Признай свою боль и найди избавление (Confess Your Pains and Find Reprieve)

Следующей ночью необъяснимое чувство вновь разбудило Ханзо. Он открыл глаза во мраке и не почувствовал, что Кенши прижимается к его спине, как это было, когда они засыпали. Бросив сонный взгляд через плечо, Ханзо увидел мечника, лежавшего спиной к нему так, будто его скрутило сильной болью. Теплое одеяло валялось в стороне. Приподнявшись на локти, Ханзо разглядел крепко сжатые кулаки и поблескивающие на коже капельки пота. Ханзо уже хотел отвернуться, но не смог. Кенши никогда не вел себя так во сне. Он не сворачивался калачиком, не сжимал кулаки, не дрожал, хотя старался и носа не высовывать из-под теплых одеял, и уж тем более не обливался холодным потом. Разглядев в темноте его дрожь, Ханзо подумал, что во всем виноват ночной холод и, накрыв его и себя одеялом, обнял Кенши, чтобы согреть своим теплом. Но едва он коснулся его, мечник дернулся как от ожога и подскочил. Ханзо моментально отпрянул, сперва решив, что нечаянно перестарался, но Кенши выглядел так, будто его только что кто-то душил и он едва смог вырваться. Грудь высоко вздымалась, он тяжело дышал. Дрожащие руки были вытянуты, пальцы — растопырены, словно он отчаянно пытался оттолкнуть от себя кого-то или что-то. Несколько секунд Кенши пребывал еще в полусне, но, окончательно проснувшись, постепенно расслабился и обернулся к Ханзо, почувствовав на себе его изумленный взгляд. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить все еще колотящееся сердце, после чего снова лег, на этот раз на спину, и тяжело сомкнул веки. В третий раз отрицать очевидное было невозможно: с Кенши творилось что-то неладное. Ханзо крепко сцепил зубы, почувствовав острый укол совести за то, что позволил одурачить себя. Он вспомнил прошлую ночь: наверняка Кенши подскочил в точно таком же состоянии, и ему пришлось выбежать на утренний холод, чтобы успокоиться. Ханзо корил себя за легкомысленность, за то, что поддался уверениям мечника, будто с ним все в порядке, хотя это была очевидная ложь. Переполненный яростью, Ханзо хотел бить кулаками в стену. Но вместо этого он усилием воли заставил себя успокоиться и решительно посмотрел на Кенши: теперь, как бы ни было тяжело, ему придется все рассказать. Оперившись на локоть одной руки, Ханзо осторожно положил вторую на грудь возлюбленного, который на этот раз не дернулся в испуге, а только приоткрыл глаза. Чувствовать себя беспомощным — вот что Ханзо ненавидел больше всего. Он не мог позволить себе потерять контроль над ситуацией, и незнание было его главным врагом. Поэтому он всегда старался избегать опасных в этом плане ситуаций. Но как он мог оставить ставшего ему родным человека наедине с его необъяснимой болью?! Ханзо все еще чувствовал себя уязвимым в отношениях с Кенши и ранее неоднократно пытался убедить себя, что испытывает к нему исключительно дружескую привязанность. Нет, он не боялся самого мечника, страшила та сила, которую Кенши имел над ним, его ментальные способности и то, как быстро он завладел сердцем огненного воина. Ханзо очень жалел, что не обладает телепатической силой и не может заглянуть в мысли любимого, чтобы узнать, что его мучает, и помочь ему преодолеть это. Кенши с грустью смотрел на Ханзо, хотя и не мог видеть его лицо, только чувствовать обуревающие его эмоции. — Как ты? — сдержанно спросил Ханзо, тщательно скрывая тревогу. Кенши вымученно улыбнулся. — С тобой мне всегда хорошо. На лице Ханзо промелькнуло подобие улыбки, но он тут же одернул себя. Он знал: Кенши вновь пытается сбить его с толку, не со зла, конечно, а чтобы отвлечь внимание от себя, вновь создать иллюзию, что все в порядке. Но