Рокировка по длинному пути

      Мужчина быстро подскочил ко мне и пару раз сильно встряхнул.       — Эй, эй, полегче, малец. Ты мне сейчас тут все разнесешь, — сказал он, подтаскивая меня к стулу и силой усаживая. Мэт тут же всучил мне кружку и заставил глотнуть, пока Гилл напряженно всматривался в потолок, на мигающую лампу, придерживая меня одной рукой за плечо. Свет еще пару раз мигнул и загорелся ровно.       — Вот так оно получше будет, — с облегчением выдохнул мужчина и плюхнулся рядом. — Мне одного рыжего за глаза хватит с его фокусами. Кстати, Мэт, плесни кофе.       Парень передал шефу кружку, тоже налил себе, и какое-то время мы просто молча пили, поглядывая друг на друга.       — Ну, теперь рассказывай, — сказал Гилл, отставляя кружку, — только не заливай больше про Амишей.       — Ну, чего рассказывать, — вяло начал я и понуро склонил голову, — и сами все знаете. Вы тоже волшебники?       — Нет, я точно обычный, а вот Мэт сквиб, — ответил Гилл.       — Сквиб? — автоматически повторил я и что-то вспомнил. — Сквиб как Филч?       — Точно. Ты что, и Филча знаешь? — удивился Мэт.       — Брат писал, что сквиб по фамилии Филч завхозом в школе работает, — ответил я, еще больше удивляясь, откуда его знает Мэт. — Вы с ним тоже знакомы?       — Дед мой, двоюродный, — скривился парень. — Мэтью Филч, к вашим услугам, — преувеличенно вежливо представился он, — только я его ни разу в жизни не видел.       — Ладно, вы тут поболтайте пока, ребятки, а я покуда пойду дела доделаю, — сказал Гилл, вставая. — Мэт, расскажешь потом, чего я знать должен.       — Сэр, — подорвался я, но сник под его внимательным взглядом, — а вы не против, если я и дальше буду приходить?       — Не против, если ты, как и раньше, будешь себя в руках держать. А то, если электроника полетит, я вовек не расплачусь. И не говори никому из ваших, что мы в курсе, ну, ты знаешь чего. А то мне, извини за каламбур, моя память дорога, как память, — добавил он и, беззлобно рассмеявшись своей незамысловатой шутке, проследовал к выходу.       — Давай, рассказывай, — поторопил Мэт и заинтересованно придвинулся ко мне через стол, — колись, если ты маг, откуда так много о машинах знаешь? Маги в маггловском дуб дубом будут.       — Эм… Так я до прошлого года с двоюродным братом матери жил, далеко отсюда. Он, наверное, тоже сквиб. И я вроде бы как тоже им был, наверное. Короче, меня ему отдали, а потом во мне магия проснулась, и меня назад вернули, — выкрутился я. Все равно Мэт проверить не сможет.       — Вот гады, — возмутился он и стукнул кулаком о стол. — Хотя у магов это в порядке вещей сквибов бросать. Да и, честно сказать, сквибам удобней с магглами жить.       — А ты почему в магическом мире не живешь, как дед твой? — поинтересовался я.       — Мне туда хода нет, малой, — серьезно ответил парень, — я сквиб в третьем поколении и даже вход в магический квартал не увижу.       — Как это, в третьем поколении? — заинтересовался я.       — Ну смотри. Сквибы только в старых родах появляются. Не спрашивай почему, не знаю, но, говорят, от близкородственных браков. Короче, когда у таких чистокровных сквиб рождается, то это и есть первое поколение. Потом у него свои дети родятся, тоже сквибы, а у них свои. Вот я как раз из таких.       — Да, но Филч ведь живет в магическом мире, а ты тут, — спросил я.       — Сквибы первого поколения, они почти такие, как маги, но только колдовать не могут, — объяснил Мэт, снова наливая нам чай. — Короче, они могут общаться с магическими животными, видеть существ, всяких привидений и магию чувствовать тоже. Газеты, например, волшебные они видят, а для меня бумага чистой покажется. Потому они могут жить в том мире. Он для них свой, просто они колдовать не могут.       А второе поколение уже нет. Но у них остается как бы магический фон и остатки родовых талантов. Потому они часто в маггловском мире занимаются всякой паранормальщиной. Ну знаешь, лечат наложением рук, видят сны пророческие, гадают. Призраков вызывают. А третье поколение, как я, совсем ничего не видят и ничем не обладают.       — Но Гилл сказал, что ты тоже «фокусник», — парировал я. Этот парень рассказал мне больше за десять минут, чем я за всю жизнь в этом теле узнал.       — Да нет, какой из меня фокусник, — открестился парень и грустно усмехнулся. — Так, отголоски. Техника иногда рядом со мной глючит, лампочка мигает, помехи на телеке, кассовый аппарат в универмаге частенько зависает, когда мне чек выбивать, или ленту кассовую зажевывает. А еще носки и обувь на мне горят, покупать не успеваю. Ты не представляешь, сколько людей, таких, как я, живут, и даже не подозревают, что они сквибы. А потом у них потомок рождается магом.       — Когда? — заинтересовался я.       — А кто его знает? — ответил он. — Иногда через пару поколений, а порой столько времени пройдет, что тех, от кого они пошли, и кто в курсе был, в живых уже нет. Вот и поступают они в школу вашу как магглорожденные, хотя в магическом мире родни полно.       — Мэт, а ты про «предателей крови» слышал? — решился спросить я.       — Так, в общих чертах, — признался парень, — ты из них, что ли? Тут, скорее, нужно понимать, как «осквернители крови», — ответил Мэт на мой кивок. — Это когда оскверняешь чистую кровь грязной — браком с магглокровкой или магглом. Если твой ребенок так поступил, то его изгнать нужно, отсечь от рода, а кто так не делает — идет против традиций. И весь род становится порченным.       — Обалдеть, — не сдержался я, — а че, это так прям важно?       — Для чистокровных очень. Они род с древних времен ведут, а кто-то им раз — и статистику испортил. И ладно бы раз. Где раз, там и второй. Потом, глядишь, — и от рода ничего не осталось, потонул в маггловской крови, — усмехнулся парень. — Значит, ты чистокровный?       — Не, брат, я — «предатель крови», — ответил я и тоже усмехнулся, — ну нафиг всю эту чистокровную лабуду. Пусть они сами селекцией занимаются, хоть с кентаврами, если им родовой кодекс велит. А я, пожалуй, воздержусь.       Парень удивленно замолчал, а потом разразился хохотом.       — Ну ты и странный чел, Рон, — выдал он утирая глаза, — я, как и все сквибы, к волшебникам не очень, но ты меня удивил. Да и папаню твоего обычным не назовешь. Кстати, — посерьезнел он, — ты проследи, чтобы он сюда больше не ходил. Шеф будет нервничать, он к магам тоже не особо, а нервный Гилл — это злой и доставучий Гилл.       — Ладно, — легко пообещал я, поклявшись себе, что костьми лягу, но отца сюда не пущу. — А почему он плохо к магам относится? Он разве с кем-то из них знаком?       — Да тут в прошлом году такая история случилась, — склонился ко мне Мэт и, оглянувшись на дверь, понизил голос. — Тут два мужика и наш Босс к ночи из паба возвращались и на холме нечто странное видели. Типа летающей тарелки или светящегося шара, и словно бы люди вокруг исчезали и появлялись. Короче, Шеф понаблюдал со всеми минут пять и домой потопал, а эти двое поперлись смотреть. А назавтра ничего не помнили, когда он спросил, что там было. И обсмеяли, что у Гилла видения, как у городской сумасшедшей. Теперь они не разговаривают, а дружили без малого двадцать лет. Я, конечно, сказал Боссу, что, скорее всего, им память стерли, и он успокоился чуток, но они все равно так и не помирились, и теперь Гилл даже в свой любимый паб зайти не может. Так что береги его отношение, шкет, оно дорогого стоит, — подмигнул он. — Пойдем работать, а то у Шефа терпение не вечное. И не спрашивай при нем у меня ничего странного.       С отцом я вечером поговорил. Сказал, что шеф обещал уволить, если родственники ходить будут. Типа, у него серьезная организация, а не проходной двор. Он понял, хоть и огорчился. Хорошо, он у меня из мирных, кто к магглам относится с уважением. Другой бы в памяти маггла покопаться не поморщился, чтобы не указывал магу, что делать и чего не делать.       