Рокировка по длинному пути

Студенческая жизнь вошла в привычное русло. Уроки, клубы, тренировки, библиотека и дополнительные занятия у профессоров. У меня даже появилось время на себя и на редкие встречи с Луной. Но вся эта возня с баллами и школьные проблемы и рядом не стояли с возрождением лорда, а мне нужна была информация.       К моему сожалению, выловить Снейпа для разговора не представлялось возможным почти до Рождества. С начала учебного года выглядел мужик еще более хмуро и раздраженно, чем обычно, пару раз почти что послал меня в нашем переговорном пергаменте, а потом и вовсе игнорировал мою настойчивость. Пока, за неделю до каникул, наконец, не черкнул пару строк. Так что я попросил у Гарри мантию и вечером поскребся в массивную и обитую железом дверь.       — Заходите, Уизли, — посторонился Снейп, когда я немного откинул капюшон, обозначив свое присутствие. Он цепким взглядом просканировал коридор и тихо затворил за мной дверь на все замки. — Я вижу, вас просто распирает от вопросов, — сухо и с легким сарказмом обронил он, указывая мне на кресло и присаживаясь в соседнее. — Странно, что вы нагло не вломились ко мне раньше, в своей привычной манере.       — Некогда особо было, — нетерпеливо отмахнулся я и заторопился: — Не томите, сэр. Как там лорд? Он уже вызывал вас? А Дамблдор — чем он занимается? Что вообще происходит?       — Вы слишком шумите, Уизли, — поморщился Снейп и раздраженно потер переносицу. — Я уже успел отвыкнуть от вашего бесцеремонного напора. — Мужчина внезапно резко поднялся и стремительно прошел к шкафу, достал оттуда бутылку, плеснул в стакан и осушил одним глотком. Напряженная спина и непривычная для такого человека медлительность просто кричали, что мы в полном дерьме.       Снейп немного постоял, словно собираясь с мыслями, потом плеснул себе еще и не торопясь вернулся в кресло.       — Да, Уизли, Темный лорд возродился. И я имел возможность пару раз побывать на общих собраниях и даже получить приватную аудиенцию у Повелителя.       — Значит, он всё еще вам верит, — с облегчением выдохнул я. — Хорошо.       — В ином случае, мистер Уизли, я бы тут не сидел, — философски отметил Снейп, иронично хмыкнул и приложился к бокалу. — Но не стоит обольщаться на этот счет. Я просто пока ему полезен — ему нужны мои умения зельевара и сборщика информации.       — Ну, и как он? Как он теперь выглядит? — поторопил я, а профессор поднял на меня тяжелый взгляд.       — Хотите знать?.. — холодно ухмыльнулся он и отставил бокал, — пойдемте. Иногда лучше увидеть, чем услышать.       В омут мы отправились вместе. Воспоминание, что выбрал Снейп, было коротким и беззвучным. Он словно поставил его на паузу, и то, что теперь было Волдемортом, просто замерло посреди большого зала со вскинутой палочкой и развевающейся, как от ветра, длинной черной мантией.       В детстве… в том моем детстве у нас в доме была старинная книга народных сказок. Многие из них я позднее читал у Толстого, только в заметно причесанном виде — дабы не шокировать советского человека жестокостью, подлостью и распутным поведением героев фольклора.       Так вот, в книге, помимо окантовки из растительного орнамента на каждой странице, сквозь который злобно глядели невиданные существа, были просто нереально страшные иллюстрации. Василиса с фонарем из черепа на палке с огнем в глазницах. С горой трупов на месте боя Иванушки, частоколом из костей с насаженными на нем черепами вокруг избушки Бабы-Яги. Людьми с мукой на лице в окровавленных одеждах, и сказочной нечистью, которая на самом деле выглядела нечистью — злобной потусторонней силой.       Для восьмилетнего пацана рассматривать в сумерках картинки в этой книге было равносильно прогулке по кладбищу ночью — чтобы доказать, что ты не слабак. И там хватало отвратительных персонажей, но один из самых отвратных — Кощей. Не тот милаха, кого играли в фильмах или малевали в детских сказках, а самая настоящая злобная нежить.       