It's All About Me

Возвращаясь, Челси замечает, что Лили ждет её. Сейчас нет настроения ни о чем разговаривать. Остается надеяться, что Лили будет краткой и успеет сказать всё, что хочет, на обратном пути. Но Лили ничего не говорит. Они так и идут молча. Челси немного не понимает, почему, и ей становится любопытно. — Ты что-то хотела сказать, — наконец произносит она, останавливаясь. — Ну… — Лили оглядывается, — для этого слишком мало времени. Не выйдет. В другой раз. — Ладно, — Челси снова движется дальше. Не очень-то ей интересно. — Насчет чего хотя бы? — Насчет слухов обо мне. Кажется, что ты из-за этого такая. — Лили пытается отследить реакцию блондинки, и, замечая, что та не собирается отвечать, продолжает, — Мы могли бы подружиться. Я знаю, что обо мне думают. Я уверена, что мы могли бы. Я бы хотела. Ты слишком классная, я знаю. Между нами не должно быть секретов, поэтому я хотела… — Лили, — прерывает её Челси, снова останавливаясь. Она вздыхает, глядя в сторону, а потом, собираясь с мыслями, возвращает внимание к девушке, хмуро рассматривая её лицо. — Мне тоже очень хочется быть честной и очень не хочется тебя обидеть. Я хорошо к тебе отношусь, несмотря на то, что о тебе говорят. Лили, мы вряд ли смогли бы быть друзьями. Не обижайся, но я так вижу. Точнее, я не вижу тебя своим другом. — Я знаю, — быстро отвечает Лили, улыбаясь. — Ну что ты, — она машет рукой, замечая недоумение на лице блондинки, — мне нравится то, что ты говоришь, что думаешь. Я ценю это. И я всё знаю, но ты уверена, что мы не можем, а я уверена, что можем. Я могла бы ходить с вами за этой… Эшли. Тебе стоит её опасаться, такие люди, как она, вредят. — Лили, — Челси громко вздыхает и идет вперед. — Хотя бы выслушай меня, — перебивает её Лили. — Пожалуйста. Челси приходится снова остановиться, потому что Лили замерла позади, ожидая ответа: — Ладно. Давай после тренировки… Нет, давай сейчас. Пошли. Челси сворачивает вглубь леса, чтобы найти куда присесть. Ей кажется, что так будет удобнее слушать то, что Лили собирается говорить: стоя сложнее скрыть чувство неловкости, она даже не знает, куда руки деть, когда общается с Лили один на один. Они вечно складываются в замок. А когда сидишь, то выглядишь более непринужденно. Ей срочно необходимо куда-то сесть. Эшли была в чем-то права. В том смысле, что Челси понимает, что было бы прекрасно, если бы Лили отстала и нашла себе новое увлечение. Но сама Челси пока готова дать возможность Лили самостоятельно это понять. В конце концов за две недели её было не так уж и много. Челси уверена, что сможет поддерживать эту дистанцию, и нет необходимости грубо отшивать эту девушку. Блондинка достает из заднего кармана косяк и присаживается на бревно. — Будешь? — любезно предлагает она, уверенная, что Лили откажется, несмотря на то, что не так давно та пыталась у неё купить косяк. Это был просто предлог заговорить. Наверное. Возникает пауза, прежде чем Лили отвечает, а Челси внимательно наблюдает за ней. Интересно, Лили вообще об этом помнит? — Вообще-то нет, — круглолицая идет к дереву и садится на землю, прижимаясь к нему спиной. — У меня аллергия на многие вещи. В некоторых лекарствах содержится то, что для меня смертельно. Так мама говорит. Я даже обезболивающее не могу пить. Адвил, например. Или что-то от головы. Я не уверена, что умру, но однажды мне было так плохо, что я думала об этом. — От таблетки? — Нет, — Лили криво улыбается. — Таблетка как раз мне бы помогла. Мне пришлось терпеть. Челси затягивается и, продержав дым во рту секунд пять, медленно выдыхает. — Это же просто травка, от неё нельзя умереть. — Мама рассказывала, что я чуть не умерла. Я не помню. У меня был анафилактический шок. Я потеряла сознание. Я забыла это. Меня мама часто чем-то пугает. Может быть, она врет. Я все равно не принимаю ничего, потому что иногда она говорит правду. У меня сыпь красная появляется, когда я съем то, что нельзя. — Ладно, я же тебя не заставляю, — быстро прерывает её Челси. Лили вроде говорит понятно, но ничего не понятно. Челси не хочет углубляться в эту тему, поэтому не переспрашивает. — Я маме всегда верила, а потом поняла, что она часто говорит не так, как есть. Врач мне говорил, что она просто слишком переживает. — Родители часто так