Рокировка по длинному пути

Клятву Снейп выбрал надежную, хоть и стандартную. Как я понял, его больше всего волновало, как скрыть наше сотрудничество и его собственные тайны, особенно от Дамблдора, и он подошел к делу ответственно. Но иллюзий я не строил: если он и поклялся, то только ради себя самого — чтобы получить и сохранить в секрете информацию — похоже, босс не очень баловал объяснениями своего шпиона. Снейпа просто достало играть втемную. Потому он и пошел на сделку с пацаном.       — Давайте, Уизли, оглашайте ваши вопросы, — устало скривился Снейп, откидываясь в кресле и массируя переносицу. — Покончим с вашими глупостями, а потом я займусь вами всерьез.       — Сэр, а почему вы решили схватить Крауча именно в тот день? — поинтересовался я, игнорируя его подколки.       — Потому что Крауч за день до этого уже получил то, зачем появился в школе, — ответил он, бросив на меня внимательный взгляд. — И рисковать дальше было бы глупо. Нам с Моуди удалось убедить директора.       — И что это? — удивился я, — что он получил?       — Кровь Поттера, что же еще? — фыркнул он. — К чему такое удивление? Вы же сами, помнится, настаивали на этом факте.       — Да, — обалдел я, — но когда он успел? Я всегда был рядом с Гарри в школе, а если нет, то Гермиона меня заменяла.       — Когда вы были на дополнительных занятиях у Флитвика, ваши друзья навещали Хагрида. Крауч следовал за ними под чарами хамелеона. Когда Поттер, не без его помощи, зацепился за корень, упал и сильно рассек кожу на предплечье, Крауч собрал достаточно крови с коряги, когда эти двое ушли. Им даже не пришло в голову прибрать за собой. А не знали вы потому, что Хагрид залечил порез, а Грейнджер восстановила и очистила одежду. Видимо, этот случай показался вашим друзьям не таким значимым, чтобы информировать о нем вас.       — Откуда тогда вам это известно? — подозрительно спросил я.       — Именно мне выпала сомнительная честь просматривать воспоминания Крауча, после допроса с Сывороткой правды, — неприязненно скривился Снейп.       — Вы покажете мне? — оживился я и вскинул на мужчину пытливый взгляд. Интересно — откажет или нет?       — Если вы так хотите, — равнодушно ответил он и поднялся с места. В Омуте памяти уже кружились серебристые нити, но Снейп добавил туда еще несколько.       Крауч выглядел значительно моложе Снейпа, но был чем-то неуловимо похож на Блэка — может, взглядом, явно временами сквозившим безумием. Допрос длился больше часа, хоть Снейп и не показал мне все. Сегодня он был рядом и пару раз выдергивал меня в другое воспоминание, не давая досмотреть предыдущее. Но мне было не до разборок — я спешил не упустить ничего из того, чему стал свидетелем — вряд ли Снейп разрешит мне пересмотреть что-то еще раз.       Крауч, как оказалось, освободился от Империо задолго до прибытия в Хогвартс и почти год замещал своего отца в Министерстве. И теперь уже сам Крауч-старший сидел дома под Империо, или чаще под чарами эльфийского сна, когда сыночку требовалось отлучиться надолго. В отличие от папаши, тот не стал рисковать и держал все под контролем.       — С той минуты, как только я скинул морок и пришел в себя, то мечтал найти Повелителя, — фанатично блестя глазами, каялся парень, находясь под сывороткой. — И знал, что по возвращении, первое, что Повелитель захочет — убить мальчишку, и, значит, нужно просто держаться поближе к Хогвартсу. Но долгое время у меня не было такой возможности. Мне повезло — в этом году в Хогвартсе должен был пройти Турнир трех волшебников, и его организацией занимался отдел отца. Будучи на высокой должности в министерстве, мой отец имел доступ почти к любым официальным бумагам. Я получил доступ ко всем школьным отчетам для проверки безопасности. Меня заинтересовал один случай — учитель был одержим некой сущностью, но скрыл этот факт и погиб в конце года от несчастного случая — сущность свела его с ума, и он покончил с собой. Я тщательно разузнал о Квиррелле — он изменился после поездки в Албанию. Там же, в свое время, путешествовал и мой господин. И я понял, где нужно его искать.       — Что ты знаешь про исчезновение Берты? — спросил Дамблдор. Его холодный взгляд был воистину страшен, а на лице явно читалось отвращение.       — Я убил ее, — ответил Барти и плотоядно оскалился. — Она пришла к нам домой по делам отдела и увидела нас с отцом, и Повелителя, которого я уже привез в свой дом. Наша домовушка ее схватила, а я убил, превратил в камень, а потом зарыл в саду. Ее смерть послужила Повелителю — он обрел подобие слабого тела, и теперь я мог спокойно оставить его на попечение домовушки и выполнить его поручение — пробраться в Хогвартс и выкрасть мальчишку. Повелителю нужна была его кровь для обретения постоянного тела, чтобы защита матери Поттера потеряла силу и не помешала ему убить пацана. И я пробрался в школу в облике отца, чтобы кинуть бумажку с именем Поттера в Кубок. Потом я бы нашел способ помочь ему пройти испытания — мое присутствие, как организатора заданий для участников, давало мне постоянный доступ в школу в течение всего года.       — Почему же ты этого не сделал? — нахмурился Дамблдор.       — Эта сука Снейп вмешался и спутал мои планы. На Кубок установили новую мощную защиту, я не смог бы этого сделать незаметно и вернулся ни с чем. Повелитель был очень недоволен и наказал меня. Но потом простил — сказал, что сам доберется до мальчишки, а мне поручил достать его кровь. Я решил занять место Перси Уизли — это было проще, чем изображать одного из учеников или других учителей, а у меня было мало времени для изучения деталей их жизни и круга общения.       — А твой отец и Лорд? — торопливо спросил Дамблдор. — Что с ними?       — Повелитель к тому времени переправился из нашего дома в тайное убежище. За ним приглядывает моя домовушка и Нагини. А отцу я стер память и заменил некоторые воспоминания, и он вернулся к своей работе. Теперь он не помнит, как вытащил меня из Азкабана, и не замечает, когда я снимаю деньги со счета.       — Где находится тайное убежище Лорда? — спросил Дамблдор и в нетерпении привстал с кресла, сверля мужчину пронзительным холодным взглядом. Но Крауча неожиданно скрючило, и он заорал от боли, закатил глаза и обмяк на стуле, пуская кровавую пену изо рта.       — Полагаю, директор, эту тайну мы не узнаем, — равнодушно обронил Снейп, гадливо поморщившись. — Похоже, он под клятвой.       — Мне нужна эта информация, Северус, — холодно сказал Дамблдор. — Я даю тебе разрешение действовать на свое усмотрение. Не подведи — я рассчитываю на тебя.       — Сделаю все, что смогу. До конца действия сыворотки десять минут, — невозмутимо добавил Снейп, бросив взгляд на часы. — Хотите узнать что-то еще? Потом он будет не в состоянии что-либо рассказать в течение суток.       — Я узнал достаточно, — коротко бросил Дамблдор, стремительно направляясь к двери. Следующего воспоминания я не увидел — передо мной застыла спина Снейпа, а только услышал дикий крик, потом еще один, и еще. Звуки рвоты и стоны боли, и меня выдернули на поверхность.       — Вы что, его пытали? — отмер я, когда отдышался. Внутри все еще тряслось от отвращения и страха.       — Легилименция — это очень болезненная процедура, если против воли, а особенно, когда человек под клятвой, мистер Уизли, — глумливо оскалился Снейп и невозмутимо подлил мне чаю. И я присосался к чашке, как к источнику жизни. Снейп строил из себя бесстрастную сволочь, но было заметно, что мужчине тоже не особо приятно вспоминать подобное.       — Но вы узнали что хотели, сэр? — отмер я, когда пришел в себя. — Где скрывается Лорд?       — Нет, — откликнулся Снейп. — Клятва была сильна. Узнать правду можно было бы только, если сломать его окончательно — превратив в овощ. Но директору еще были нужны доказательства для Фаджа.       — Значит, теперь Фадж знает, что Лорд близок к возвращению? — спросил я.       — Отнюдь, — презрительно скривился Снейп. — Теперь он только в курсе, что из Азкабана уже давно сбежал еще один заключенный. Когда я пошел за Фаджем по поручению Дамблдора, он так перетрусил, что привел с собой дементора для охраны. А узнав Крауча, в панике тут же приказал дементору напасть. У них с Дамблдором позже даже случилась размолвка. Фадж не хотел ничего слушать, и перед тем, как выскочить вон, назвал Дамблдора старым, выжившим из ума идиотом. Он посчитал, что тот преследует свои цели, сея смуту в наше спокойное время и настаивая на скором возвращении Лорда. И все затем, что Дамблдор якобы внезапно решил занять место Министра. Боюсь, теперь Дамблдор будет не в чести в министерстве, и это очень осложнит дело. Особенно, когда директор предупредил, что теперь будет действовать по собственному почину, что было воспринято Фаджем за угрозу.       — А что с Краучем? — спросил я, разбавив затянувшееся молчание. — Он теперь невменяемый, и его вернули отцу?       — Дементор не только «выпил его душу», но и убил. Тело забрали, — коротко ответил Снейп. — Думаю, его по-тихому вернут в Азкабан и похоронят. Фаджу невыгодно сообщать общественности, что из самой надежной тюрьмы совершено уже два побега. Это плохо отразится на его репутации министра. Потому об этом знают только Фадж, Дамблдор и мы с вами, — подытожил Снейп, возвращаясь к своему чаю. — А теперь, когда вы закончили с вопросами, я хочу услышать все, что вы имеете мне сообщить, Уизли. И пока расскажите историю ваших видений целиком, без того, что вы уже в ней изменили, — отставил чашку Снейп, и я понял по его взгляду, что он теперь выжмет из меня все. Хорошо еще, что контракт включал несколько нужных мне пунктов — все найденное принадлежит мне, и Снейп не действует без моей прямой отмашки. Правда, и я теперь тоже не рыпнусь без согласования с ним. Да и мне же лучше.       — Короче, жил-был мальчик, и звали его Гарри Поттер… — начал я, приободрившись его молчанием.       … — Таким образом, по плану Дамблдора оба — и Лорд, и Гарри должны будут умереть, — подытожил я. — Иного решения директор не видел. А так как он у нас служитель культа добра, то добровольная жертва Гарри вполне вписывалась в его планы. Дамблдор и Лорд — суть одно и то же. У них одинаковые амбиции, цели и жажда власти. Но директор, в силу потери сестры в молодости, теперь не может поднять бузинную палочку для убийства. Он даже Гриндевальда не убил, а только разоружил, чтобы не стать новым Темным лордом, — хрипло прокаркал я и приложился к чашке — промочить пересохшее за сорок минут рассказа горло.       — Это ваши мысли, Уизли? — коротко спросил Снейп, воспользовавшись паузой. Для узнавшего столько важной информации он выглядел чересчур спокойным, и ни разу меня не перебил. Только черные глаза как никогда напоминали холодные ружейные дула. — Или это часть вашего видения?       — Это сказал шаман, — пожал плечами я. — А остальное я сам додумал. Ведь без кровожадного дракона мир не может, а убив его, герой сам становится драконом и занимает его место. Иного нет. Вот Дамблдор и решил, что если парень способен на жертву, то, выжив, никогда не станет новым драконом, или не выживет, и угроза нового темного лорда исчезнет, и связь преемственности прервется.       — Теперь скажите, что вы изменили? — коротко бросил Снейп и напряженно склонился в мою сторону.       — Ну, не так много, — смутился я. — Уничтожил все крестражи, кроме трех. Но медальон не проблема — он будет доступен, как только Блэк вернется в Англию и разрешит заседания Ордена у себя в доме. Тот крестраж, что был в Гарри, шаман растворил, и теперь Поттеру не придется умирать за всех. Мы украли и разбили пророчество из министерства, чтобы лорд до него не добрался. Василиск никого не убил, не окаменял учеников и Лорд не овладевал сознанием Джинни. Малфой не пострадал от гиппогрифа, и того не казнили. Что еще?.. Поттера не травят, Седрик не умрет, и может быть, Амбридж в школе не будет. Хотя… если Дамблдор поругался с Фаджем, то могут и прислать наблюдателя. Но зато дементоров к Поттеру точно не пришлют — Гарри себя не скомпрометировал перед Фаджем, и такая мера теперь ни к чему. Значит, и в прессе из Поттера сумасшедшего строить не будут. Осталось решить, как два оставшихся крестража уничтожить, а потом пусть Дамблдор сам с Лордом дерется, — сумбурно подытожил я.       — Вы сделали немало, — сухо обмолвился Снейп и поднялся с места. — Теперь вы покажете мне воспоминания. Не все — на это нет времени. Пока только про Василиска, крестражи и разговор с шаманом.       Выбора у меня особо не было.       Мужик не появлялся долго, я уже заволновался. А когда вынырнул, то просто, не оборачиваясь, махнул мне рукой на дверь и устало оперся о край чаши.       — Идите, Уизли. На сегодня вы свободны, — глухо обронил он. Я не стал спорить и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Услышал, как звякнули за спиной запирающие чары. Видимо, речь шамана о нем и Лили, как я и рассчитывал, произвела на Снейпа сильное впечатление.       Неделю Снейп меня не вызывал. Но, поделившись проблемами со взрослым и опытным в темной магии волшебником, я почувствовал, как мне полегчало. Все же подковерные игры и интриги — не мое. А Чарли и Билл — не боевики, чтобы сильно на них рассчитывать. В теории — конечно, а вот для практики нужен такой человек, как Снейп.       Перси к концу каникул выписали, и я его тут же навестил. Вид при нашем разговоре он имел несколько обалделый, но на деле быстро освоился. Получается, что он преподавал почти четыре месяца, а остальное время его заменял Крауч. Но работал тот по методичкам Перси и ничего не менял в темах и расписаниях, так что брат быстро вернулся в деловое русло, словно и не отлучался.       Лично меня позабавило и удивило, что именно скормил ему директор. Впрочем, он уже вызвал меня к себе и сообщил версию для Перси:       — Не будем травмировать Персиваля правдой, Рон. Он и так натерпелся, — благостно покивал головой Дамбдлор. — Твой ответственный брат расстроился бы, узнав, что его облик принял пожиратель, и ученики несколько месяцев подвергались опасности. Надеюсь, ты не захочешь причинять ему лишние волнения. — И мне осталось только согласно покивать вдогонку.       — Конечно, это странно — проспать больше трех месяцев, — непритворно удивлялся Перси, отпаивая меня чаем. — Но директор Дамблдор извинился и доказал, что это было жизненной необходимостью.       — А что он тебе сказал? — поинтересовался я.       — Ну, что в школу проник пожиратель, чтобы похитить Гарри Поттера. И меня заменили на своего подставного человека — агента Дамблдора, чтобы он его выследил и поймал без лишнего шума. Иначе могли быть жертвы среди учеников, — понизив голос, наклонившись ко мне и оглядевшись по сторонам, поведал Перси, словно мы не одни сидели у него в гостиной. — Только это секрет. Директор разрешил мне рассказать тебе, Рон, потому что ты тоже пострадал, и в некотором роде в курсе событий. Но обещай, что больше об этом никто не узнает. В школе иностранцы, и репутацию лучшей школы в Британии нужно поддерживать, — важно добавил он, поправив очки.       — И тебя не бесит, что тебя даже не предупредили? — недоверчиво фыркнул я.       — На это не было времени. Нужно было действовать быстро, Рон, — пренебрежительно отмахнулся Перси. — Да я вовсе и не против послужить родной школе ради безопасности учеников. Ах да, я же не сказал, — просиял он, меняя тему, и покрылся смущенным румянцем. — Дамблдор поговорил с Пенелопой. Агенту, что меня изображал, пришлось порвать с ней переписку, чтобы его не раскрыли, и она, конечно же, обиделась. Не знаю, что уж ей там наговорил директор, но теперь Пенни считает меня героем. Правда, мне немного неловко ее обманывать, когда я все это время ничего не сделал и просто проспал, — смутился он. — А еще мне предложили должность Декана Гриффиндора, — приосанился и еще больше заважничал брат. — Правда, мы с профессором Макгонагалл решили, что будет лучше принять эту должность через год — когда близнецы закончат школу. Ну, чтобы они не портили мне резюме своими выходками. Ты же их знаешь… Но ты был прав, Рон — действительно, в Хогвартсе подниматься по служебной лестнице быстрее и легче. Спасибо тебе.       Ага, — раздраженно думал я, спускаясь в Большой зал, — хрен бы тебе деканство светило, если бы директор тебя втемную не использовал.       Снейп вызывал меня еще несколько раз. Я сливал ему в омут нужные воспоминания. Какие-то, как, например, воспоминание о разговоре с Биллом, или наш поход в Министерство, он изучал долго. Какие-то едва просматривал. Меня устраивало, что он не требует от меня легилименции. Не то чтобы я хотел что-то особо скрыть. Но мне бы не хотелось, чтобы он узнал, что мы почти одного возраста. Я, признаться, повел себя во многих случаях как наивный дилетант и незрелый подросток. И мне бы не хотелось это обнародовать. Пусть лучше считает меня умным подростком, чем идиотом-взрослым. Тем временем наступило время последнего третьего тура.