***
Анрик, а точнее, Теневой, как гласит его имя и как прозвал его дикий кот, Неру, разглядывал каждую трещинку в скалах, иногда задирая голову высоко вверх. И тогда он видел яркое небо и солнце, благо, которые не достигали своих лучей и чистого воздуха. Теневой здесь был впервые, но он уже чувствовал себя так, будто именно здесь он родился и прожил всю жизнь. Эти мрачные тени и огромные скалы, с которыми темношкурый чувствовал себя не то, что муравьём, а микробом, мерзкий вонючий ветер, разносящий запах прогнивших трупов и пыль за место яркой травы, нравились гибриды больше, чем на верху, где обитают нормальные звери. Но Теневой — не нормальный. Здесь никого не было, почти мёртвая тишина, царящая в этом мире. Снежному рысёнку здесь очень нравилось. И он даже так увлечённо засматривался на очередной скелет какого-нибудь мёртвого животного, что иногда отставал от призрака-кота, ведущего Анрика в неизвестное направление. Впрочем, последний полностью доверял Неру. Его любимым зрелищем был мутный туман, доходящий ему до холки. Создавалось впечатление, что этот туман был смешан с пылью, но это не было похоже на пыль. Теневой хмыкнул, скептически приподняв бровь, после чего обратился к призраку: — Эй, а почему этот туман такой странный? Тёмный какой-то... Как будто он в пыли... – Анрик выразил свои мысли, как мог ребёнок в его возрасте, да и то гибрид понял, что зделал он это плохо. До этого кот спокойно шёл вперёд, по привычке с вечно недовольной строгой миной, хотя повода для плохого настроения и не было. Наоборот, сегодня призрак чувствовал себя просто превосходно. Сколько он не видел так близко живого зверя, тем более детёныша? Наверное, уже больше пяти лет. Неру, посмотрев на рысёнка через плечо, невольно опустил веки, на фоне которых белёсые зрачки выглядели так, будто кот вырвал глаза у акулы. — Просто он давно не мылся, – шутливо ответил Неру, улыбнувшись рысёнку, который снова задумчиво оглядел туман, посмотрев через плечо и протянул «а», что так позабавило призрака. Нет, уж чего-чего, а отпускать этого странного рысёнка призрак не хотел. Неру никогда лично не воспитывал детей, не считая просьбы родителей проследить за их малышами. Но, видимо годы скуки и одиночества навели на него мысль о том, что хорошо бы было завести собственных котят, которые сутками не дадут спать, громко крича и дёргая за хвост, и уши. Но уже слишком поздно. Неру мёртв, а кругом ни единой живой души. Даже какая-то птичка, упавшая сюда, долго не живёт. Ну, условия здесь для жизни были просто нереальными и сейчас, слегка опустив морду, Неру думал о том, как приложить все усилия, чтобы Анрик выжил. Или дожил хотя бы до подросткового возраста... Так, чтобы коту было не скучно. При этом Неру будет стараться не привыкать к Теневому. Если уже не стал привыкать... Всё, что крайне необходимо — еда и вода. Об общении можно было просто забыть, здесь не было живых детёнышей, а от призраков-детей Анрик отличался тем, что будет расти, и кот был уверен, что вскоре Теневому наскучит общаться с малышнёй. Что касается пищи... Этот фактор больше всего волновал призрака, ведь здесь жук раз в год пробегает, саркастически говоря. А что там птичка, упавшая сюда вниз раз в десять лет. Благо, с водой всё было куда проще. Нетронутых луж или даже мини-прудов здесь предостаточно. Но с "небольшим" минусом: воды были не свежими и мутными, иногда в них была ряска. Риск подцепить какую-нибудь инфекцию велик... Но всё же есть вода. Устало вздохнув, Неру и сам не заметил, как дошёл до пещеры, где жила старая куница. Пахло какими-то лечебными травами и