Путешествие в прошлое

      Зефир стояла в одном из многолюдных мест Олуха. Это была дорога, которая вела к Арене, и туда сейчас направлялся бесконечный поток жителей острова. Она с трудом ускользнула от Бьёрна после обеда. Парень никак не хотел оставить её одну, словно подозревал в чём-то. Но ей невольно помогли близнецы, уволочив с собой её друга, чтобы он выступил «непредвзятым наблюдателем и судьёй» в каком-то очередном их споре. До начала соревнования ещё было много времени, и все всадники, пользуясь возможностью, были где-то в деревне и занимались своими делами. Но Зефир слышала, как Иккинг сказал Астрид, что пойдёт сразу на Арену, но сначала зайдёт в кузницу: ему надо было проверить протез Беззубика. С того места, где девушка с длинными каштановыми косами стояла, поджидая молодого человека, ей легко было бы его заметить: дорога в кузницу проходила тоже здесь, но сворачивала в переулок.       Зефир всматривалась в толпы викингов, возвращавшихся на трибуны. На улице было много народу. Между ними временами мелькали и огромные драконы. Жизнь на Олухе была похожа на сказку — люди совершенно не боялись гигантских ящеров, а те вели себя ну точь-в-точь как игривые котята. Зефир временами выхватывала в толпе знакомые лица: вон проковылял хромоногий Ульрик, а вот добродушная тётушка Сильви прошла, держа за руку своего непоседливого сынка, — на базаре у неё были самые вкусные пирожки. Гнилец стоял посреди этого моря викингов и, воздев палец к небу, вещал что-то о гневе богов за то, что Хулиганы предали свои идеалы и подружились с драконами.       Наконец, Зефир заметила худощавую фигуру, по пятам за которой шёл чёрный дракон. Девушка в очередной раз изумилась плавности черт Беззубика.       — Иккинг! — выкрикнула Зефир и помахала рукой, привлекая его внимание.       Юноша удивлённо вскинул голову в поисках того, кто его позвал. Заметив Зефир, он улыбнулся и поспешил к ней навстречу.       — Зефи! Не ожидал тебя здесь встретить. Я думал, ты с остальными.       — Нет… Я слышала, что ты пойдёшь в кузницу. Можно мне с тобой?       Иккинг удивлённо вскинул брови, но кивнул.       — К-конечно, если ты так хочешь.       Они молча свернули в переулок, отдаляясь от шумного моря викингов. Беззубик, как всегда, когда видел Зефир, радостно начал извиваться возле неё. Девушка рассеянно гладила его голову и уворачивалась от розового раздвоенного языка. У дракона появилась ужасная привычка вылизывать тех, кто ему нравится. Иккинг обратил внимание, что девушка как-то непривычно тиха. Обычно она вся так и фонтанировала энергией, а сейчас была задумчива. Юноша невольно мысленно перебирал возможные причины для её печали и тревожился. Зефи и Бьёрн стали друзьями всадников, поэтому Иккинг считал их частью их команды и, как и за каждого из них, он волновался и за них. За них даже больше — из-за драконов.       Наконец они добрались до кузницы. Обычно здесь было многолюдно, викинги толпились, отдавая своё оружие и инструменты на ремонт, переплавку и заточку. После приручения драконов Плевака занялся изготовлением сёдел, и возле его стола высилась горка бумажек с заказами от соплеменников. Но сейчас тут было тихо и спокойно. Иккинг прошёл внутрь, а за ним последовали и Зефир с Беззубиком. Дракон несколько успокоился и терпеливо уселся возле рабочего стола своего наездника, ожидая, когда тот проверит его хвост. Иккинг думал, что сопровождавшая его девушка скажет, зачем она здесь. Но Зефир лишь молча прогуливалась по кузнице, отмечая, как сильно она похожа на ту, которую она знает с детства. Мама не одобряла, когда папа брал дочку в кузницу. Но Иккинг уверял, что это безопасно (во что Астрид не верила) и что Зефир там нравится (в этом Астрид не сомневалась).       