It's All About Me

Челси паркуется у дома очень медленно, надеясь не разбудить Джессику. Хоть её мачеха возвращается домой поздно и ложится спать не раньше часа, сейчас время три часа и, скорее всего, она уже спит. Челси была укурена так, что по дороге ей дважды становилось плохо. Она два раза останавливалась, и её выворачивало на обочину. Она до дома добиралась в два раза дольше, чем могла бы. Она и раньше садилась за руль, когда покурит, но сегодня явно переоценила свои силы. Она не будет оправдываться перед мачехой, ей вообще плевать, что та скажет о её позднем возвращении, у неё просто физически нет сил ругаться. Челси крадется к двери как мышка. Она открывает дверь и понимает, что без ссоры не обойдется. — Какого чёрта?! Где тебя носит? Тебя учили трубку брать? — Джессика быстро подходит к девушке и дергает её за руку, чтобы та на неё посмотрела. — Ты что, пьяная?! Ты пьяная села за руль? — Да не пьяная я. Пусти, — Челси вырывает руку и быстро идет к лестнице. — Нет, — Джессика снова её хватает и дергает на себя. — Смотри на меня! Ты охренела? Ты что, накурена? Ты под чем? — Пусти! — Челси вырывает руку и снова рвется к ступенькам. — Ты совсем что ли с ума сошла? Ты в кого превратилась? Ты с Энди была? Это она тебе дала наркотики? — Джессика бежит за девушкой по лестнице, — Сколько можно?! Я не могу спокойно на работу ходить! Челси, я с тобой разговариваю! — Она успевает схватиться рукой за дверь, которую девушка хотела захлопнуть. — Хватит на меня орать! Это не твое дело, где я была и с кем! — Это моё дело! Я несу за тебя ответственность, и мне не все равно! — Она врывается в комнату и пытается снова развернуть девушку к себе лицом. — Под чем ты? — Да какая нахер разница? Ты можешь свалить из моей комнаты и дать мне лечь спать?! — Я так больше не могу! Все, Челси, с меня хватит! До своего отъезда ты шагу из дома не сделаешь! — О да, конечно! Я буду сидеть здесь, пока не наступит день, и ты от меня не избавишься. Я ненавижу тебя, понятно? — кричит она мачехе в лицо, — стоит какому-то дерьму случиться, так тебе есть дело, а на все остальное ты хуй клала! — Челси! — Нет! Хватит с меня. Где ты бываешь в остальное время, а? Где ты была, когда я выступала? Где была, когда я готовилась к выпускному?! — Я работаю! Я тебя содержу, и это с твоими запросами не так просто! — Да мне срать на то, что ты говоришь! Нет ни одного места, где работают сутками, не втирай мне это дерьмо! Ты шляешься где-то, я не знаю. Я не знаю, что за работа такая у тебя, но у всех моих друзей, даже со всеми сверхурочными, родители умудряются иногда бывать дома! Знаешь, когда ты рядом? Когда случается дерьмо, и ты вечно орешь, ты начинаешь орать, будто имеешь на это право! Уходи из моей комнаты! — Я имею на это право! Не смей так со мной говорить! Твоему отцу было бы стыдно за тебя, он бы не смог смотреть на того человека, в которого ты превращаешься! — Пошла вон, — Челси толкает молодую женщину в сторону двери, — не смей его упоминать! — Ты наказана! Ты никуда не выйдешь больше. Наркоманка чёртова! — Джессика поддается и идет к двери, — руки убери! — Она грубо отталкивает от себя девушку. — Ни шагу из дома, ты поняла меня?! — Если бы мы в эту дыру не переехали, то я бы не стала такой! Ты во всем виновата! Ты и только ты! — Кричит Челси, которая уже не хочет закрывать дверь, а наоборот, готова продолжать ругаться. — Закрой рот, Челси, ты понятия не имеешь, сколько я делаю для тебя! Это не дыра, этот дом мне дорого обходится! — Да если бы у тебя было нормальное образование, то ты бы не работала на такой низкооплачиваемой работе и не ныла бы сейчас. Ясно? И ты не запрешь меня дома. — Еще как запру, а насчет образования лучше бы вообще молчала. Твои оценки скатились так, что пробивают дно! Ты еле школу закончила! Пока я за всё плачу и содержу тебя, ты будешь слушаться. Тебе ясно?! — Через два месяца мне будет восемнадцать, я сниму деньги, которые оставил отец, и свалю от тебя куда подальше! Ясно?! — Челси хлопает дверью перед носом мачехи. — Ты наркоманка! — Пошла ты! — Кричит Челси, падая на кровать и закрывая лицо руками. Она берет в руки подушку и закрывает ею лицо, начиная скулить, потому что не хватает сил, чтобы сдержать все эмоции. Через минуту глаза начинает щипать из-за потекшего от слез макияжа. Челси откидывает подушку в сторону, встает, пинает стул. Хочет что-то еще крикнуть, но не делает этого. Она идет в ванную комнату, чтобы смыть макияж, потому что глаза уже просто жжет от боли. Энди: Алло! Энди: Челс?! Энди: Адамс, блять! Кто так делает?! Ответь, ты доехала?! Энди: Челси! Не молчи, а то я сейчас тревогу подниму! Челси: Всё нормально. С Джесс поругалась. Энди: Она не спала? Челси: Нет. Мы так посрались сильно. Она спалила, что я убитая. Я просто сдохнуть хочу. Капли капают на экран телефона, и девушка протирает его об одеяло, а после прикладывает пальцы к глазам, часто выдыхая воздух, чтобы успокоиться. Энди: Пиздец. Сейчас-то все нормально? Челси: Да. Я пойду спать, ладно? Энди: Я заеду к тебе завтра вечером, расскажешь. Челси: Она меня наказала, и после сегодняшнего тебе лучше пока не приезжать. Я не знаю, может быть, у неё выходной. Я не помню, когда у неё последний раз был выходной, но лучше без предупреждения не делай этого. Энди: О’кей. Созвонимся. Челси откладывает телефон в сторону. Она смотрит перед собой. Они часто ругались с Джессикой, но впервые всё зашло так далеко. Вроде и слова уже похожие раньше они употребляли… Тогда почему кажется, что всё стало настолько плохо, что лучше уже никогда не будет? Челси вырастил отец. Её мама умерла, когда девочке был всего год. Она привыкла, что они с папой против всего мира. Он был всегда на её стороне, и ближе человека даже сейчас Челси бы не смогла себе представить. Она уверена, что будь он сейчас жив, то и по сей день у них была бы такая же связь, как когда-то. Её отец владел фирмой, которая в дальнейшем хорошо поднялась. Он умел продать то, что никто не мог. Челси догадывалась, что его бизнес иногда был не очень честным, но ей плевать до сих пор, потому что для неё это совсем не важно. Он поднял свою фирму с самого нуля. В какой-то момент дела сложились не в его пользу. Он занял крупную сумму денег, чтобы вложиться в какой-то проект. Проект провалился. Он был должен, и готов был с этим разобраться. У него был план. В тот вечер был деловой ужин по решению этого вопроса. В тот вечер он был вместе с Джессикой. В тот вечер он погиб. Джессика была за рулем, потому что не пила. Джессика была за рулем, и они попали в аварию. Челси прекрасно знает, что её мачеха не