на этот раз не выйдет — Ханзо слишком хорошо знал его трюки. Не имея способностей к телепатии, Ханзо пришлось поупражняться в мало доступной для него сфере… эмоций, наличие у себя которых он упрямо отрицал. Было странно осознавать, что теперь они с Кенши будто поменялись местами: сколько дней и ночей телепат неустанно боролся за Ханзо, спасая от темной стороны его души, обучая и придавая сил для усмирения адского пламени, бушевавшего в нем… А теперь пришла его очередь бороться за Кенши. — Не лги мне, — строго сказал Ханзо, дав понять, что трюк не удался. Вымученная улыбка стекла с лица Кенши и обернулась беспомощным изумлением, когда он осознал, что его приперли к стенке и лгать бесполезно. — Пожалуйста, перестань просыпаться из-за меня, — почти взмолился мечник. Его ладонь с любовью огладила щеку Ханзо. — Тебе нужно хорошо высыпаться, ведь утром тебя будут ждать несколько десятков учеников. Не обращай на меня внимание. Кенши был прав: напряженные дни грандмастера Ширай-Рю требовали хорошего отдыха по ночам. Но когда Ханзо Хасаши так легко с кем-то соглашался? — Даже не проси, — он мягко убрал руку Кенши, лишая телепата возможности тактильного воздействия. — Я больше не буду закрывать глаза на происходящее. Мечник болезненно улыбнулся, чувствуя жар пальцев Ханзо, но все-таки решил попытаться снова. — Тогда можешь засыпать — мне намного лучше. — Правда? — Кенши не мог видеть хмурое выражение на лице Ханзо, но ирония в его голосе говорила сама за себя. — Да, — почти убедительно ответил он. — Не верю, — все так же строго парировал Ханзо. — Я должен сам убедиться. Порой его предложения помощи больше походили на угрозы, но отступать от своего слова Мастер огня не собирался. — Со мной правда все в порядке, — настаивал Кенши, очевидно, не понимая, что ему будет проще сдвинуть гору с места, чем заставить поверить себе. Он старался говорить убедительно, но весь его вид кричал о том, как ему плохо. — Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? Ханзо не интересовали убеждения. Кенши был упрям, однако до него ему было еще далеко. — Скажи мне правду, — непререкаемым тоном потребовал Ханзо. В комнате повисло молчание. Слепые глаза Кенши были устремлены в потолок. Наконец, он глубоко вдохнул и взъерошил чуть влажные от пота волосы. Он сильно нервничал и боролся с собой, зная, что Ханзо любит его и имеет право знать. — Боюсь, разговор будет долгим. Может, заварим чай? Неохотно, подозревая, что Кенши вновь пытается увильнуть от разговора, Ханзо согласился. Выбравшись из-под одела, он прошел в другую часть комнаты, где хранились чайные принадлежности. Иметь спички и газовую горелку в месте, где жил Мастер огня, казалось смешным, однако по настоянию Кенши Ханзо пришлось отказаться от использования своей силы без крайней необходимости в бою, хотя он мог бы вскипятить воду за считанные секунды. Чиркнув спичкой, Ханзо зажег несколько свечей на столе, и комната наполнилась мягким светом. Следующим на очереди был чайник. К тому времени как он, наполненный водой, оказался на горелке, Кенши успел переодеться в сухую одежду и, накинув на плечи покрывало, сел за стол, манимый теплом, исходившим от свечей. На его усталом лице играли тени, отчего оно казалось еще более омраченным и усталым. — Расскажи мне, что с тобой происходит? — уже в который раз повторил свой вопрос Ханзо, присаживаясь рядом. — Что тебя мучает? Кенши медлил с ответом и комкал пальцами край покрывала. — Несколько недель назад я стал видеть во сне своих предков, — тихо и неуверенно начал он. — С тех пор как Сэнто перешел ко мне, я оказался связан со многими поколениями его предыдущих владельцев. Короли-воины, мастера боевых искусств… Их