Путешествие в прошлое

      В дальнем углу Большого Зала, когда большая часть викингов уже разошлась по домам, возле массивного деревянного стола понуро стояли два юных викинга. Несколько в стороне от них сидели их драконы. Они демонстративно не смотрели друг на друга, иногда бросая через плечо один другому своё фыркающее «фи». Беззубик недовольно урчал, явно обвиняя во всем Кривоклыка. А красное Чудовище совершенно точно было не согласно с Фурией. «Кто камнем запустил, а?» — вопрошал Кривоклык. «А у кого всадник перешёл все границы?» — парировал Беззубик. Тем не менее, этот драконий диалог шёл очень тихо, потому что за столом сидел вождь, а его на Олухе опасались не только люди, но и звери.       Рядом со Стоиком, скрестив на груди могучие руки, сидел Слюнявый. Он недовольно исподлобья смотрел на своего сына. Позорище! Всего-то и надо было чуть постараться — и победа была бы у него в руках. Но нет же, отвлекается, плохо тренируется, с девчонкой какой-то связался, причём сам Слюнявый так и не понял, с которой из них. Тьфу! Неужели их репутация бессменных победителей будет навек испорчена? И кем? Его же родным сыном!       Иккинг и Сморкала стояли бок о бок, позабыв о ссорах и обидах друг на друга. Сейчас они были в одной лодке под названием «Папа весьма тобой недоволен!». Они виновато опустили глаза в пол и выслушивали отповедь от вождя. Слюнявый периодически кивал, соглашаясь, против обыкновения, со своим боевым товарищем.       — То, что произошло сегодня, просто недопустимо! Вы могли пострадать. Люди на Олухе могли пострадать! Иккинг, в первую очередь это касается тебя! — юноша вжал голову в плечи, стремясь сделаться ещё меньше. — Ты ведь руководитель Драконьей школы! Ты должен показывать пример.       — А он и показал, — мрачно вставил Слюнявый. — Как не надо обращаться с драконами.       Стоик бросил недовольный взгляд на Йоргенсона-старшего: он терпеть не мог, когда его перебивают. Да ещё и хулят при этом его наследника. Только отец имеет право бранить сына! Слюнявый пусть на своего посмотрит. Тоже хорош! Может, и силён, как бык, но ума что-то маловато.       — Так вот, — продолжил сбитый с накатанной речевой дорожки Стоик, — ты должен уметь не только тренировать драконов, но и усмирить их, они должны беспрекословно слушаться. Да и всадников надо держать в узде, — вождь перевёл взгляд на Сморкалу, который при всём желании не мог бы казаться ещё меньше.       — Так-так, Стоик, переходим на личности? — встрял Слюнявый, заметив, как неодобрительно посмотрел вождь на его наследника.       — Никуда я не перехожу, — возразил Стоик, — говорю, как есть. Твой парнишка — настоящая головная боль, особенно, когда он вместе с близнецами.       — Эти оболтусы плохо на него влияют, признаю. Но ты, Стоик, не можешь отрицать, что он очень ценный член команды всадников и всего Олуха.       — Слюнявый, мы отвлеклись… — вождь постарался вернуться к изначальному разговору, чтобы не наговорить лишнего. — Иккинг и Сморкала, ваше наказание — на завтрашней гонке вы стартуете спустя четверть часа после остальных, — он помедлил и добавил: — Пусть победит достойный.       Вождь встал, показывая тем самым, что разговор окончен. Парни переглянулись.       Иккинг отошёл в сторону, когда к Сморкале приблизился его отец. Но он всё равно слышал, как Слюнявый спросил, сжав плечо сына так, что тот едва не вскрикнул:       — Я когда-нибудь рассказывал тебе о том случае, когда чуть было не пришёл вторым в соревнованиях? — Сморкала покачал головой. — Да потому что не было такого! Соберись! Ты должен победить. Иначе ты не Йоргенсон!       