говорят, чтобы защитить. Это нормально, Лили, — отвечает Челси, но сама лично она с этим не сталкивалась. Отец никогда ничего такого не говорил. Он наоборот поощрял всё, что она делала. Джесс говорила что-то подобное, но это только из-за того, что Челси сама давала повод. Она часто приходила с синяками, она часто грубила. А потом она приходила домой пьяная или накуренная до такой степени, что еле стояла на ногах. Как тут молчать? Вряд ли Лили делала что-то подобное, чтобы её запугивать. Хотя, если человек мнительный, то на него это может действовать иначе, чем на других. — Я очень люблю волейбол. Всегда любила. Мама сказала, что там ломают ноги, что отбивают руки. Я ей верила, а сейчас смотрю — все целы и ничего себе не ломают. — Ты можешь в любой момент заняться тем, что хочешь, не слушая маму, — Челси отвечает, но совсем не понимает, к чему эти душевные разговоры? Может быть, Лили уже скажет то, что хотела? С другой стороны, Челси может узнать сейчас о девушке больше, раз уж та хочет откровенничать, но нужна ли ей эта информация? — Не могу. Меня не возьмут в школьную команду, а платить за занятия в другом месте мама не будет. Я люблю свою маму. — Слишком много мамы, тебе так не кажется? Ты хотела об этом поговорить? Я вроде не против, но… Лили, у многих проблемы с мамами, и все их любят. Почему ты мне это рассказываешь? — Я не это хотела. Ладно. Следующие несколько минут они сидят молча. Челси докуривает косяк и кидает его на землю, затаптывая ногой. Травка расслабляет, и ей становится уже даже пофиг, что она сидит в лесу наедине с Лили. И вроде уже даже никуда не спешит. На лице появляется блаженная улыбочка. Челси сползает на землю, чтобы спиной прижаться к бревну. — Ты знаешь, — медленно начинает говорить блондинка, — если у тебя будет что-то болеть, или будет очень плохо, а ты не сможешь выпить таблетку, то найди косячок. Серьезно, Лили, на него нет аллергии. Точнее, ты даже можешь потребовать от врача это. Типа… Доктор, мне плохо, я умираю, дайте мне косяк. Ты слышала, что травку даже раковым больным прописывают? Уверена, что это не сказки. Травка поможет. Травка… Точно! Челси чуть ли не вскакивает с места от мысли, которая ей только что пришла в голову. Она может помочь Эшли травкой. Им так и не удалось отказаться от таблеток, чтобы пить их только в крайнем случае. Крайний случай наступает в середине дня. Они пробовали. Ничего не вышло. Эшли становится неуправляемой и очень паникует. И, может быть, Челси думала бы, что она преувеличивает, но собственными глазами видела, как её соседку бросает в дрожь, и она покрывается испариной, и повышается температура. Уже три дня Челси дает утром Эшли половинку таблетки. Где-то после четырех начинается то же самое. Не так выражено, как если бы она вообще их не пила, но доходит чуть ли не до ссор, потому что Эшли не может ничего делать, даже отказывается идти на ужин. С ней становится почти нереально общаться. Челси сдавалась. Но есть же травка. Она может помочь. Надо хотя бы попробовать. Вибрирует телефон. Челси понимает, что тренировка закончилась, и она точно знает, чьи там сообщения. Эшли: Ты где ходишь? Ты с Лили? Вы не вернулись. Я задержусь тут с девочками, мы потренируемся. Мне может стать плохо. Я не прошу тебя приносить мне ничего, но вдруг что-то случится. А вообще я была бы рада, если бы ты сидела рядом. Челси: Знаешь, то, что ты будешь занята — это хорошо, это поможет отвлечься от мыслей о таблетках. Эшли: Может ты что-то забыла, или ты так занята, что даже не вникаешь в то, что пишешь. У меня не с мыслями проблемы, а с ногой! Челси сжимает губы, прикрывая глаза. Внутри образовывается противный ком, который будто подползает к горлу. Она быстро выдыхает. Она всё понимает. Эшли: Чёрт. Я так хочу тебя увидеть. Я не хотела. Меня просто начинает разрывать от всякого дерьма. Всё раздражает. Челси: Я знаю. Всё нормально. Я просто хочу помочь. Эшли: Я знаю, прости. Приходи, как освободишься, ладно? Если ты будешь рядом, мне будет лучше. Челси: Я буду. — Расскажи, что ты хотела? Мне просто скоро надо будет уйти, — обращается Челси к Лили, которая терпеливо сидела и молчала все это время. — Я хотела рассказать о том, что случилось у меня в школе. О том, как я чуть не попала в клинику. Я хочу рассказать это тебе.