О том, как Юрка Музыченко полюбил уроки права

      Звонок раздражающей трелью разнёсся по всем этажам школы, заставляя учеников прервать все игры и общение и разбежаться по кабинетам. Ребята из одиннадцатого «Б», в частности Юра Музыченко, Саша Анисимов и Даня Мустаев, нехотя плелись на пару права.       — Слышали новости? — вдруг завёл разговор Мустаев, яростно стрельнув взглядом в случайно толкнувшего его пятиклашку. — У нас по общаге с правом новый препод будет. Ашки сказали, что он странный какой-то.       — Главное, чтобы не выёбывался особо, — хрустнул пальцами Музыченко и хищно ухмыльнулся, — а то я ему…       Договорить Юра не успел — «святая троица» гуманитарного класса уже вошла в кабинет, и их с робкой улыбкой встретил новый учитель. По нему сразу было видно — выёбываться не будет. Музыченко, постаравшись не выдавать своего чёрт знает откуда взявшегося смущения, плюхнулся за первую парту, что стояла аккурат напротив учительского стола.       — Добрый день, ребят, — начал учитель, прочистив горло, и вновь улыбнулся, на этот раз более смело, когда не заметил в глазах своих новых подопечных явной враждебности, — меня зовут Личадеев Павел Игоревич, и я буду вашим учителем по обществознанию и праву. Возможно, иногда буду заменять Анну Сергеевну на уроках истории.       Юра, сам не зная почему, кивнул головой, смотря прямо в глаза преподавателю, этим словно говоря: «я тебя понял, Пашенька, теперь ни один гуманитарный урок не пропущу».       — Сегодня мы поговорим о гражданском праве и его источниках, — Павел Игоревич на мгновение поймал взгляд ученика, но тут же его отвёл — надо было включить проектор, чтобы показать одиннадцатиклассникам презентацию.       Ученики слушали учителя примерно половину первого урока, а после им, видимо, надоело строить из себя пай-детишек, поэтому вскоре послышались перешёптывания со всех сторон, а после кто-то уже не стеснялся заржать во весь голос. Павел пытался их успокоить, но старшеклассники замолкали лишь на одну минуту, после чего всё шло по-новой.       — Рты все позакрывали! — громко, так, чтобы услышали, наверное, даже младшие классы на первом этаже, гаркнул Юра, которому явно осточертело всё это. Ну он же в кои-то веке пытался слушать учителя, даже конспект писал, который уже вышел почти на 3 страницы, а он так много не писал класса с шестого. Да и видеть расстроенное лицо учителя ему тоже совсем не нравилось.       К удивлению Павла Игоревича, класс действительно замолчал. Кто-то из девчонок недовольно закатил глаза, а Даниил, кажется, даже водой поперхнулся от неожиданного возгласа с первой парты.       — Спасибо, — преподаватель с улыбкой кивнул, — как тебя зовут?       — Юра, — спокойно ответил Музыченко, словно это не он только что осадил двадцать пять человек одним только предложением, — Вы уж будьте с ними построже, а то эти остолопы вообще никого не уважают.       Послышался смешок с задней парты и Сашино «да ты охуел!», произнесённое громким шёпотом. Павел нахмурился, но решил не заострять внимание на нецензурной брани учащихся, которой он и сам не чурался в не учебное время.       — Вернёмся к теме, — учитель перевёл взгляд на интерактивную доску, чтобы зачитать ученикам субъекты гражданского права.       Юре было откровенно скучно, потому что право, как и обществознание (да и историю, что уж душой кривить), он никогда не любил. Он скорее просто слушал голос Павла Игоревича и записывал всё на автомате, даже не вдумываясь в слова, что кривыми строчками ложились на бумагу в клеточку.       Спасительный звонок с урока весело звал учеников на перемену. Одиннадцатый «Б» сорвался с мест и поспешил в рекреацию, и только Юра остался сидеть за своей первой партой, уткнувшись в телефон.       — Спасибо, что выручил, — вдруг послышался шёпот над ухом. Музыченко поднял глаза на беззастенчиво присевшего на краешек его парты учителя. Сейчас он выглядел уже не таким потерянным, как на уроке. — Ты, наверное, староста класса?       — Ну, не то, чтобы… — Юра посмеялся, почесав затылок. — Они просто знают, что со мной лучше не связываться.       — Понял, постараюсь не переходить тебе дорогу, — Павел широко улыбнулся, мотнув головой, чтобы убрать от лица длинные волосы. Было видно, что сейчас, общаясь со своим учеником, он чувствует себя вполне комфортно, и у Музыченко от этого почему-то на душе тепло становилось. — Не хочу в глаз получить.       — Он не бьёт тех, на кого запал, — послышался насмешливый голос Мустаева всё с той же задней парты, Юра грозно подскочил, злобно уставившись на друга. Он-то думал, что они с Павлом Игоревичем одни в кабинете остались…       — Дружочек мой, — ласковым голосом начал Музыченко, подходя ближе к Дане с Сашей, — ты бы сильно не возникал, а то я и тебе, и бойфренду твоему ебучку быстро начищу.       — Юрий, ну что это за слова, как Вам не стыдно! — Анисимов посмеялся, понимая, что ничего Юра им не сделает. — Да ещё и при учителе!       — Бесишь, — шикнул на него Музыченко и поспешил вернуться на своё место, где всё ещё совсем не по-учительски сидел Павел, наблюдая за общением выпускного класса в его естественной среде обитания.       — Бойфренду? — преподавателя интересовала, кажется, только эта часть разговора, но он старался говорить как можно тише, чтобы ребята в другом конце кабинета не могли его услышать.       — Ага, — Юра усмехнулся, обернувшись на Данила с Сашей, которые о чём-то перешёптывались и хихикали, ничего вокруг не замечая. — Они мутят, но притворяются, что просто лучшие друзья. И все об этом как бы знают, но упорно делают вид, что ни о чём не догадываются. Только у меня есть особая привилегия их по этому поводу стебать.       Музыченко горделиво улыбнулся, словно возможность поржать над друзьями — это действительно какое-то крутое достижение, которое тебе даёт дополнительные десять баллов при поступлении в ВУЗ.       — Вот как, — Павел Игоревич медленно кивнул и встал с места. Вновь прозвенел звонок. Перемена за разговором пролетела как-то слишком стремительно. — Спасибо за беседу, Юра.       Тот улыбнулся в ответ, довольный тем, что контакт с новым учителем у него наладился.       — Итак, продолжим, — теперь, когда класс сидел на своих местах, преподаватель стал вести занятие чуть более уверенно. — На чём мы остановились?       — На объектах гражданского права, — тут же среагировал Юра, даже не заглядывая в свою тетрадь.       — Понял, спасибо, — Павел кивнул и на секунду отвлёкся от ведения урока, но лишь для того, чтобы собрать мешающие волосы в небрежный хвост. — Кто может назвать объекты гражданского права?       Музыченко уже ничего не мог назвать. И не потому, что он не знает право (а он не знает право), а потому, что он уже начинал терять сознание от того, насколько привлекательным был его учитель с такой причёской. Да и не только с такой, если уж быть до конца честным.       Так прошла большая часть урока: Павел Игоревич что-то спрашивал, кто-то на его вопросы отвечал, но никто больше не смел нарушать спокойную тишину — должно быть, действительно боялись, что Юрка им всем рожи начистит.       — А теперь поднимите руку те, кто будет сдавать обществознание на ЕГЭ, — на этих словах Музыченко выплыл из своих мыслей и теперь смотрел на учителя более осмысленно, а не просто пялился, наблюдая за его поведением и речью.       Из-за последних двух уроков мозг и конечности Юры жили друг от друга отдельной жизнью, иначе никак нельзя было объяснить то, почему его рука взмыла вверх, стоило учителю задать вопрос.       «Ну и за каким хуем я это сделал? — недовольно подумал он, едва заметно хмурясь, а после, подняв взгляд на Павла Игоревича, понял: — А, вот за каким.»       — Хорошо, можете опустить руки, — кивнул преподаватель, — значит, я сегодня узнаю, в какой день можно будет организовать дополнительные занятия для подготовки к экзамену.       Стоило ему договорить это, как прозвенел звонок с последнего урока, и ученики поспешили на выход. Всем уже хотелось поскорее свалить домой, где можно заняться прекрасным ничегонеделанием. И только один Юра собирался неторопливо. Ему вот домой совсем не хотелось, даже несмотря на то, что завтра будет ещё пара обществознания, на которой снова можно будет позалипать на Павла.       — Павел Игоревич, — удостоверившись, что одноклассники уже покинули кабинет, Музыченко обратился к преподавателю. — А Вы случайно репетиторством не занимаетесь? Я просто боюсь, что мне не хватит уроков и дополнительных занятий для хорошей подготовки к ЕГЭ.       — Занимаюсь, — последовала ложь, произнесённая во благо. Павел подрабатывал репетитором летом, но во время учебного года он решил полностью отдаться работе в новой для него школе. — Запиши мой номер на всякий случай.       Юра вбил номер телефона в контакты, с силой сжимая губы, чтобы не разулыбаться, как конченый дебил.       — Ты на остановку? — Павел, надев пальто и шляпу, отчего Юра снова чуть не рухнул прямо тут, двинулся в сторону выхода из кабинета, звеня ключами.       — Да, — соврал Музыченко, живший за два дома от своей школы.       — Пойдём вместе, — предложил учитель, закрывая дверь, — заодно обсудим условия репетиторства.