виновата. Она знает это сейчас, потому что повзрослела. В то время, когда это случилось, ей было все равно, кто виноват. Ей было все равно, кто выехал на красный. Она знала одно: Джессика была за рулем. Её отец мертв, а его жена жива. Отцу было тридцать семь лет, когда он погиб, Джессике — всего двадцать восемь. Разница в девять лет была почти незаметна, потому что никто никогда мужчине не давал больше тридцати двух. Он очень хорошо выглядел. Он был подтянут, ухожен и красив. Они прожили всего три года вместе. Она не была первой его девушкой, но была единственной, кого он официально представил Челси, и на которой женился после мамы. Если бы Челси была младше, может быть, она бы приняла её лучше, но ей было одиннадцать, и она ревностно относилась к их союзу. Она уже тогда конфликтовала с Джессикой. Уже тогда капризничала, но отец её часто уговаривал. Он просил, чтобы она позволила ему быть счастливым, и, в конце концов, девочка смирилась. Возможно, нет такого возраста, когда ты сможешь принять новую женщину своего отца. Отец умер, так и не решив вопрос с долгом. Джессика расплатилась фирмой, которая была почти на грани банкротства. Но ей сделали предложение, и она его приняла. Потом Джессика продала квартиру в центре города, и они переехали. Челси не была готова ко всем этим переменам, и отношения, которые так тяжело строились на протяжении трех лет, мигом развалились. Несмотря на всю злость, которую чувствовала Челси к Джессике, она бы предпочла её бабушке по маминой линии или каким-либо другим родственникам, которые никакого участия в её жизни не принимали. Дорогая и престижная школа уступила место обычной. Квартира в центре сменилась на домик в пригороде. Мерседес класса S заменил Форд. И всё остальное изменилось тоже. Челси упустила момент, когда можно было занять альфа позицию в школе. Упустила и пришла в себя, когда её уже никто не замечал. То время оказалось самым сложным в её жизни. Ей было насрать на школу и на то, какой статус она там имела. Но когда самый страшный период прошел, Челси обнаружила себя в школе без друзей и с плохими оценками. В попытке вернуть себя к жизни, она нажила себе еще и врагов в лице девушек, которые считали себя там самыми крутыми. Челси тогда хотелось громко и истерически смеяться, потому что среди них только она могла бы считать себя таковой. Они ей все даже в подметки не годились. Она была в этом уверена. Челси всегда была прямолинейной. Она была импульсивна и говорила, что думает. Она говорила, что думает, и однажды вернулась домой с порванной на спине футболкой и фингалом под глазом. Естественно, девушкам, которые себя считали элитой, не под стать было кого-то бить, но вот сделать подножку и скинуть с лестницы — это запросто. Её тогда пытался поймать какой-то ботаник, но лишь порвал футболку. Это её не сделало тише и не научило думать, прежде чем говорить. Однако, то, что произошло, вернуло её к жизни, если можно так это назвать. Втолкнуло в реальный мир, вырвав из глубокой депрессии. На любые колкие реплики в свой адрес Челси отвечала репликами в адрес обидчицы. Любые попытки пролить на неё что-то или толкнуть встречали сопротивление. Челси удавалось тоже и толкнуть, и облить. Оказалось, что даже девушки, строящие из себя леди, могут махать кулаками. Челси все чаще возвращалась домой с синяками. Драться с кем-то она была не в силах. В прямом смысле слова. Она была слабенькой. Она была маленькой. Она была меньше ростом, чем тринадцатилетки, а ей все-таки было уже почти пятнадцать. Челси любила только петь. Она могла петь везде, где только можно. Всё, что её волновало, — это пение. Ей надо было найти еще какое-то увлечение, чтобы занимать себя после школы. Джессика готова была оплатить любой кружок или секцию, помимо занятий по вокалу. Челси перепробовала всё, что только приходило ей в голову, и ближе к лету она обнаружила, что получает удовольствие, занимаясь спортом. Сначала это был детский фитнес, но через пару занятий ей стало скучно. Потом была секция по плаванию, но опять нет — в воде она чувствовала себя некомфортно. Летом Челси стала заниматься кроссфитом и уже к сентябрю могла прыгать в два раза выше, бегать в два раза быстрее и поднимать вещи во много раз тяжелее, чем раньше. Она за два месяца упорных занятий добилась таких результатов, которых никто из её ровесников и за полгода не добивался. Она продолжала заниматься, когда болели все мышцы, когда были синяки, и даже когда получала какую-нибудь несерьезную травму, приносящую дискомфорт. Джессика думала, что Челси это делает, чтобы дать отпор в школе, но Челси это делала, потому что была увлечена, хотя и стать сильнее своих обидчиков ей тоже хотелось. Казалось бы, вернувшись в школу уже в другой физической форме, она сможет постоять за себя, но оказалось, что этого мало. Она умудрилась нажить себе врагов не только среди популярных девочек, но и среди тех, кто сидел за дальними столиками в растрепанной одежде. Оказалось, что они совсем не против кого-то бить и совсем этого не смущались. Челси всегда была импульсивна, но после смерти отца, переезда, проблем в школе она стала совсем не сдержанна. Джессику стали вызывать в школу на втором году обучения Челси в старших классах. Сложно было найти время, потому что та была постоянно на работе, но, тем не менее, выбора не оставалось. Джессика приходила в школу и выслушивала, что её падчерица провокатор. Что она стала провоцировать драки не только в школьном дворе, но и на уроках. Челси предпочла бы вообще ни с кем не драться, и Джессика это знала, но так же она знала, что у Челси есть особенность говорить, что думает, и совсем не фильтровать это. Мало кто будет держать себя в руках. Если в первый год с этим проблем не было, потому что доставалось, в основном, тем, кто поднимал руку, то на второй год, когда учителя раз за разом становились свидетелями того, что Челси способна ответить, когда её задирают, виноватой стали считать её. Джессика поверить не могла, что Челси когда-то была той девочкой, которую всё детство называли принцессой. Она уже мало походила на принцессу. Это был второй год обучения в старшей школе. К концу года всё изменилось. С ней перестали связываться. Челси подтянула оценки. Она была сосредоточена на спорте. В тот год она занималась волейболом, и, несмотря на свой маленький рост, добилась того, чтобы её взяли в школьную команду. Волейбол в её школе был не главным видом спорта, в отличие от футбола, но всё равно это что-то значило. Вместе с этим она стала общаться с девочками из команды. Летом Челси уехала в спортивный лагерь на море. Она уезжала