Слюнявый удалился, оставив сына в самом мрачном расположении духа. Сморкала заметил, что Иккинг смотрит, и огрызнулся:       — Чего уставился? Занимайся своими делами!       Иккинг хотел что-нибудь возразить, но злость в глазах друга его взбесила: чего Сморкала бушует, он же хочет просто поддержать? Так ведь поступают друзья? Но гордая натура Йоргенсона не могла смириться с тем, что кто-то видит его в моменты слабости.       — Идём, Кривоклык! Оставь этого калеку.       Чудовище удалилось вслед за всадником, степенно переставляя лапы и когтистые крылья. В окончательно опустевшем Большом Зале было отчётливо слышно клацанье гигантских когтей по каменному полу.       Иккинг посмотрел на отца. Но Стоику было не до чужих душевных метаний, он положил руки на плечи отпрыску и посмотрел ему в глаза.       — Никакого давления… но мне очень хочется, чтобы ты победил. И мне жаль, что сегодня случилась эта заварушка у драконов. Если бы не это, мы бы сейчас пировали и поздравляли бы тебя с победой. Думаю, даже с отставанием в четверть часа, ты на Фурии сможешь утереть нос Йоргенсонам и всем остальным. Так ведь?       — Да, — пробормотал Иккинг, — совершенно никакого давления…       За массивными дверьми Зала Сморкалу и Иккинга ждали наездники, Бьёрн и Зефир. Но Йоргенсон отмахнулся от расспросов и молча ушёл, а Иккинг рассказал, как всё прошло.       Настроения не было ни у кого. Бьёрн и Зефир пребывали до сих в некотором шоке от увиденного. До этого драконы представлялись им милыми зверушками, и только сегодня ребята поняли, что это не так. Остальные всадники были раздосадованы произошедшим. Их драконы обычно вели себя мирно, дружили друг с другом. А сегодня как с цепи сорвались. В мрачном настроении ребята стали расходиться по домам.

***

      За ночь улеглись все тревоги, улетучилось плохое настроение, по крайней мере у большинства олуховчан, и викинги снова шумной толпой устремились на Арену. Вчерашняя драка разбушевавшихся драконов была позабыта, и зрители готовы были снова окунуться в мир азарта, глядя, как юные всадники соревнуются друг с другом. Слух о том, что фавориты оштрафованы, быстро разлетелся о деревне, и начались новые споры о будущем победителе.       Шестеро всадников и их новые друзья собрались на Арене все вместе. Из-за вчерашних событий, произошедших по вине драконов, Иккинг совсем позабыл о странной просьбе Зефи. Но сейчас снова вспомнил и задумчиво поглядывал на девушку, словно пытаясь разгадать, зачем ей это надо было.       Сморкала стоял ото всех в стороне. Он прислонился лбом к морде своего дракона и шептал, как мантру: «Должен победить. Мы должны победить. Должен победить…» К нему приблизился Бьёрн, он начал было говорить, чтобы Сморкала не обращал внимания на слова отца, что тот всё равно будет им гордиться, но Сморкала резко оборвал его.       — Да откуда ты знаешь? Ты что, мастер по душе Слюнявого? Отец ни за что меня не простит, если я не приду первый! Так что отойди и дай мне сосредоточиться!       Юноша что-то смущённо пролепетал и отошёл от Сморкалы. Ребята, видевшие сцену, сочувственно смотрели на Бьёрна, и он сдвинул брови к переносице, прямо как его юный отец.       Вскоре Зефир и Бьёрн ушли к остальным зрителям на трибуны. Девушка пожала руку своего друга, она знала, что он хотел, как лучше, и видела, что нервы у Сморкалы на пределе — наверно Бьёрн выбрал не лучшее время для проявления поддержки.       В который раз за последние дни раздался удар в щит, в который раз Стоик поднялся со своего почётного места и произнёс речь. В этот раз она была намного суше и короче. Он напомнил о штрафных санкциях для Иккинга и Сморкалы и указал на викинга, который стоял возле больших солнечных часов. Он должен будет дать отмашку провинившимся, по истечении положенного времени.       