Иккинг занимался хвостом, он что-то смотрел в своих чертежах, делал какие-то измерения и вычисления, а Зефир молча наблюдала, как он работает, как делала это множество раз дома. Юноше было неловко под её внимательным взглядом, и он благодарил лёгкий сумрак кузницы за то, что она не увидит, как начинают краснеть его щёки.       — Иккинг, — наконец нарушила молчание Зефир. — Я хочу с тобой поговорить, но ты должен обещать мне, что это останется только между нами!       — Х-хорошо… — неуверенно ответил Иккинг. Сильных воительниц в его кругу становилось всё больше, и его это настораживало и несколько пугало.       — Ты должен проиграть сегодня в гонке, — быстро выпалила Зефир, боясь смотреть в глаза парня. Она понимала, о чём его просит, как это будет ему невыносимо.       — Что?! — воскликнул Иккинг. — Это ещё почему?       — Так надо.       — Так надо? — вспылил Иккинг. — Кому, Зефи? Впервые в жизни у меня есть шанс утереть нос Сморкале, доказать отцу, что я чего-то стою. Доказать самому себе, в конце концов, что произошедшее несколько месяцев назад не случайность. Что я действительно викинг и воин, как и все вокруг меня. А ты предлагаешь мне сдаться?       — Не сдаться, а лишь слегка отступить, — настаивала Зефир.       — Я не понимаю зачем? На меня всю жизнь все смотрели в ожидании чего-то. Всю жизнь я был не просто мальчик, а сын вождя. На каждый мой поступок смотрят и оценивают, насколько я достоин стать преемником Стоика Обширного. А ты предлагаешь мне уйти в тень? Спрятаться? Отступиться?       Иккинг отложил хвост дракона. Он был искренне возмущён словами Зефи. Кто она вообще такая, чтобы просить его об этом?       — Дело в том… — Зефир помедлила. Боги, как же это всё глупо! И почему ей надо участвовать во всём этом? Почему её родители сами не могут разобраться в своих чувствах, и ей надо их обоих толкать друг к другу? Может, Бьёрн прав, и надо оставить всё, как есть? Ведь в будущем они всё равно вместе, значит, как-то пришли к этому. — Знаешь, забудь!       Зефир круто повернулась и направилась к выходу, но Иккинг проворно схватил её за руку.       — Нет. Ты не можешь вот так появляться здесь, говорить мне, что делать, а что нет, а потом вдруг уходить, ничего не объяснив. В чём дело, Зефи? Почему я должен отступить? Это твоя идея? Или кто-то заставил тебя попросить об этом?       — Никто меня не заставлял! — Зефир вырвала руку. — Это моя идея.       — Но зачем?       — Я передумала, не хочу тебя беспокоить, — Зефир снова повернулась. — Уверена, что ты придёшь первым.       И быстрее, чем Иккинг успел среагировать, девушка выскочила из кузницы и тут же на полном ходу впечаталась в Бьёрна.       — Я так и знал, что ты здесь! — воскликнул парень. — Что ты делала? Что ты задумала?       — Уже ничего, — буркнула Зефир и направилась прочь от кузницы.       — В каком это смысле? — парень поспешил за подругой. — Я видел этот твой особый взгляд…       — Какой ещё «особый взгляд»? Нет у меня никакого «особого взгляда»! — Зефир недовольно повела плечами и отбросила назад косы.       — Есть! Когда ты что-то замышляешь. Обычно он не сулит ничего хорошего. Мне гарантировано попадает спустя пару часов.       — Угомонись, Бьёрн! Да, я хотела поговорить с Иккингом, но потом передумала.       — Ты? Передумала? — удивился Бьёрн.       — Да, я. А что такого? — она остановилась и упёрла руки в бока, недовольно глядя на юношу.       — Просто… на тебя не похоже. Что же заставило тебя передумать?       — Не «что», а «кто», — поправила Зефир и, ткнув пальчиком Бьёрна в грудь, сказала: — Ты.       — Я? — парень не верил своим ушам. Впервые за всё время их дружбы ему удалось повлиять на решение Зефир из рода Карасиков.       — Да, ты, — девушка кивнула и продолжила свой путь.       Бьёрн какое-то время стоял неподвижно, осмысливая её слова, потом быстро догнал подругу.       — И как же мне это удалось?       — Помнишь, когда мы только здесь оказались, ты сказал, что нельзя вмешиваться в прошлое. Тогда я отмахнулась от твоих слов: слишком невыносимо было видеть твою матушку возле моего папы. Но сейчас я думаю, что ты был прав. Я хотела посмотреть на своих родителей в юности, и я смотрю. И больше ничего! Мне надоело их подталкивать друг к другу. Пусть сами разбираются — не маленькие! — сердито закончила Зефир.       Бьёрн облегчённо вздохнул: одной разрушительной идеей меньше. Он протянул руку и сжал пальчики своей подруги.       — Горжусь тобой! — сказал он, на ходу целуя её в висок.       Зефир смущённо улыбнулась ему. Когда Бьёрн был рядом, она забывала о тревогах и верила в лучшее. Когда он говорил что-то вроде этого «горжусь тобой», Зефир казалось, что она способна взлететь, словно у неё есть крылья. Она посмотрела на их сплетенные пальцы и спросила:       — Это теперь всегда так будет?       — Как — «так»?       — Мы будем держаться за руки, и ты будешь целовать меня по поводу и без?       — Нет, не всегда. Ты тоже будешь целовать меня по поводу и без.       — Ха-ха, очень смешно, — сказала в ответ Зефир, но, увидев улыбку Бьёрна, рассмеялась.       — Ладно, пора включать режим таинственности, — заметил Бьёрн, они как раз выходили на многолюдную улицу. Он отпустил руку девушки и слегка увеличил между ними расстояние. — Идём на Арену? Скоро всё начнётся.

***

      Добравшись до Арены, молодые люди сразу пошли искать свободные места на трибунах. Бьёрн предлагал спуститься вниз, к всадникам, чтобы пожелать им удачи. Но Зефир боялась, что Иккинг будет снова требовать ответов, так что она настояла идти сразу на места.       Толпы викингов рассаживались по местам, попутно делая ставки и споря друг с другом о будущем победителе.       — С чего ты взял, что победит парнишка Стоика? — вопрошал один.       — А с того — у него Фурия! А мы все знаем, сколько бед от неё можно было ожидать.       — Но Ужасное Чудовище тоже быстрый дракон! — возражал болельщик Сморкалы.       — Да брось, — отмахивался второй, — Кривоклыку не сравниться с Беззубиком в манёвренности.       И эти споры слышны были отовсюду. Бьёрн с Зефир рассеянно прислушивались к говорившим.       — Так о чём ты хотела поговорить с Иккингом? — спросил юноша.       — Я попросила его сдать гонку.       — Ну ты даёшь! Он ни за что этого не сделает!       — Да, я это уже поняла. Но я подумала, что ради мамы он мог бы…       — И… ты так ему и сказала?       — Нет, — покачала головой девушка. — Я передумала, как и говорила тебе ранее.       Вдруг раздался удар в щит, смолкли все трибуны, и вождь поднялся со своего места, чтобы произнести последнюю приветственную речь. Он объяснял, где и как проходит трасса, правила. Победителем будет тот, кто придёт, в смысле, прилетит, к финишу первым. За гонку начисляется больше очков, чем за предыдущие соревнования, так что в числе лидеров, кроме Иккинга и Сморкалы, оказалась и Астрид, несмотря на попытки снизить свой результат.       А тем временем на Арене творилось что-то странное. Бьёрн с Зефир видели, как Сморкала и Иккинг снова препираются друг с другом. Иккинг размахивал руками, Сморкала хмурился, сжимая кулаки. Ветер доносил обрывки фраз.       — Позёр!..       — Воображала!..       — Да если бы… у тебя… не было бы дракона!..       — А вот и нет!.. Ты… выпендриваешься… другим проявить себя!..       Драконы нервничали, им передавалась ярость их хозяев. Ужасное Чудовище щурило глаза и рычало на Фурию, Беззубик скалился в ответ. Но всадники были так заняты спорами друг с другом, что не заметили, как чёрный дракон хвостом подбросил какой-то камешек, завалявшийся на Арене, и запустил его прямо в лоб красному Чудовищу. Беззубик захихикал, и его смех подхватили Барс с Вепрем, и даже добродушная Сарделька что-то хмыкнула. Кривоклык не мог стерпеть обиды, он весь вспыхнул и грозно зарычал на своих товарищей, которые сейчас оскорбляли его достоинство.       