В шумном зале ресторана.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. Я проснулся раньше всех в последний день нашего пребывания на Ибице. Волшебные дни отдыха на испанском острове закончились. Я встал с кровати и прошёл в комнату, где сейчас спал мой сын. Поттер делает все возможное, но Скорпиус продвинулся лишь в бытовых заклинаниях, у него получилось волшебной палочкой переместить кубики на метр дальше от себя и обратно, но перекрасить их в другой цвет, или изменить рисунок — это не получалось. Когда он переместил кубики, Скорпи посмотрел на меня, а это было два дня назад. Я улыбнулся малышу, зато Гарри подхватил ребёнка на руки и обнял, зацеловал его и начал подкидывать высоко под потолок, а мой сын визжал от восторга, перед сном он его катал на себе. Но меня поразило то, что потом мой сын подошел ко мне и произес: — Отец, ты не хочешь, чтобы я ездил на Галли? Я не буду. Поттер глянул на меня в ужасе и аж осел на ковёр возле кровати. Я обнял малыша и прижал к себе. — Скорпи, любимый мой сын, — ответил я, — нет, я совсем не против того, чтобы ты общался с Гарри и играл с ним. — Но деда Люций говолит, что иглы подобного лода не плием… емлемы в обществе таких, как мы. Папочка, не говоли дедушке об этом, ладно, когда мы плиедем в Палиж? Я обнял сына и прижал к себе, целуя малыша, а он зарыдал мне в плечо. Поттер схватился за голову и глаза его метали молнии. Гарри посмотрел на меня и показал мне два кулака. Я кивнул ему, справедливо рассудив, что в кои-то веки он прав. Мерлин. Мой отец совершенно убил ребёнка своими нравоучениями. А я? И я не далеко ушел от воспитания, идентичному, коим меня пичкали в детстве. Вот только я в возрасте Скорпиуса смотрел на Люциуса с обожанием и воспринимал воспитание и манеры, коими меня пичкал отец, как на аксиому, считая Лорда Малфоя эталоном правильности, манер, присущих отпрыску королевского рода. А мой сын? Значит ли это, что он не считает меня своим авторитетом? Стало больно. Но ведь ребёнку сейчас ещё больнее. — Скорпи, любимый мой мальчик, — сказал я, — прости меня, что я позволил дедушке Люциусу давить на тебя и заставлять делать то, что ты не хочешь. Отныне, малыш мой, отныне ты делай все, что захочешь. Обещай, мой хороший. — Плавда, папочка? — прошептал моё сокровище, не выговаривая букву «р». — Я могу и плавда бегать, плыгать и ладоваться? — Конечно, моё солнышко, — ответил я, — с этой самой минуточки, Скорпиус. Ребёнок обнял меня и всхлипнул, теперь уже от радости, поцеловал в мои обе щеки, а потом он подбежал к Поттеру и обнял его и что-то прошептал на ухо брюнету. Главный Аврор обнял моего малыша и счастливо кивнул ему, расцеловал его щечки, а потом что-то прошептал в ответ. Гарри одной рукой поднял Скорпиуса и положил его спиной на свою ладонь, потом задрал футболку и принялся целовать животик ребёнка, губами издавая «бррр», при этом губы Поттера вибрировали на животе малыша, и мой сын визжал от восторга. Когда Скорпиус засыпал, а брюнет пел ему песни колыбельные, маггловские о спящих рыбках в пруду, в озерах и морях; о слонятах и кенгурятах; о звездах, которые дарят деткам волшебные сны, я сидел рядом с сыном и держал его за руку, целуя детские пальчики. После того, как сын уснул, Гарри подошел ко мне и вывел меня из комнаты Скорпиуса. Он наложил на дверь Чары, чтобы малыш не услышал нас, но мы бы слышали как он спит и что делает. — Ну, начинай уже, — сказал я, — давай, Поттер! — Что начинать, Драко? — спросил брюнет. — Выговаривай, какой я ужасный отец, позволивший старику Люциусу давить на внука и заставлять его, мучить своими нравоучениями детскую психику Скорпиуса. Давай, бля*ь! Я