Волдеморт не был похож на змею. Совсем. Не то змеерожее мускулистое тело, что описывалось в книге, а усохшая мумия, только что без бинтов. Он выглядел в точности как тот нарисованный Кощей. Очень высокий и худой, босой, словно ему неведом холод. Если бы не тонкая бледная кожа, обтягивающая кости, он бы представлял из себя готовый скелет. Вместо ушей — дыры, вместо губ — прорезанная в коже щель. А отсутствующий нос прикрывала натянутая кожа с двумя условными намеками на ноздри. Но самое страшное — глаза, вернее, их отсутствие. Вместо зрачков и радужки, пусть и красной, в глазницах мерцали и изредка вспыхивали словно бы два раскаленных угля, как в том черепе на картинке. Одним словом — нежить. И его холодная равнодушная мощь осязалась даже в воспоминании.       Все это выглядело настолько потусторонне, что вызывало ужас. Чем бы не являлось это существо, но оно уже не было человеком, не удивлюсь, если оно и живым-то не было. И с этим чудовищем Поттер должен был столкнуться лицом к лицу!..       — Сэр?! — с трудом выдавил я, не находя слов и не в силах сдвинуться с места от, казалось, разъедающего смрада тьмы, проникающего в кожу. Думаю, я бы мог тут сдохнуть просто от животного ужаса, как та несчастная овца рядом с клеткой льва.       — Да, Уизли, — с издевкой и нотой тщательно скрываемого страха ответил он. — К плохому или к хорошему, мы с вами породили монстра. Пойдемте, пока вы окончательно не превратились в соляной столб.        Он стремительно схватил меня за руку, и мы вернулись в комнату. Я ошалело плюхнулся в кресло, не в силах собрать мысли в кучу, а Снейп, похоже, отошел к столику сделать нам чай. После пережитого шока мерное и спокойное звяканье чашек воспринималось мной чем-то нереальным, словно полусном. Впервые я осознал, насколько слаб и жалок против такой сверхъестественной тьмы.       — Сэр, почему вы сказали, что мы с вами породили монстра? — отмер я, когда смог соображать и говорить, а Снейп всучил мне в руку чашку, щедро плеснув в нее успокоительной настойки. — Что это значит?       — Расщеп сущности, Уизли, это до сих пор неисследованная вещь в магическом мире, — подумав и помолчав, поднял на меня Снейп внимательный взгляд. — Он приводит к неизбежному увечью души. Это, как вы понимаете, впоследствии не могло не отразиться на теле. В ваших видениях на момент возрождения Лорда половина крестражей еще были целы и поддерживали с ним связь, даже если он сам ее не ощущал. Плюс Лорд взял кровь Поттера — живую, чистую от тьмы и оживляющую субстанцию, придающую его облику подобие человечности. В нашем случае крестражи уже были уничтожены, а Лорд воспользовался для возвращения другим темным ритуалом обретения плоти. И потому теперь он не человек — Лич. И плохая новость, что его, вероятно, невозможно убить обычным способом — он почти бессмертен и очень силен магически, и его сила будет только расти, подпитываясь тьмой и заражая своих последователей через метку. Хорошая новость — Нагини не крестраж и никогда им не станет. У Лорда не осталось сущности, чтобы делить ее еще раз, — добавил Снейп, отставляя чашку и откидываясь на спинку кресла, пристально наблюдая за мной из-под прикрытых ресниц.       — Твою мать!.. — растерянно и с долей паники поднял взгляд я и с опаской добавил: — И что теперь? Профессор, вы считаете, что мы еще больше навредили, когда вмешались в события?       — Не знаю, — не меняя позы, спокойно ответил он. — Дамблдор и я ищем способы упокоить Лича без его непосредственного присутствия и с меньшими потерями. Но книги подобной тематики слишком редки и почти все в частных библиотеках древних темных родов. К сожалению, в первую магическую авроры избавились от большинства подобных книг, Отдел тайн не идет на контакт, а Блэк полностью уничтожил семейную библиотеку. К счастью, некоторые из Пожирателей допустили меня в свою. Возвращение Повелителя в таком ужасающем виде многих откровенно напугало, и они не против избавиться от такого лидера, пока еще могут соображать. Их ужас играет нам на руку.       — Значит, Дамблдор занимается тем, что активно ищет способ убить Лорда? — уточняя, кивнул я.       — Не только, — отозвался Снейп и выпрямился в кресле, устремив на меня оживленный взгляд, забавляясь моим удивлением. — Он ищет крестражи. Ему потребовалась пара месяцев, чтобы расколоть Слизнорта. Теперь он гадает, сколько их, что это могут быть за предметы и где хранятся. Пока его озабоченность поиском меня устраивает, давая время сосредоточиться на основной проблеме. Ведь когда Лорд вновь озаботится властью и пожирателей охватит безумие и жажда убийства, я буду лишен возможности искать нужное в их библиотеках.       — А что, Лорд теперь уже не хочет поработить Британию? — удивился я. — Чего он тянет? Я думал, он сразу начнет действовать.       — Ему пока несколько не до того, — чуть скривился Снейп, баюкая в ладонях стакан. — Его сила после возрождения нестабильна, и он ищет способ ее уравновесить. Позже, скорее всего, он заинтересуется пророчеством, а когда оно станет ему известно — Поттером. И захват министерства на этот раз наверняка будет тихим — у него осталось слишком мало активных последователей, кому можно доверять. Но когда он придет к власти — это будет конец для всех. Магическая Британия захлебнется в крови. Лорд больше не человек, и его цель — нести в мир зло и мучения через свою армию смерти. Насаждение тьмы… — задумчиво протянул он, уставясь на огонь в камине.       — А Лорд теперь обосновался у Малфоев? — вдруг вспомнил я и откровенно, несколько нервно усмехнулся. — Не завидую Дракусику.       — Неверно, Уизли, — недовольно отозвался Снейп, подняв тяжелый взгляд, и неприязненно прищурился. — У Лорда своя защищенная личная резиденция, куда нас изредка призывают. После возвращения он не особо склонен к какому-либо обществу. И ваше откровенное злорадство неприемлемо и недостойно, особенно после увиденного. Я думал, учитывая все обстоятельства, вы будете выше мелкой школьной вражды.       — Простите, сэр, — тут же стушевался я, на миг реально представив себе, как это чудовище от скуки истязает Драко, — занесло маленько.       — Я ответил вам на все вопросы, Уизли, — сухо обронил Снейп и решительно поднялся с места, словно ему резко наскучило мое общество. — Можете быть свободны. Не досаждайте больше по пустякам — мне теперь вовсе не до вас. И не беспокойтесь о Лорде — теперь это не ваша забота. Идите.       — Спасибо за чай, профессор, — кивнул я под его кривую ухмылку и мрачный взгляд и покинул комнату.       Тягостные ощущения от разговора еще долго не оставляли меня. Мысли, что своим вмешательством я сделал только хуже, наводили тоску. Даже Гарри и Гермиона заметили мое убитое настроение и всячески пытались расшевелить. В конце концов, я послал все рассуждения к черту и успокоился. Чего уж теперь гадать, как было бы лучше? И в прошлом сценарии, и в этом есть и плюсы, и минусы. Пусть всё идет своим чередом, а там — будь что будет.        Зимние каникулы я провел в школе — на этот раз заменил Гермиону. Ее родители после Рождества все же покидали Англию и хотели провести с дочерью время до своего отъезда.       Мы как-то откровенно поговорили с Гермионой по поводу ее семьи. Теперь, когда ей исполнилось семнадцать, и в министерстве защитные чары с ее личных данных спали, опасность для родных от последователей Лорда стала реальной. И она радовалась, что они будут теперь подальше отсюда в безопасности и неведении. Но Грейнджеры не хотели ехать без нее — и это стало проблемой. Гермиона была в отчаянии и уже всерьез подумывала стереть им временно память, чтобы они перестали настаивать на своем.       — Господи, Гермиона, ты прямо как маленькая, — усмехнулся я. — Просто пообещай, что приедешь к ним на лето, а после Хога уедешь к ним жить навсегда. Вот и всё. Они все равно уже потом обратно переехать не смогут, даже если ты останешься в Англии.       — Ты предлагаешь соврать? — недовольно нахмурилась Гермиона.       — Всяко лучше, чем стирать память, — пожал плечами я.       — Но я хочу, чтобы они услышали мое мнение и приняли его во внимание — воспринимали как личность, а не как ребенка, — возразила девчонка. — Мне нужно уважение. И, Рон, я не использую ложь, чтобы добиться цели. Это нечестно.       — Думаешь, они тебя простят потом, после того как ты вернешь им память? — скептически скривился я. — Я до сих пор помню, что тогда, на первом курсе, так неожиданно удачно уснул, когда вы поперлись спасать Хагрида.       — Это совсем другое. Тоже мне, сравнил, — досадливо покраснела Гермиона. Честно говоря, я не был уверен в том случае, но теперь убедился. Вот чертовка…       — Ты не хочешь честно манипулировать родителями, как это делают все обычные подростки, зато решить проблему с помощью магии для тебя нормально, — фыркнул я. — Это твои родители, Гермиона. У них инстинкт тебя защищать. Даже когда тебе будет девяносто, им все равно на четверть века больше — они всегда будут лучше знать, как для тебя правильнее. Просто дай им добровольно иллюзию того, что им нужно, и они поступят так, как тебе выгодно.       Короче, Гермиона теперь ехала провести с ними Рождество и попрощаться. Я не спрашивал, к каким выводам она пришла и что решила. Это ее дело.       Впрочем, я был только рад остаться в школе — ведь Луна составила мне компанию. Ксено опять отбыл в очередную экспедицию и еще не вернулся, и Луне пришлось остаться в замке. Лично я был рад. Мои, хоть и справляли Рождество в «Норе», но собирался весь орден, включая Блэка. И мне как-то не очень хотелось видеть всю эту толпу. И даже пригласи я Луну к себе, то вряд ли нам дали бы пообщаться нормально. Впрочем, в интересах безопасности мне бы и не позволили ее пригласить. Перси, кстати, тоже остался в замке дежурным профессором — зарабатывал авторитет и выказывал полезность. Второй оказалась недовольная Спраут.       Хогвартс опустел, почти все разъехались по домам. На удивление, многие старшекурсники-слизеринцы, включая Малфоя, остались, как и чистокровки с других факультетов. Думаю, дело в Лорде и родители решили держать детишек подальше от опасности. Но мы с остальными пересекались только на общих трапезах. Даже как старосте мне никто не доставлял хлопот, и мы с Луной эти две недели были почти неразлучны, очень сблизились и замечательно провели время. Постоянно гуляли по окрестностям, и почти каждый день ходили в Хогсмид в Сладкое королевство — мне, как старосте, теперь полагались льготы.       А еще я, наконец-то, научил Луну патронусу. Как и в книге, им оказался заяц. Очень красивый — белый, изящный, резвый и абсолютно бесстрашный. Мы часто запирались в Выручай-комнате, где разучивали заклинания. А наши патронусы гонялись друг за другом. Я мнил себя хищником и охотником, но разве с Луной когда-то было просто?       Помню, сокол, повинуясь моей воле, играясь погнался за зайцем Луны и загнал его в угол. Но стоило ему спикировать, как шустрый беляк развернулся, пружинисто подпрыгнул, махнув сильными задними лапами, и отправил моего хищника в мощный нокаут, после чего исполнил победный танец вокруг поверженного врага, прежде чем исчезнуть.        Эта природная и женская хрупкость и показная слабость в Луне меня умиляли, особенно когда через них в решающий момент проступали характер и бесстрашие. Она всецело меня восхищала, и я чувствовал в себе сладко тянущую сердце влюбленность, но чистую, словно первая детская привязанность. Луна будила во мне не желание, но нежность, дарила покой и легкость, лечила душевные раны. Рядом с ней я сам словно становился чище и лучше. Удивительная девушка…       В Хогвартс вернулись отдохнувшие ученики и с новыми силами набросились на учебу. Наступили обычные школьные будни. Но вся эта политическая идиллия в школе не могла продлиться долго… Иногда мне кажется, что судьба специально подарила мне эти счастливые и спокойные две недели в качестве передышки.       Рвануло внезапно и надолго залило дерьмом всю школу.       Сначала нашли покореженный и окостеневший труп миссис Норрис. Я думал, Филч сам навсегда приляжет рядом со своей кошкой, когда наткнулся на ее труп возле Большого зала. Как бы то ни было, но миссис Норрис была животным, и такая страшная смерть многих покоробила, девчонки даже всплакнули, пусть самого Филча никому жалко не было. Большинство ненавидело старика, особенно когда он слишком увлекся ролью палача, но мстить кошке…       Но это было только начало. Филч после смерти любимицы рвал и метал. У него было право отлавливать нарушителей, и теперь он рыскал по замку и записывал взыскания всем встречным.        