туда на месяц, но в итоге потребовала у Джессики еще один месяц. Подобные лагеря, тем более при колледжах, стоили дорого, но, несмотря на то, что Джессике финансово было сложно это осуществить, она сделала всё, чтобы продлить пребывание падчерицы в лагере. На третий год их отношения даже наладились. Челси была благодарна за то, что Джессика поддержала её и дала возможность провести лето, занимаясь тем, что она любила на тот момент больше всего. Ну, кроме пения, конечно. Третий год старшей школы. Челси уже была выше на пять сантиметров, чем в сентябре прошлого года, но этого всё равно было недостаточно. При росте в 157 сантиметров она всё еще считалась маленькой. Если бы она не любила спорт, её бы это мало беспокоило, но в любом виде спорта физические данные очень ценятся. Компенсировалось всё её физической подготовкой. Челси даже думала принять участие в конкурсе по бодибилдингу, где это ценится, но решила, что сделает это, когда ей будет семнадцать. Следующим летом она точно собиралась этим заняться. К середине учебного года её мало того, что перестали цеплять, с ней стали общаться. Во всяком случае, пытались делать это. Девушки, что ранее травили её, стали приглашать проводить вместе время. Челси, высоко подняв голову, отвечала, что обязательно, но как-нибудь в другой раз. На неё стали обращать внимание симпатичные парни из футбольной команды. С ними она общалась гораздо вежливее, чем с девушками, и совсем не потому, что ей больше нравилось их внимание, нет. Просто когда популярный парень обращает на тебя внимание, обращают внимание и девушки, которым не хватает этого внимания. Чем больше внимания от парней, тем больше внимания от девушек. Они могли бы возненавидеть её еще больше, но это произвело другой эффект. Сделав вывод, что оценка парней в школе гораздо весомее того, как тебя оценивают девушки, она стала активно это использовать. К концу года капитан футбольной команды, который был в выпускном классе, сам лично пригласил её на вечеринку. Тот месяц был самым насыщенным из всех, что были у Челси за последние три года. С ней все хотели общаться. Она уже была не столь категорична и давала некоторым шанс. Она ничего не забыла, поэтому это было сложно. Она общалась с девушками, которые её раньше задирали, общалась с девушками, которые когда-то не обращали на неё внимания. Общалась с парнями. С парнями общаться было гораздо проще. Может быть, ей повезло, что никто из них не травил её в первый год. Они, скорее, принимали нейтральную сторону, хотя, конечно, их забавляли подобные события. В любом случае, парни прямолинейнее, чем девушки. Они честнее. Парень на тебя обращает внимание, потому что ты либо очень харизматичная, либо потому что ты красива. И это остается на поверхности, никто этого не скрывает. В процессе общения либо ты находишь общую волну, либо просто держишь дистанцию и мило общаешься, не переходя на какие-то личные темы. С девушками все было не так. Было непонятно, что у них на уме. Они могли тебе улыбаться, а за спиной говорить гадости. Могли стараться узнать тебя лучше, разглядеть то, что не могли разглядеть раньше, но на самом деле им не особо это и надо было. Просто Челси выглядела внешне как девушка, с которой лучше общаться. Не сказать, что она так выглядела в первый год. Все пришло со временем. Одежда менялась на более короткую, макияж становился ярче. И к семнадцати годам Челси действительно расцветала. Это не могло оставаться незамеченным. Может быть, с парнями было бы так же. В смысле, не получая желаемого, они могли тоже распускать слухи, но так сложилось, что в этой школе у неё не возникло с этим никаких проблем. Она стала ходить с ними в качалку, бегать с ними вокруг стадиона и иногда выпивать. В июне Челси уезжала на экскурсию во Францию вместе со своими одноклассниками. Это был второй переломный момент в общении с ними. Те две недели действительно сблизили её с девушками, с которыми она раньше воевала. А еще те две недели сблизили её с Калебом. Парнем, который осмелился в открытую проявить свою симпатию. Челси согласилась встречаться с ним, хотя и не отвечала ему взаимностью. Она испытывала исключительно симпатию. Она посчитала, что ей необходимы отношения с популярным мальчиком, потому что это точно имело значение, если не для неё, то для всех её одноклассников. Они перешли в выпускной класс, и Челси не собиралась быть на вторых ролях. Тем летом Челси обрела еще одну любовь. Она влюбилась в английскую певицу. В её вокальные данные, подачу и образ. Буквально была без ума от неё. Сама певица уже закончила свою карьеру, но, как оказалось, она преподавала в академии искусств в Великобритании. Все лето Челси собирала информацию о данной академии. Она точно должна была знать, что надо сделать, чтобы поступить туда. Первый крупный конфликт с Джессикой случился из-за этого. Челси понимала, что ей нужны хорошие рекомендации. Она не училась в музыкальной школе, поэтому занятий вокалом точно было бы недостаточно. Она потребовала от Джессики нанять репетиторов по сольфеджио. Также она требовала оплатить занятия вокалом в более престижном месте, чем сейчас. Она обещала Джессике, что отдаст все деньги, как только получит доступ к счету, который ей оставил отец. Когда ей исполнится восемнадцать, и она сможет воспользоваться суммой, которую он отложил на её образование. Главным аргументом Джессики было то, что она не может дать деньги на всё это, потому что сама откладывает Челси на колледж. Она не знала точную сумму, которую оставил отец, и делала свои накопления. И как Челси ни убеждала её, что отец бы не оставил мало денег, потому что был богат, когда открывал счет, мачеха была непреклонна. К тому же, Джессика была уверена, что Челси сможет получить образование и в США, и ей необязательно никуда для этого ехать. А то, что там преподает какая-то женщина, которой Челси восхищается, совсем не аргумент. Ссоры стали случаться чаще, Челси становилась агрессивнее, потому что не готова была смириться с отказом. В итоге Джессика сдалась и согласилась оплатить годовое обучение сольфеджио. Челси же этого было мало, поэтому она решила, что не будет поступать в следующем году. Она собиралась, как только получит деньги следующим летом, потратить их на подготовительные занятия, чтобы наверняка пройти конкурсный отбор. Челси была одержима не только своим будущим преподавателем в Великобритании, но и своими вокальными данными в целом. С того момента, как Челси загорелась идеей уехать в другую страну, отношения между ней и Джессикой накалились. Челси искренне не понимала, какая той вообще разница, потому