доверился отцу, поручил ему и Нарциссе воспитывать моего сына, пока я с утра до ночи работал в Верховном магическом суде Франции. Я не заметил того момента, когда Скорпиус замкнулся и отдалился от меня. Давай, скажи мне, какое я лютое, бесчувственное и отстойное чудовище! — Нет, Драко, ты не чудовище. Знаешь, хотел бы я иметь такого отца, как ты, Малфой. Я же вижу, как сильно и преданно ты любишь Скорпиуса, как заботишься и страдаешь от бессилия изменить ситуацию. Я понимаю, что Люциус совершенно не верно воспитывал внука, но Нарцисса? Могла ли она тоже исковекать душу и волю ребёнка на свой лад? Я не верю этому. Леди Малфой — мать до мозга костей, я это знаю не понаслышке, Драко. Именно она спасла меня, защитила и пошла против Темного Лорда в ту самую ночь, когда я умер, но вернулся к жизни в лесу. Да, я уверен в этом, Драко. Я могу лишь посоветовать тебе больше никогда не возвращаться в магическую Францию, даже если там ты имел вес и престиж, почёт и уважение в обществе. Я читал в «Ведьмополитене» и в «Ежедневном Пророке» о твоих достижениях, о том, насколько ты ценен для магического общества Галлии. Ты почитаем и любим народом Франции за честность, справедливость и безкомпромисность. Это дорогого стоит и твои весьма высокие достижение в двадцать пять почти лет — показатель высочайшего уровня. Ты молодец, Драко, и я безумно горжусь тобой. — Поттер подошел ко мне и целомудренно обнял. — У Вас все получится, Ваша Честь! Ты понял все правильно, Малфой. — Спасибо, Гарри, — ответил я и осторожно обнял Поттера в ответ. А сейчас сын спал, улыбаясь во сне. Я вернулся в нашу с брюнетом комнату и встал в ногах кровати Поттера. Он так спокойно спал, обнимая подушку и чему-то улыбался во сне. Что тебе снится, Главный Аврор магической Британии? Я заткнул разумные доводы своей рассудительности и сел на кровать Гарри. Я протянул было руку, но мгновенно был пойман в захват и перевернут на спину, зажат сильным и тренированным телом брюнета. Он подслеповато посмотрел на меня. — Драко? Что-то с ребёнком? — спросил он обеспокоено. — Сынок в порядке. Прости, что я разбудил тебя, Поттер, — ответил я. — А теперь отпусти меня, Гарри. — Драко… — прошептал Главный Аврор, а потом просто лег на мою грудь, где билось сердце, — полежи пять минуточек так, Малфой, позволь мне просто послушать твоё сердечко. Гарри не порывался потрогать меня руками или пересечь границу дозволенного, он просто лежал головой на моей груди и наслаждался. Когда он поднял голову, я взглянул на часы: прошло именно пять минут и Поттер отстранился. У Гарри удивительное чутье. Главный Аврор - это не лейтенант Аврората и эту должность Поттер оправдывает сполна. — Ты почувствовал приближение опасности, когда я протянул к тебе руку, пока ты спал, да? И ещё... почувствовал, что прошло именно ровно пять минут? — спросил я. — Ну, я же Главный Аврор Британии, милый! — ответил брюнет. — Даже во сне или будучи пьяным, я всегда реагирую подобным образом, Малфой, и у меня хорошо работают внутренние часы. Любой аврор может это, а я — в особенности. Протянешь ко мне руку в следующий раз, я поцелую тебя, Драко. — Не протяну, Поттер, — ответил я и опустил голову, — прости, что я спровоцитровал тебя снова на некоторые мысли… и прости, что разбудил. — Папочка, — услышали мы голосок Скорпиуса, — а ты уже плоснулся и Галли тоже? — Иди ко мне, мой родной, — позвал я ребёнка. — С добрым утром, сын! — С доблым утлом, папочка! С доблым утлом, Галли! — поздоровался мальчик и кинулся к нам обоим с Малфоем-отцом. Мы обняли ребёнка вместе с Драко и его рука легла на мою, а моя вторая — на плечо блондина. Но