Рокировка по длинному пути

Июль даже не прошел, а пронёсся, как «Ночной рыцарь» по скоростной трассе. Чарли первую неделю еще считался в отпуске, и мы с ним объездили всю округу. Ходили один раз с его семейными друзьями в трехдневный поход с рыбалкой, палатками и вечерними страшилками у костра. Песни под гитару, как в России, тут не пели, зато увлекались живыми картинами — изображали немые подвижные сценки из разных произведений — этакий театр на выезде, и нужно было отгадать автора и название. Еще тут практиковали иллюзии для развлечения. Короче, было весело.       Потом Чарли вышел на работу и, чтобы я не скучал один, определил меня к своим парням в тренировочный лагерь при заповеднике. Познакомил с Майклом — следопытом из параллельной группы. Дар следопыта очень редкий, и Майкл в свободное время с удовольствием обучал меня на практике искать путь, активировать свой внутренний навигатор, запоминать контрольные точки, настраиваться на объект поиска. Оказалось, у следопытов много специфических профессиональных знаний и хитростей, и я с интересом пользовался новой информацией и выспрашивал подробности об оплате, занятости и сложности профессии.       Свободного времени просто не оставалось, но драконы в этом году меня не интересовали совершенно, хотя я все так же ими восхищался и благоговел перед их мощью и хищной красотой. Но все, что мог из возможного, я уже посмотрел в прошлые разы. Теперь мне больше хотелось не смотреть и наблюдать, а участвовать и чувствовать отклик от усилий.       С утра я шел в тренировочный лагерь, где разминался и занимался вместе со всеми, разучивая новые заклинания, тренируя маневренность, скорость и просто тягая железо. Иногда проходил полосу препятствий с иллюзиями драконов и имитацией мест их обитания. Парни брали выносливостью, а я — чистым упрямством. Первые две недели еле-еле доползал вечером до постели — спасибо укрепляющим зельям и расслабляющим мышцы мазям, а то утром не смог бы подняться с кровати. Но мне такая жизнь нравилась больше занудного протирания штанов на школьной скамье, никчемных сплетен и детских стычек с Малфоем. Тут все было настоящим и понятным — люди жили и горели, а не играли роли, строя из себя не пойми кого.       Вечерами после работы или тренировок все собирались большой шумной компанией в местном трактире — пили, общались, подкалывали друг друга, обсуждали цыпочек и хвастались любовными победами. Этот трактир немного отличался от обычных семейных заведений, куда брат водил нас с матерью. Тут, в основном, собирались парни без семьи, чтобы расслабиться после работы за кружкой пива или графином наливки, а не сразу возвращаться в свои одинокие берлоги. Потом веселье плавно переносилось в маггловский ночной клуб. В трактире находился стационарный портал в маггловский район, типа нашего «Дырявого котла» с кирпичной стеной — прямой зоной перехода в маггловский мир.       Честно говоря, я планировал этим летом посетить один из «веселых домов мамаши Мадлен» — как их тут называли, но не знал, как подойти с этим вопросом к брату. Но все решилось куда проще. В маггловском клубе всегда было полно раскованной молодежи, пришедшей сюда с определенными целями. В принципе, заведение не являлось уж совсем молодежным, скорее, для тех, кому ближе к тридцати или чуть за тридцать. Офисный планктон, секретарши, продавцы, флористы, медсестры — обычные люди. Одиночки — кому не повезло найти пару, и карьеристы — не желающие обременять себя семьей и детьми, но не против скинуть напряжение рабочей недели. Частенько тут образовывались постоянные пары, проводящие выходные вместе, а потом каждый возвращался в свою жизненную реальность, чтобы через неделю прийти и встретиться снова.        Аманде — обаятельной неброской брюнетке с умным спокойным взглядом, в неровных бегающих огнях подсветки навскидку было под тридцать, сам я косил под восемнадцатилетнего студента на летнем отдыхе. При росте в метр восемьдесят четыре, подвешенном языке, широких плечах и отнюдь не детском выражении лица, мне верили, и пару коктейлей я получил абсолютно свободно. Хотя, думаю, Чарли пришлось применить чары, чтобы у меня не спросили пропуск при входе. Потом он просто научил меня зачаровывать кусок картонки под пропуск.       