что за все эти годы, с момента как они переехали, Джессика мало в чем принимала участие. Единственное, что она делала, это давала деньги. Она не смогла даже проводить падчерицу на экскурсию, и той пришлось ехать самой и оставлять машину на школьной парковке. Ни один её одноклассник не приехал без сопровождения. Джессика так же пропустила конкурс по бодибилдингу, где Челси заняла второе место. Как раз, завершив это, Челси и переключилась на музыку. Только на что бы она ни переключалась и каких бы результатов ни добивалась, Джессики никогда не было рядом. Она работала. Челси не понимала, что это за работа такая — иметь один выходной в неделю и возвращаться в двенадцатом часу. Она была уверена, что у мачехи появился кто-то на стороне, потому что иначе это было никак не объяснить. Ни одна работа администратора в ресторане не подразумевала такой график. Когда Челси говорила, что можно найти сменщицу, Джессика отвечала, что работать в смене — это потерять половину зарплаты. Этот разговор состоялся один раз. В том смысле, что всего один раз Джессика дала ответ, почему она работала без выходных. Во всех остальных ссорах она не отвечала ничего. И в ответ на предположение, что у неё кто-то есть, Джессика лишь уходила от ответа. Конечно, Челси бы отреагировала, если бы та привела другого мужчину в дом, но и дурой она не была, чтобы поверить в то, что в тридцать два года её мачеха поставит крест на личной жизни. Через полгода Джессика перешла в смену и работала несколько дней в неделю. В то время она привела себя в порядок. Пропали синяки под глазами, и в целом её внешний вид стал приходить в норму. У них в то время вроде как даже наладились отношения. Наладились всего на пару месяцев, потому что Джессика искала вторую работу. И снова начались ссоры, потому что Челси убеждала её, что в этом нет необходимости. Что денег им хватает, и летом она уедет, и вообще станет проще. Она убеждала, что наличие в течение полугода одной работы, как у всех людей, не повлияет на их жизнь так, что возникнут какие-то существенные трудности. Снова и снова сыпались аргументы, что им нужны деньги. Упреки, что содержание Челси обходится ей дорого. Что у той слишком много запросов, и с одной работой поддерживать нужный уровень просто нереально. Тем более, Джессика хотела вернуть ту сумму, что забирала из своих накоплений, чтобы оплатить занятия музыкой. Челси была бы готова уменьшить свои запросы, потому что у неё было всё, и в этом последнем учебном году ей больше ничего не потребуется, ну, кроме выпускного платья, но она не смогла убедить в этом Джессику, и та снова стала пропадать на работе, редко появляясь дома. В конце концов, Челси забила на это. Помимо проблем с мачехой, у неё были и свои. Точнее, у неё были не проблемы, а новая подруга. Да, у неё появился человек, которого она могла бы назвать другом. Впервые за всю свою жизнь она стала с кем-то близка. С Энди она познакомилась на вечеринке. Она заметила девушку, когда та в окружении школьных друзей и студентов первого курса пила залпом пиво под крики толпы. Та вечеринка была не совсем школьной. Её пригласил туда Калеб, брат которого учился на первом курсе в колледже. На той вечеринке из её школы было всего человек пять. Всё было иначе, чем на других вечеринках, которые посещала Челси. Громче, масштабней, и здесь было очень много алкоголя. Так много, что недопитые стаканчики и бутылки стояли везде, где только можно было что-то поставить. Челси тогда смотрела на Энди с открытым ртом. В её школе все были гораздо скромнее. Неизвестно, с чем было связано, что её одногодки казались ей такими скучными. Скучными по сравнению с этими ребятами. Может быть, играло роль то, что она училась в спортивной школе. Хотя нет, если брать в расчет парней, — они очень даже бухали, просто делали это не так, как делали здесь эти ребята. Челси не могла сдержать улыбку, когда блондинка, допив бутылку, откинула её в сторону и под шум толпы что-то громко кричала. Она требовала вторую. В этот момент Челси перестала улыбаться. Девушка, да и не только девушка, не способна залпом выпить литр пива. Это невозможно сделать и не блевануть. Калеб не смог отвлечь свою девушку от этого зрелища, и, оставшись в одиночестве, Челси решила протиснуться сквозь толпу и встать ближе. Она просто не могла свести глаз с Энди. Девушка была не сказать, чтобы красива, если в стандартных понятиях рассуждать о красоте. Она не была смазлива, её нос был с горбинкой, волосы растрепаны, фигура не казалась женственной в этой большой рубашке, надетой поверх футболки, но, несмотря на это, она просто захватывала всё внимание. Её мимика, движения, поведение. Все эти ребята, конечно, её знали и, судя по всему, очень любили. Челси пробралась в самый первый ряд. Её просто пропускали: учитывая то, что она выглядела в этот день просто отлично, привлекать к себе внимание не составляло труда. В первом ряду она осмотрелась и заметила всего несколько девчонок, которые как раз были похожи уже на то, что Челси привыкла видеть, но они так же кричали и поддерживали девушку, стоящую на столе. Все скандировали «Энди», ну кроме Челси, она просто смотрела. Энди пролила пиво, отпив из бутылки меньше половины. Она крикнула что-то вроде «кто следующий?», а потом осмотрела всех вокруг. Челси увидела в её ногах скомканные деньги: судя по всему, это было что-то вроде соревнования. «У нас новенькая!» — Челси аж дернулась, а после округлила глаза, осознавая, что речь идет о ней. — «Поднимайся на стол, твоя очередь, малышка». — Челси заметила, как все смотрят на неё и кричат: «давай, давай, давай», и у неё просто не осталось другого выбора. Она подошла к столу, и все тут же просто стали шуметь, поддерживая её. Челси думала о том, что это будет просто провал, потому что она никогда ничего залпом не пила, и вообще она не пила ничего с момента, как пришла сюда. «Как тебя зовут?» — спросила Энди, которая спрыгнула уже со стола и протягивала руку, чтобы помочь подняться на него Челси. Пришлось сказать свое имя. «Это Челси! Поскольку Челси у нас такая маленькая, мы умножим на два, все, что она выпьет!». Все тут же закричали, соглашаясь, а когда Челси залезла на стол, все стали скандировать её имя. Челси подумала, что может выпить бутылку, и тогда получится, что она выпила две, раз её результат умножат. Было бы неплохо. Ей протянули бутылку пива, и она, набрав воздух, стала пить. Она закрыла глаза и пила, пила, и пила. Все выкрики смешались в неразборчивый гул. Но после того, как Челси между глотками удалось как-то выдохнуть, не отрывая рта от бутылки, и набрать