Голые нервы

Юнги всю ночь думал и думал. Пытался понять как так получилось. Неужели все так и кончится. В конце концов его выбросили как ненужную вещ. Он и вправду был им не нужен? Они вообще когда либо любили его? А он? Он их когда либо любил? Он не мог уснуть из-за холода и темноты, не мог расслабиться ни на минуту. Это реальность, не сон, и он сейчас в этой реальности. Все эти дети, неужели их тоже выбросили как и его? Значит это нормально? Значит так бывает, когда ты не нужен? - Сколько тебе лет? Услышал он голос со стороны. Юнги повернул голову и увидел мальчика. Он был красивым, несмотря на синяки на лице. У него были и детские черта лица, и взрослые. - Десять. Ответил Юнги. Его глаза смотрели на Юнги с пониманием и сожалением. Он подошел, сел рядом с ним и обнял его. - Мне жаль, что все так получилось и ты попал сюда, очень жаль. Юнги всегда было противно, когда люди говорили такие вещи или что они понимают, какого тебе сейчас. Они все выглядели такими неестественными, такими фальшивыми. Заученные слова, чтобы строить из себя того, кем не являешься. Но его слова звучали так искренне, так печально, что Юнги поверил, и почувствовал ту же боль, что и он. - Меня зовут Ким Сок Джин мне 15 лет. Давай дружить. Сказал он мило улыбаясь. - Я Юнги. Прости, но я не умею дружить. - Нечего, будем дружить так-как получится. - Ты знаешь что это за место? Лицо Сокджина сразу же потерял улыбку. Он не сразу ответил. - Кто те люди на верху. Они сказали, что я теперь их собственность. Как так может быть? - Может. Ответил он с поникшим голосом - Когда ты совсем один в этом мире и вокруг нет никого, кто мог бы защитить тебя, такие люди, как они, пользуются этой возможностью. Я... когда мои родители умерли, моя тетя оказалась моей единственной ближайшей родственницей, но, к сожалению, она не горела желанием заботиться обо мне. Поэтому мне пришлось подрабатывать. И в тот день, когда я возвращался с подработки, они похитили меня. Все произошло очень быстро. Они закрыли мне лицо какой-то противно пахнущей тряпкой, и я потерял сознание. А когда я проснулся, я уже был здесь. - И как долго ты здесь? - Почти год. Ответил он опустив голову. - И что нам нужно сделать здесь? Джин не ответил. Юнги увидел как слезы капали на его руку. Дверь в подвал открылась и там показался Рю. - Давай мышь, иди за мной. Сказал он грубым тоном. - Юнги, пожалуйста, не дерзи им, если ты будешь хорошо себя вести, они ничего не сделают тебе. Тихим голосом, чтобы только они услышали, попросил он. Юнги кивнул и последовал за ним. Его привели в гостиную, где на диване сидела Енджи. - Ну и как мышка, хорошо выспался на новой кровати. Она посмотрела на него циничным взглядом. И какой же кайф она ловит, унижая десятилетнего мальчика. Больная стерва. - Да, госпожа Енджи, хорошо спал, спасибо, что спросили. Она была удивлена его ответом. Хорошо, старая ведьма, мы будем играть по моим правилам. - Госпожа.. Неплохо. Значит, ты не так глуп, раз знаешь, как вести себя со мной. Сказала она, довольно ухмыляясь. - С сегодняшнего дня будешь работать. Дом должен быть идеально чистым. Ты будешь мыть наших шлюшек после клиентов. Будешь следить за их питанием, нам тут лишние трупы не нужны. Иногда к девочкам приходит наш доктор, внимательно следи, как он лечит раны этих шлюх. Я не собираюсь тратить деньги на их лечение, поэтому лечить раны, тоже будешь ты. И знай, я не должна слышать или видеть тебя․ Если будешь путаца под ногами или действовать мне на нервы, пожалеешь, понял мышонок. Она говорила ровным тоном, прекрасно осознавая свою власть над ним. - Да, госпожа. Сказал он и приклонил голову для большего эффекта. Да и не особо хотелось видеть, ее мерзкое лицо. А с первого взгляда и не скажешь, что она такая. Она кажется милой, доброй женщиной, готовой помочь тебе в трудную минуту. Как обманчивы люди и как жестоки они могут быть ради своей похоти. Теперь для юнги был создан новый распорядок дня, в который они, похоже, забыли добавить пункт для сна. Он просыпался рано утром, и первое, что ему нужно было сделать, это приготовить еду, которую он никогда раньше не готовил. У Рю были свои правила. Если ты не сделал то, что тебе было сказано, ты будешь избит. Простое и понятное. Недели избиения Юнги было достаточно, чтобы научиться готовить. К тому же, Енджи так великодушно дала рецепты блюд, которые она хочет есть. Все для королевы. А остатки Юнги мог отдать детям. Такие у Енджи были правила. Чтобы не умерли с голоду, но и сытыми не были. После готовки Юнги начинал уборку дома. В доме было действительно грязно. Не было ни одного уголка, в котором не было бы паутины. Полы липкие, стены с пятнами. Каждый раз, когда он делал уборку, пот лился из него, как вода из крана. Все его тело болела. Он ужасно уставал. Он старался не попадать Енджи на глаза. Только когда она