Гонка началась. Теперь среди всадников был новый фаворит — Астрид. И на этот раз она не могла отступить, и пусть Забияка засунет себе свои планы на победителя куда-нибудь подальше!       Иккинг и Сморкала смотрели, как взмыли в воздух их друзья. Три дракона стремительно удалялись от Олуха. Маршрут был составлен таким образом, что ребята должны были лететь на некотором расстоянии от острова, оставаясь на виду у зрителей, огибая естественные препятствия, и добраться до первой группы скал, находившихся неподалеку, сорвать там флаг, соответствующий цвету своего дракона. После направиться ко второму пункту с флагами и третьему. Только всадник, собравший все три флага, мог назваться победителем.       Как и ожидалось, Астрид сразу же задала довольно быстрый темп, оставив и Пристеголова, и Громмеля позади. Когда она поняла, что оторвалась даже слишком далеко, всадница слегка замедлилась, дразня своих соперников, но не давая им возможности приблизиться к ней слишком близко. Она уверенно лидировала.       Астрид уже подлетала к первой группе скал, где ждал её флаг. Сквозь шум ветра и волн распростёршегося внизу моря она не могла слышать приветственных криков, и не могла видеть, что Сморкала и Иккинг тоже уже в воздухе. Более того, они так стремительно начали свою гонку, что уже дышали в спины Громмелю и Пристеголову. Только сделав круг вокруг скал, Астрид увидела, что соперников у её дракона уже не двое, а четверо. Она улыбнулась, наблюдая, как Фурия вместе со своим всадником мчит, обгоняя ветер. Сердце девушки радостно забилось. Ему проиграть она не прочь.       Кривоклык ничуть не отставал от Беззубика. Его жёлтые глаза сузились до щёлочек, он видел лишь цель — огненно-красный флаг, который всадник должен сорвать со скалы.       Возле первой точки столкнулись четверо драконов. Ребята чуть не передрались в пылу гонки, и когда наконец флаги оказались в руках у всадников, все драконы одновременно оторвались от скалы и устремились за Астрид. На подлёте ко второй точке девушку обогнали Фурия и Чудовище, шедшие ноздря в ноздрю. Но от зоркого взгляда всадницы не укрылось, что Кривоклык уже выдыхается. Ему не победить, только если не какая-нибудь случайность.       Наблюдавшие на Олухе видели, как сформировалась новая тройка лидеров: чёрное пятно — Беззубик, красное — Кривоклык и ярко-голубое — Громгильда. Викинги громко приветствовали наездников. Публика скандировала каждый на свой манер имена тех, кого прочили в победители. Впрочем, всего это не видели и не слышали сами наездники, они были полностью поглощены соревнованием.       — Ну же, братец, не подведи! — шептал Иккинг.       — Вперёд, Кривоклык! — подгонял Сморкала дракона. Но он чувствовал, что дыхание его крылатого друга сбилось, видел, что у Фурии сил ещё на одну такую же гонку, в отличие от Чудовища. И тем не менее, Сморкала не сдавался, он не мог проиграть, поэтому подгонял и подгонял дракона, сжав зубы и видя перед собой новую цель — третью скалу с флагами.       Два дракона изо всех сил летели, разрезая ветер. Огромные кожистые крылья Ужасного Чудовища делали широкие взмахи, потом замирали, ловя потоки воздуха, чтобы получить немного отдыха и парить на ветру. Для Беззубика, казалось, это всё было игрой. Он легко взмахивал крыльями. Несколько раз полушутя сделал «бочку», дразня своего соперника, чуя, как тот выдыхается. Чудовище несколько раз обгоняло Фурию, но это отнимало у него остатки сил.       И снова драконы одновременно коснулись когтями скалы, всадники потянулись к своим флагам. Сморкала оказался проворнее, он сорвал одной рукой чёрную ткань и отшвырнул её в сторону, зная, что это даст ему хотя бы несколько секунд форы. Другой рукой он поймал красный флаг и с победным кличем устремился к финишу.       — Проклятье, Сморкала! — закричал Иккинг. Ну всё, теперь пусть не ждёт пощады. Беззубик плашмя развернулся через голову, пастью схватил кусок ткани и зажал его зубами. Из его горла вырвался угрожающий рык. Он устремился вслед за удаляющимся красным драконом.       Кусок трассы до финиша шёл между расщелинами скал, узкие места, много камней и пещер. Всадникам надо было проявить всё своё мастерство, чтобы хотя бы пролететь здесь невредимыми, не говоря уж о том, чтобы соревноваться в скорости друг с другом.       — Сморкала, пусти! — кричал Иккинг, практически дыша сопернику в спину. Красное Чудовище то поднималось вверх, то ныряло вниз, не давая Фурии обогнать его и вырваться вперед.       — Ещё чего! — обернулся Сморкала. — Я не могу проиграть! Слышишь?       Иккинг не оставлял попыток обогнать соперника. Беззубик был легче, меньше и проворнее Кривоклыка. Иккинг заметил узкую расщелину в скале и, поставив дракона на крыло, протиснулся сквозь неё, оказавшись в итоге перед Чудовищем.       — Нет! Иккинг, нет!       — Ха-ха-ха, — засмеялся наездник Фурии. Теперь у Сморкалы нет шансов. Иккинг обернулся через плечо и на миг, всего на крошечный миг он увидел, как растерян его друг, как уверенность и азарт на его лице сменяются страхом и смятением.       Прошёл короткий миг, секунда, даже меньше, но она показалась Иккингу вечностью. Это был миг осознания, понимания и сочувствия, и всадник резко затормозил Беззубика, переместив ногу в стремени в другое положение, складывая элерон. Фурия непонимающе и протестующе зарычала — они ведь были так близки к победе! «Прости, братец, не в этот раз», — проговорил наездник.       А Сморкала, не видя и не понимая, что происходит, нёсся в каком-то кураже только вперёд, он даже не заметил, что Фурия их больше не преследует.       Кривоклык не залетел, он рухнул на финиш, вывалив язык и закрыв глаза. Всё, он сделал всё, что мог, и больше у него не было сил. Трибуны взорвались радостными воплями и криками, на Арену полетели сотни цветов. Викинги приветствовали своего победителя. Он сделал невероятное — отставая на четверть часа, обогнал всех, включая самого быстрого дракона Архипелага. Сморкала некоторое время не понимал, что происходит. Он осматривал Арену, ища глазами Беззубика и Иккинга, он был уверен, что победили они. Но когда трибуны дружно заскандировали: «Сморкала! Сморкала!» — он понял, что победил. И в подтверждение этому одновременно с Фурией приземлилась на Арену и Громгильда. Чуть позади виднелись два других силуэта. Громмель и Пристеголов неспешно заканчивали свой путь до финиша.       — У меня получилось? — растерянно пробормотал Сморкала. — У меня получилось… У меня получилось! — завопил он радостно, вскидывая вверх сжатые в кулаки руки. — Ну, конечно, получилось, как же по-другому!       А дальше было всё то, за что так любил юный Йоргенсон в День Весения. Его все поздравляли, качали на руках. Отец посадил его к себе на плечи, с гордостью всем показывая своего сына. Когда Слюнявый спустил его на землю, к нему на шею кинулась Забияка, целуя в губы. И Сморкала уже начал думать, что он спит, и ему всё это грезится. Но это была правда. Его день и его победа.       Викинг нашёл глазами Иккинга, и тот подмигнул ему. Сморкала широко улыбнулся. Он кивнул другу, благодаря за возможность быть лучшим хотя бы здесь и сейчас. Он глядел на творившуюся вокруг суматоху, но видел только своего дракона и друзей, которые наперебой поздравляли его. Не было в этот день человека счастливее на всём Олухе, чем Сморкала Йоргенсон.