Мать со временем тоже остыла, успокоилась и даже не реагировала, когда Артур вечерами выспрашивал, чем мы в мастерской занимались.       На день рождения мне подарили галлеон. Видимо, у родителей стало получше с финансами. Еще по два мы с Джинни обычным способом заработали. Теперь у меня их семь. Но главный подарок преподнес мне Мэт. Он подарил мне три тонкие брошюрки.       — Слушай, Мэт, — как-то сказал я. — А у тебя не будет книжек почитать про магию? А то у нас дома одни справочники, рваные учебники за хрен знает какой год и книжки по кулинарным чарам.       — Не, про магию нет. Когда сквибов в маггловский мир выселяют, все магическое забирают, даже амулеты и обереги снимают. Но, по-моему, что-то для сквибов завалялось на чердаке.       — Для сквибов? — удивился я.       — Ну да, — стушевался Мэтт. — Маги, они не все одной силы родятся. Иногда слабые попадаются, и родня их силу развивать пытается. Чаще ничего не выходит, но иногда им удается, и такие дети в ремесленное училище попадают. Из Хогвартса только сильным детям письма приходят. Так вот, кто-то ушлый просек и начал на сквибах наживаться. Выпускать самоучитель. Типа, будете заниматься, магия пробудится и магичить сможете. Но по мне, так туфта полная. Бабка моя всю жизнь пыталась, но так сквибом и померла. А тебе, может, ее книжки и сгодятся. Завтра принесу.       — Мэтт, прости, что спрашиваю, — решился я, — а ты сам никогда не хотел быть магом?       — Хотел, — честно ответил парень. — До одиннадцати письмо ждал, думал, ошибка, может, я просто магию не чувствую. А когда письмо не пришло, немного пострадал да и плюнул. На бабку насмотрелся. Она злющая была и все губы презрительно поджимала, аристократку из себя строила, все ей не то и не так было. Так и умерла несчастной и злой. А я другого для себя хотел. Так что теперь даже рад. Вон, хочу к Рождеству Анне моей предложение сделать. А был бы магом, хрен бы мне позволили на маггле жениться. Цени, шкет, что у тебя есть, и о другом не сожалей — вот тебе мой совет. Звезды, они хороши и ярки на небе, а когда в руках, то камни обыкновенные, вертишь и думаешь, а на кой они мне нужны были? — потрепал он меня по волосам и ушел.       В середине июня вернулись братья, и «Нора» оживилась и словно помолодела. Ступени снова стали скрипеть и кряхтеть, по лестницам гулял сквозняк от бегающих беспрестанно туда-сюда подростков. Двери хлопали, стекла звенели, а в воздухе стоял ровный гул голосов, как от гудения пчелиного роя.       На работу продолжал ходить, но только по утрам, с девяти до двенадцати. А потом возвращался к семье и принимал участие в общих развлечениях.       Конечно, мой велик произвел фурор в первое время. Но когда близнецы по паре раз с него свалились, то согласились с Перси, что метлы лучше. И больше на него не посягали.       Про работу никому не говорил, а семейство, кто знал, все молчали. Джинни была на моей стороне, а мать посчитала, что разумнее будет промолчать, пока все остальные за мной к магглам не увязались. Так что официально я по утрам ездил на велике по округе. Но все так были озабочены собой, что ничего не заподозрили, кроме Чарли, пожалуй. Он как-то многозначительно мне подмигнул, когда я встретил его однажды утром.       Этим летом мы тоже нигде не побывали, кроме матчей по квиддичу, а близнецы смотались разок с отцом в зоопарк.        Я подал близнецам идею, когда они все же смогли сделать пушистика Джинни лиловым — она сказала, что мальчику так больше подходит. Сколько садовых гномов за это время пострадали от их опытов — история умалчивает. Но в итоге у них получилось.       Как-то услышал, как они планировали потратить пять накопленных с продаж золотых на ингредиенты для исследований.       — Купите лучше Арнольду самочку, — предложил я. — Когда Джинни своего питомца в школу возьмет, то все девчонки захотят себе такого же. Это войдет в моду, и вы кучу денег подымете. Пушистики мусор едят, значит, не разоритесь. А размножаются раз в полгода по десять штук. Как раз, пока Джинни время придет в Хог идти, у вас уже будет товар.       — Слышал, брат Джордж? — сказал один, — а наш брат Рон, оказывается, не идиот.       — Сам в шоке, брат Фред, — подхватил другой. У них с этого года появилась привычка слова друг другу перекидывать, словно мячики. Один начинает говорить, другой предложение заканчивает. Как только так складно получается? Словно они мысли друг у друга читают.       — Если с продаж пару галлеонов подкинете, подскажу, как можно еще товар улучшить, — небрежно добавил я.       — Говори, если дело стоящее, не обидим, — дружно переглянувшись, синхронно сказали оба.       — Можно на них блесток нацепить и стразов наклеить, — сказал я. — Еще круче будет, если пушистики под настроение хозяйки будут цвет менять, а кончики шерсти светиться будут или мерцать. И сумочку вроде сетки под них сделать можно, и тоже стразами украсить. Посмотрите у Джинни, я ей показал, и она уже себе связала. Довольна…       — А сумки эти мы что, сами шить должны? — досадливо скривился Фред.       — Зачем сами? — удивился я, — Джинни в долю возьмите. Она и за пушистиками ухаживать будет, пока вы в школе будете, и как раз сумочек навяжет, если вы ей ниток и блесток купите.       — Мы подумаем, — ответил за двоих Джордж. А перед самым их отъездом у Джинни под опекой появилась Тилли — белый пушистик.       Перси, как и обещал, все лето по часу обучал меня магии. Конечно, без палочки было совсем не то, но все равно интересно. Выучил все заклинания за первый курс. Там их было от силы шесть. Но Перси научил меня тем, что вычитал в школьной библиотеке. Короче, теперь я знаю их двенадцать.       Мой учитель оказался очень упертым, совсем как Артур. Он отказался научить меня заклинаниям за второй курс. Мол, все должно быть по графику, чтобы я не надорвался. Да и ладно. Все равно не воспринимал наши уроки серьезно, только что заклинания запомнил. А так карандашом махать как-то несолидно и по-детски.       Еще мы играли в квиддич, вернее, в его подобие — метлы было всего четыре. Я был за вратаря, близнецы — охотники, а Джинни — ловец. Чарли судил игру. Не пропустил ни одного мяча, чем очень бесил нашу парочку. Эта игра определенно начинает мне нравиться. Придется копить на метлу. Шучу. Двести шестьдесят галлеонов мне не потянуть. Может, Мюриэль написать?       Наконец, с чистой совестью проводили наших студентов. Даже не верится, что на следующий год в Хогвартс поеду я. Время так пробежало, что и не заметил.       Джинни мне особо не докучала. Близнецы накупили ей цветных ниток, блесток и другой ерунды, и она активно вязала сумочки для пушистиков, мечтая подзаработать. У Тилли родились уже с десяток детишек. За ними тоже ухаживала Джинни. Они с близнецами договорились, что те не будут продавать цветных пушистиков, пока она не поступит в школу и первая не покрасуется. Сестренка оказалась особой очень тщеславной и кокетливой.       Те книжки, что дал Мэт, я изучал всю зиму. Они оказались весьма полезными. Там доступно описывалось, как почувствовать свою магию, учили управлять силой. Все обучение было похоже на занятия йогой, только без специальных поз. Просто ложишься и пытаешься почувствовать. Перед этим нужно очистить сознание — сосредоточиться на дыхании. Первое время сбивался и даже засыпал, но постепенно уловил суть, и стало получаться.       К Рождеству уже мог вложить силу в удар, нащупать предмет в темной комнате, влить силу в растение, на Джинни учился обмениваться магией. Потом проделал то же самое с родителями. Артур не понял, а Молли почувствовала и обняла меня в ответ. Ощущение было бомбическое. И я понял, что Молли делает то же самое, когда готовит, — вкладывает свою магию. Потому, наверное, у нее и все такое вкусное получается.       Поздняя осень подарила мне нового друга.       