It's All About Me

Челси надо вернуться в комнату за косяком и на всякий случай взять таблетки. Решив сделать два дела одновременно, она приглашает Лили поговорить там. Лили садится на свободную кровать напротив Челси. — Ты не ела их? — Её взгляд падает на шоколадки, которые она не так давно приносила. — Я не так часто ем сладкое, но я обязательно, — отвечает Челси, замечая таблетки рядом с шоколадками, которые забыла убрать. Надо быстрее заставить Лили сказать всё, что она хотела, а потом заняться своими делами. В комнате повисает тишина. Челси устраивается поудобнее на кровати, забираясь на неё с ногами и откидываясь спиной на подушку, прижатую к спинке: — Я не хочу тебя торопить, но… — Да, я… Думаю, с чего начать. Вообще, всё не так сложно. У меня был друг в младшей школе. Мы часто гуляли вместе. Он нравился моей маме. Были популярные девочки и мальчики, были те, кого обижали, и были мы. Нас не обижали. Но мы и никому нужны не были. Он был обычный, ничего особенного. Мы перешли в старшую школу. Оказалось, что он красивый. Я раньше об этом даже не думала. Я привыкла. Я признала, что он изменился. Даже за лето он будто вырос на голову. Я не изменилась, я какая и была. А он вдруг стал нужен. Нужен девочкам, нужен мальчикам. Его жизнь стала меняться, а моя — нет. Я была рада, что у него так все складывалось. Я даже давала ему пространство. Пока его не стало так много, что я вообще пропала. Он давал мне понять, что его жизнь теперь другая. Ему стало неинтересно со мной гулять. Я тоже стала кое с кем общаться. С девочками. Они мне не очень нравились. Мне нравились другие. Такие как ты. А эти… Вечно ныли. Вечно у них уроки в голове. Вечно глупые разговоры, будто им лет по десять. А потом, на следующий год, в наш класс пришел новый мальчик. Он мне очень понравился. Чак с ним подружился. Они стали хорошими друзьями. Кажется, тот мальчик был моей первой любовью. Я не дергала Чака, он жил сам. Я впервые его о чем-то попросила. Хотела, чтобы он познакомил. Хотела, чтобы мы гуляли вместе. Кевину я бы точно понравилась. Я это знала. Я как-то на уроках слушала то, чем он интересуется, как он говорит. Про разные вещи. Мы бы дружили. Он бы мог меня полюбить. Я просила Чака. Лили замолкает, а Челси додумывает дальше. Судя по всему, Лили слишком себя переоценивает. И зная, какими могут быть подростки, нетрудно догадаться, как это все могло закончиться: наверняка ей досталось за такую глупость и наивность. А потом, наверное, Лили их наказала, ведь недаром же она прославилась тем, что чокнутая. Именно поэтому её все избегают. Судя по тому, что Челси слышит, Лили ей не кажется сумасшедшей или странной. Вполне нормальная девушка, и история её вполне нормальная, хоть и наверняка жестокая впереди. — Я его просила. В общем, он согласился. Он меня позвал к ним на вечеринку. Мы хорошо провели время. Я Кевину понравилась. Он уделял мне много внимания… Челси думает, что погорячилась с выводами. Очевидно, Лили явно чего-то не понимала или не понимает. -… мы общались с Кевином. В какой-то момент в твиттере стали появляться посты. От Чака они тоже были. Фотки наши с подписями. Очень мерзкие подписи. Кевин меня уверял, что не имеет к этому отношения. Выяснилось, что это Чак. Он ревновал из-за того, что его друг проводит со мной много времени. «Классика», — думает Челси, стараясь не вздохнуть и не выдать мнения о том, что Лили вела себя как наивная дурочка. — … В школе надо мной смеялись. Никто мне не верил. Больше у меня не было друга детства. Я его ненавидела за это. Потом… Я пробралась в дом к Кевину: мне надо было с ним поговорить, потому что он просил не общаться с ним в школе, говорил, что от этого нам двоим будет только хуже. Я ему поверила. Но он был в комнате с Тайрой. Они целовались. Они увидели меня. Им стало смешно. Я убежала оттуда. Я поняла, что всё было ложью. Потом по школе стали ходить слухи. Гадости обо мне. Меня обижали, и моя мама забрала меня. Я год провела дома. К нам приходили врачи. В школе думали, что я была в психиатрической больнице. Это ложь. Всё ложь. Я знаю, что все закончилось, когда я вернулась, и они больше ничего не говорили, потому что им запретили, потому что за издевательство и подобное поведение их могли наказать. Слухи были, что я угрожала ножом. Я не хочу, чтобы ты так думала. Мне было плохо. Я никому не угрожала. Их просто