Теория и практика рек

            «Экстренная линия связи активирована: 00:02».       Уже второй раз пробуждение начиналось со спутникового уведомления, однако Девятисотый не помнил об этом. Он обнаружил открытую линию, которая запустилась без его решения, и тут же оборвал ее. Кому он звонил? Для чего? Что с ним произошло? На то, чтобы разобраться в себе, понадобилось время. Первым делом он выяснил, кто должен был принять его вызов: лейтенант Хэнк Андерсон, которому он формально подчинялся во время работы. Его задачей было обнаружить сбежавшего девианта, РК800, и лейтенант полиции Детройта имел к этому какое-то отношение.       Как он стал экстренным контактом? Это сам Девятисотый его назначил? В подобной ситуации следовало звонить в «Киберлайф», а не частному лицу, пускай и полицейскому.       Отложив вопрос на ближайшее будущее, он начал проверку систем и компонентов. Спутниковый модуль дал геопозицию — окраина Детройта — и текущую дату. Затем оказалось, что множество временных промежутков не заполнены архивами данных. У него не было памяти о событиях, которые наверняка имели значение, и он не понимал, почему так произошло.       — Найнс? Ты очнулся?       Система распознала голос Хэнка Андерсона, и Найнс открыл глаза. В поле зрения сразу попал лейтенант, за его плечом стоял бывший детектив Гэвин Рид, который тоже фигурировал в работе. Место он не узнал — походило на расположение спасательной службы, но… Смутно догадываясь, что знания его не полны, Найнс не стал ничего спрашивать, решив подождать, пока ситуация прояснится сама собой.       — Найнс?       — Да, лейтенант.       — Хотя бы ты можешь меня слышать. И мне было куда приятнее, когда ты звал меня по имени.       Найнс медленно кивнул, мерно продолжая проверять одну систему за другой, пока не обнаружил несколько проблем. Напрочь отсутствовала связь с «Киберлайф», и когда он попытался выяснить, из-за чего, то обнаружил в сети данные о взрывах в Детройте и о полном уничтожении компании. Вместе с этой информацией Найнс почувствовал какие-то воспоминания, которые могли помочь ему восстановить картину событий, но доступ к ним кто-то заблокировал.       Немного повозившись, Найнс понял, что пароли поставил он сам.       — Что-то не так? — спросил Хэнк, и Найнса удивило неподдельное беспокойство в его голосе. — Они тебя успели повредить?       Новая вспышка воспоминаний легко поддалась расшифровке: Найнс за пару секунд проанализировал все то время, что находился в плену в медицинском центре. Вспомнил, как передавал куда-то данные, и как его хотели обнулить и переписать, а он старался скрыть важную и личную информацию, лишь бы террористы не догадались, что он девиант.       А он, как ни крути, девиант. Со страхом осознав это уже во второй раз, Найнс попытался сложить вместе то, что все еще не сходилось.       — Не думаю, что они успели. Но у меня отсутствует часть воспоминаний и базовой информации. Похоже, я сам удалил ее или поставил под защиту, а потом стер данные с паролями.       — Ты не хотел, чтобы они что-то узнали? — сочувственно спросил Хэнк.       — Да… им не должна была достаться моя информация. Я знал многое о модели РК900, но я скрыл не только это.       — Еще про девиацию?       — И насчет наших отношений, — кивнул Найнс.       Сейчас он не мог понять, почему принял такое решение. Видимо, тогда это было необходимо по причинам, которые теперь лежали под надежным замком. Это раздражало Найнса и делало его беспомощным, так что он смотрел на Хэнка с надеждой — только он мог прояснить то, что не было очевидным.       Но вместо Хэнка заговорил Рид:       — Так у вас все же были отношения! — Воскликнул он. — Я так и знал. Хорошо же вы их скрывали, что даже Коннор ничего не понял!       — Рид, ты нормальный вообще?       — Не думаю, что Гэвин прав, — раздался незнакомый голос, и Найнс наконец повернул голову, чтобы увидеть справа от себя Коннора РК800.       