1000 поцелуев

Буэнос-айрес, Аргентина Двенадцать лет назад Возраст – пять лет POV Matteo - Я не хочу тут жить!!! -крикнул я во весь голос, чтобы мама поняла – я хочу уехать! Прямо сейчас! Хочу вернуться домой! – Мы не вернемся домой, Маттео. И мы никуда не уедем. Теперь наш дом здесь, – ответила мама по-испански и, присев, посмотрела мне в глаза. – Знаю, ты не хотел уезжать из Рима, но твой папа получил новую работу здесь, в Буэнос-Айрес, – добавила она мягко и погладила меня по руке. Вот только мне лучше от этого не стало. Я не хотел жить здесь, в Аргентине. Я хотел вернуться домой. – Ненавижу этот язык! – огрызнулся я, потому что терпеть не мог говорить по-испански. С тех пор как мы уехали из Италии в Аргентину, мама и папа обращались ко мне только на испанском. Мол, мне надо приучаться. А я не хотел! Мама выпрямилась и подняла с пола коробку. – Мы теперь в Аргентине, Маттео. Здесь говорят на испанском. И ты говоришь на испанском столько же, сколько и на итальянском. Пришло время воспользоваться им. Я сердито посмотрел на нее, но с места не сдвинулся. Она обошла меня и направилась к дому. Я огляделся. Улица, на которой мы теперь жили, была маленькая. Всего восемь домов. Все дома большие, но выглядели по-разному. Наш был красный, с белыми окнами и огромной верандой. Моя комната, тоже большая, находилась на первом этаже. Вообще-то, она мне нравилась. Классная комната. Раньше, в Италии, я никогда не спал внизу – только наверху. Я присмотрелся к домам. Все были окрашены в разные яркие цвета: голубой, желтый, розовый… Я задержал взгляд на соседнем. Так близко… Нас разделяла только полоска травы. Оба дома большие, с большими дворами, и между ними ни стены, ни забора. Мне ничего бы не стоило, при желании, забежать в их двор. Этот, соседний, дом был весь белый, и веранда как будто опоясывала его целиком. Во дворе, впереди, стояли кресла-качалки и качели. Оконные рамы были черные, и одно окно находилось напротив моего. Ровно напротив! Мне это не понравилось. Не понравилось, что из моей спальни можно смотреть в чужую, а они могут заглядывать в мою. На земле валялся камешек. Я поддал его ногой, и он выкатился на улицу. Я уже повернулся, чтобы пойти за мамой в дом, но услышал шум. Какие-то звуки, доносившиеся из соседнего дома. Я посмотрел на их переднюю дверь – оттуда никто не выходил – и стал подниматься по ступенькам, но краем глаза заметил движение. Что-то происходило в окне первого этажа. Том самом, что смотрело в окно моей комнаты. Рука замерла на перилах – в окне появилась девочка в ярком голубом платье. Забравшись на подоконник, она спрыгнула на траву и вытерла ладони о платье. Я знал, что девочка вот-вот поднимет голову, и заранее насупился. Волосы у нее были каштановые и собраны на голове так, что напоминали птичье гнездо. Сбоку висел большой белый бант. Она подняла голову и посмотрела прямо на меня. А потом улыбнулась. Во весь рот. Помахала, подбежала и, остановившись передо мной, протянула руку. – Привет, меня зовут Луна Валентина. Мне пять лет, и я живу по соседству. Я уставился на нее с любопытством. Говорила она немножко странно, и ее испанские слова звучали не так, как мы учили их дома, в Италии. На лице у девочки красовалось грязное пятно, на ногах – ярко-желтые резиновые сапожки с большими красными шарами сбоку. Вид у нее был чудной. Я перевел взгляд с ног на руку. Луна ее так и не опустила. Что делать? Чего она ждет? Что ей нужно? Девочка вздохнула. Тряхнула головой. А потом взяла мою руку и всунула в свою. Пожала, потрясла два раза. – Это – рукопожатие. Моя бабуля говорит, что когда встречаешь новых людей, надо пожимать руку, здороваться. – Она показала на наши руки. – Мы поздоровались. Так делают вежливые люди, когда хотят познакомиться. Я не ответил. Не знаю почему, но голос как будто потерялся. А потом посмотрел вниз и понял – это потому, что мы еще не разжали руки. Как и лицо, пальцы у нее были в грязи. Она вообще вся перепачкалась. – А как тебя зовут? – спросила Луна, склонив голову набок. В волосах у нее застрял прутик. – Эй! – Она потянула меня за руку. – Я спросила, как тебя зовут. Я откашлялся: – Меня зовут Маттео. Маттео Бальсано. Луна наморщила нос и втянула большие розовые губы. Получилось забавно. – Ты чудно говоришь, – выпалила она. – А ты мелкая грязная!