было не остановить. Все говорят что хотят, распуская лживые сплетни. И здесь не лучше… — Лили будто осекается. — А что здесь? — уточняет Челси, пристально глядя на круглолицую. — Может, кто-то и сказал что-то подобное, но уверяю, тебя здесь никто не обижает. — Я очень злилась на Рейчел. Я признаюсь, Челси, я хотела ей зла, но… Когда я упала и она упала… Было слышно, как все шептались, что я это сделала специально. Знаешь, я думаю, что мысли как-то сбываются. Может, они и правы, потому что я желала ей зла, а потом упала на неё. — Никто так не думает, — говорит Челси, понимая, о чем та. Это же просто шутки. Она и сама шутила на эту тему. — Я кажусь тебе не такой как другие, с кем ты дружишь, но просто вокруг меня происходит что-то такое. Я бы очень хотела, чтобы этого не было, чтобы было все иначе. Ты бы тогда дружила со мной или даже… Челси хмурится, ожидая продолжение предложения… Её немного напрягает то, что она сама додумывает. — … Я бы могла понравиться тебе. Тебе же нравится Эшли, но она злая. Она вредит. Я же зла никому не делаю. Просто со мной плохое происходит. Поэтому я выгляжу такой в твоих глазах: тебе рассказывают. Я верю в то, что ты в это не веришь, что ты сама можешь все понимать. Ты поймешь, и всё может получиться. Челси тяжело вздыхает. Она может сказать всё, что думает, но не будет этого делать. Она не хочет ни вступать в дискуссию с ней, ни спорить и уж, тем более, соглашаться. Может быть, Лили и права, и такой странной её делают обстоятельства и поступки других людей. Но это не меняет того, что Лили эксцентрична и что-то воображает себе. Это немного пугает. И вообще… любой разумный человек понимал бы, чем отличается от кого-то. Лили же явно не понимает, в чем разница между ней и Эшли. Это же абсурд какой-то. — Спасибо, что поделилась со мной. Но я и без этого не думала о тебе ничего плохого. Я считаю, что тебе стоит все это оставить в прошлом. Есть плохие люди, но ты можешь встретить и тех, кто не будет так поступать. — Уже встретила, — Лили улыбается, а Челси снова удерживается от комментария. Дверь вдруг распахивается, и в комнату даже не просто входит, а, скорее, врывается Эшли. — Какого хера? — первое, что говорит Эшли, быстро сокращая дистанцию с Лили, — встала и вышла отсюда. Быстро! — кричит она, и Челси вскакивает на ноги. Эшли явно не в духе, и это слабо сказано. Лили лучше свалить отсюда и побыстрее, но она продолжает сидеть, и её взгляд кажется слишком спокойным для человека, в адрес которого кричат. — Лили, пожалуйста, — Челси просит её взглядом. — Не «пожалуйста», а вали отсюда. Ты все это время была с ней? Здесь? — Мы общались. Я должна была рассказать Челси что-то. Так делают друзья. Не кричи, мы все тут знаем, какая ты. — Пошла вон, — Эшли делает к ней шаг, но Челси быстро встает, преграждая ей путь. — Эш, успокойся, она уже уходит, — Челси приобнимает брюнетку, крепко прижимая к себе. — Не кричи. — Да, Эшли, а то все услышат и узнают, какая ты. — Ой, иди уже отсюда, — тише добавляет Эшли, провожая девушку взглядом. — Какого чёрта? — громко обращается она к Челси, когда за Лили закрывается дверь. — Я не могу, меня всю трясет! Где таблетки? — Успокойся, — мягко отвечает Челси, во всяком случае, она старается. Ей надо держать себя в руках, чтобы не провоцировать еще больше и так уже нервную девушку. — У меня есть идея. — Челси, я же просила тебя не оставлять их в комнате. — Эшли замечает таблетки, лежащие на тумбочке, — Какого хрена они опять тут? Что-то ты свои косяки не забываешь у всех на виду, — шипит она. — Ты можешь меня выслушать? — Челси, хватая Эшли за руку, тянет на себя, не давая взять таблетки. — Слушай, — Эшли выдергивает свою руку из хватки блондинки. Она какое-то время молча смотрит, а потом медленно выдыхает, после чего присаживается на кровать, — Челси, я слишком много извиняюсь. Я в жизни столько не извинялась, сколько перед тобой за последние дни. Ты права, я понимаю, что ты была права. Мне очень дерьмово, когда я их не пью. Я, правда, готова тебе помочь, точнее, помочь себе… Блин, я… Я не смогу тебе объяснить, что я чувствую. Я не могу просто взять и отказаться. Я не могу терпеть это состояние. Мысли… всякое дерьмо лезет в голову. Внутри всё будто свербит от раздражения. А через час еще хуже, а через два что? Это же не героин, я не знаю… Я должна просто перетерпеть? Я и так