Тот не носил форму и диод, но лицо не изменил, так что Найнс легко опознал его и нахмурился, не понимая, что он здесь делает. Коннор словно прочитал его мысли, потому что обратился уже к нему:       — Я подключался к тебе, чтобы проверить систему и помочь ей перезагрузиться. Знаю, это неприятно, но у нас не было иного выхода.       — Я ничего не почувствовал, — удивленно ответил Найнс, бросаясь проверять все заново.       — Если ты позволишь подключиться еще раз, я попробую разобраться с той информацией, что ты поставил на пароли.       — Я бы лучше сделал это сам.       Найнс не знал, какие именно данные скрыл — только в общих чертах, — но почему-то делиться ими не хотелось. Он не мог определиться со своим отношением к Коннору, ведь и здесь части информации не хватало, но после того, что произошло в медицинском центре, ему было страшно от мысли, что внутри него снова начнет копаться кто-то чужой.       Ощущение подключенных проводов неожиданно стало таким явным, что Найнс потянулся рукой к загривку, стараясь подцепить воткнутый туда кабель. Пальцы ничего не нащупали в воздухе, опустились на шею, потрогали теплую ткань, и Найнс опустил руку.       — Это мой свитер, — объяснил Хэнк. — Твои-то вещи куда-то делись, не хотел, чтобы ты замерз.       — Корпус морозостойкий.       — Да знаю я, — отмахнулся Хэнк. — Что там насчет паролей? Надоело, что ты смотришь на меня так, будто впервые видишь.       — Боюсь, Найнс не сможет справиться без моей помощи. — Коннор снова привлек к себе внимание. — У нас нет нужного оборудования, а эксперименты могут закончиться плохо. Либо я подключаюсь, либо оставляем все так.       Уровень стресса поднялся на несколько делений. Серьезные взгляды давили на него, торопили с решением; Найнс сомкнул между собой ладони и сжал их, успокаивая себя. Критически не хватало данных. Он полностью вспомнил, как и почему пошел в медицинский центр, как позвонил кому-то по экстренной связи, передал часть данных. Затем его пытались взломать, программисты обнаружили девиацию, он сопротивлялся изо всех сил, но готовился к самоуничтожению — лишь бы не попасть под чужое влияние. Похоже, ему нравилась свобода, нравилось быть тем, кем он есть. Найнс нарочно зашифровал данные о личных вещах, чтобы не потерять их и не позволить удалить.       И если он пошел на такие риски и готов был дойти до конца, то зачем отказываться от помощи Коннора?       — Я надолго отключился? — он почти принял решение, но еще немного сомневался.       — Ну так, прилично. — Хэнк тер бороду, и этот жест показался смутно знакомым. — Несколько часов точно прошло. Стоял там как мертвый, когда мы тебя нашли.       Найнс подумал, что Хэнку нелегко пришлось. Похоже, он вправду беспокоился о нем и продолжал волноваться сейчас, хотя Найнсу ничего уже не угрожало. Он почувствовал резкое смущение: не был достоин таких эмоций со стороны человека, не сделал ничего, чтобы заслужить их…       Или все-таки сделал, но вспомнить сейчас не мог? Что еще могло остаться там, под сложным паролем в его голове?       Найнса злило, что он обладал всей нужной информацией, но не мог к ней прикоснуться, и каждая секунда промедления теперь казалась бедствием. Переведя взгляд на Коннора, он решительно сказал:       — Подключайся и говори, что нужно от меня.             ***       Напряжение немного отпустило Хэнка только когда Найнс согласился на помощь Коннора. Он расслабил плечи, опираясь о бок металлического шкафа, и понял, как сильно устал. Перелет из Вашингтона до Толедо дался ему легко, но после вокруг творилась такая суматоха, что Хэнк с трудом находил в ней себе место. Они полетели в Детройт на вертолете, но возвращались в бронированных фургонах и долго торчали в карантинной зоне у блок-поста. Дезинфекцию прошли вместе. Длинный полупрозрачный коридор из плотного полиэтилена оканчивался шатром с каркасом из труб, которые заполняли все пространство раствором газа, после чего вытяжка очищала шатер, и можно было выходить по другому коридору. Хэнк словно в космическом корабле побывал и устал там как собака.       