воздух снова, она вроде как расслабилась. Уже четко стали слышаться крики: «пей, пей, пей», и она пила. Она чувствовала, как поднимает бутылку выше и выше, а значит, что скоро пиво кончится. От нетерпения она подняла её еще выше, и пиво полилось ей на подбородок, а после на майку. Пиво закончилось, и она, громко выдохнув, опустила руку с бутылкой. Все так кричали, что Челси сама не удержалась и стала кричать. Кричала она что-то матное. Энди помогла ей спуститься со стола и стала знакомиться. Спросила, откуда она, сколько лет, и с кем пришла. Челси сама не могла понять, почему, но Энди с самого начала их диалога смогла расположить её к себе, да так, что та впервые чувствовала, что находится в зоне комфорта. Это было так странно и необычно, что Челси не могла прекратить это. Она точно не хотела заканчивать это общение. Стол занял какой-то парень, а в этот момент Энди повела Челси в сторону. Они продолжили разговаривать о вечеринке, о школах, о присутствующих. Все было так легко. Челси выпивала с ней, танцевала с ней, общалась с ней. Калеб не стал мешать, он заводил знакомства с ребятами из колледжа, в который собирался поступать, ему это нужно было. Всё складывалось просто идеально. К середине ночи Челси ощущала себя рядом с Энди так, будто обрела то, чего ей всю жизнь не хватало. Энди была не похожа ни на одного человека, с кем ей приходилось общаться. Она показалась Челси грубоватой, но в этом, видимо, была её фишка. В какой-то момент разговор посредине танцпола перешел в поцелуй. Челси упустила момент, как это случилось, но обнаружила себя с открытым ртом, а её язык был во рту новой знакомой. Челси никогда не смотрела на девушек с этой стороны. Она вроде и бисексуалкой не была, но ей не хотелось прерывать это. Поэтому чуть позже они уже были в одной из комнат на втором этаже. Челси тогда поняла две вещи. Первое — у Энди очень даже хорошая фигура под одеждой. Второе — её первый секс был охрененным. Ей не с чем было сравнивать, но она смотрела фильмы, общалась с девушками, которые уже спали с парнями. Она хорошо себе представляла, как это должно быть. Представляла, насколько может быть ужасен первый раз. Её первый раз был очень даже хорошим. Её оргазм даже рядом не стоял с тем оргазмом, до которого она доводила себя дома. Энди сделала всё сама. Позже, конечно, Челси задумалась о том, что, может быть, должна была ответить тем же. Тоже должна была сделать что-то, что делала Энди. Может быть, в другой раз она попробует. Ей надо подумать над этим, — хотя бы о руках, — потому что делать это языком она точно не хотела. Следующий раз был не с Энди. Челси переписывалась с Энди после вечеринки каждый день. Они могли говорить о чем угодно. Она могла рассказать Энди что угодно. Энди рассказала, что любит девушек. Челси сказала, что пока сама не знает, кого она любит, потому что секс был хорош, но о чувствах речи не шло. Если бы Энди хотела что-то и предложила бы отношения, Челси, может быть, и согласилась бы, потому что определенно это было бы лучше, чем скучные отношения с Калебом, но сама она не стремилась начинать что-то подобное. Калеб ей был нужен для школы, а Энди… Нет, у Челси никто не вызывал желания завязывать отношения ради самих отношений. На следующей вечеринке к Челси подкатила какая-то первокурсница. Челси была непротив. После секса с ней Челси обнаружила, что дело было не в Энди, а в самом сексе. Ей это определенно нравится. Челси снова не проявляла инициативы. Она снова брала, а не давала. Собственно, её это устраивало. Её более чем устраивало то, что она тусуется с Энди и ходит на такие вечеринки. Школа и все взаимоотношения с одноклассниками отошли на второй план. Спорт окончательно ушел из жизни Челси. Единственным, чему она еще посвящала свое свободное время, было музыкальное образование. Она была счастлива. Она впервые с момента, как отца не стало, чувствовала себя полноценной. Будто что-то внутри неё склеилось обратно. Она ощущала себя цельной и заполненной. Помимо подруги в жизнь Челси вошли наркотики. На вечеринках она позволяла себе не только пить, но и курить травку. Помимо травки, Челси успела попробовать разные формы амфетамина. Выбор свой она остановила на таблетках экстази и на травке. Она искренне не понимала, почему все предпочитали кокаин, потому что сама девушка его эффект точно не оценила. Вместе с наркотиками добавился и новый конфликт с Джессикой. Совершенно по-тупому они были пойманы полицией, когда курили косяк на парковке небольшого магазинчика, который в то время уже был закрыт. Припарковалась полицейская машина, косяк полетел на асфальт, и от неожиданности он полетел не в ту сторону. Можно было бы кинуть его за машину, где было не видно, а после затоптать ногами, но Челси кинула его прямо перед собой и быстро накрыла ногой. Ей пришлось убрать ногу, когда один из полицейских подошел. И им пришлось проехать в участок, когда он его подобрал. До этого они уже ругались с Джессикой, и не один раз, но тогда был первый раз, когда она орала. Она орала так, что Челси даже не могла парировать. Она была в шоке. Может быть, она действительно чувствовала себя виноватой. Она не готова была быть пойманной. Джессика орала на неё не только в ту ночь, но и на следующий день, когда перерыла всю комнату и обнаружила пакетик с травкой и таблетками. Она повторяла уже то, что Челси слышала раньше, добавив к этому то, что кричала ночью, и к этим обвинениям присоединился еще и упрек, что Челси спускает свою жизнь в задницу. Джессика винила во всем новую подругу, новую компанию, новое времяпрепровождение. У Челси же всегда были одни и те же аргументы. Если её мачеха не принимает участие в её жизни, значит, и обвинять её в чем-то не имеет права. Её успеваемость к концу года действительно оставляла желать лучшего, но Челси все-таки нацелена была поступать в престижное заведение, поэтому взяла себя в руки и стала готовиться к тому, чтобы окончить школу с хорошими оценками. Сложно было совмещать учебу, музыку, Энди, тусовки и девушек, которых Челси стала менять как перчатки. Она их меняла, пока они не закончились. А лесбиянок или бисексуалок было не так много в кругу, который в общем-то не пополнялся новыми лицами. Поэтому в какой-то момент она пошла по второму кругу. Она не спала с парнями и не видела в этом необходимости, потому что её устраивало все, так как есть. Может быть, когда-нибудь будет тот, с кем бы она хотела. Но ведь переспать с парнем первый раз — это еще пережить какую-то физическую боль? В любом же случае должен быть дискомфорт. Зачем себя подвергать этому, когда есть варианты лучше?

