It's All About Me

Эшли стоит под дверью в ванную комнату: — Вообще-то мне неприятно было. Стоит забить и оставить тебя. Ответа не следует. Вообще ни единого звука. Эшли не может забить и оставить. Судя по всему, именно она первая что-то не то сказала. Несложно было догадаться, что именно, поскольку она сказала только про пассивность. Похоже, она ошиблась. Если она первая, кому Челси что-то делала, то обидеться на её фразу вполне логично. С другой стороны, можно было просто ответить, а не хамить. Эшли поправляет одеяло, в которое завернута. — Тебе все равно придется выйти, — добавляет она, прислоняясь лбом к двери. — Рано или поздно. В дверь стучат. Эшли вздыхает и идет открывать. Она выглядывает, там стоит Марк: — Лив сказала, что Челси у себя. Можно её? — Ты знаешь, она… — Эшли не успевает договорить, она слышит, как открывается дверь ванной комнаты. — Уже идет. Брюнетка отходит от двери, уступая дорогу Челси. Девушка одета, но лицо все еще красноватое, а растрепанные волосы убраны в высокий хвост. Она выходит, закрывая за собой дверь, даже не взглянув на Эшли.

***

Эшли провела этот вечер в комнате, переписываясь с подругой и своей девушкой. Челси вернулась только к отбою. Пьяная. Комнату за считанные секунды заполнил запах перегара. Пришлось открыть окно. Брюнетка не пытается завести разговор, избегая даже смотреть на свою соседку. Хочется её ударить, но единственное, что делает Эшли — это подавляет свои эмоции. Краем глаза она замечает, что Челси ложится в кровать не переодевшись. Желание её ударить становится еще более острым. Держать себя в руках сложно. На помощь приходит Рики. Она пишет сообщение за сообщением, повторяя и убеждая, что лучше промолчать. У них был секс. У неё и Челси. Хочется высказаться. Эшли не сделает этого, потому что понимает, что надо наблюдать за тем, что будет делать Челси. На вопрос Рики, зачем именно надо наблюдать, и какие выводы должны прийти, ответа нет. Хрен его знает. Повторять свою угрозу второй раз за день, да еще и после секса, было бы жалким зрелищем. Эшли ещё не знает, как именно поступит, но пока она пользуется поддержкой подруги, чтобы угомонить свои порывы. Мартин заглядывает, чтобы проверить их комнату, а через полчаса Челси уходит. Эшли очень хочет уснуть. Не думать о том, где и с кем тусуется её соседка. В час ночи Эшли встает с кровати и начинает наворачивать круги по комнате, соображая, как лучше было бы поступить. Забить хер, как советует подруга, было бы идеально, но, чёрт возьми, как же это сложно. Надо просто лечь спать, утро вечера мудренее. Она быстро одевается и, накидывая ветровку, выходит из комнаты. Эшли идет на то место, где они пили в прошлый раз. Ночью подкрасться незаметно не получится, поэтому по мере приближения она слышит, как голоса затихают и шепот «кто-то идет». — Блин, ты нас напугала, — Марк и все остальные с облегчением выдыхают. — Мы вообще не планировали тут тусовку, поэтому не позвали. — Мы сами напросились, — поддакивает Глен. — Они думали, что свалят с бухлом втихаря, как же. Здесь Кейт и ещё две девушки — видимо, её подруги, Глен, парень, имени которого Эшли не запомнила, Марк и Челси. Блондинка сидит под деревом дальше всех, и Эшли её плохо видит. — А ты что здесь забыла? Даже если бы была тусовка, то ни тебя, ни твоих подружек не позвали бы. Рейчел конкретно подзаебала, — говорит Кейт, размахивая стаканчиком. — Ты вообще кто? — Эшли тянется, как бы присматриваясь. — Прости, у меня плохая память на незапоминающихся людей. — Ты офигела что ли? — подает голос подруга Кейт. — Мы здесь… — Боже, — перебивает её Эшли, — ты здесь, чтобы делать свою подругу симпатичней на своем фоне. Можете со мной не разговаривать, пожалуйста, — Эшли