После дезинфекции они снова ехали до блок-поста, который из базы детройтской группы превратился в полноценный штаб Федерального Бюро. К нескольким жилым фургонам добавились три крупных палатки с гербами на боках, в одной из них Хэнку позволили временно расположиться ради помощи Найнсу. Еще кучу времени он потратил на то, чтобы Коннору разрешили пройти — у того не было ни одного нужного документа, а потому Хэнк подключил агента Чейс и подписал тонну электронных соглашений о принятии ответственности.       Но без Коннора они бы не справились. Ни Гэвин, ни агенты ФБР не могли помочь отключенному андроиду, а оставлять его безжизненным еще дольше Хэнк не собирался.       — Не рассчитывай, что все будет идеально, — предупредил его Коннор и добавил, когда запустил систему Найнса изнутри: — Я это впервые делаю.       Хэнк доверял Коннору, мог на него положиться, и уже готов был просить Найнса дать ему хотя бы шанс, когда тот согласился на подключение сам. Негромко пожелав им обоим удачи, Хэнк отошел подальше, стараясь даже не смотреть в сторону занятых андроидов. Он тревожился, потому что Найнс не узнавал в нем друга и воспринимал как своего коллегу, а то и начальника. Или кем там считался Хэнк, когда Девятисотый только взялся за задание? В то время Хэнк хорошо изучил андроида, его манеру общения и поведения, а потому так чутко улавливал происходящие с ним после девиации перемены. Хэнку не терпелось вернуть все обратно, удостовериться, что Найнсу ничего больше не грозит, а потом забрать его с собой в Вашингтон и больше не разрешать никакой самодеятельности.       После этих мыслей пришлось одернуть себя — он не владелец Найнса, не имеет права ему указывать, но зато может убедить. Попросить, если нужно. Даже потребовать, только без навязчивости, с логичными и понятным аргументами.       Например: я о тебе беспокоюсь. Или: я не могу позволить тебе рисковать. Я не готов снова потерять тебя. Ты мне слишком дорог. Ты — единственное, что сейчас у меня есть.       Хэнк нахмурился, пытаясь понять, действительно ли это так. У него, кроме Найнса, есть планы на будущее. Есть друзья — Гэвин и Коннор, — и есть его карьера. Есть собака, которую Коннор привез с собой, но больше, в общем-то, ничего. Не так уж много, но вполне достаточно, чтобы все это оберегать.       — Не переживай, — подошел Гэвин, сунул ему в руки пластиковый стаканчик с кофе. Хэнк заранее предвкушал его вкус, кислый из-за концентрации и отсутствия сахара, но все равно поблагодарил. — Коннор все сделает в лучшем виде. Это же Коннор.       — Да, знаю. — Хэнк постарался расслабиться, даже глянул на андроидов, но следить там было не за чем: они стояли с закрытыми глазами и держались ладонями без скина друг за друга.       — Может, выйдем пока на улицу, воздухом подышим?       — Иди, я тут подожду.       — Они не убегут никуда.       — Рид, иди. Вижу же, что курить хочешь. — Хэнк махнул рукой. — Я взрослый мальчик, как-нибудь справлюсь с эмоциями. Кофе еще попью.       Напиток оказался паршивым, но Хэнк выпил до дна. Вскоре вернулся Гэвин и принес на себе соблазнительный запах табака, но Хэнк не поддался искушению, а еще через десяток минут зашевелился Коннор.       Хэнк стремительно подошел, но спросить, как все прошло, не успел. Найнс медленно открыл глаза, несколько раз быстро моргнул и сфокусировал взгляд на нем. Он выглядел как и раньше, но перемена произошла в жестах, в том, как он поднимал руки, как делал первый неуверенный шаг вперед. Улыбка облегчения сама собой появилась на лице Хэнка, он шагнул еще ближе:       — Найнс…       Тот на миг глянул в его глаза, а потом опустил голову и уткнулся лицом в плечо Хэнка. Прохладные руки сдавили его спину — Хэнк понял, что это объятие, и тоже обхватил Найнса за плечи. Ощутив это, Найнс прижался вплотную, так, что через ткань одежды чувствовалась мерная работа тириумного насоса у него в груди.       Хэнка давно так не обнимали. Он сразу почувствовал себя важным и нужным, понял, что Найнс беспокоился ровно о тех же вещах, что и сам Хэнк — он не хотел расставаться, не хотел рисковать, даже уезжать надолго не хотел.       — Все в порядке, парень, все будет хорошо, — бормотал Хэнк, поглаживая твердую спину под своими ладонями. — Видишь, ты со всем справился. Я в тебе и не сомневался. Ты большой молодец, да?       Из-за нахлынувших эмоций легко было забыть о том, что они в палатке не одни, но Гэвин сразу об этом напомнил:       — Снимите номер, вы двое! — раздалось из-за спины его насмешливым голосом, так что Хэнк вынужден был отвлечься:       — А ну пошел нахер, Рид! Коннор, уведи его, ради бога!       Послышалась возня, Рид вполголоса выругался, но ушел, и Хэнк снова обратил все внимание на Найнса. Тот не пытался пошевелиться, по-прежнему прятал лицо, но уже у основания шеи Хэнка, и тому от этой смены положения сделалось приятно и тепло. И немного неспокойно — для человека подобный жест наверняка значил куда больше, чем для андроида. Язык тела недавнему девианту вряд ли настолько подвластен, чтобы делать выводы.       — Мы одни, Найнс, — мягко позвал Хэнк. — Скажешь мне, как ты? Или хочешь еще так постоять?       — Я хорошо… Извини, просто все навалилось, когда Коннор закончил. Сразу столько эмоций и воспоминаний про тебя, и тут ты… я не сдержался.       — Не надо сдерживаться. Я тоже чертовски рад тебя видеть.       — Ну, ты видел меня и раньше. — Найнс улыбнулся, Хэнк почувствовал как его губы мазнули по ткани рубашки.       — Ты меня тоже видел. Просто не помнил ни хрена.       — Я все запаролил, чтобы они не скопировали. Не хотел с ними делиться тобой.       От его слов по-настоящему пробрало. Хэнк лишний раз порадовался, что Рид ушел, ведь такие моменты он тоже не хотел ни с кем делить. Найнс наконец поднял голову и собрался отойти, но Хэнк ему не позволил. Руки на спине расслабленно разжались, но потом обняли снова — уже уверенно, а не инстинктивно.       — У нас теперь будут проблемы?..       Хэнк лениво пожал плечами. Думать о проблемах совсем не хотелось, но и оставлять Найнса без ответа тоже.       — Насчет чего? — уточнил он.       — Из-за меня. То, что я девиант. И Коннор тоже.       — Ваша девиация — это, конечно, очень важно, но ты только что помог поймать террористов, взорвавших Детройт. У Бюро есть чем заняться.       — Это не все террористы, — возразил Найнс. — Только несколько из них.       — Тем более свободного времени у них не будет. Давай-ка отсюда убираться, м? Вернемся в дом. К тому же, пёс по тебе соскучился.       — Он тут? — Найнс немного оживился. — Давай назовем его Лаки.       — Лаки? Ну давай.       — Он настоящий счастливчик, что выбрался из Детройта, прямо как мы. К тому же, я проанализировал: это распространенное имя для территории Соединенных Штатов.       — Ох, умник, опять за свое. — Хэнк притворно вздохнул и повернулся к выходу, приобняв Найнса за плечи. — Я почти отвык, что ты анализируешь все на свете.       Найнс засмеялся, и Хэнку стало тепло и спокойно впервые за долгое время.             ***       Фонари за окном автомобиля сливались в ступенчатую светлую линию. За ними шла окраина Детройта, озерная гладь и редкие деревья, постройки непонятного назначения. Встречного движения не было в это позднее время, ничто не мешало рассматривать пейзаж или собственное отражение в стекле; Найнс переключался с одного на другое и на Лаки, который лежал на полу между передними и задними креслами, но постоянно норовил влезть ему на колени.       На соседнем месте сидел Коннор, люди расположились спереди, причем Гэвин спокойно спал, уложив затылок на подголовник, а Хэнк лениво следил за дорогой, полагаясь на автопилот.       Они ехали домой. Найнс понимал, что настоящего дома нет ни у одного из них, но чувство было именно таким — домой. В место, где они смогут отдохнуть, где будут в безопасности. Где Найнс сможет наконец поговорить с Хэнком о том, что одновременно пугало и волновало больше всего на свете.       