***

Энди присаживается на кровать и осматривает комнату, которая выглядит как поле боя: — Ты всё разнесла. — Похуй, — Челси ложится на кровать и поворачивает голову к подруге, — она утром, пока я спала, снова копалась здесь, чтобы найти дурь. Я встала и помогла ей. Пусть сама потом убирает всё это дерьмо, которое разбросала. — А куда ты спрятала? — В тачке, под задним сидением, — улыбается Челси, — она не будет копаться там. Наверное. Я всё равно скоро свалю отсюда, она это знает, поэтому вообще не понимаю, нахуй ей обыскивать всё. Я все равно наказана. — Тебе не стоило вчера ехать домой вообще, — Энди встает и подходит к кровати, Челси двигается, уступая ей место, — у тебя в машине столько дури, что опасно держать всё там. Я могу забрать и отдать тебе, когда буду тебя провожать. Джесс ведь не будет тебя провожать? — Что за тупой вопрос, Ди? Я умирать буду, она выходной не возьмет. Я точно решила, что подготовительные будут в Европе. Нахуй этот дом, и её тоже нахуй. — И меня? — Энди нависает над девушкой, почти касаясь носом кончика носа подруги. — Нет. Тебя бы я забрала с собой. — Станешь примерной девочкой в своей этой академии. Уверена, что они там даже не бухают. — Я тебя умоляю, — Челси обнимает подругу, укладывая её набок, но почти не разрывая дистанцию между их лицами, — у них тоже есть студенческие братства. Может быть, не такие как у нас… Это не важно. Без тебя я все равно не собираюсь чем-то таким заниматься. Может, отец оставил больше денег, и я смогу добавить, чтобы ты тоже смогла поступить. Выбрала бы что-то.  — Мои родаки меня не отпустят. Они и так оплатили год в хорошем колледже, поэтому не увидят смысла менять его на что-то другое. Уровень почти одинаковый. — Блять, мы бы так могли хорошо этим летом оторваться, — Челси поворачивается на спину и смотрит в потолок, — сука, сбагрила меня в этот галимый лагерь. Ненавижу. — Ты сама накосячила. Моим предкам насрать, курю я или бухаю, главное, чтобы в оценках не провисала. — Да ей тоже похер, просто не хочет нести ответственность ни за что. Типа, там есть, кому за мной присмотреть. Но мы-то знаем, — Челси смотрит на подругу и играет бровями. — Если тебя спалят с твоим пакетом, то ты сядешь в тюрьму, — смеется Энди. — Не спалят. Ты поедешь со мной в банк, я сниму бабло, чтобы ты Морису отдала. Он еще не давит? — Нет. Он вообще не спрашивает о бабках. Он помнит сроки, поэтому, — Энди пожимает плечами. — Вот когда сроки пройдут, тогда уже он будет прессовать. Морис снабжал наркотиками почти все колледжи в округе. На какой-то вечеринке Энди умудрилась завязать с ним разговор. Несколько таких разговоров в течение года, и они стали друзьями. «Друзья» в данном случае было понятием относительным, потому что Энди была уверена, что он не постеснялся бы ей снести башку за подставу или за долг, но в остальном они хорошо ладили. У Энди была хорошая репутация в своей школе и среди студентов первого курса, которые уже перешли на второй. Среди них учился младший брат Мориса. Он охотно давал травку в долг, когда у Энди не было денег, и она отдавала, когда деньги появлялись. Когда Энди рассказала про свою подругу, у которой есть счет от отца, он ей поверил. Последние несколько месяцев он давал им травку в долг. По возможности Энди отдавала какую-то сумму. Так же по возможности это делала и Челси, но все-таки, учитывая тот пакет с травкой и таблетками экстази, которые Энди у него взяла неделю назад, эта сумма превратилась в круглую. Энди точно знала, что Морис не стал бы её принимать сотками раз или два в месяц, он ждал всю сумму в августе. — Чем будешь там заниматься? — Ничем. Это необязательно. Я могу просто тусоваться. Хотя, может быть, я похожу в тренажерный зал. Надеюсь, что там будет, с кем повеселиться, потому что лагерь отстойный, и спортсмены точно бы его не выбрали. Поэтому там найдется тот, с кем я смогу покурить, — Челси встает с кровати, — и потрахаться. — Ну, девки там точно найдутся. Правда, не все твоего возраста. Смотри, будь осторожна, когда тебе будет восемнадцать, — Энди смеется, — В пизду. Попадется какая-нибудь отбитая, потом проблем не оберешься. — Когда мне исполнится восемнадцать, меня уже там не будет, — Челси выгибает бровь, — речь шла о месяце, а не о трех. — Точняк. Значит, в августе мы все-таки сможем потусоваться. Вечером этого же дня Джессика вернулась домой раньше, чем обычно. Челси, услышав как та входит в дом, закрыла дверь на замок, чтобы та не вошла в комнату. — Как по-взрослому, — сказала Джессика после того, как постучалась, а потом дернула дверь, — я пришла раньше, чтобы помочь тебе собраться. Меня следующие два дня не будет. — Слушай, — кричит Челси с кровати, отвлекаясь от мобильника, — мне твоя помощь не нужна. Пришла пораньше, тогда займись собой, а от меня отвали. — Ты приехала накуренная в хлам, но разговариваешь со мной так, будто я в чем-то виновата. Ты стала такой скотиной, Челси, что я уже сама мечтаю, чтобы ты уехала в свою Великобританию. Челси закусывает губу после услышанного. Её грудь высоко поднимается. Она пытается успокоиться, но вместо этого вскакивает с кровати и открывает дверь. Джессика стоит напротив неё: — Отлично. Ты стала предсказуема. Что-то хочешь мне сказать? — Зачем ты пришла? — спокойно отвечает