Рокировка по длинному пути

Очнулся в больничном крыле. Ничего не болело, но тело не поднять, а в башку словно воды налили. Мысли в черепушке ворочались вяло, как через силу, и сосредоточиться на чем-то одном оказалось нереально. Но осознать свое положение мне не дали — сработали чары, и мадам Помфри мгновенно материализовалась рядом с флаконом зелья и на раз споила его мне, не дав и слова сказать. А потом, не успел я рта раскрыть, чтобы спросить про Перси, как оно подействовало, и я отрубился.       Второй раз проснулся только вечером, и чувствовал себя в разы лучше, хоть голова все еще ощущалась, как не моя. Но хоть тело не подвело, и я смог добрести до туалета. Правда, на обратном пути меня перехватила возмущенная медичка и отругала.       — Мадам Помфри, что с Перси? — перебил я ее нравоучения, вцепившись в спинку кровати и не желая ложиться, пока не узнаю ответ.       — С вашим братом все прекрасно, — недовольно поджала губы она, — в отличие от вас. Немедленно ложитесь, иначе мне придется применить к вам сонные чары.       — Постойте, а со мной-то что? — удивился я, послушно укладываясь в постель. Помнил только, что оглушающее словил. Но его обычная Финита отменяет, и таких последствий не должно быть.       — У вас сильное ментальное возмущение, мистер Уизли, — чопорно ответила она, недовольно нахмурившись. — Выпейте зелье и поспите. Нужно дать организму справиться с последствиями.       Пришлось смириться, к разговорам она все равно была не расположена.       Следующий день прошел в перерывах между сном, едой и походами в туалет, и к вечеру дал себе слово сонное зелье больше не принимать, пусть медичка хоть заорётся, а то отоспался, похоже, за всю жизнь. Но, на удивление, спорить не пришлось — после диагностики и порции очередной лечебной бурды, меня обнадежили, что утром выпишут, а пока советовали отдохнуть. Пришлось повоевать.       — Я уже все бока отлежал, мадам Помфри, и хочу видеть Перси, — упорствовал, не желая возвращаться в кровать, — и не лягу, пока его не повидаю.       — А я вам говорю, что к нему нельзя, — в который раз настаивала медичка.       — Что значит нельзя? — начал раздражаться я. — Вы сказали, что с ним все в порядке, а я его близкий родственник и имею право его видеть.       — Но директор запретил посещения этого больного. А у меня не те полномочия, чтобы оспаривать прямые указания руководства.       — Да ладно вам, мадам Помфри, — заискивающе улыбнулся, сменив тактику, — я всего одним глазком. Вы же сами сказали, что мне нельзя нервничать, а я теперь не успокоюсь, пока не удостоверюсь сам, что с братом все в порядке. Ну пожалуйста…       — Ладно, — после долгой паузы смягчилась она, прочитав упрямство и мольбу в моем взгляде, — но только одним глазком. И не выдавайте меня. Прямо по коридору вторая дверь. У вас пять минут, — добавила она и демонстративно ушла звенеть склянками в кладовку.       Перси, на удивление, выглядел замечательно — посвежевшим и хорошо отдохнувшим, даже худоба стала не так заметна. А я-то переживал, что его покалечили или вовсе убили, а мне просто говорить не хотят. Брат спал, и я не смог с ним пообщаться. Удовлетворенно вздохнув и повеселев, я вернулся в постель. Сон ожидаемо не шел, и я провалялся полночи — мне было о чем подумать, пока все же под утро немного не задремал. А после завтрака меня навестил директор.       Встретил его спокойно, почти равнодушно. Уже сделал окончательные выводы по поводу его персоны, и было совсем не интересно, что он мне в очередной раз наболтает.       — Рад видеть тебя, Рон, в добром здравии, — приветственно покивал он после того, как я поздоровался. — Ты пережил сильное потрясение, но твои поступки, верность долгу и семье, достойны искреннего восхищения. Когда-нибудь мы еще вернемся к этой теме. Но сейчас я тут по другому поводу. Прежде чем ты вернешься к друзьям, Рон, я бы хотел попросить сохранить этот возмутительный и неприятный инцидент в тайне. В школе иностранные гости, и не хотелось бы выставлять наши внутренние проблемы на обозрение международной общественности. И я очень надеюсь, что могу рассчитывать на твою помощь в этом деле. Тем более теперь, когда тьма сгущается и уже готовится нанести удар. Делу правды необходимы подобные тебе, Рон, отважные и бесстрашные юноши.       — Хорошо, — пожал плечами, пропустив его лесть мимо ушей, — обещаю, что никому не скажу. Что-то еще, сэр?       — Ты не должен сердиться на профессора Моуди и Персиваля, Рон, — проницательно прищурившись, добавил он. — Ты отважный мальчик. То, как, будучи под заклятьем, ты пытался побороть его и защитить брата, произвело на меня впечатление. Думаю, ты достаточно смел и разумен, чтобы знать правду, конечно, ту часть, что я могу тебе открыть. В школу проник пособник Волдеморта. Его задачей было выкрасть Гарри и доставить своему господину. Все, что ты видел и пережил, результат его гнусной деятельности. Мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с проявлением чужой злой воли. Но нам удалось обезвредить негодяя и предотвратить похищение. Пособник Волдеморта схвачен и уже получил свое наказание. А теперь прошу меня простить — меня ждут неотложные дела. Выздоравливай.       — Спасибо, сэр, что навестили, — спокойно ответил я и улыбнулся, — и за доверие. Я вас не подведу.       Директор одобрительно кивнул и стремительно вышел. А я переоделся и, пока шел в башню, все думал — как все же Дамблдор со Скитер похожи. Та тоже не пишет полную отсебятину. Просто берет из реального интервью правду и извращает по своему вкусу. И директор тоже выдергивает из контекста ту часть правды, что его устраивает, и делает на ней акцент, к своей пользе. Весь разговор я удивлялся его рассказу — он выдал мне настолько упрощенную версию событий, что прямо обидно. И только потом до меня дошло, что он не в курсе, что Снейп мне рассказал некоторые настоящие подробности. И самое забавное, что никто из них не солгал. Значит, Снейп все же исполняет свою часть договора, насколько может. Только вот… если бы он не уверял меня, что у него все под контролем, и что мои близкие не пострадают…       В гостиной все поздравили меня с выздоровлением, а Лаванда и Келла даже чмокнули в щечку. Близнецы и Гарри ободряюще похлопали по плечам, Гермиона обняла, а в ее глазах стояли слезы. Такое внимание было очень приятно. Официальная версия — нечаянно попал под рикошет неизвестного заклятья, когда шел с обеда, а два старшекурсника выясняли отношения в одном из коридоров. Их, конечно же, не поймали. Благо никто особо не выпытывал подробности. А Гарри и Гермиона, оказалось, меня навещали несколько раз, когда я под зельем спал. Поспрашивали, конечно, как меня угораздило, но я отговорился, что ничего не помню и очнулся уже в Больничном крыле.       К Перси меня так и не пускали, хотя я к Помфри каждый день бегал. Джинни и близнецам сказали, что Перси в командировку отправили — сопровождать в школу нечто для третьего тура, да родственники и не интересовались особо — у каждого свои дела нашлись, поинтересней — с братом все в порядке, и слава Богу. А вот я переживал — какого лешего его в больничном крыле держат, когда он на вид совсем здоров?       В конце недели у меня состоялся разговор со Снейпом. Если честно, то его лицемерие меня бесило больше директорской полуправды. Про Дамблдора я давно все понял, он от книжного не сильно отличался, а вот Снейп разочаровал.       Записку от него передала Помфри, когда я в очередной раз к брату зашел. Долго вертел ее в руках и думал — идти или нет? Потом решил все же сходить и посмотреть — интересно, как он станет оправдывать свою никчемность. А так, со счетов я его уже скинул — пусть часть правды он мне и говорит, но обещания своего не сдержал.       — Что, Уизли, даже ничего не спросите? — усмехнулся Снейп, когда молча проводил меня к столу, кивнув на кресло и протянув чашку с чаем. Так мы его и пили на пару, в полной тишине. — А я полагал, у вас накопилось ко мне порядком вопросов.       — А зачем? — ровно ответил и неторопливо отпил, не спуская с него равнодушного взгляда. — Вы меня разочаровали, сэр. И я даже рад, что не поддался порыву и не доверился вам.       — Вот, значит, как, — насмешливо буркнул он, словно его забавляли мои слова, и расслабленно откинулся на спинку кресла. — И чем вы недовольны, Уизли, позвольте спросить? Я слышал, директор почтил вас своим присутствием. Что, неужели вы узнали от него больше, чем от меня?       — Будто сами не понимаете, — огрызнулся я, подавляя раздражение и брякая чашку на блюдце, под ее жалобное звяканье. — Вы обещали проследить, чтобы мои близкие не пострадали, а сами…       — А сам? — откровенно ухмыльнулся мужчина, взбесив меня еще больше.       — А сами проморгали Крауча. Самозванец применил к Перси непростительное, чтобы заставить меня похитить Поттера, а когда Перси выполнил приказ, то чуть его не убил. Мне чисто случайно получилось вмешаться, и брат не пострадал, но не благодаря вам и вашим пустым обещаниям. Что, теперь состроите скорбное лицо и скажете — мне очень жаль, мой мальчик, я виноват, не предусмотрел. Но ты верь мне по-прежнему… — кривляясь, добавил я с явной издевкой.       Глаза Снейпа на мгновение вспыхнули злостью, он напрягся и немного подался вперед, как тигр перед прыжком. Думал, он меня проклянет, но тот, посверлив меня взглядом, неожиданно снова расслабленно откинул голову на спинку кресла, прикрыл глаза и расхохотался. Смех у него оказался довольно приятен, и совсем не зловещий, как я воображал для такого упыря. Пока он резко его не прекратил и пренебрежительно не уставился на меня, как на никчемное насекомое.       — Если бы вы знали, Уизли, — со вздохом и долей досады в голосе сказал он, — как меня бесит общение с малолетками вроде вас. Самомнение так и прет из всех щелей, весь мир вертится только вокруг их значимой персоны… Максимализм раздут до невероятных размеров, а эгоизм… куда там всем темным лордам, вместе взятым. Вы, мальчишка, даже не поняли, что произошло, а туда же — обличать, дуться и городить претензии.       — О чем вы? — не выдержал я. Его насмешки бесили почище несправедливо снятых баллов.       — О том, Уизли, что вы идиот, — резко ответил он, оставив шутки и выпрямляясь в кресле. Его взгляд стал пронзителен, а жесты скупы. — Крауч никогда не изображал Моуди. Он с самого начала принял облик вашего брата.       — Хотите сказать, что когда говорили со мной о Поттере в декабре, вы уже знали, что Перси у него в плену? — после напряженной паузы отмер я.       — Разумеется, знал, — прямо и с нотой раздражения ответил он. — И, прежде чем вы на меня накинетесь, уверяю вас, что я лично, в обход директора Дамблдора, все держал под контролем.       — Значит, почти полгода валяния в связанном виде на холодных камнях подземелья и выматывающие допросы вы считаете — держать под контролем? — откровенно взбесился я подобному цинизму.       — Где вы набрались подобных глупостей, Уизли? — удивленно вскинул бровь профессор. — Крауч держал пленника в зачарованном под лабораторию сундуке, и Персиваль все это время благополучно проспал под зельем сна. В свободное время Крауч спускался к нему и применял вполне безобидное заклинание морочащей болтушки, чтобы уточнить некоторые детали жизни вашего брата. Тот даже не просыпался ни разу, и теперь не в курсе, что с ним произошло. Единственное, Персиваль за это время немного похудел на питательных зельях, вот и все. Краучу он, как никому другому, был нужен здоровым.       — Но я видел в видении, что Моуди он держал в связанном виде на холодном каменном полу. Волосы у него были выстрижены клочками, а сам Моуди смотрелся, как почти мертвец, и был очень истощен.       — Я не знаю, что вы там видели, Уизли, — откровенно фыркнул Снейп, — но вы полный профан в зельях, их воздействии на организм и способах применения, как я посмотрю.       — О, тут у меня есть весомое оправдание, сэр, — не выдержав, возразил я. — Нам не повезло, и зелья нам преподает весьма дерьмовый учитель. Он предпочитает кружить по классу голодным грифом в поисках падали и плевать в котлы школьников ядом, чем просто хорошо делать свое дело и учить.       — Я припомню вам эту дерзость позже, Уизли, — с угрозой прищурился Снейп, но вовсе не выглядел при этом злым, скорее позабавленным. — А пока, пожалуй, зачту вам эту попытку меня поддеть. Так вот. Оборотное зелье, к вашему сведению, повторяет все внешние свойства объекта. То есть, на случай, если вы еще не поняли, все увечья, родинки, шрамы и… истощение и выстриженные неровно волосы, — ехидно и с намеком добавил он, откровенно наслаждаясь моим удивлением.       — Это значит…       — Это значит, что Крауч должен был заботиться о пленнике, чтобы не провоцировать вопросы окружающих о своем здоровье и внешнем виде и не привлекать внимания к своей персоне. И если мистер Моуди в жизни не очень опрятен, и клочки неровно стриженных волос у него бросаться особо в глаза не будут, то ваш брат слишком педант для такого. И лично мне непонятно, зачем состригать столько волос, когда на стандартные три порции достаточно всего одного волоса? Потому я считаю ваши видения неточными. И потом, я знал Барти. Он скорее идейный, чем садист. Убить за идею — убьет с легкостью при надобности, но мучить просто так… такой привычки за ним не водилось. Я еще могу понять, что у него были претензии к Моуди — он многих пожирателей в свое время засадил в Азкабан, но ваш брат был просто молодым учителем.       — Но как вы можете утверждать, что он не пытал Перси, а потом стирал следы, чтобы на нем они не отразились? — не сдавался я.       — Потому что, пока ваш брат мирно отдыхал от трудов праведных, я, все это время, следил день и ночь за передвижениями Крауча, и вряд ли спал хотя бы пару часов в сутки. И несколько раз, сверяясь с картой, когда Крауч был с вашим братом, внезапно приходил к нему по пустячному поводу. У Крауча просто не хватило бы времени избавиться от последствий пыточных заклятий. Я предпринял еще некоторые меры по обеспечению безопасности вашего брата, но не могу вам о них сказать, ибо они исходили не от меня. И напомню вам, Уизли, что тянуть с Краучем была вовсе не моя идея. Я бы быстрее и надежнее свернул ему шею сразу, как только он появился в Хогвартсе. К сожалению, мое слово стоит немного, но я честно исполнял условия нашего договора и страховал вашего брата. И вы, как я полагаю, уже смогли убедиться в его цветущем виде.       — А что произошло в кабинете, сэр? — немного оттаял я, все еще злясь.       — В тот день, когда самозванец взял вас под Империо, мы с Моуди должны были его схватить и обезвредить. Я приготовил в учительской свитки и попросил Крауча отнести их в кабинет ЗоТИ — там разрешены заклятья, а действовать было нужно тихо и не допустить огласки, когда в замке иностранные гости. Но вы, несмотря на заклятье, уперлись и чуть не сорвали нам операцию. Кстати, мне любопытно — как вы смогли сопротивляться Империо? Похоже, вы нашли компромисс между четким приказом и своими принципами защитить.       — Не знаю, — смутился я. — Просто время для исполнения приказа оставалось, и в тот момент одно не помешало другому. Но не хотелось бы испытать это чувство снова. А почему вы не рассказали мне все сразу, сэр? — поинтересовался я.       — А вам не приходило в голову, что я тоже вам не доверял, Уизли? — усмехнулся он и подался вперед. — Поставьте себя на мое место. Какой-то борзый щенок приходит и требует к себе равного отношения и даже настолько обнаглел, что не постеснялся потребовать клятву. И все, что у него есть — сомнительные догадки, позже перешедшие в параноидальный бред и видения. Но я не привык сбрасывать со счетов никем не учтенный фактор. Жизнь научила меня, что при случае и свинья может спеть соловьем.       — Спасибо за комплимент, сэр, — скривился я.       — На здоровье, Уизли, — хмыкнул он. — Вы показали свою полезность, и ваши сведения могут представлять для меня интерес. Предлагаю считать нашу сделку с этой минуты действительной. Чаю? — невозмутимо добавил он, смотря на меня с интересом.       — А как же наша прежняя клятва? — уточнил я.       — Эта никчемная бумажка мало стоит, если вы действительно видите будущее, мистер Уизли. Предлагаю заключить полноценную магическую клятву. Я не готов рисковать вашей наивностью еще раз — не все будут так честны, как я. Так вы согласны? Я прошел вашу проверку и достоин доверия?       — Сомневаюсь, сэр, — улыбнулся я, когда немного подумал о его предложении. — Но вы мне нужны. Я согласен.       Улыбка, в отличие от смеха, у Снейпа была хищная и зловещая.