касается пальцами висков. — Эшли, давай без агрессии, — вмешивается Марк. Он подходит к ней и кладет ладонь на плечо. — Мы нормально сидим. Хочешь выпить, пожалуйста. Только давайте не ссориться. — Пусть уходит, — вздыхает Кейт. — Её ведь никто не звал. — А тебя кто звал? — подает голос Челси, и, судя по нему, она очень пьяна. — Ты чего здесь делаешь, — Челси начинает подниматься, но заваливается. Марк идет ей на помощь. Он берет её за руку, но блондинка отмахивается, — пусти. Ты что здесь делаешь? — Уже грубее повторяет Челси, вставая на ноги. Она, шатаясь, сокращает дистанцию со своей соседкой. — К тебе пришла, — спокойно отвечает Эшли, наклоняя голову набок. Она предчувствует разборки не только с Кейт, которая тоже начинает вставать, но еще и с Челси. — Похоже, она тебя не очень рада видеть, — комментирует Кейт. — Твое мнение здесь кого-то интересует вообще? — Челси поворачивается в её сторону. — Закрой рот, — она тыкает в неё указательным пальцем. Брови Эшли ползут вверх. Кейт, ничего не отвечая, делает шаг назад. — Она много выпила, — уточняет Марк. — Охренеть, — тихо произносит Эшли, делая к блондинке шаг, на что та кивает. Марк протягивает стаканчик, и Эшли принимает его. — Хотела тебя позлить, — Челси берет Эшли под руку и отводит к дереву, где сидела. — Чёт мне нехорошо. Ну так что? — Пошли, — Эшли оборачивается, чтобы отдать стаканчик обратно Марку. Она отводит блондинку глубже в лес. — Вообще-то меня не тошнит, — криво улыбаясь, говорит Челси, заваливаясь. — Ничего не было. А то мало ли ты уже копов вызвала. Шанташ… Шантажиссс… Шантажистка. — Пока не вызвала, — улыбается Эшли, обхватывая Челси двумя руками за талию, чтобы та не стекла на землю. — Я не шутила, я могу. — О, из тебя плохая шутница. У тебя вообще с юмором проблемы. — У меня проблемы с тобой, а в остальном все отлично, — Эшли дергает девушку, чтобы та выпрямилась. — Ты пошла за мной. Точно влюбилась. Чёрт, — блондинка случайно ударяет Эшли по голове, пытаясь обнять вокруг шеи. — Проблемы с координацией. Эшли тяжело вздыхает. Отвечать она на это не будет. Нет никакого смысла, и, скорее всего, Челси все равно всё забудет. — Пошли домой, — Эшли пытается ухватить Челси так, чтобы было удобно её вести. — Домой, — Челси хрипло хихикает. — К тебе или ко мне? Ты такая заботливая. — Наконец-то ты это оценила, — улыбается Эшли, медленно продвигаясь вперед с повисшей на шее девушкой. — Ты не такая легкая, как может показаться. — Блин, я не чувствую ноги. Только не говори, что мне их оторвало, — Челси снова хихикает. — Это было бы так стремно. Эшли, ты такая красивая. — Ты такая дура, не могу. Эшли чувствует, как начинает болеть колено. Сразу вспоминаются ругательства мамы.  Брюнетка улыбается всего несколько секунд, а потом морщится от боли. Колено не то, чтобы болит, но начинает ныть. Ничего особенного. Так происходит иногда. Даже ночью в кровати такое бывает. Эшли медленно продвигается вперед, повторяя себе, что все нормально, но тело бросает в жар, а после в холод. Успокаивающие мысли не могут блокировать нарастающую панику. Сердце начинает стучать где-то в горле. — Постой, — Эшли останавливается, прижимая Челси к дереву. — Минутку. На какое-то мгновение кажется, что блондинка протрезвела. Она хмуро и вдумчиво смотрит на Эшли. — На тебя так свет от луны падает. Ты романтичная, прекрасная. Синее лицо такое… Нет, не лицо, а вот это… От неба. Где-то телефон был у меня, — она начинает копаться в карманах, но тут же заваливается, и Эшли ловит её, — бля, сфоткать хотела. Ты должна это видеть. — Заткнись, — Эшли истерически улыбается, а после снова морщится. — Ты такая маленькая и такая тяжелая. — Я иду сама. Точнее, я могу сама, — Челси отталкивает её, и Эшли позволяет. Блондинка, шатаясь, идет вперед несколько метров, спотыкается, выпрямляется и снова идет. — Ты идешь там? Освещай мне путь своей красотой! Челси своими репликами перебивает мысли о колене. Эшли обнимает её за талию, и они идут дальше. — Фу, — вдруг говорит Челси. — Что? — Представила член Марка… — Чё?  — Эшли кривится. — Фу, ты могла бы не говорить об этом? — Дело не в Марке, в общем-то, а вообще. Просто представила. Я бы не стала с ним, наверное. Ты же знаешь, да? — Челси тормозит, поворачиваясь к Эшли. — Не уверена, — честно отвечает брюнетка. Если бы задавать вопросы для Эшли было легко, она бы обязательно что-то спросила. Пьяная Челси была бы честной. С другой стороны, трезвая Челси тоже говорит, что думает. Эшли уговаривает себя спросить что-то. Скорее всего, этот разговор вообще забудется. Это хорошая возможность. Они уже вышли на тропинку, и до корпуса остаётся метров двадцать. Эшли прикрывает глаза, крепче обнимая девушку. Она должна выдавить из себя что-то.  — Если ты раньше была пассивом, то почему я? — голос брюнетки приглушен, и её плохо слышно. Но Челси не переспрашивает. Она резко останавливается и, щурясь, смотрит на Эшли. — Ты хочешь об этом говорить? Сейчас? — Челси жмурится, а после снова пытается сфокусировать взгляд на собеседнице. — Я же пьяная. Эшли вздыхает: — В этом и весь смысл. — Не, дорогая, — Челси широко улыбается, а после поднимает руку и машет указательным пальцем перед лицом девушки. — Чё так прохладно, — улыбка тут же пропадает с её лица, и она обнимает себя двумя руками, — согрел бы кто. Эшли замечает два силуэта впереди. — Кто-то идет, — шепчет она, хватая Челси за руку. Блондинка оглядывается. — Бля, — она толкает Эшли на землю, а следом падает к ней. — Спасибо, что не на асфальт, — ворчит брюнетка, вылезая из-под своей соседки. — Надо за тот куст, — руководит Челси, дергая Эшли за куртку. — Поползли. — Челси ползет вперед, совершенно не жалея свою кофту. Она оглядывается на Эшли, — ты чего застряла?! Если нас засекут, а я бухая, то устроят обыск, а я не могу выкинуть пакет, он дорого стоит. Ползи давай! — уже грозно шипит она, и у Эшли не остается выбора — она пыхтит, но ползет. У кустов трава длиннее, и становится комфортнее настолько, насколько возможно в данной ситуации. — Здесь уютно, — хихикает Челси, выглядывая из-за кустов. — Тут нас не видно. Они тусят у корпуса. Блин, сейчас часа два ночи, что им не спится? — Мы могли бы отойти назад, обойти корпус через лес и подождать там, пока они уйдут, — Эшли укладывается на живот, подпирая голову руками. — У тебя, блин, живот весь голый, ты заболеешь. — Никуда мы не пойдем. Здесь веселее. Тебе весело? — Челси привстает, подтягивая кофту ниже. — Скажи, я выгляжу веселой? Челси подползает к брюнетке вплотную и привстает, начиная копаться в карманах: — Ща, ща, минутку, — шепчет она себе под нос и достает жвачку. — Будешь? — Эшли отказывается. Челси следующую минуту быстро разжевывает подушечки. — Вообще это мало поможет. — Это вообще не поможет, — улыбается Эшли, приближаясь к блондинке. Челси на вкус как алкогольная жвачка — вроде и вкусно, но все равно морщишься. Эшли привыкает к этому слишком быстро. Она уже не чувствует ничего неприятного в этом поцелуе и замечает достоинства того, что Челси пьяная — взгляд стал мягче, нежнее что ли. Челси выглядит расслабленной и даже беззащитной. — Боже, как от тебя вкусно пахнет. Твоя кожа, — Челси нюхает её шею, — обожаю этот запах. Твои глаза… Они такие… А губы, — блондинка переворачивается с бока на спину, подлезая под Эшли, — Еще меня заводит твое спокойствие, то, как ты все стараешься анализировать. А потом один момент — и твой мозг вообще отключается. Ты