– буркнул я и выдернул руку. Она наморщилась еще больше. Я повернулся и пошел к дому. Разговаривать с ней мне уже не хотелось. – Что ты сказал? – спросила Луна. – Ничего, – сердито бросил я через плечо и уже на английском добавил: – Это по-итальянски значит девочка. Ее большие зеленые глаза сделались еще больше. Луна подошла ближе, потом еще ближе. – По-итальянски? Как говорят известные люди? – пропищала она. – Бабуля читала мне книжку про аристократов. Там говорилось, что они из Италии. Маттео, а ты – богач? – Глаза у нее полезли на лоб. Я с гордостью выпятил грудь. Папа всегда называл меня боссом и говорил, что в нашей семье все мужчины боссы. . Крепкие, смелые и сильные. – Да. Мы – настоящие богачи, из Италии. По ее лицу расплылась широкая улыбка. Луна громко, по-девчоночьи, хихикнула, подняла руку и потянула меня за волосы. – Вот почему у тебя такие длинные каштановые волосы и карие, тёмные, как горький шоколад, глаза. Потому что ты – богач. А мне поначалу показалось, что ты выглядишь как девочка… – Никакая я не девочка! – возразил я, но Луна, похоже, не обратила внимания. Я провел по волосам ладонью. Они были у меня кудрявые, как носили все мальчишки в Риме. – …но теперь-то я понимаю, это потому, что ты – настоящий богач. Как Руджеро Паскарелли. У него тоже были кучерявые каштановые волосы и карие глаза! Ты точь-в-точь Рудж! – Да,– согласился я. – Руджеро такой. А еще он самый сильный из всех. Луна кивнула и вдруг положила руки мне на плечи. Лицо у нее сделалось серьезным. – Маттео, – прошептала она. – Я никому не говорю, но тебе скажу – я отправляюсь за приключениями. Какие приключения? Непонятно. Луна сделала еще шаг вперед и посмотрела мне в глаза. Сжала мои руки. Наклонила голову чуточку набок. Потом огляделась и, наклонившись, быстро заговорила: – Вообще-то, я никого с собой за приключениями не беру, но ты богач, и всем известно, что они хорошие путешественники и искатели, что они ходят в походы, захватывают в плен разных злодеев… и все такое! Я немного растерялся, но тут Луна отступила на шаг и снова протянула руку. – Маттео, – произнесла она серьезно и твердо. – Ты живешь по соседству, ты – богач, а я люблю богачей. Думаю, мы должны быть лучшими друзьями. – Лучшими друзьями? Луна кивнула и протянула руку еще ближе ко мне. Я нерешительно поднял свою, взял ее ладошку, пожал и дважды тряхнул, как она показывала. Рукопожатие. – Так что, мы теперь лучшие друзья? Луна убрала свою руку. – Да! Луна и Маттео! – воскликнула она и, поднеся палец к подбородку, посмотрела вверх и втянула губы, как будто о чем-то задумалась. – Звучит хорошо, как ты думаешь? Луна и Маттео, лучшие друзья навеки! Я кивнул – звучало и вправду хорошо. Луна снова сунула свою ладошку в мою. – Покажи свою комнату! Хочу потом рассказать про наше приключение. – Она потащила меня за собой, и мы вместе вбежали в дом. В спальне, едва только протиснувшись в дверь, Луна устремилась к окну. – Твоя комната ровно напротив моей! Я снова кивнул, и она восторженно запищала, подбежала ко мне и снова схватила за руку. – Маттео! Мы сможем разговаривать по ночам и сделаем рации из банок и шнура. Мы будем делиться секретами, когда все уснут, сможем строить планы, играть и… Она болтала и болтала, и я был даже не против. Мне нравился ее голос, нравилось ее слушать. Мне нравился ее смех и большой белый бант у нее в волосах. Может быть, Буэнос-Айрес не такое уж и плохое место, подумал я, если у меня будет такой лучший друг, как Луна Валенте. * * * Так с того дня и повелось – мы с Луной, Луна и я. Луна и Маттео . Лучшие друзья навеки. По крайней мере, так я думал. Забавно, как все меняется.