ни я, ни он не отстранились, при этом. — Мы пойдем сегодня на моле? — спросил мальчик. Я глянул на Драко, а он в упор смотрел на меня и ответил сыну: — Конечно, милый, мы пойдем на море, но сперва надо на завтрак. Ох уж эти серые омуты, бриллиантовые озера, в которых я однажды утонул и нет сил выбраться. Думает ли Малфой старший обо мне также сейчас, когда смотрит в мои глаза? Я бы многое отдал, чтобы узнать. Да, можно, конечно, применить «Лигилиментс», но это расстроит блондина и разрушит то хрупкое доверие, что он проявил ко мне за эти пять лет, что игнорировал меня. Нет, нельзя, хотя на языке так и вертится произнести заветную команду проникновения в сознание Его Чести. Я уверен, что магосудья умеет защищаться не хуже аврора. Я провел ладонью по его плечу снова, а потом поднялся выше к ключице и к шее, в конечном итоге, но Драко благоразумно отстранился, пересаживая сына на свои колени. — Ну, моё солнышко, пойдем умываться? — улыбнулся Малфой старший Скорпиусу, а тот кивнул, перевернулся и повис на шее отца, обвив его своими ручками. Драко понес малыша в ванную комнату и оттуда минут десять доносился детский смех, визг и радость. Вчера мы купили наконец-то Скорпи надувной круг маггловский для плавания и он сам барахтался в море. Я подкидывал его вверх, а он падал на воду и визжал. Ну вот они вышли из ванной комнаты, куда и я после них направился. Когда я вышел, отец с сыном уже оделись к завтраку в шортики и рубашки. Я засмотрелся на Драко: идеальные формы, красивые ноги, равномерно чуть золотистая кожа от загара. Не потемневшая, как у меня, а именно золотистая, делая блондина не реально сказочным Ангелом. Я сглотнул и кашлянул, отведя взгляд. Что ж, я не стал отставать и тоже надел шорты и рубашку бирюзового цвета. Моя кожа от загара чуть потемнела, делая глаза выразительнее и насыщеннее — зеленее, так сказать. Драко задержал свой взгляд на моем лице, на широких плечах и опустился к ногам. Ну, мои ноги, хоть и были ровными и, по словам друзей, красивыми, однако, в красоте и идеальности они уступали Малфою-отцу. Если у Драко волоски на ногах были белыми и не заметными, то мои весьма выделялись явной чернотой и кудрявостостью, хотя, слава Мерлину, не походили на волосяной покров обезьяны. Говорят, что мужчина должен быть чуть симпатичнее обезьяны. Да, я слышал о таком, хоть и не согласен с этим мнением людей. Драко был краше многих женщин, ну, на мой взгляд, и это вовсе не потому, что я люблю его до безумия - это просто констатация факта. На завтраке мы увидели в зале Полумну Лавгуд, Джиневру Уизли и Невилла с Дином Томасом. Они, завидев нас, помахали руками, Джинни бросила внимательный взгляд на Скорпиуса, и, как мне показалось, хищный взгляд, не добрый, зато Луна расплылась в самой приветливой и задорной улыбке. — Здравствуй, Гарри Поттер! Здравствуй, Драко Малфой! — воскликнула Полумна и протянула к нам руку. — А это кто за очаровательный малыш? Привет! — сказала девушка и села на корточки перед ребёнком. — Пиивет! — отозвался Малфой младший. — Я, Сколпиус Малфой, чистокловный маг… Ну, был им… — Ты прекрасен, Скорпиус! — улыбнулась девушка и обняла дитя, вынув из кармана конфету «Волшебный котелок» с помадкой внутри из «Сладкого королевства». — А как тебя зовут? — спросил мальчик. — Луна! — ответила белокурая девочка. — Что, Гарри, — тем временем, произнесла Джинни, — отдых с Малфоем на Ибице тебе дороже наших отношений? Ты забыл? — Джинни, пожалуйста, — сказал я, — к чему ты начинаешь опять? Ребёнка ещё испугаешь! Малфой старший уже успел поздороваться с Лонгботтомом и Томасом, когда вдруг поднял сына на руки и кивнул мне на