жизни были насыщенными, во всех смыслах. И эти сны… Они настолько реальны, будто я сам переношусь в прошлое и становлюсь ими, во всех подробностях переживаю то, что пережили они. А когда просыпаюсь, то я как будто и не спал вовсе. Порой я даже не сразу понимаю, где сон, а где явь. Внимательно слушая, Ханзо вспомнил, что несколько лет назад мечник рассказывал ему нечто подобное. Но тогда он упомянул об этом вскользь, не придав особого значения. Когда взгляд Кенши упал на горелку, на которой грелся чайник, Ханзо подумал о том, мог ли он видеть огонь своим подобием зрения, которое Кенши долго развивал с помощью телепатии. Безусловно, Сэнто очень помогал ему, но и без него Кенши не был беспомощным, хотя и не мог толком объяснить, как видится ему окружающий мир. Кенши вообще был очень замкнутым и никогда не рассказывал о мучавших его проблемах. Вероятно, решив посвятить себя помощи другим, он одновременно пытался отрицать, что иногда тоже нуждается в помощи. Ханзо внезапно осознал, что, проведя с Кенши столько времени, он так мало знает о нем. Новая волна самобичевания с головой захлестнула его. Тем временем Кенши продолжил говорить разбитым, больным голосом. — В этих снах я часто переживаю их смерть. К сожалению, не все мои предки жили достойно. Кто-то совершал чудовищные преступления, о которых знали только они, а теперь и я. Кто-то сходил с ума, мучил и убивал своих родных, кто-то изуверски пытал пленных, кончали жизнь самоубийством или, оказавшись в плену, были казнены самым позорным образом… — Кенши уронил голову и вновь нервозно взъерошил волосы. — Я вижу мир ИХ глазами, будто это я совершаю все эти зверства или будто это меня убивают или казнят. Я понимаю, что такова была их судьба, путь, который каждый из них должен был пройти. И все же… я не хочу повторять его вместе с ними. Кенши обернулся к стене, где на специальной подставке покоился его старинный меч. Взгляд Ханзо тоже устремился к нему. Он знал, что это фамильное оружие таит в себе огромную силу, пользоваться которой могут только представители рода Такахаши, но он и подумать не мог, как велика цена за обладание им. Если бы его кунай заставлял переживать события из жизни предков, Ханзо давно бы избавился от него. У Ханзо было свое проклятье — Скорпион, после смерти ставший источником его силы. Но, вернувшись к жизни, Ханзо пришлось потратить несколько лет, чтобы усмирить призрака, управлявшего его разумом и сжигавшим все в огне ненависти. Огромную роль в этой победе сыграл Кенши, который, как бы странно это ни звучало, будто слепого, вел Ханзо, указывая путь, обучал, а порой и силой тащил его за собой, когда казалось, что сил сопротивляться Скорпиону уже не осталось. Теперь же помощь требовалась самому Кенши. Вот только Ханзо не знал, сможет ли хоть как-то помочь ему. — Сэнто спас мне жизнь, — вновь заговорил мечник, немного придя в себя. — Но иногда я задумываюсь, что ждет меня впереди? Видя, как умирали мои предки… — он зябко передернул плечами. — Признаюсь, иногда мне бывает по-настоящему страшно. Ханзо опустил взгляд. Его лицо было напряжено, лоб прочертили глубокие морщины, а губы были плотно сомкнуты. Он отчаянно искал нужные слова, чтобы утешить и ободрить любимого, но на языке крутилось лишь одно: — Ты дал мне столько советов, так почему же сам ими не воспользуешься? Зачем зацикливаться на плохом? — с долей упрека сказал он. — Это нелегко. Всю сознательную жизнь я был одиночкой и сначала посвятил себя поискам славы, а затем этому мечу, — Кенши вновь бросил торопливый взгляд на свое оружие. — Теперь она круто изменилась, особенно с появлением в ней Такеды. Но… Как много я отдал Сэнто? — Всего себя. Неудивительно, что