол. Я просто это понял… — Наконец-то до тебя дошло! — я понял, почему «Ким» разговаривал со мной таким тоном. С собой мог говорить так только я сам. И теперь всё встало на свои места. Или почти всё, — Ты, очевидно, валяешься где-то в больнице либо в общежитии. — Уже 3 недели… — Да, ты до этого момента в глубокой коме торчал. Не знаю уж что там Ви делал, но вытянуть тебя из этой трясины смог. — Но я же всё ещё без сознания, так? — Да… И теперь лишь от тебя зависит — выживешь ты или пустишь его труды насмарку, — «Вишенка» многозначительно посмотрел на меня. — Ты специально провоцируешь меня? — Да, чтобы ты немедленно начал действовать, иначе сдохнешь, как шавка в подворотне! Давай, сделай что-нибудь, времени у тебя в обрез! — И что я должен сделать? — А я откуда знаю? Я лично знаю не больше, чем ты. Так что дерзай, ковбой! Теперь ты соревнуешься не с Паком, а со смертью! Я не знал, как быть. Но что-то нужно предпринимать. Причём срочно. Я понимал, что у Тэ появилась сейчас надежда, я просто обязан оправдать её. Иначе он просто сломается. — Хватит философствовать, Сократ чёртов! Шевели поршнями… Я вышел и бегом направился в нашу общагу. На улицах не было никого, как и в моих мыслях, капли дождя били в лицо. Только сейчас я заметил, что все 3 недели было пасмурно. Теперь я всё понял. Я бежал, тяжело дыша, в горле становилось неприятно сухо. «Мы держимся за свои сказки… пока цена веры не становится слишком большой…» Цена слишком высока! Я вошел в общежитие. Везде было пусто совершенно — лишь белые стены тупо смотрели на меня со всех сторон. — Здесь ничего нет… — разум возник прямо рядом со мной из пустоты. — Спасибо, я и сам вижу! — сейчас нельзя выпускать наружу эмоции, держи себя в руках. — Постой… Внезапно я услышал где-то сверху тихий, еле уловимый шепот. — Ты слышишь это? — Да… — я затаил дыхание и прислушался, — Что это за голоса? Понятия не имею. Шепот стал чуть слышнее, но слов нельзя было разобрать. Мне были слышны какие-то отдельные звуки. П__т_ м__я! _ н_ м__у, ст__! — Звук будто очень, очень далеко… — А ты не подумал пойти на источник звука, нет? Я быстрым шагом вышел из палаты и встал, пытаясь прислушаться. Медленно шагнул вперед — звук чуть громче. Иду по коридору и прислушиваюсь, ловлю каждый шорох. У двери в свою комнату я остановился. Я не решился открыть дверь. Звуки, как чьи-то разговоры, доносились из-за двери очень приглушенно, как из закрытого шкафа. — Ну войди, что ты встал, как осел? Я вошел внутрь. В нос ударил резкий запах медицинских препаратов, спирта и анестетика. Комната была пуста, но я отчетливо слышал чей-то крик. Он всё еще доносился будто издалека, но я мог спокойно разобрать слова. Я застыл и услышал голос, очень похожий на голос Тэхена: — Пусти меня, сказал! Немедленно убери руку! — Ты убьешь его! Ты вчера это делал и сегодня! Ты ему сердце сожжёшь, дебил! , — видимо кричал Юнги. — Я не позволю сидеть здесь сложа руки, когда он может умереть в любую секунду! Сейчас же пусти меня, иначе я, клянусь, убью тебя! — Мин, пусти его, умоляю, пусти! — слышу голос Мона, это точно он. Я почувствовал, как шатается кушетка. Топот ног прямо рядом со мной. Что-то массивное покатилось к краю кровати. — Пульс 43 уд/мин; давление 85 на 40. Приступить к дефибрилляции! — видимо с ними в комнате был врач. — Готовься, ты должен сосредоточиться! — мозг, спасибо за информацию… — Нужно думать лишь о том, что ты должен очнуться, ты понимаешь, надеюсь? — Да, я понял! Может мне лечь? — Ну ляг… Удобней наверное. Я лёг, аккуратно вытянул ноги и закрыл глаза. Надо сосредоточить всё внимание на этом важном моменте. У нас получится. Я уверен, у тебя всё получится! — Он в коме лежит почти месяц, ты одним разом его на ноги не поставишь! Подумай головой, убьешь его! — Джун, поставь заряд на 250. — Может на 200 для первого удара? — неуверенно произнесла Нам. — Я сказал на 250 «Просто сосредоточься!» — думал Чон. — Разряд! — тело подскочило и тут же упало на кушетку. — Ставь на 320… — скомандовал Ви. Старший Ким быстро перевел. — Разряд! — тот же результат. — Тэ… — На 380 ставь! — его трясло как в лихорадке. — Это слишком много, столько нельзя! — Быстро ставь! Джун поставил и ждал. «Сосредоточься!» — Разряд! Громкий вдох раздался в палате. Пульс подскочил. Кто-то заплакал.