призрак подчеркнул, что Ванесса ничуть не изменилась даже после смерти. Кот ступил на порог пещеры, тихо крадясь за спиной куницы. Анрик заинтересованно смотрел за действиями дикого кота, но мешать не стал. — Я давно тебя заметила, Неру. Можешь не строить из себя великого охотника, – старая куница повернулась мордой к призраку и тогда Теневой с интересом стал изучать её внешность. Тёмно-коричневая шерсть с кремовыми подпалинами, голубые глаза уже побледнели из-за возраста. Куница была достаточно упитанная, и рысёнок откинул мысль, что причиной смерти был голод. Если бы не разновидность принадлежности животных, Теневой точно бы подумал, что Ванесса являлась давним родственником Миле. — Проклятье... – выругался кот, разочарованно опустив уши. Он даже забыл о присутствии гибрида и точно не вспомнил бы, если бы не Ванесса. — А это кто? Какой странный зверь... – задумчиво произнесла куница, с интересом разглядывая гибрида, которому стало не по себе от такого пристального взгляда. Неру посмотрел на попутчика, наконец, вспомнив о нём. — А, это... Его зовут Теневой, он упал сюда каким-то образом и жутко поранился. Сможешь его вылечить? — Да, конечно. А пока я буду обрабатывать раны, расскажи-ка, малой, немного о себе...***
— Спасибо, Яра. Если бы не ты, я не знаю, что тогда со мной было бы... – искренне сказала Триша, заглянув в сиреневые глаза подруги. Старший рысёнок удивлённо посмотрела на гибрида. До этого они шли молча. Каждый думал о своём, но ход мыслей был почти идентичен. Редьяра беспокоилась за зеленоглазую и не знала, как ещё подбодрить. Но, кажется, спустя несколько минут Триша успокоилась. И это прозвучит эгоистично, но Редьяра мысленно была рада, что такое горе не случилось с ней, с её друзьями... Хотя, ведь Анрик тоже был другом сиренеглазой. Странным, молчаливым и вечно "весь в себе", но другом. Яра тоже сильно расстроилась. И оставлять окончательно осиротевшую Тришу, рысёнок не хотела, ни в коем случае! — Не благодари. Я просто обязана так поступить, а ты... Не грусти, ведь... – дальнейшие слова самка не могла подобрать. Она не знала, что и сказать, но уж точно не как "совсем скоро забудешь о трагедии". Яра была уверенна, что такая поддержка не помогла бы Трише. — Я никогда не могла подумать, что кто-то из моей семьи погибнет... Сначала мама, потом брат... За что мне всё это? – бурая посмотрела на Редьяру, ожидая ответ, но так и не дождавшись, вздохнула, и перевела взгляд в небо. Солнце уже медленно пряталось за горизонтом, на небе появились первые звёзды. С каждой минутой их становилось всё больше. Гибрид успела насчитать уже девять звёзд, пока не сбилась со счёта. Невольно зеленоглазая вспомнила, что в это время она с Анриком всегда торопились попасть домой, чтобы мама не волновалась, ведь частые задержки на улице вызывали у Асубихи злость. Триша горестно улыбнулась, сказав: — Знаешь, когда наступал вечер и если мы задержимся на улице дольше, чем надо, мама пугала нас, а Анрик всегда придумывал оправдания. Это всегда срабатывало и мама не злилась на нас. — Мило, мр. И твоя мама всегда верила? – Яра заинтересованно склонила голову, подумав, что разговор о брате, быть может, поможет Трише успокоиться, во что пятнистая слабо верила. — Ага. Я бы до такого точно бы не смогла додуматься, а Анрик... Он вообще всегда был тем, кто мог придумать всё на ходу! – глаза Триши заблестели живым огоньком и Яра улыбнулась, чувствуя облегчение на душе, как и младшая рысь. — Да, это точно. Я всегда им восхищалась, но жаль, что я не успела этого сказать... – Редьяра опустила уши, прикусив себя за язык. Она