девушка, убирая трясущиеся руки за спину. Она хотела сказать что-то плохое, но не знала что. Джессика хочет, чтобы она уехала? Прекрасно. Так и будет. Не к чему повторять это уже сотый раз. — Пришла помочь тебе собрать вещи. Как бы это ни звучало, — Джессика складывает руки на груди, — я войду? — Нет. Засунь себе куда подальше свою помощь. Уходи, — Челси пытается закрыть дверь, но Джессика выставляет ногу вперед, не позволяя сделать это. — Тебя Энди будет провожать? — Тебе какое дело?! Ты предлагаешь мне одной ехать два часа? — Два часа не так уж и много. Мне не нравится, что она… в общем, тебе насрать, что мне нравится, а что нет, я это поняла. Если не нужна моя помощь, то тогда и денег не проси. Пока. Челси скалится, держа дверь открытой. Она не будет собирать вещи с Джессикой. Она не сможет это делать рядом с ней, потому что постоянно злится в её присутствии. К часу ночи Челси стоит посреди комнаты, а в ногах два полных чемодана. У неё на кровати еще лежат вещи, но, очевидно, третий чемодан будет лишним. Ей пришлось бы его просить у Джессики, но, даже если бы это было возможно, она всё равно посчитала, что это будет слишком. Она в этом лагере всего полтора месяца будет, а все нужное она уже положила. Завтра она будет весь день гулять, вечером бухать, а утром они поедут в лагерь.

***

— Блять, какая же это была плохая идея, — говорит Челси, прижимаясь к стене. Она только что отдала документы Грегу, он должен их проводить к корпусу и показать комнату. — Ты больше привлекаешь внимание своей тупостью, когда он тебя о чем-то спрашивает, — шепчет Энди, — веди себя как обычно! Ты выглядишь нормально, а твои зрачки… Он на них вообще не смотрит. — Ага! Ты видела, как он пялился мне в глаза, когда говорил? Хоть на секунду бы взгляд отвел. Ненавижу, когда люди смотрят в упор, — Челси цокнула языком. — Всё, девушки. Пошли, — сказал Грег, выходя из кабинета. Они шли позади него, и Энди тихо издевалась над подругой из-за того, что она пытается как можно дальше держаться от вожатого. А что бы было, если бы их встречал не он, а кто-то повлиятельнее или тот, кто разбирается в поведении человека под кайфом? Челси точно пожалела, что перестала видеть границу. Надо быть умнее, особенно, когда у тебя в чемодане пакет с травой и таблетками. — Девки тут, кстати, нормальные, — говорит Энди, когда они выходят из здания. Челси молчит, рассматривая четырех девушек, стоящих в самом низу. Одна из них смотрится постарше. Вожатая, может быть? — Нет, мы сопровождающие. Эшли, моя дочь. — Вот, та телка ничего такая. Начни с ней, — Энди играет бровями, глядя на подругу. — Ну да, нормальная, — кивает Челси, рассматривая Эшли с головы до ног. Девушка с открытым животом, и даже с такого расстояния можно заметить кубики на её прессе. Челси даже кивает сама себе, отмечая то, что фигура точно в её вкусе. В принципе и лицо девушки вполне в её вкусе. Длинные темные волосы, аккуратная форма лица. Даже отсюда можно увидеть, что глаза светлые. Либо голубые, либо серые. Крепкие руки, кожаные браслеты на запястьях. Когда девушка улыбается, Челси замечает, что улыбка делает её еще более привлекательной. Челси думает, что эта девушка слишком очаровательна, чтобы она положила на неё глаз. Она не любит правильных девочек. Не любит зануд. С ними скучно. — Я тебе буду писать так часто, что ты меня пошлешь в жопу уже завтра, — смеется Энди. — Этого не будет, — Челси замечает, что Эшли пялится на неё, и чувствует раздражение. Она видит взгляд Эшли, который опускается к её ногам и поднимается выше. Очевидно, что та оценивает её рост. Как банально. Челси качает головой и, забирая Энди, отходит в сторону.  — Челси, я скоро вернусь и провожу тебя, хорошо? — обращается к ней Грег. — Хорошо. Я пока за чемоданом сгоняю, — отвечает Челси и тут же снова замечает взгляд Эшли, который буквально её буравит. — О, да она маменькина дочка, — хихикает Энди. — Я так и думала. Меня бесит, что она так открыто пялится на нас, — шипит она себе под нос и идет в сторону дорожки. — Ну да, взгляд какой-то странный. Но в любом случае, было бы неплохо её трахнуть. Во всяком случае, можно хотя бы узнать, как она к этому относится. Ты же не собираешься здесь как-то иначе проводить время? — Конечно нет, — Челси машет рукой, — собираюсь курить, гулять и трахаться. Если будет с кем, конечно. И я сейчас не только про секс. Она слишком странно смотрит на меня, это раздражает. — Может, понравилась, — Энди пожимает плечами. — Спорим, это из-за роста? Мы в спортивном лагере, — Челси разводит руки, строя гримасу типа «разве это не очевидно?», — я уже и забыла, каково это. Раньше все так пялились, когда дело касалось какого-то вида спорта. Так что, я знаю этот взгляд. Похуй. — То, что ты мелкая, делает тебя только еще привлекательней. Поверь мне на слово, я вообще чуть все пиво обратно через нос не пустила, когда тебя увидела. Девушки начинают смеяться. Чемодан с маленькими колесиками чертовски не удобно везти по такой дорожке. Колеса то и дело цепляются, и Челси раздражается. Эффект от травки прошел, всё-таки она покурила часа три назад. Появился какой-то дискомфорт. Главное, чтобы она не засыпала, потому что сейчас только начало дня. — Блять, — ругается она, дергая чемодан на себя, — чёртова херня. — Челси