Амбридж потребовала найти виновных. Разумеется, никто не признался. Тогда она запретила всем походы в Хогсмид на месяц, тренировки по Квиддичу, отменила игру и сняла с каждого факультета по сто баллов — и старост всех факультетов выпороли. В итоге, через три дня староста Хаффлпафф сдал ей виновных. Им оказался тот идиот Паркер и два его друга. Лично я, потирая спину, возблагодарил Бога, что эти живодеры не из наших. Гермиона и остальные, конечно, повозмущались суровостью наказания, но убийство есть убийство, пусть даже и кошки, и все угомонились.       Придурков отчислили, благо СОВ они уже сдали, и направили на исправительные работы, дабы возместить Филчу ущерб от потери имущества. Куда, нам не сообщили. Но это не остановило остальных смелых и отважных бунтарей.       Прошел месяц, все поуспокоились, запрет на посещение Хогсмида сняли, и тут снова рвануло — Филча нашли утром у подножия Астрономической башни. Учитывая чары, умереть он не умер, но сильно разбился. На работу он больше уже не вернулся.       Амбридж была в бешенстве. Впервые ее вид потерял слащавость и сменился на холодную ярость. Нас, старост, снова выпороли. Из аврората прибыл дознаватель. Факультеты потянули в ее кабинет. Запускали по одному студенту и допрашивали. Вот тут наши устроили бунт. Мне трудно их винить — они еще долго продержались, учитывая гриффиндорский темперамент.       — Ты и теперь найдешь во всем плюсы, Рон? — ярилась Гермиона, когда мы трое остались наедине. И я ее понимаю: за последнее время ей уже дважды в прямом смысле попало по шее. — Нужно что-то предпринять. Нужно защитить студентов от ее произвола. Вы слышали — их допрашивают с сывороткой правды!       — Предлагаю сидеть на жопе ровно и держаться от нее подальше, — огрызнулся я. — А еще лучше — найти урода и сдать властям.       — Ты с ней заодно? — удивился Гарри, хмуро прохаживаясь около камина. — Я давно заметил, Рон, что ты во многом ее поддерживаешь.       — Ты что, не понимаешь, Гарри? У нее в руках власть и прямая поддержка министерства. В школе совершено покушение на убийство. И, как справедливо заметила Гермиона, студентов допрашивают с сывороткой, и мы не знаем, что это за вопросы. Не исключено, что заодно проверяют на лояльность к министерству и новому руководству школы. Кому на самом деле интересен старый сквиб? Не удивлюсь, если Амбридж сама его с башни скинула, чтобы оправдать масштабную проверку. Вы хоть понимаете, что мы можем выдать ей все свои тайны, и про Блэка, и про орден, и про лорда…       — Что же делать? — с ужасом переглянулась с нами Гермиона. — Гарри, что теперь будет?       — Если придурка, что скинул Филча, найдут раньше, чем станут проверять наш факультет, то мы получим отсрочку. Амбридж всё равно рано или поздно захочет проверить лояльность студентов ей лично. Но не думаю, что у нее хватит времени на всех — только на подозрительных. Так что именно нам нужно отсвечивать как можно меньше и усиленно делать вид, что мы в восторге от ее персоны.       — А шляпа точно тебе Слизерин не предлагала? — нервно хохотнул Гарри, и напряжение между нами немного понизилось. — Ты слишком продуманный, Рон, для гриффиндорца.       Мы слегка натянуто посмеялись, еще немного поговорили, обсудили ситуацию и разошлись.       Через два дня виновник был обнаружен. Магглорожденный парень с седьмого курса Рейвенкло. Филч поймал его и его девушку с Хаффлпаффа после отбоя и сдал старостам. Их выпороли, и парень затаил злобу на Филча за то, что девушка пострадала. Она была чистокровной, директор написала ее родителям, и те забрали девчонку домой. Вот парень и отомстил. Не то чтобы я не мог его понять, но убивать?..       Короче, проверку, на наше счастье, свернули, но эта история всем нам еще аукнулась.