В конце октября я ехал с работы, когда на поле увидел одинокую фигурку. Не знаю почему, но на душе появилась тревога. Может, потому, что белые волосы девочки трепал ветрище, а короткое пальтишко не прикрывало тощих коленок. Она выглядела, словно одинокий колосок на холодном ветру, в поле, которое давно сжали.       Я подъехал ближе и притормозил. Девчонка так и не оглянулась и стояла неподвижно, как статуя.       Бросив велик, решительно пошагал в ее сторону и, не доходя, увидел, что она стоит в глубокой луже, а ее резиновые сапоги вот-вот наполнит вода.       — Стой, не шевелись, — недовольно приказал ей, раздосадованный, что теперь придется лезть в холодную воду. — Я сейчас приду и вытащу тебя.       Девчонка вскинула взгляд, и я пропал. Теперь на этом проклятом поле качались от холода два колоска. Ее чистый, как у ребенка, взгляд был противоестественно взрослым, словно столетнюю старицу заключили в детское тело. А в глубине глаз плескалась боль, такая сильная, словно она скорбит за весь мир. И я на миг замер, словно заглянул в бездну.       — Я ждала тебя, — сказала она вполне обычным детским голосом, и наваждение исчезло. — Хорошо, что ты пришел так быстро, я уже стала замерзать. Подожди, я сейчас к тебе приду, — добавила она и качнулась. Темная вода у ее ног качнулась тоже.       — Стой, — хрипло повторил я, словно разучился говорить, — я приду и помогу тебе выбраться.       — Если ты придешь ко мне, то вода вытеснится и зальется мне в сапоги, — сказала она, — а это очень холодно. Ты что, никогда не читал про Архимеда? Тогда я тебе расскажу.       Девчонка аккуратно попятилась и быстро выбралась из лужи. Встряхнулась, как птенец, и решительно подошла ко мне.       — Привет, меня зовут Луна, — сказала она, не мигая глядя на меня своими огромными серо-голубыми глазами, — спасибо, что так быстро пришел. Я почти не замерзла.       — Ты меня ждала? — удивился я, не зная, как реагировать на ее слова и вообще на ее появление в моей жизни.       — Мозгошмыги сказали мне, что если я приду сюда сегодня, попрыгаю на правой ноге пять раз, потом зайду на самую глубину, не зачерпнув воды в сапоги, а потом буду стоять неподвижно, то мой друг найдет меня. Это ведь ты? — серьезно спросила она, вперив в меня испытующий взгляд.       — Наверное, я, — нервно сглотнул я, а странная девчонка улыбнулась. Улыбка так ее преобразила, словно на небе выглянуло солнце.       — Я знала. Мозгошмыги никогда не врут, — довольно кивнула она своим мыслям и снова посмотрела на меня. — Как тебя зовут, мой новый друг? — спросила она и наклонила голову на плечо, словно хотела представить меня вниз головой.       — Рон, — ответил я и понял, что если и дальше дам ей вести беседу, то мы тут окончательно околеем, — давай отвезу тебя домой. Где ты живешь?       — Там, — неопределенно махнула руками она примерно в сторону моего дома.       — Отлично, пойдем, — подал ей руку, и она доверчиво вложила свою ладонь в мою. Руки были холодны, как лед. Я стянул с себя шарф и обмотал ее шею и голову, а потом достал перчатки из кармана и подал ей. — Надевай.       — Спасибо, они весьма кстати, — невозмутимо сказала она, тщательно расправляя связанные пальчики, — я так боялась опоздать, что не успела захватить свои.       — Не страшно, — ворчал я, поеживаясь от холода и волоча ее к дороге, — пришел бы в другой раз.       — Ты что? — возмутилась она, — в следующий раз это случилось бы только через много лет, а ты мне нужен уже сейчас, Рон.       Просто обалдел от ее слов.       Я посадил ее на багажник, и мы поехали. Пока крутил педали, а она мечтательно что-то напевала, думал, куда ее привести?       Девчонка была волшебницей. Ее магия доверчиво льнула ко мне, так же, как моя маленькая сестра в прошлой жизни всем тельцем тянулась ко мне на ручки. Решил, что отвезу ее в «Нору», а там, пока греется, выспрошу, где она живет. Думаю, не ошибусь, если предположу, что эта странная девчонка — Луна Лавгуд.