У нас, после получаса непринужденных разговоров ни о чем, как-то быстро сладилось, и женщина, заметив мою заинтересованность, томно шепнув на ушко и шаловливо подмигнув, предложила перенести наше общение в менее шумное место. Чарли, когда я отошел к нему отпрашиваться, только закатил глаза и помотал головой, буркнув что-то про Молли и его оторванную голову. Но все же не стал препятствовать. Несмотря на пятерых старших братьев, мы почему-то никогда не обсуждали между собой подобные вопросы, но Чарли принял мой выбор.        Он незаметно отвел ближайшим магглам глаза и заставил выпить пару защитных зелий, предупредив, что их действие закончится через пять часов. Напоследок навесил маячок — на всякий случай.       Мой первый опыт в этом теле не принес мне ничего нового, как, впрочем, и особого удовольствия — я был напряжен, перевозбужден, и все силы бросил на ускользающий контроль, чтобы не опозориться. Все же это не купленная проститутка, с кем можно по-простому скинуть напряжение и не заморачиваться, а женщина, что сама меня выбрала, чтобы хорошо провести время, и как-то не хотелось ее разочаровывать. И я постарался, пусть и не вернул пока себе прежнюю форму и навыки. Я, хоть и не подросток, но тело у меня подростковое со всеми достоинствами и недостатками. Единственное отличие — я не зажимался и не комплексовал, а относился ко всему философски.       Часа через три, на маленькой уютной кухне, за неторопливыми поцелуями и чашкой вина, нас ждало время взаимных открытий. Оказалось, что Аманде сорок один, хоть она и при ярком свете лампы выглядела не старше тридцати пяти. Работала учителем танцев и йоги в местном женском колледже. С мужем давно развелась, дочь-студентка с прошлого года учится в Америке и живет у отца.        Она наверняка догадалась, что я прибавил себе возраст, да и опыт у меня небольшой. Но вопросов не задавала, а потом мы как-то нечаянно повторили, она, расслабленно откинувшись на подушки и тяжело дыша, пожала плечами и назначила следующую встречу.       Домой я вернулся к четырем — довольный, пьяный и счастливый. Чарли транзитом проводил меня в мою комнату, предусмотрительно оставив нравоучения на потом и флакон зелья от похмелья на тумбочке.       К утру он решил притвориться, что ничего особо не произошло. Зато прочитал мне лекцию о половом воспитании мага, научил парочке полезных заклинаний на случай, если зелий под рукой не окажется. Их я, кстати, тоже потом прикупил. И заставил выучить отводящие взор чары и дезиллюминационное заклинание — чтобы не шляться ночами по маггловским улицам, а то мало ли что. Что скажешь— классный у меня брат!       Парни целый день надо мной подтрунивали, подкалывали и поздравляли. Подарили мужской браслет для зелий — в каждом отделении по три дозы — всего тридцать. А к вечеру решили, что мой первый опыт — достойный повод для очередной пьянки. К ее середине они напрочь забыли, что празднуют, и всё закончилось как обычно — в клубе. Не то чтобы мне нравилась вся эта раздражающая возня вокруг меня и беззлобные подколки, восторженные присвисты и грязные намеки, но парни относились ко мне как к своему — приняли за равного, и это, признаться, льстило подростковому самолюбию.       Что касается меня, то мы с Амандой встречались почти каждый день у нее в квартире. Я был бы не против продлить разрешение и остаться в Румынии еще на месяц, но за мной неожиданно прислали Билла — орден объявлял общий сбор через неделю на Гриммо, а пока меня отправили прямиком во Францию к Поттеру. В чем дело, Билл так и не сказал, но наверняка что-то важное. Я еле успел попрощаться с Амандой и парнями. Хорошо еще, Чарли сводил меня за покупками к школе еще в начале июля, а то так бы и не приобрел ничего.       Обстановка в летнем доме Блэка была напряженная — ждали плохих новостей и шерстили прессу — ЛОРД ВОЗРОДИЛСЯ. У всех на лицах читалась тревога и не сходило хмурое выражение. Меня, как оказалось, вызвали, чтобы поддержать Гарри и сдерживать его безрассудные порывы — Блэк уже предлагал не сидеть сиднем, а захватить одного из оправданных пожирателей и вытрясти правду. И был не прочь начать со Снейпа, который и принес им от Дамблдора плохие вести, как и приказ заниматься с Гарри оклюменцией в этом году, дабы защитить его разум от вторжения Волдеморта. Блэк со Снейпом даже устроили нехилую дуэль. Жаль, мне не довелось посмотреть, и Снейп уже отбыл обратно.       Сам дом — светлый и просторный — мне понравился. Периметр вокруг зачарован, и Гарри с крестным и парой орденцев играли в Квиддич, летали, устраивали пикники, бродили по небольшому приморскому маггловскому городку. Ажурная кованая калитка на заднем дворе выходила на пустынный клочок пляжа между скалами, недоступный для магглов. В общем, наши неплохо провели время, загорая и купаясь, а Гермиона еще и в библиотеке сидеть не забывала и с Тонкс общаться.       