На трибунах раздались испуганные возгласы. Вождь умолк, он заметил, что его никто не слушает, а всё внимание направлено на Арену.       — Иккинг! Угомоните своих ящериц! — но сын не услышал окрика.       Беззубик показал свой раздвоенный язык, насмехаясь над соперником. Раздался рёв Чудовища, и остальные драконы тоже ощетинились, Громгильда выставила свои шипы, Барс с Вепрем опасно выпускали облачка газа и искры. Вот теперь и всадники заметили, что их драконы готовы кинуться друг на друга, и принялись их растаскивать. Попутно они продолжали ругаться. Но сквозь шум трибун совершенно не было слышно, что именно они говорили. Зефир видела, что Иккинг весь горит негодованием. На него совершенно не было похоже такое поведение. Он что-то выкрикивал в адрес Сморкалы, а тот, изо всех сил стараясь увести своего разбушевавшегося дракона подальше, через плечо отпускал реплики в адрес Иккинга.       — Ой-ой, — испуганно выдохнула Зефир. Они с Бьёрном вскочили со своих мест. — Что-то будет.       Окончательно взбесившийся Кривоклык задрал голову и снова взревел, заглушая всё вокруг своим воплем. Сморкала снова предпринял попытку увести дракона, но тот вышел из-под контроля. Он подхватил всадника за жилет и отбросил его в сторону. На зов Чудовища начали слетаться новые драконы. И на Арене началась потасовка. Бедные всадники уже не пытались разнять своих драконов, они вжались в стены, стараясь избежать огня. Всё это напомнило им первые дни тренировок, когда здесь их учили воевать с ужасными монстрами.       Драконы рычали, кусались, плевались огнём, совершенно потеряв какой-либо контроль. На трибунах началась паника. Люди в ужасе убегали.       Стоик схватил свой боевой топор и поспешил на Арену. Он точно знал, что надо делать — ведь он вождь! За ним быстро заковылял Плевака. Стоик выбежал на Арену и, прихватив первый попавшийся щит, укрываясь им от огня, побежал в сторону заводилы. Он знал, что если успокоить зачинщика драки, то успокоятся и все остальные.       Стоик уверенно и быстро продвигался навстречу к Чудовищу. «Вот ты мелкий гадёныш. Сидел у меня на цепи. И повезло тебе ещё, что тебе Сморкала достался, а не сдох ты от наших топоров и копий!» — вождь был в ярости не меньшей, чем драконья. Плевака своим молотом раздавал удары, дезориентируя разошедшихся рептилий. Подбежав к Чудовищу со спины и быстро зайдя вперед, Стоик треснул молотом по носу Кривоклыка, тот от неожиданности пригнул голову вниз. Тогда Стоик уверенным, отточенным годами борьбы с летающими ящерами, движением схватил его за рога и вскочил ему на голову, приминая её к земле. Дракон понял, что сопротивление бесполезно. Он беспомощно выпустил облако пара из ноздрей и закрыл глаза. А когда снова открыл их, то они уже не горели пламенем ярости, а выглядели… виновато.       — Вот так-то, — Стоик соскочил с дракона и похлопал его по шее. — И не смей больше безобразничать, а не то!.. — вождь пригрозил могучим кулаком, и Кривоклык попятился назад. Он обернулся в поисках своего наездника, надеясь, что тот его защитит.       Шум борьбы крылатых стихал, они разлетались по своим гнездам и домам. Драконы всадников, изрядно потрёпанные, к счастью, не сильно пострадавшие, стыдливо поджимая хвосты и пригибая головы к земле, виновато плелись к своим наездникам.       — Видимо, на сегодня гонка отменяется, — сказал Стоик, найдя глазами сына и неодобрительно глядя на него. — По домам! — крикнул вождь, осмотрев остатки викингов на трибунах и всадников. — С тобой… — он посмотрел на Иккинга, — и тобой, — найдя глазами Сморкалу, он ткнул в него пальцем, — я ещё позже поговорю.       И Стоик удалился с Арены, недовольно качая головой. За ним, вздыхая и охая, поспешил Плевака. Зефир и Бьёрн так и застыли на своих местах на трибунах. Вскоре Арена опустела, и на ней остались только шесть наездников и пять драконов.