соседний зал, намекая, что они со Скорпиусом будут там. — Ты второго мая как ушел из ресторана «Эдельвейс», так и пропал, — ответила девушка. — Эта белокурая сучка Волдеморта заворажила тебя танцами под песню, когда он выгибался там, в полумраке зала ресторана. Так он тебе сейчас даёт, как Темному Лорду или, может, ты извиваешься под ним, а, Гарри? — уже более громко произнесла Уизлетта, привлекая к себе внимание отдыхающих. Прав был Драко, назвав её так. — Прекрати! Никогда не было никаких «наших» отношений. Я никогда не любил тебя, только всегда считал сестрой. Видимо, я ошибся, — произнес я, — ты даже на статус сестры не тянешь! Дин поспешил увести Уизлетту от меня, и у него это получилось. Он успел пожать мне руку. Джинни, проходя мимо меня, толкнула своим плечом мое. Мой боевой соратник и гриффиндорец, Невилл Лонгботтомом, который вынул из шляпы меч Годрика, и им убил Нагайну, он успел обнять меня и извинился за Джиневру Уизли. Потом он снова меня обнял и ушел следом за Дином и Джинни , а Полумна осталась со мной. — Прости Джинни, она не в себе последнее время. Близнецы поженились в другой стране и живут где-то за экватором, никто не знает в какой именно стране, да и за экватором ли? Рон сочетался браком с Блейзом Забини, совершив каминг — аут перед семьёй, чем поверг старших Уизли в шок, а ведь он не первый гей среди братев. Ты же знаешь Чарли? Так вот, он не только хвосты драконом крутит в Румынии, а живёт с парнем. Свадьбу Рона и Забини сыграли неделю назад. Мы все искали тебя, но ни совы, ни Патронусы наши, ни телефоны не могли это сделать. Гермиона дружит с Паркинсон и они теперь «не разлей вода» - везде и всюду вместе. Джинни с Дином, а я - с Невиллом. А ты, значит, с Драко? У ребёнка ведь проблемы, да? Потеря магии? — Как ты догадалась? — спросил я, хотя, чему удивляться, ведь Полумна всегда была «не от мира сего». — Его мозг заблокировал магию. Скажи Драко, чтобы он не давил на ребёнка, аура и магическое ядро раздроблено, — ответила Лавгуд. — Скажи, Полумна, как помочь мальчику, что можно сделать? — воскликнул я, с надеждой глядя на девушку. — Нужен толчок, какое-то происшествие, чтобы магия заработала снова, а мозг освободился от блокировки. Нужно какое-то происшествие, чтобы малыш вздрогнул. — Да он раз в три месяца выдаёт скопленный магический застой в виде выброса, но на этом все. Драко всячески лелеет его, но пока он смог только передвинуть кубики на метр от себя. Мы считаем, что и это прогресс, так как Скорпиус совершенно потерял магию. Малфой нашёл меня и попросил о помощи, но я пока не решаюсь применить артефакт — катализатор. — И правильно делаешь, Гарри! — улыбнулась Луна. — В его возрасте артефакт только навредит. Да ты и сам это знаешь, как никто другой, так как являешься Главой Аврората. У меня есть в номере один кулончик на цепочке — уловитель негативной магии и энергии, я его купила в Америке пару недель назад, куда мы с Невиллом ездили для приобретения в его селекцию новые початки мандрагоры, и он прикупил яйца Птицы-грома и Птицы-феникса. Держит их под лучами инфракрасного и ультрафиолетового света. — Ну, да, это же не драконье яйцо, чтобы держать его на огне или в раскаленном ведре, как это делал Хагрид, — улыбнулся я. — А этот кулончик, он новенький? Я могу его купить для Скорпиуса? — Купить? Вот уж дудки, Гарри Поттер! — рассмеялась Лавгуд. — Давай так, какой у тебя номер? — Нет, лучше ты мне скажи, какой у вас номер с Лонгботтомом? — спросил я. — Сто первый, а у Джинни… — Не интересно! — остановил я девушку. — Когда я могу прийти и купить кулон? — После завтрака, — улыбнулась блондинка, — скажем, часам к 9. 