теперь он медленно пожирает твой разум, — мрачно ответил Ханзо. - Плата за силу высока. Возможно, даже слишком. Кенши изумленно вскинул невидящие глаза. — Неужели я вправду схожу с ума? Мечник выглядел совершенно потерянным, переполненным горестным бессилием. Это еще больше обеспокоило Ханзо. Стало очевидно — ситуация очень серьезная и грозит вот-вот выйти из-под контроля. Закипевший чайник издал характерное бульканье, требуя к себе внимание. Нехотя отвлекшись, Ханзо снял его с огня и налил кипяток в заварник. — Прости меня, — растерянно пробормотал Кенши, когда чайник вернулся на выключенную горелку. — Я не должен был грузить тебя всем этим. У тебя и своих проблем хватает. — Глупости! — тут же воскликнул Ханзо. Кенши благодарно улыбнулся, все равно чувствуя себя виноватым. — Поверь, когда ты рядом, мне намного лучше. — Я хочу сделать для тебя нечто больше, чем просто быть рядом, — поднявшись с места, Ханзо сел позади Кенши, обнял его и прижал к своей груди. Мечник не сопротивлялся. Устало прикрыв веки, он положил голову ему на плечо. В благодарность Ханзо успокаивающе поцеловал его висок и крепче сжал в объятиях. Кожа Кенши была холодной на ощупь, а сердце билось тяжелыми, беспокойными ударами. Ханзо пришлось подождать, пока он, наконец, расслабится и согреется от его тепла. Минут десять прошли в тишине, только пламя свечей изредка дрожало и потрескивало от гуляющего в комнате сквозняка. Ханзо задумчиво наблюдал за причудливым танцем своей стихии - это действовало успокаивающе. Он улыбнулся, вспомнив, что именно Кенши научил его находить в огненной стихии не только силу и ярость, необходимые в битве, но и покой для души и разума. Теперь, научившись, Ханзо старался поделиться им с любимым. Удостоверившись, что Кенши, наконец, расслабился, Ханзо вновь поцеловал его висок и потерся щекой. — Ты ведь можешь отказаться от роли героя-одиночки и присоединиться к Ширай-Рю. Тогда и Сэнто перестанет так сильно влиять на тебя. Ты, я, Такеда — мы все будем вместе. Еще одна попытка убедить Кенши перестать быть ронином и обрести новый дом — заведомо бесплодная. Ханзо знал это, но не мог не попытаться. Кенши тоскливо улыбнулся: ему снова придется ранить любимого своим отказом. — Увы, я не принадлежу твоему додзё. Ты ведь знаешь. По крайней мере пока. Ханзо сокрушенно понурил плечи: ответ был ожидаемым, но от этого не менее болезненным. Он бы многое отдал, чтобы убедить Кенши остаться в Ширай-Рю, остаться с ним. Порой ему даже хотелось сделать это силой, особенно, когда мечник, израненный, возвращался к нему после очередного задания S-F, в которое, наверняка, был отправлен в одиночку, и никто не прикрывал ему спину. А еще Ханзо видел боль и обиду в глазах десятилетнего мальчика, потерявшего мать и решившего, что отец, едва объявившись, снова бросил его. Такеда не знал, что Кенши тайком всегда наблюдал за ним, хотя и предпочел работу, заставлявшую постоянно ходить по краю лезвия, спокойной жизни под защитой клана. Он бы мог продолжать выполнять распоряжения Сони Блэйд, но уже не в одиночку, как раньше. Ханзо понимал причины отказа Кенши, но не мог смириться, и почти каждый разговор об этом заканчивался упреками, не дававшими результатов. Но сейчас, понимая, что время для споров самое неподходящее, Ханзо решил сменить тактику и, скользнув пальцами под одежду Кенши, игриво щекотнул его торс. — Боишься, что тебе не пойдет желтый цвет? — шутливо спросил он. Кенши едва подавил смешок. — Да, я выгляжу в нем ужасно, — так же шутливо-серьезно ответил он. — Тебе-то откуда знать? — усмехнулся Ханзо. — Поверь мне, я знаю. Можешь считать, что в свои «зрячие» годы я успел побыть модником и достаточно