очень вспыльчивая и непредсказуемая. Жалко, что это проявляется только когда ты злишься. — Ты стала очень внятной, — Эшли двигается, чтобы полностью лечь на девушку, — голова не кружится? — Немного кружится. Всё расплывается кроме тебя. Я даже немного завидую твоей девушке. Эта фраза заставляет Эшли напрячься. Челси улавливает её недоумение и продолжает: — В том смысле, если бы я хотела отношений и найти кого-то. Думаю, что ей очень повезло с тобой, — Челси на секунду целует Эшли, которая выглядит уже задумчиво, — ну, кроме того, что ты изменяешь. Я тебя не осуждаю. Громкий вдох, и Эшли переваливается на спину, укладываясь рядом с девушкой: — Я не изменяла ей. Мы год где-то вместе. Я не думаю, что она думает, что ей повезло. Мы слишком разные. Вообще. Вот ничего общего. — Ну, наверное, когда любишь плевать на это. Эшли поворачивается к блондинке, которая смотрит в небо. Хочется ответить: «наверное». Это объясняет, почему Моника с ней, но рассказывать Челси, почему она с Моникой, совсем не хочется. Эшли ждет, что Челси спросит: если это любовь, то почему она изменяет, но блондинка не спрашивает. Много вопросов в голове. Хотелось бы что-то спросить, но из-за того, что Эшли думает, что каждый вопрос косвенно относится к ней, она тормозит. С другой стороны… С чего бы? Вряд ли Челси так подумает. — А если бы ты влюбилась? Челси тут же поворачивается к ней: — То, вероятно, я бы захотела отношений. Или ты думала, что у меня какая-то позиция? — она тихо смеется, смех переходит в добрую улыбку. — Я просто никогда не любила, чтобы думать об этом. Была с парнем в отношениях, потому что удобно было, мне не понравилось. Вот и все. В груди что-то кольнуло. Может быть, Рики права. Даже Челси права, хоть она и говорит это в шутку. Может быть, Эшли влюбилась? Ей не все равно. Интересно, где граница между сильной симпатией и влюбленностью? Или это как озарение? Если это так, то скорее всего озарение произошло еще на второй день, где появились разные эмоции от негативных до волнительных. Какая разница? Как это ни назови — это полное дерьмо. — Ты не замерзла? — спрашивает Эшли, переводя тему и параллельно приподнимаясь, чтобы выглянуть из-за кустов. Два человека все еще стоят у их корпуса. — Нет. Ты знаешь, — Челси в миг оказывается сверху, наваливаясь всем весом. Она с улыбкой смотрит в серые глаза, — я тебя хочу даже сейчас, когда мы просто валяемся под кустом. Ты будто излучаешь какую-то энергетику, и я её чувствую. Хер знает, как объяснить. Короче, я тебя все время хочу. Если не трахнуть, то поцеловать точно. Я тебя люблю, ты очень… Красивая. Спасибо, что лежишь со мной под кустом. Губы на лице Эшли медленно растягиваются в улыбку. Именно тянутся, чтобы скрыть желание тяжело вздохнуть, сглотнуть или что-то в этом духе. Потому что даже если она сдержит неуместный звук, то её состояние, скорее всего, выдаст выражение лица. Логично предположить, что на эти слова надо улыбнуться, а не обидеться. Челси слишком простая. Настолько простая, что может сказать, что хочет и любит и совершенно не придать этому никакого значения. Влюбленный человек никогда не обронит первое признание так непринужденно. Так делают друзья. Так делает Эшли с Рики. «Я тебя так люблю, спасибо, что со мной под кустом». Вообще-то хочется смеяться, но что-то в груди щемит. Улыбка становится искренней и истерической. — Пожалуйста, — отвечает Эшли. Челси смотрит на неё какое-то время своими пьяными глазами, а после начинает вставать: — Холодно. Давай, я позвоню Лив, она откроет окно, и мы пролезем. Они, походу, не собираются уходить. Эшли вздыхает и начинает медленно подниматься. Залезть в окно — просто гениально, это будет шикарное завершение странного вечера.