30. Сейчас… — Девять без четверти, — ответил я. — Спасибо, Полумна, ты — настоящий друг! Ты никогда не подводила меня. — А вы хорошо смотритесь с Драко и он любит тебя, хотя не может пока ответить на твой зов. — Откуда ты знаешь? — удивился я. — Я читаю его как открытую книгу, — пожала плечами Лавгуд. — Вам предстоит многое пережить, но вы всё-же останетесь вместе. — Э… спасибо, Полумна, я пойду пока, а то Малфои меня потеряли, наверное, — поспешно ответил я и пошел во второй зал. Драко доедал кукурузные хлопья с молоком, а Скорпиус кушал овсяную молочную кашку, когда я подошел к ним. — Галли, — воскликнул мальчик, — там есть колбаски, плинеси мне их, папочка забыл взять. — Хорошо, мой золотой! — ответил я и поцеловал ребёнка. Драко молчал и активно жевал свои хлопья. — Ваша Честь, а Вам что-нибудь взять ещё помимо той бурды, что Вы едите? Малфой старший посмотрел на меня своим свинцовым взглядом и кивнул. — Апельсиновый сок, Поттер, и булочку с джемом, — ответил блондин. Я повел губами, получилось, словно целую его, и потом пошёл к месту, где была сосредоточена еда. Я взял себе мини-сосиски, они в Испании были особенно вкусными, картофель-фри, салат из помидоров с луком и хумусным соусом, жареные тосты с сыром и кофе «Американо» из автомата. Не забыл ребёнку сосисок как у меня, а ещё булочку с маком и какао для Скорпи, не обидел я и Драко, взял три вида булочек: с маком, как у сына, с изюмом и курагой, а также с кунжутом и шоколадом внутри. Когда с завтраком было покончено и мы вернулись в номер, я рассказал Драко о кулончике, впитывающем негативную магию и энергию. — Полумна купила его в Штатах на днях и предложила взять для твоего сына. Я сейчас пойду к ней на первый этаж, у неё номер сто первый. Я его проверю своей волшебной палочкой, не переживай. — Это, что, артефакт? — спросил Малфой-отец. — Но ведь ты сам сказал… — Это просто защитный амулет, Драко, — ответил я. — Не переживай! Я не позволю навредить твоему сыну, любимый. Малфой от этого слова как-то расслабился. Он что думал, что я все это время, пока разговаривал с Луной, трепался с Джинни? Да, скорей всего, это так. Я подошел к блондину и положил свои руки на его плечи. — Драко, для меня только ты, с Джинни нас ничего не связывает. Я считал её до этого дня сестренкой, но теперь и это больше не так. Я прошу тебя, Драко, верь мне! — попросил я и он медленно кивнул в ответ. — Когда ты вернешься, Поттер, мы тут же выпишемся из этого отеля, поедем пораньше в Мадрид. Самолёт у нас ночью и мы успеем погулять по городу, я не хочу ждать твою Уизлетту из-за угла с «Авадой» в наш с сыном адрес, — сказал Малфой. — Хорошо, вертолёт до Мадрида летит с Ибицы в полдень. Вы пока начните собирать вещи, а я к Полумне, после сразу аппарирую в аэропорт и куплю нам билеты на вертолёт до Мадрида. Я быстро надел лёгкие брюки, взял деньги и карточки маггловские, свою палочку волшебную и уже в дверях произес: — Никому не открывайте, пока я не вернусь, вас я по-аврорски закрою, чтобы «Алохомора» не сработала. Поиграй с сыном в его комнате, я постараюсь быстро управиться, Драко. Собери мои вещи, если не трудно, — попросил я и Малфой кивнул. Я вышел из номера уже в своей мантию-невидимке, и закрыл дверь на всевозможные аврорские замки-печати, наложив очень сильные кодовые чары. Дверь смогу открыть только я, когда вернусь назад. Я снял мантию-невидимку только у комнаты Луны и постучал. Девушка вышла сразу, словно стояла за дверью. Я взмахнул волшебной палочкой и проверил кулон на наличие проклятия, вредоносности и негатива, но все было отлично. — Прости, Полумна, это проверка стандартная — привычка