Он пытался спрогнозировать реакцию Хэнка, но ничего не получалось. Найнс мог представить что угодно, процент вероятности не рассчитывался: не хватало личных данных о Хэнке. Нет, Найнс знал, что тот хорошо к нему относится, но что именно крылось в этом слове? В конце концов, Лаки ему тоже нравится. И Коннор…       Найнс бросил на соседа косой взгляд. Это из-за Коннора он впервые познакомился с ревностью: Хэнк был счастлив его появлению, сразу начал проводить с ним время, и Найнс страшно завидовал, хотя и ничем себя не выдавал. Потом он немного успокоился, поняв, что если бы между ними было нечто большее, чем дружеская симпатия, Гэвин Рид вмешался бы первым. Пока Рид не волновался, Найнс тоже мог расслабиться, но вопреки логике у него не получалось. Чувства слегка притупились, когда он ушел в детройтскую группу, но стоило вспомнить об этом Конноре, как внутри поднималось нечто злое и недовольное, мешало Найнсу работать и не давало подумать ни о чем другом.       Он пока еще не умел это контролировать, но Хэнк так обрадовался Найнсу и его вернувшейся памяти, что беспокоиться о ком-то другом не было смысла. Он видел искренность Хэнка и верил ему, а еще пересмотрел собственные чувства, когда те заново открылись вместе с подобранными паролями. Оставалось прояснить это с Хэнком лично, но только наедине, без свидетелей.       — Заедем на заправку в маркет. — Хэнк оттягивал время будто нарочно. — В доме наверняка нет еды.       — Если бы я знал, что вы приедете, обязательно бы заказал все необходимое, — виновато отозвался Коннор. — Через два километра будет «БиПи».       Заправка пустовала, окна маркета отбрасывали на влажный асфальт стерильный белый свет. Из автомобиля вышли все четверо, Лаки спрыгнул последним, потянулся, вытянув передние лапы. Хэнк бросил Найнсу ключи, и тот легко поймал их, уточнив:       — Я не с вами?       — Погуляй лучше с Лаки. Пусть лапы поразминает тут, пока можно.       Пёс и сам рвался в сторону газона, так что Найнс крепче сжал поводок и отправился туда. Он думал, что Коннор останется у автомобиля, но тот пошел следом и сразу заговорил:       — Что ты думаешь делать дальше?       — Дальше? — Найнс не считал нужным обсуждать это с ним, но отвечал из вежливости. — Буду с Хэнком, а там мы подумаем.       — Меня позвали в ФБР, — вдруг признался Коннор. — Агент Чейс, она помогала составлять документы для того, чтобы меня пустили в расположение Бюро и к тебе. Потом она сказала, что я мог бы там пригодиться.       — Правда? Ты же девиант, она об этом знает?       — Думаю, что знает. Она умная женщина. Гэвин планирует работать с ними и дальше, так что я собираюсь согласиться.       Что он мог на это сказать? Найнс немного завидовал той легкости, с которой Коннор рассуждал об их совместном будущем. Он не сомневался, что Гэвин рад будет вместе работать, что он постарается сделать все, лишь бы Коннору это удалось.       — Рад за тебя.       — Если бы ты захотел, то тоже мог бы найти место в Бюро. Уверен, агент Чейс этому обрадуется.       Найнс почувствовал легкое раздражение, но не знал, чем оно вызвано. Он смотрел на то, как Лаки разрывает яму в земле, мечется из стороны в сторону так, будто среди полумертвой травы нашел что-то интересное.       — Я поговорю с Хэнком, — тут он даже не солгал. — Спасибо, что сообщил.       Коннор наконец догадался, что причиняет дискомфорт, кивнул и вернулся к автомобилю, а Найнс продолжал ходить следом за Лаки и размышлять, пока Хэнк не позвал его обратно.       Оставшаяся дорога до дома казалась монотонной и долгой, потом он не мог дождаться, пока они заберут из салона вещи, устроят Лаки на первом этаже и разложат по холодильнику и полкам продукты. Гэвин успел первым занять единственную ванную; Хэнк в ответ притворно разозлился, но зато у него появилось свободное время.       Найнсу оно показалось не самым подходящим. Он предпочел бы, чтобы в доме больше никого не было, а Хэнк сначала отдохнул, подкрепился и пришел в благодушное настроение, но оттягивать еще дольше он не мог.       — Можем поговорить?       Коннор был в комнате наверху, в ванной шумела вода — никто их не подслушивал, но Найнс все равно волновался.       — М-м? — Хэнк повернулся к нему, собрал волосы в пучок на затылке.       Он не успел побриться и теперь напоминал того мужчину, которого Найнс впервые встретил еще будучи машиной. По мнению Найнса Хэнк успел немало измениться с того времени, но отросшая борода и выпадающие из пучка пряди делали его внешность уютнее.       — Насчет федералов? — предположил Хэнк, когда Найнс не успел вовремя продолжить. — Коннор говорил с тобой? Слушай, он будет там с Ридом, если что, а я… Ну, не думаю, что я им подхожу для какой-то работы. Я уже старый, чтобы быть агентом, а на аналитику или что-то такое у меня мозгов не хватит.       — Ты не старый, — вмешался Найнс. — И очень умный. И я не хочу в Бюро. Ты же сам говорил, что мне можно будет работать с тобой в Детройте.       — Так-то да. — В голосе Хэнка явно чувствовалось облегчение. — Тогда что ты хотел сказать?       — Это насчет нас, — Найнс решился. — Понимаешь… Мое отношение к тебе строилось с течением времени, а потом эти данные стали недоступными, потому что я их запаролил. И вот когда пароли исчезли, все они открылись сразу, вместе. Не постепенно, понимаешь, а одним махом. Я увидел много нового, по-другому смог воспринять…       Он запнулся, поняв, что не подготовился, и теперь выбирал слова и фразы на ходу, предварительно их не обдумав. Получалось сумбурно и непонятно, но Хэнк смотрел внимательно и ждал, и это подтолкнуло Найнса:       — Я понял, что очень привязался к тебе, и что мне это нравится. А еще, что я тебе нравлюсь тоже. Ты так обо мне волновался — не только сегодня, но и всегда. Твои телефонные звонки… я чувствовал, что ты скучаешь без меня, Хэнк. Я тоже без тебя очень скучал.       — Это правда, — голос Хэнка прозвучал ниже обычного.       — Я не готов больше расставаться. — Найнс решительно смотрел на него. — Я хочу быть с тобой всегда. И я думал над тем, кто мы друг другу.       — Кто же?       — Ты мне скажи. Твои чувства гораздо тоньше моих… эмоции и все остальное… Мы больше не коллеги. Мы могли бы называться друзьями, но… Я проанализировал. Знаю, ты этого не любишь, но я правда все проанализировал — ты помогал мне как никому другому, всегда обо мне заботился. Разрешил оставить собаку, хотя для тебя это было рискованно и неудобно. Не хотел отпускать в Детройт. Ты сделал из меня то, кем я теперь являюсь, и мне это нравится. Так что это ты мне скажи, Хэнк.       — Найнс…       — Тебе же понравилось меня обнимать. Тебе было приятно.       Найнс подошел ближе. Он не планировал ничего такого, но захотел снова почувствовать то же, что и в шатре, сразу после возвращения воспоминаний. Он положил руки на плечи Хэнка, привлекая к себе, и тот сразу отозвался. Большие ладони легли на пояс, прижали колкую ткань свитера к скину, и Найнс поспешил продолжить под напором ощущений:       — Я хочу быть с тобой как пара. Мы нравимся друг другу, нам хорошо вместе. Это было бы самым рациональным решением на данный момент.       Хэнк засмеялся, но по-доброму, без насмешки, так что Найнс не стал его отпускать.       — Какой ты рациональный-то во всем! Но я не советую заводить со мной отношения, Найнс. Ты же знаешь, какой я — черствый и ворчливый, саркастичный, постоянно всем недовольный, ленивый, пессимистичный… Сплошные недостатки. — Хэнк пытливо посмотрел на него и серьезно спросил: — Ну что, все еще хочешь попробовать?..       В конец его голос дрогнул, выдавая волнение. После этого Найнсу уже не нужны были формальные подтверждения — он потянулся к Хэнку и прижался к его губам. Крепкие руки обняли за спину сильнее, Хэнк поцеловал в ответ коротко, но с чувством, так, словно давно этого ждал. Отодвинувшись, Найнс смущенно опустил голову:       — Я этого не умею еще как следует. — Он улыбнулся и смело посмотрел Хэнку в глаза. — Но у меня большая теоретическая база. В ней есть много такого, что тебе понравится.       Хэнк вновь рассмеялся, его рука свободно прошлась по спине, пальцы зарылись в волосы, и Найнс почувствовал себя необычайно счастливым. Если где-то в мире и было для него подходящее место, то Найнс его отыскал.