покрутился перед зеркалом. Ханзо скорчил гримасу, чтобы удержаться от хохота, представив себе эту картину. — В итоге я пришел к заключению, что больше всего мне идет черный. Ханзо одобрительно закивал. — О да, не могу не согласиться! В старой форме «Драконов» ты выглядел чертовски сексуально. — Спасибо, но с этим уже давно покончено. Надеюсь, нынешняя форма тебе тоже понравилась? — Однозначно, — согласно кивнул Ханзо и как бы невзначай заметил: — Хотя лучше всего на тебе смотрится лунный свет, но и одежда сидит великолепно. Тычок в живот последовал незамедлительно. Ханзо рассмеялся и вновь пощекотал Кенши в ответ. От неожиданности мечник дернулся, но был тут же перехвачен и возвращен на место. Взяв за подбородок, Ханзо повернул его голову к себе и поцеловал. — Думаю, чай уже заварился, — прошептал Кенши ему в губы. — Вечно ты все испортишь, — раздалось недовольное бурчание. Поправив съехавшее со спины Кенши покрывало, Ханзо пересел на свое прежнее место, разлил чай по чашкам и протянул одну ему. Очевидно, Мастер огня решил, что чай все-таки немного остыл, пока они разговаривали, и постарался исправить это. К сожалению, приняв из его рук чашку, Кенши ее едва не выронил. — Ой, горячо, — он моментально поставил ее на стол, расплескав содержимое. Пальцы вновь обожгло болью. — Прости, — Ханзо перехватил руку Кенши и, поднеся к губам, стал бережно целовать обожженные пальцы. Грудь мечника высоко вздымалась, на губах расцвела стеснительная улыбка. Ханзо даже показалось, что и взгляд его будто посветлел. Что ж, нет худа без добра. Отставив чашку Кенши, Ханзо протянул ему свою. — Эту я не грел, — сказал он. — Выпей. Чай проясняет разум. — Кто это сказал? — удивился мечник. — Не поверишь — Конфуций! Ханзо все еще держал чашку в протянутой руке, но Кенши не торопился принимать ее. — Конфуций такое сказал? — Думаешь, я лжец? — нетерпеливо проговорил Ханзо. — Нет, что ты! — замотал головой мечник. — Я в этом уверен. Молча положив руку на затылок Кенши, Ханзо поднес чашку прямо к его губам, словно тот был ребенком, упрямо отказывавшимся пить микстуру. Сопротивляться было бесполезно. Удостоверившись, что чашка опустела наполовину, Ханзо отпустил своего строптивца и сам насладился чуть горьковатым напитком. — Знаешь, мне кажется, ты видишь себя так, как тебя хотят видеть окружающие, — вновь заговорил Ханзо. — Я вообще ничего не вижу, — вырвалось у Кенши. Он хотел сказать что-то еще, но болезненный щипок прервал его мысли. Вместо слов он только недовольно зашипел. — Послушай, пожалуйста, — строго сказал Ханзо и продолжил, будто его и не перебивали. — Ты спас меня из места, откуда я уже не надеялся выбраться. Ты всегда был рядом, когда я нуждался в помощи, даже если я ее отвергал. Благодаря тебе я здесь. Благодаря тебе Ширай-Рю возродился и обрел былое величие. Уж если я смог преодолеть свое проклятье, то и ты сможешь! И, клянусь Старшими Богами, я сделаю все и даже больше, чтобы вернуть тебе долг, — Ханзо вновь взял руку Кенши в свою. Сплетя их пальцы, он поднес ее к губам и, поцеловав тыльную сторону ладони, прижал к своей щеке. — Борись со страхом. Помни, не меч управляет тобой, а ты — им. Без тебя Сэнто лишь кусок металла, сколько бы душ твоих предков не было в нем заключено. Кенши молчал. Склонив голову, он сжался в комок, закутавшись в покрывало. — Это нелегко, — тихо выговорил он. - Я не ожидал такой... подставы и с трудом представляю, как с этим бороться. — Знаю, — Ханзо придвинулся к нему. — Послушай, разве ты не понимаешь, что оказался в точно такой же ситуации, как и я в свое время? Сэнто стал для тебя тем же, что для меня Скорпион. Он дает силу, но, если потеряешь контроль, начнет сводить