Главного Аврора, — сказал я. — Все нормально, Гарри! — ответила девушка. — Я бы тоже так поступила. Невилл подобно каждый раз все продукты и вещи в магазинах проверяет, я привыкла. Авроры — это диагноз! Я обнял Полумну и поцеловал в щеку Лавгуд. Я тогда и предположить не мог, что вижу, вернее, узнаю её в последний раз. Совсем скоро я забуду многое и многих, но все по порядку. Я купил билеты на вертолёт не на полдень, а на четыре часа дня и благополучно вернулся в отель, прошел к своему номеру под мантией-невидимкой и снял замки-печати. Драко читал сказки сыну, а тот лежал в гамаке на лоджии и слушал. — Кулон я проверил, он позитивный и добрый, как и сама Луна Лавгуд, — проговорил я. — Билеты тоже купил на шестнадцать часов, на полдень все закончились. Кулон сам наденешь сыну? — спросил я и блондин кивнул. — Папа, а почему мы сегодня не идём на моле? — спросил мальчик. — Море сегодня закрыто, мой хороший, — ответил Малфой старший. — Но мы можем устроиться в ванной комнате, Скорпи, хочешь? — улыбнулся я. — Хочешь покажу как, и насколько будет весело? Через несколько минут я на руках отнес малыша в ванную, расширив её заклинанием. Я наколдовал всяких игрушечных утят, курочек, машинки и прочие плавающие игрушки и мальчик во всю резвился, бегал по воде, плескался. Накупавшись, я его вынес на руках из ванной и мы заказали в номер обед. Пока Скорпиус купался, Драко успел помедитировать, почитать и поработать в компьютере. На обед Драко заказал сырный суп с сухариками на троих, перепелов в соусе с овощами, картофель, три вида салата: с морепродуктами, с мясом и фруктовый. На десерт — мороженое, и кофе, а сыну компотик. Ребёнок поел быстро и уснул на коленях у отца. Драко перенес его в детскую комнату и вернулся назад. Я посмотрел на часы. На такси до аэропорта от отеля час езды примерно, у нас посидеть остался пару часов и десять минут. — Расскажи мне, что тебе Уизлетта сказала, когда я ушел, и что ты ответил ей? — попросил Малфой. — Разреши мне покормить тебя, Драко, — попросил я, придвинувшись, - пожалуйста, — проговорил я, — и я расскажу тебе. Ты мало поел за завтраком: пару ложек хлопьев до маленькую булочку, и пока Скорпиуса кормил ложку салата съел всего. — Нет, Поттер, отстань, я не голоден, — ответил блондин и отстранился от меня. — Я знаю твои уловки, гриффиндорец, и не поддамся им. — Драко, да не хочу я… вернее, я тебя всегда хочу, но не сейчас, знаю, что ты связан Непреложным обетом верности. Я просто хочу, чтобы ты поел. С тех пор как я с вами, ты то и дело отстраняешься от еды, на отдыхе похудел килограммов на пять. Это мне надоело, Малфой! Ты должен поесть. Я понимаю, что ты аскет и, видимо, голодом порабощаешь томящую тебя внутри страсть ко мне, но поверь, это не поможет. — Бля*ь, Поттер, я в тебя сейчас какое-нибудь Непростительное запущу. Я конкретно попросил тебя рассказать о том, что ты рыжей ответил? Я так много прошу? Ладно, забудь, не надо! — рассердился судья и встал со стула, вышел на лоджию и открыл настежь большое окно, потом достал сигареты из кармана и закурил. Я подошел и встал сзади блондина, положил на плечи руки, и почувствовал, что его трясет. Так хотелось развернуть его к себе и обнять по-настоящему, поцеловать так, чтобы его колени подкосились и он упал в мои объятия, как когда-то, но я не посмел это сделать сейчас. — Драко, я ответил Джинни, что никогда и не любил её, на её заявление, что мы были близки, и я якобы забыл о наших отношениях. Она разозлилась. Я ей сказал, что мы с этого дня абсолютно чужие с ней. Драко, прошу тебя… — прошептал я. Малфой курил отрывисто, жадно втягивая в себя дым никотина. В