Друзья соскучились и наперебой засыпали меня сведениями. Я целый месяц не читал «Пророк» и просто обалдел от новостей.       С удивлением узнал, что Дамблдора все же сняли с должности директора, назначив на его место Амбридж. Она нарыла за год множество мелких нарушений в школе, министерство подсуетилось и тут же отпечатало кучу декретов об образовании. И Попечительский совет, при поддержке Фаджа, единогласно проголосовал за новое назначение. Учитывая, что они спонсируют школу, у Дамблдора не было выбора — пришлось уступить.       Видимо, после переправки Арагога во Францию его многочисленные детки активизировались и стали нападать на местных сборщиков трав. Успели сожрать троих, а четвертый сумел вырваться, хоть и в сильно покусанном виде.       Жители тут же подали жалобу, в Запретный лес послали профессионалов, и те, прибалдев от количества ядовитых тварей, зачистили лес от акромантулов. Не повезло и кентаврам — они оказали активное сопротивление отряду ликвидаторов и отказались потом регистрироваться в отделе популяций волшебных животных. Теперь от них осталось всего около двадцати особей, да и те были отправлены за счет министерства на родину — в Грецию, как и взрослый, непонятно откуда взявшийся Цербер, живущий в бывших конюшнях позади замка в зачарованном загоне.       Стаю диких гиппогрифов из тринадцати особей, принудительно гнездившихся на поляне с магическим защитным контуром — чтобы не улетели — с трудом изловили и отдали на содержание фермеру. Хотя, может, все они пополнили контрабанду ингредиентов и мяса — кто теперь за министерством проверять будет.       Помимо акромантулов, вызвавших нескончаемый поток возмущения среди читателей, в глубине леса обнаружилась незначительная колония соплохвостов. Оказалось, Хагрид не уничтожил трех оставшихся особей после Турнира, а выпустил подальше в лес, и они размножились. Правда, смертность среди них была высока, и выжили всего с десяток четырехметровых монстров, но проблема в том, что они селились не скопом, а на довольно больших расстояниях друг от друга, а прочесывать такую огромную территорию нереально, и теперь не узнаешь точно — может, кого и пропустили. Эти твари извели половину редких животных и растений, а от восемнадцати семей единорогов остались только семь, да и те волшебников к себе не подпускали. Если Хагрид надумает вернуться в Британию, его ждет приговор и Азкабан.       Кстати, нашим удалось однажды навестить Хагрида. Он, по словам Гермионы, искренне радовался их приезду, но выглядел не особо довольным, и немного грустным.       Ему тут было откровенно скучно. Жена постоянно что-то требовала, взывала к ответственности, которой у него отродясь не было. Не разрешила поселить Клыка в доме, и теперь тот жил в будке возле конюшни — Хагрида назначили конюхом при школе. В скатерть не посморкаешься, одежду заставляют часто менять, мыться каждый день. Да и горностай с дробью — неподходящая еда для дамы, и вилку с ножом, как оказалось, не просто так придумали. Короче, мадам Максим усиленно делала из мужа пусть не француза, но человека, под его пока робкие и тихие потуги протеста. Зато у него теперь была нормальная палочка, и никто не мешал колдовать. Но если Цербера или дракона завести не разрешают, как и магичить над созданием очередного Соплохвоста, то и палочка не особо радует — тыквы от безделья он и зонтиком вполне раздувал.        Короче, чувствую, зря я за него порадовался. Похоже, недолго его брак продлится — мужчины в его возрасте трудно меняются, если вообще на такое способны. Как честный человек, он, конечно, женился и ребенка признал, а вот семейную жизнь вряд ли потянет.       А еще у него трагедия произошла — он не успел Арагога в лес выпустить, и власти забрали его в заповедник. Но бедняга прожил там только неделю и умер от старости и стресса. Теперь у мужика траур по другу юности. Вот такие дела в магическом мире происходят, пока я в Румынии развлекался.       Сын Хагрида, которого мать назвала Сержем — в честь своего отца, оказался забавным и веселым карапузом. На фото, где ему месяц с небольшим — вылитый отец. Огромный разеваемый в немом крике рот, стиснутые кулачки-дыньки, короткие волосы дыбом, красное от натуги лицо и глаза-жуки, как у Хагрида. Я чуть не рассмеялся, когда колдофото увидел. Но малыш мне почему-то еще детские фото Дадли у Дурслей в доме напомнил. Только кузен Поттера блондин. Я так Гарри и сказал, и мы долго смеялись, выискивая сходство.       — Хорошо, что не девочка, — фыркнул я, насмеявшись, передавая фото обратно Гермионе, — был бы полный трындец.       — Рон! — возмущенно возразила Гермиона, пока Гарри давился смехом за ее спиной, но потом мы не выдержали и снова оба рассмеялись, и она тоже присоединилась к нам.       Еще одна новость — Гарри лишился своих знаменитых очков. Я, признаться, не сразу заметил. Нет, видел, конечно, что пацан изменился. Но он за время, что мы не виделись, немного подрос, сильно загорел и стал отращивать волосы, причем сделал это быстро — просто захотел. Теперь они у него были почти до плеч и немного вились. До меня только потом, когда я увидел посвежевшего и довольного Блэка, вернее, их вместе, дошло, что Гарри копирует крестного — от внешности до походки и словечек.       Тот, к слову, тоже нехило изменился. Небольшая безуминка во взгляде осталась, но психом он уже не выглядел. Гермиона потом по секрету сказала, что после моего скандального ухода из дома на Гриммо Гарри устроил Люпину и Моуди истерику. Блэку приглашали семейного лекаря, и тот подтвердил, что Сириус сходит с ума.       Лекарь выписал успокоительное и еще много чего. Люпина безвылазно приписали к Гриммо, и он контролировал, чтобы Сириус принимал лекарства и исполнял рекомендации врача — он его даже в виде собаки регулярно прогуливал по парку. А на зимние каникулы Гарри снова всех на уши поднял, отстаивая свободу передвижения для крестного — тот обещал с ним куда-нибудь съездить — показать Париж на Рождество, а орденцы уперлись и не выпускали.       Целитель предупредил, что в семейном доме Блэк зачахнет в течение двух-трех лет. Магия дома, что должна подпитывать жильцов, почти на исходе, и тянет силы из хозяина, что со временем приведет его к полной невменяемости и депрессии. Потому их с Гарри и отпустили во Францию — развеяться.       Так что Блэк теперь более вменяемый, чем был. После лечения повеселел и стал более легок в общении и адекватней в темах для разговоров и воспоминаний. Припомнил веселое и опасное аврорское прошлое, их с Джеймсом проделки, увлекательные случаи на работе, где они, конечно, представали героями и крутыми ребятами с кучей поклонниц. И Гарри, под впечатлением, стал подражать крестному, и решил избавиться от очков, пока его с ботаником не перепутали.       Дурсли как-то в гостиной, пока он мыл посуду, обсуждали знакомого, что решился на лазерную коррекцию. Тогда Гарри это не заинтересовало особо, но тут он дозрел. Гермиона помогла найти клинику — ее, в отличие от Гарри и Сириуса, не ограничивали в передвижениях. Думаю, потом не обошлось без колдовства и пары обливейтов, чтобы провести процедуру. Но операция прошла быстро и без осложнений — зажило как на собаке. Дамблдор, когда узнал, был зол и высказал Блэку про его безрассудство, вернее, не сам — прислал Снейпа. Вот тот их обоих и окоротил, и «обрадовал», чтобы жизнь медом не казалась. Теперь Гарри щеголяет без очков, а им обоим запретили покидать периметр дома дальше пляжа. Думаю, не видать теперь Блэку поездок как своих ушей — будет на Гриммо безвылазно сидеть — не оправдал доверия.       Дамблдора тоже можно понять — неизведанная магия живого крестража и непонятный маггловский лазер — а вдруг Том в голове мальчика активизируется? Не удивлюсь, если Дамблдор в этом году, как и в книге, при встрече не будет пацану в глаза смотреть и станет избегать прямого общения. Короче, канон, пусть и с опозданием, но частично повторяется. Но подробности мне никто не расскажет, и придется ждать возвращения в школу и встречи с профессором Снейпом.       Десятого августа вернулись в Англию. Гарри и Гермиона сразу переехали на Гриммо. Мать и остальные родственники, кроме Перси и близнецов, уже были там — собрания ордена участились. Хотя на «Нору» в этом году наложили кучу всяких защитных чар, даже чары Доверия. Но без Блэка защита не пропустит орденцев в родовой дом, и пришлось всем снова ютиться на Гриммо — Гарри отказался от переезда в «Нору» без крестного.       Сам я немедля переехал к близнецам. Перси уже уехал в Хогвартс по требованию нового директора — готовить школу к открытию по всем пунктам министерства — и наведывался в «Нору» только изредка. Его теперь официально назначили профессором по Истории магии у всех курсов и деканом Гриффиндора, и он просто светился от счастья и быстроты карьерного роста, хоть искренне переживал за Дамблдора. Я тоже был рад за брата. А пока помогал близнецам в магазине.