с ума. Различие только в способах, а итог один. — Н-нет… — Кенши упрямо мотал головой, отрицая то, о чем когда-то и сам начал догадываться. — Это не одно и то же! — Разве? — тон Ханзо стал еще строже, брови сошлись у переносицы. — Подумай хорошенько! Кенши молчал и кусал губы. Он не мог поверить, что совершил ошибку, которую так не хотел озвучивать. За него это сделал Ханзо. — Ты слишком доверился Сэнто и той силе, что в нем заключена! — со своей обычной безжалостностью сказал он, но, увидев, как мечник с досады крепко сжал края покрывала и закусил губу, Ханзо смягчился. В конце концов, он донес свою мысль, пусть и болезненную. — Не вини себя. Едва ли мы когда-нибудь сможем понять природу Сэнто. — Ханзо заботливо приобнял Кенши и вновь вложил ему в руки чашку. — Теперь ты знаешь, что души твоих предков, заключенные в нем, таят в себе не только силу, но и угрозу, и что тебе следует быть осторожнее. Глубоко вдохнув, Кенши немного расслабился и нехотя кивнул. — Хорошо. Теперь тебе остается только подумать, как решить эту проблему. Я верю, ты обязательно справишься. Кенши задумчиво повертел в руках еще теплую чашку. Его мысли метались в беспорядке. Ханзо чувствовал его смятение и растерянность. — Пей, — он положил ладонь поверх запястья Кенши, подталкивая его руку. — Чай… — Прояснит мой разум? — закончил за него мечник. Слабая, но искренняя улыбка скользнула на его усталом лице. — Именно, — выдохнул Ханзо, невольно залюбовавшись ею. — Как Конфуций прописал. — Ну тогда «Его здоровье»! Кенши усмехнулся и поднял чашку, будто бокал с вином, на что Ханзо шутливо проворчал: — Надеюсь, духи чайной церемонии простят тебе это кощунство, - он задумчиво посмотрел на остаток горьковатого напитка, а затем добавил уже без всякой веселости: - Ты говорил мне открыть свой разум, чтобы бороться со Скорпионом. Но тебе, подозреваю, нужно сделать обратное. Ты слишком открыт, слишком доверчив к тем, кто заключен в Сэнто. Довериться своим предкам кажется естественным и логичным, но, как выяснилось, это чревато. Ты меня понимаешь? Кенши глубоко вдохнул аромат чая, при этом совершенно не ощутив его. Тяжесть осознания своей ошибки оказалась болезненной. И в то же время он понял, что решение, предложенное Ханзо, единственно верное. Когда обе чашки, уже пустые, были возвращены на стол, в комнате воцарилась совсем другая атмосфера. С каждой минутой разум Кенши действительно прояснялся, хотя едва ли в этом была заслуга чая. Нет, вовсе не чай все это время вскрывал и залечивал его воспаленную рану, и не чай боролся сейчас за его разум. Что ж, знание причины — уже половина решения. Поднявшись, Ханзо взял Кенши за руку и увлек за собой обратно в постель. Кенши последовал без возражений и лег на свою половину. Через секунду там же оказался и Ханзо, укрыл их обоих одеялом и быстро согрел этот маленький уютный кокон. Он прижал Кенши к себе и невесомо поцеловал его в лоб. — Выкинь все дурные мысли из головы и постарайся уснуть. Я буду рядом. Разбуди меня, если почувствуешь себя плохо. Мечник согласно промычал что-то невнятное, но для Ханзо этого было достаточно. Прижавшись губами к его лбу, он прислушался: только когда дыхание Кенши стало ровным и глубоким, означающим, что он спит, Ханзо позволил себе закрыть глаза. Оценить, насколько хорошо подействовал «чай», удалось очень быстро. Кенши спокойно проспал до позднего утра, и Ханзо даже пришлось дожидаться его пробуждения, ведь мечник умудрился взобраться ему на грудь. А когда Кенши, наконец, проснулся, то ласково прошептал «доброе утро», а затем, к удивлению Ханзо, сладко вздохнул и снова закрыл глаза. В следующий раз их разбудил уже стук в дверь обеспокоенных учеников.