Соблазняющий

/Эта глава написана в ответ на некоторые отзывы двух читателей(и авторов) — kentellin и Kyuhyun — развлекайтесь/прим. автора/ Это конец! Полный! Вот уже неделю я хожу словно в воду опущенный. У меня нет сил жалеть себя, нет сил плакать и закатывать истерики. Я просто существую. Я помню только, что пришел после того разговора к Сонмину, и «доложил», что игра окончена, счет «0:0» Кто разозлился, так это Мин. Он даже порывался пойти навешать Йесону контрольных в голову, но я отрешенно остановил его, и попросил оставить все как есть. Плотный график и мои индивидуальные уроки не позволяли мне уходить окончательно в себя. Я держался за этот мир лишь ежедневной выматывающей работой, и часами самостоятельных занятий музыкой. Я приходил как можно позже домой, стараясь не встречаться с Йесоном даже взглядом. Не удавалось, конечно, и каждый раз, сталкиваясь с ним, я заново умирал, отрывая от сердца огромные куски своей души. На все вопросы я, как заведенный, отвечал, что все в порядке, и через пару дней от меня отстали, не добившись больше ни слова. Не хотелось ничего. Полная апатия. Какое тут прости и отпусти? Мне бы самому в здравом уме остаться и не угробить здоровье окончательно. Вот уже приближается дата начала работы над мюзиклом, а я выгляжу как ходячий труп, и самое главное — мне на это абсолютно наплевать. *** — Знаешь, что... — заявляет мне Сонмин однажды вечером, выставив за дверь Чонуна, и усевшись напротив меня на его постели. — Как бы ты старательно не изображал зомби, я вытащу тебя из этого состояния! Я сидел прямо на полу, прислонившись спиной к своей кровати, и слушал плеер, сканируя взглядом окно. Мне все равно, что оно закрыто шторами, и они абсолютно непрозрачные, все равно, что за окном ночь, а комнату освещает только этот глупый ночник с абажуром в виде черепашьей спинки. Окно — единственное, что меня сейчас интересовало. Он щелкает пальцами у меня перед носом, и я нехотя обращаю на него внимание. — Рёук-а, вернись, — тянет Мин, глядя на меня каким-то изучающим взглядом. — И что же ты сделаешь? — вяло говорю я, пытаясь изобразить на лице хоть каплю интереса. Он морщится, поджимая губы, и опускается ко мне на пол, становясь на колени между моих вытянутых ног. Хён сощуривает глаза, прикидывая что-то в уме, и тянет руку, вынимая наушники из моих ушей. Я разочарованно смотрю на Мина. Нет бы оставил меня в покое, я бы продержался еще месяцок, и спокойно где-нибудь умер не напрягая никого... Особенно ЕГО. Сонмин вздыхает, и забирает плеер у меня из рук. — Что-то ты совсем расклеился, — бормочет он, поднимая глаза на меня. У него странный взгляд. Он какой-то осторожный, с каплей нерешительности и страха на дне. Я устало роняю голову назад на одеяло, изучая взглядом рисунок обоев на потолке. Скучный. Закрываю глаза. — Совсем утонул в своих чувствах, и не замечаешь, что творится вокруг, — слышу я его мягкий шепот. Сонмин-хён, ты всегда мне помогал, прости, но сейчас, кажется, ты бессилен. Я слышу его движение, шорох его розовой толстовки, в которой он ходит дома зимой, и нехотя открываю глаза. Его лицо очень близко. Не слишком ли близко? — проплывает в голове вялая мысль. Мне все равно. Я чувствую запах его шампуня — фруктовый. В его глазах отражается свет от этой глупой черепашьей спинки. Его взгляд медленно путешествует по моему лицу, будто стараясь запомнить его в этот момент. Я чувствую тепло его тела... так близко ко мне... Я уже и забыл, что люди такие теплые. — Утонул, — шепчу я, соглашаясь. Его теплые карие глаза останавливаются, изучая мой лоб. За взглядом следует рука, она такая же теплая, как и его глаза. Я расслабляюсь, обмякаю от его прикосновения. Слабый импульс, он подается мне навстречу, и его губы мягко накрывают мой рот... Краем уха я слышу какой-то шум, но у меня нет ни малейшего желания обращать на это внимание. Рука хёна проводит по моему виску, еле касаясь кожи, плавно скользит по скуле, очерчивает линию подбородка... Я понимаю, что хочу чувствовать не эти губы, слышать не его дрожащее дыхание, но губы Сонмина такие мягкие сейчас, они дарят мне ту ласку, которую я так жаждал на протяжении столького времени. Я растворяюсь в этом поцелуе, просто таю под нежным напором хёна. Он целует меня неспеша, так сладко, и немного дразняще. Его горячий язык проникает вглубь моего рта, и я принимаю его отдаваясь, открываясь ему навстречу. Сонмин очень деликатный и осторожный, он будто пробует меня на вкус, смакует, как свое любимое коллекционное вино... Мысли медленно, словно по кирпичикам, собираются, становясь на место. Всё становится на свои места, восстанавливая практически разрушенную картину моего мира. Я улыбаюсь, и хён нехотя отстраняется от меня на пару сантиметров. Он дышит мне прямо в губы, скользя по мне затуманенным взглядом. — Прости, — произношу я тихо, но уверенно, — но мне нужен другой... Звук громко захлопывающейся двери заставляет меня подскочить на месте. Рассудок немедленно возвращается ко мне, будто запрыгивает в ранее пустовавшую оболочку. Я словно выхожу из транса, как по щелчку гипнотизера. Испуганно смотрю на дверь, предполагая самое худшее. — Кто... кто..? — Это был Йесон, — абсолютно спокойным голосом говорит Сонмин. Я срываюсь с места, но железная хватка хёна на моем запястье не дает мне сделать и шага к двери. — Даже не вздумай догонять его сейчас, — резко говорит он. — Но, но я должен... — Что? Что ты хочешь ему сказать? Я замираю. — Ты ему ничего не должен... Как и он тебе. Я обессилено плюхаюсь обратно на пол. Сонмин поднимается, как-то грубо вытирая рот рукавом, и усмехается. — Неплохо целуешься, донсэн. Я недоуменно смотрю на него. — Но я, слава Богу, все-таки натурал, — продолжает он, — теперь я в этом точно убедился. Он поправляет челку, подмигивает мне, и выходит из комнаты... ...А я сижу, и вообще ничего не могу сообразить, и хоть как-то объяснить. Просидев в замешательстве некоторое время, я звоню Шивону. — Хён, — тяну я как можно более жалобным голосом, — можно у тебя переночевать? — Конечно, Рёук-а, всегда буду рад тебя видеть, — улыбается в трубку он.