сама звала его, он мог показаться ей, а все остальное время он был как привидение в доме. Все это можно было бы считать обычной работой, если бы не тот факт, что он здесь пленник. Каждое утро он вставал через не хочу и все остальное он делал с противным чувством внутри. Но, самое противное было, взгляд Рю. Юнги буквально чувствовал, как его глаза скользят по его телу. Как он облизывает губы, глядя на его задницу и ноги. Иногда даже, нагло смотря ему в глаза. Юнги от него тошнило. Иногда он еле сдерживался, чтобы не ударить ублюдка. Юнги сам кормил детей. Некоторые из них просто не имели сил для этого, а некоторые просто не хотели есть. Он сидел и уговаривал их есть. Иногда получалось, иногда нет. Время от времени приходил мужчина лет тридцати, забирал одну из девочек или мальчиков и уходил. Когда они сопротивлялись, плакали или кричали, он заставлял их пить какие-то таблетки или колол их чем-то, но это что-то всегда действовало на них как успокоительное. Этот мужчина как-то сказал, что они намеренно ведут себя плохо, потому что им нравится то, что он им дает. Юнги всегда смотрел как он их колит. Это тоже входила в его обязанности. Их увозили на большой черной машине. Через день или два, его или ее приносил тот же мужчина, они обычно были весь в синяках и без сознания. Тогда он швырял их к ногам Юнги и приказным тоном говорил, чтобы убрались отсюда. Какое то время спустя Юнги понял что это за место. И это гнетущее чувство внутри тогда стало сильнее. Он буквально чувствовал, как сжимается его сердце каждый раз, когда он видел их в избитом состоянии. Юнги должен был их купать. Ему приходилось тащить их в ванную. Это было не так уж и сложно, потому что они были такими же худыми, как и он сам. Он их раздевал, еле как усаживал их в ванную, и пытался как можно осторожнее их купать. В первое время ему было ужасно неловко это делать, особенно с девочками. Но потом он понял, что единственный кому может быть неловко или даже противно это они. Юнги думал, как же им должно быть противно мои прикосновения. После всего того, что они пережили, они опять голые, и их опять трогоет кто-то чужой. Странно, но почти все они после возвращения вели себя одинаково. Они не смотрели на Юнги, не смотрели на свои израненные тела. Они просто беззвучно плакали. Казалось, будто они закрылись в своей боли и ничего вокруг не замечали. Юнги всегда умел контролировать свои чувства. Умел принять то, что реально, но глядя на них в нем просыпался гнев. И день за днем она росла. Он лечил их раны, улаживал их спать, он кормил их. А они смотрели на него с такой благодарностью, что иногда сердце сжималось, и хотелось просто сдохнуть. Он чувствовал вину. Он понимал, что им намного хуже чем ему. Он чувствовал вою бесполезность, из-за того, что не может им помочь. Иногда он сидел на холодной, грязной лестнице в подвале, опускал голову и часами смотрел на одно и то же место. В такие моменты его посещали такие мысли, от которых мурашки бежали по всему телу. Он думал о том, как освободить их, но ничего не мог придумать. А иногда он думал, что они будут намного счастливее, если умрут. Если при жизни им не удалось быть счастливыми, тогда он освободит их из этого ада, и они, наконец-то, будут счастливыми. И вместе с этими мыслями, он думал о том, как убить тех монстров. Тех нелюдях, которые решили, что имеют право играть с человеческими жизнями. В такие моменты рядом был Джин. Юнги не понимал как, но Джин как будто чувствовал его, и когда был нужен появлялся. Он днями мог молчать, автоматически выполняя свою работу. И лишь иногда говорил с Джином. Его это успокаивала. Джин каждую ночь молился за них всех. В такие моменты Юнги дразнил его, говоря, что он похож на психа. А он смотрел на него и говорил. - Юнги в каждом из нас есть то, что заставляет идти вперед, несмотря ни на что. Моя сила в моем Боге. Он в моих молитвах. Не нужно хранить в себе зло Юнги, она сожрет тебя, если не отпустишь. Бог в каждом из нас, ты просто еще не нашел его. Да.... он был ярым фанатом Бога. Юнги никак не мог понять, как он может верить в того, кто по идее не должен был допустить всего этого. Но он никогда не говорил ему этого. Ведь если вера в Бога давала ему силы, то он не имел права его отнять. - Ну наверное, он потерялся, где-то внутри. А ты становишься счастливее, когда говоришь о своем боге. Но мне Бог не нужен. Мне никто не нужен. - Юнги знаешь, наверное, ты просто боишься разочарования и боли, которое могут причинить тебя другие. Нужно ценить других и становится лучше. Как бы не было тяжело, когда нибудь ты проснешься и поймешь - стало легче. Да... с Джином ему становился спокойнее. Они могли часами говорить и не уставать. Иногда он думал, что, если не это место, они бы никогда не встретил его. И все же, он бы предпочел никогда не знать его, чем узнать и потерять.