была уверенна, что не стоило заканчивать предложение такими словами. — Мне тоже жаль... — Эй! Самки вздрогнули от неожиданности и шерсть на затылке встала дыбом. Они пристально уставились на тех, кто их окликнул: Ракшас и Раин спускались вниз по стволу дерева, осторожно цепляясь когтями за кору. И вот уже братья спрыгнули вниз, с грацией кошки мягко ступая подушечками лап по траве. Старший рысёнок исподлобья переводил ядовито-салатовые глаза с Триши на Редьяру, которая только заметив Раина и Ракшаса, прикрыла подругу боком. Рысёнок оскалила острые клыки, выпустила когти и предупреждающе зарычала, пока Триша напряжённо следила за каждым движением всего, что окружало. Но братья и не думали нападать. Всего в пару шагов от Яры и Триши, Ракшас остановился. Взгляд свысока раздражал Яру. Он смотрел на них так, будто видел перед собой нечто мерзкое и отвратительное, а не своих сородичей. — Чего вам?! – грубо произнесла Яра, сощурив глаза. Подросток выглядела весьма грозно и опасно, но Ракшас её не боялся. — Мы говорили с нашим отцом и он сказал... – начал серошкурый, как его перебила Триша: — Мы слышали, что сказал ваш отец, можешь не утруждаться! — Уходите отсюда! Яра ударила лапой по земле и дёрнулась на месте, надеясь так припугнуть врагов. И если на Раина, который отступил на шаг, подействовало, то с Ракшасом такой "фокус" не пройдёт. Рысёнок нахмурился ещё сильнее, нервно махая хвостом из стороны в сторону. Просто стоял и ненавистно смотрел в глаза самок, которые на самом деле боялись Ракшаса. Лишь один Раин был как в чужой шкуре. Он имел желание остановить Ракшаса, сделать так, чтобы он отстал от слабых беззащитных девчонок. Но... Боялся. И с каждой секундой, что другие испепеляли друг друга взглядом, Раину становилось всё хуже, осознавая то, что он не может ничего сделать, кроме того, как смотреть и сожалеть о своей трусости. Да, Раин сильно корил и грыз себя в душе, думая, почему Ракшас такой храбрый? Только видимо, кареглазый не знал разницы между храбростью и дерзостью. Раин и Ракшас были слишком разные, словно являлись не родными братьями. Внезапно уголки губ рысёнка поползли вверх, превращаясь в ухмылку. Такой перемене в настроении никто не был рад, особенно Триша и Яра, которые напряглись всем телом. — Аха-ха-ха... Да, это правильно... Не стоит утруждаться! У вас ничего не выйдет и то, что вы услышали, подтверждение вашей жалости! – Ракшас засмеялся и недолго думая, развернулся, опрокинув голову. Смех всё ещё не затихал. Раин, провожая взглядом старшего брата, печально вздохнул и покачал головой, показывая недовольство на поведение Ракшаса. После рыжий посмотрел на самок, что взволнованные, перешёптывались между собой. Явно обсуждая Ракшаса — догадался кареглазый и набравшись храбрости, обратился к рысятам: — Простите, мне очень жаль... – тихо промолвил рыжий и развернулся, чтобы уйти. Редьяра проводила Раина враждебным взглядом до тех пор, пока пятнистая рыжая шкура не скрылась из виду. Тяжёлый вздох вышел из лёгких Яры и бурая покачала головой. Рысёнок подметила, что сегодня слишком много было животных, которые намеренно или ненамеренно изводили самку до головной боли. Редьяра устала за сегодня. — Пошли ко мне, Триша. Хочется поскорее заснуть и всё забыть, – лениво протянула бурая, на что Триша кивнула. "Хочется поскорее всё забыть и не вспоминать всё, что произошло" — мысленно повторила слова подруги гибрид и тяжело вздохнула. Слёзы вновь выступили из глаз, обжигая щёки, глаза защипало и Триша зажмурила веки. Она осознавала, что вряд ли забудет этот день, как и тот, когда она потеряла маму.