конце он погасил окурок о пепельницу на столике, но ко мне не повернулся. — Знаешь, Драко, это мне надо ревновать тебя, так как это ты женат на блестящей Астории! Это она, а не я подарил тебе сына! — вздохнул я. — Но я… я смиряюсь с этим фактом и терплю из последних сил, ведь ты не мой, Малфой! Пока не мой. Видеть тебя и не прикасаться — это адская пытка и она похлеще «Круциатуса». Плечи блондина затряслись и он осел на пол лоджии, схватившись за сердце. Побледневший враз, он напугал меня. — Драко? Милый, что с тобой? — прошептал я, боясь разбудить Скорпиуса. — Любимый? Я поднял его на руки и перенес с прохладное помещение, закрыв окно на лоджии. — Хороший мой, врача вызвать? — спросил я тихо, склонившись к лицу Малфоя. — Не надо врачей, Гарри! Там в кармане пиджака лежит коробочка с лекарством, — прошептал тихо блондин. — Принеси мне её, пожалуйста. Пиджак на вешалке… — «Акцио» коробочка с лекарством Драко Малфоя! — проговорил я и уже через пару секунд судья положил под язык какую-то пилюлю, мгновенно оживая. — Драко, родной мой, — прошептал я, обнимая блондина, — чем мне помочь тебе ещё? Скажи мне, сердечко моё любимое, Драко. Он протянул руку и провел по моей щеке, опустился на шею и вздохнул. — Всё, уже отпустило меня, Гарри, всё хорошо! — прошептал он. — Что это было, сердечный приступ? — спросил я. — Ты не отвечай, только моргни мне, если что и полежи спокойно, лекарство должно хорошо подействовать. — У меня это после войны осталось. Колдомедики во Франции сказали, что это не инфаркт и не инсульт, просто сердце иногда вот так прихватывает. На работе я спокоен, не смотря на иногда очень тяжёлые суды, но там нет тебя, Поттер. Это у меня такая реакция только на тебя. Когда я ревную тебя к рыжей или к кому-то ещё, я гневаюсь, меня начинает трясти и я почти теряю сознание от того, что сердце очень сильно сжимается. Прости, я должен доверять тебе, ведь это ты, а не я исполнил обет верности. Знаешь, я читал, что когда люди нарушают обет верности любимому человеку, они подвергаются патологической ревности, сжигающей всю душу и сердце. Пять лет я не мог связаться с тобой и все эти мордредовы годы я жутко ревновал, находя отдушину в любимой работе и в сыне, но по ночам ревность выжигала меня, как «Адский огонь» в «Выручай-комнате». Ты снился мне в объятиях то Уизлетты, то Грейнджер, то какой-то другой сучки. — Я всегда останусь верен только тебе, Драко, — ответил я, целуя перехваченную мной руку Малфоя, его бледные и прохладные пальчики, — ты только мой и навсегда останешься только моим. Я могу дать тебе Непреложный обет. — Не надо, Поттер! — возразил блондин. — Ты не представляешь себе, что значит этот проклятый Непреложный обет, Гарри! Нет! Я и врагу не пожелаю такой мучительной пытки. Щеки Малфоя порозовели и серо-бледная кожа снова стала сияющей и чарующей взор… мой взор — это точно! Я увлёкся поцелуями его длинных пальцев и не заметил, что Драко наблюдал за мной с улыбкой, не вынимая своей руки из моей. — Поттер? — прервал мои поцелуи блондин. — Да, Ваша Честь? — ответил я, перейдя на нежное запястье. — Поведайте мне ваши мысли и я, как Главный Аврор, может, смогу Вам помочь. Он привлёк меня к себе и обнял, блокировав мои дальнейшие потуги поцелуев, которые приведут его к неминуемому нарушению обета верности законной жене. — Гарри, успокойся, пожалуйста, прекрати провоцировать меня! Полежи вот так пять минут на моей груди и надо выдвигаться, если мы не хотим опоздать на вертолёт. — Часик полежать и поспать у тебя есть, Драко, — ответил я, — поспи, мой хороший, а потом я разбужу тебя. Малфой кивнул, выпуская меня из своих объятий.