пытается его дернуть сильнее, но, похоже, колеса застряли. — Давай помогу, — Энди поднимает чемодан. — Блять, — повторяет Челси, замечая, что колесо от чемодана, видимо, когда она его доставала из машины, запачкало её белый кроссовок. — Можно не материться? — Прости? — Челси чувствует, как внутри всё мгновенно стало вибрировать от злости. Она хочет сделать шаг вперед в сторону девушки, на которую раньше и внимания-то не обратила, и даже отпускает чемодан, — Ты что-то там сказала? — Тише, — шепчет Энди, понимая, что всё может в миг выйти из-под контроля, а они только приехали. — Я попросила не ругаться матом. Спасибо, — отвечает та и отворачивается. Челси проводит языком под нижней губой, раздражаясь с каждой секундой всё больше. — Челс, не обращай на этих задротов внимания, — громко говорит Энди, — забей, они, блять, зануды какие-то, — тише добавляет она. — Ну, охренеть теперь, — Челси медленно ведет головой в сторону, успокаивая себя, берет чемодан и продвигается с ним вперед. Они останавливаются неподалеку от компании девушек, и Челси замечает, что блондинка обнимает ту, что звали Эшли, за талию. Делает она это не совсем по-дружески. Во всяком случае, сейчас так кажется. Ну, может быть, они, конечно, так прощаются. — Пиздец, — Челси поднимает ногу, рассматривая кроссовок, который испачкан и с другой стороны. — Нам еще долго ждать? Меня уже напрягает здесь стоять. — О, ну наконец-то, — говорит Энди, полностью поддерживая подругу. — С мамашами всегда дольше, они, пока все не спросят, не успокоятся. — Ну, началось, — Челси цокает языком, когда Эшли со своей мамой отходят в сторону, чтобы обниматься. Челси наблюдает, как Эшли часто кивает, явно что-то обещая. Наверное, примерно себя вести или что-то типа того. Снова объятия. Какие-то разговоры, и опять объятия. — Сколько можно уже, — Энди нетерпеливо дергает чемодан, готовясь уже идти куда-то. Ей тоже уже надоедает стоять на одном месте. Челси останавливает подругу, чтобы та дала троице пройти вперед. Она хочет идти сзади. Пока они идут, Челси рассматривает двух девушек, акцентируя свое внимание на том, что девушки держатся за руки. Энди ведет бровью и улыбается, показывая Челси, что у неё, в общем-то, все шансы есть. Она явно намекает, что это не дружеское держание за ручки. Возможно, Челси с ней согласна. Хотя всякое может быть. — Я тебе отвечаю, она лесби или би. Точно тебе говорю. Ты посмотри, как на неё косится подружка. Она буквально пожирает её взглядом, — шепчет Энди. — Может быть. Но мне кажется, что она зануда. Слишком правильная, мне не нравится это. — Да какая разница? Вы будете по-любому в одном корпусе. Это удобно. С каких пор ты такая избирательная в том, с кем спать? Челси пожимает плечами. В общем-то, её подруга права. Это просто секс, и тут не важно, зануда эта Эшли или нет. Она точно с ней дружить не планирует, а в остальном из этого можно было бы вынести что-то для себя. Тем более, с занудами завести общение проще. Челси немного сбивает с толку внешний вид Эшли, поскольку её тело слишком открыто для примерной девочки, но, в любом случае, она ни разу не видела, чтобы кто-то так сюсюкался с мамой. Этот фактор для Челси оказывается весомей, чем топ, открывающий живот, и штаны с подтяжками. — Мы пришли, это ваш корпус. Единственное, что у нас места в комнатах уже заняты, поэтому у вас будет своя. Уверен, что это ненадолго, потому что лето только началось, и кто-то еще обязательно приедет. Поднимемся? — Конечно, — отвечает Челси. Пока Челси рассматривает комнату, Эшли занимает кровать. Хорошее место. В углу у окна. Челси думает, что с этим не возникнет проблем, потому что в противоположном углу кровать тоже у окна. Челси забирает ключи и тащит свои чемоданы к выбранному месту. Челси довольна просторной комнатой. Она недовольна тем, что Эшли с ней будет жить, но пока нет оснований возмущаться на этот счет. Она забирает подругу и уходит. — Да уж, — комментирует Энди. — Тебе придется с ней жить. Наверное, это скорее плюс, чем минус. — Это полное дерьмо, — громко говорит Челси. Она спускается по ступенькам и осматривается, чтобы понять, где лучше уединиться со своей подругой. — Было бы лучше, если бы со мной жили девушки, не помешанные на мнении своей мамаши. — Ты пока этого не знаешь. Вас двое, а значит, ты сможешь кого-то приводить, если найдешь кого. Ты сможешь с ней договориться, чтобы она погуляла. Если бы вас было четверо, сделать это было бы сложнее. Они идут к лавочке. Челси, присаживаясь, глубоко вздыхает: — Не нравится мне здесь. Ты же знаешь, я не сильна в заведении друзей. — Эй, — Энди берет подругу за руку, — тебе просто не повезло со школой. Поверь, у меня в школе много кто отрывался. Ты бы много с кем могла поладить. Поверь, здесь тоже есть такие, просто потребуется время. Ну, пара дней, чтобы понять, кто задрот, а кто готов хорошо оттянуться. — Ты права. Они общаются еще минут десять, пока не решают, что Энди пора ехать. Челси, возвращается в комнату и обнаруживает двух девушек на кровати. Она будто статуя замирает в дверях, пока подруга Эшли быстро слезает с кровати. — Любопытно, — усмехается Челси, стараясь сдержанно улыбнуться. Все-таки, она была права и, возможно, идея выбрать первой целью эту девушку не настолько уж и плоха.