всю жизнь борюсь с агрессией и желанием что-то разбить или кого-то побить, но это… Это блин выше моих сил. И ты… я меньше всего хочу задевать этим тебя. Я… Я не думаю, что смогу. Челси всё это время не дышит. Эшли это говорит очень быстро, и видно, что ей есть, что еще сказать, но будто слов не хватает. Брюнетка впервые такая многословная. И хоть Челси не была ни от чего зависима, она может понять, что чувствует её девушка. — Знаешь, я могла бы быть совсем сукой и отправить тебя в больничку. — Челси начинает речь с предложения, которое давно вертелось в голове, и она думала, как это лучше сказать, чтобы не прозвучало стремно, но в итоге решает, что лучше прямо, как бы это ни звучало. Лицо Эшли вытягивается, а брови сдвигаются к переносице, и, хоть блондинка делает паузу, Эшли молчит, готовая слушать дальше. — Я знаю, что это был бы лучший выход. У тебя же выпускной год, ты уже почти восстановилась, и только таблетки тебе это не дают осознать. Блять, Эшли, ты могла бы сразу вернуться в команду. Я уверена, что врачи бы за эти полтора месяца тебе помогли бы. — Она садится на корточки напротив брюнетки. — Я могла бы доложить, совершенно не боясь того, что ты сдашь меня. Ты бы, вероятно, никогда меня больше и видеть не захотела, но и пофиг, я всё равно улетаю в Европу. Типа, я бы это сделала для тебя, чтобы тебе помогли. А цена этому то, что я была бы здесь без тебя. И… Я думала об этом. Бля, мне реально не пофиг. Я тебе не угрожаю, я просто хочу тебе донести, что я не врач, и ты без твердых решений не избавишься от этого. Мы так и будем с тобой сраться каждый раз, когда я буду пытаться не дать тебе то, что ты хочешь. Ты срываешься на мне, и, чёрт, мне неприятно. Просто помоги мне. — Последнюю фразу Челси говорит умоляющим голосом, вкрадчиво глядя в серые глаза. — У меня есть идея. Эшли молча отводит взгляд в сторону, размышляя о том, что услышала. Челси ждет. — Какая идея? — Почти не слышно спрашивает брюнетка, все еще глядя в сторону. — Я могу тебе давать по полтаблетки в середине дня, а утром и вечером ты будешь курить травку. Эшли быстро оборачивается к ней: — О, зашибись, Челси. — Она начинает смеяться. — И на какое же время она поможет, если поможет? На полчаса? — Эшли встает. — Меня офигеть как твоя речь тронула. Это так… Так здорово. — Она подходит к блондинке вплотную, а после толкает в грудь ладонями, — ты мне угрожаешь, я не пойму? Мне? Я тебе доверилась. Это нечто личное. Какое ты право имеешь мне угрожать? — Я тебе не угрожала. Я сказала, что так было бы лучше, но я тебе не говорила, что так будет. — Знаешь, я ведь могу просто тебя послать, забрать свои таблетки, и ты никакого права не имеешь на меня заявлять. Или ты поступишь как крыса? — Заткнись, — шипит Челси, вмиг наполняясь злостью. — А то что? Ты, человек с мешком наркотиков под кроватью, мне указываешь, как правильно? — Ты совсем дура? — Челси делает шаг вперед, — мне они не вредят. Я просто беспокоюсь, но уже понимаю, что зря! Делай, что хочешь. Забирай свои сраные таблетки и сама с этим разбирайся! — Да это изначально было не твое дело! И да, именно так я и поступлю, — Эшли берет пакетик с тумбочки и быстро идет к своей кровати. — Что, волейбол стоит того, да Эшли? Хотя тебе и на него насрать, раз ты все ставишь на кон ради того, чтобы сейчас успокоиться. — Он стоит всего, — кричит брюнетка, не оборачиваясь, — и уж точно это важнее твоего беспокойства! Иди лучше общайся со своей чокнутой подружкой. Может, вы тут и потрахаетесь, пока меня нет? Тебе же плевать с кем, главное разнообразие. Челси вмиг пересекает комнату и хватает Эшли за воротник футболки, дергая на себя, ткань трещит в её руках: — Какая же ты сука. — Что она тебе говорила, а? Рассказывала, как Рейчел с лестницы сбросила? — Эшли не пытается вырваться из рук блондинки — она наоборот приближается лицом к ней, — может, она тебе рассказала, как её травили в школе, потому что она вообразила, что в неё влюблен парень? Как она пырнула его подружку ножницами? А? — Челси расслабляет руки, и Эшли, пользуясь этим, выдергивает ткань, а после отталкивает от себя блондинку, — общайся, с кем хочешь, мне похер. — Если ты выпьешь сейчас таблетку, то я с тобой больше не заговорю, — спокойно произносит Челси, пока брюнетка открывает бутылку. Она старается сейчас же забыть все дерьмо, что наговорила её временная девушка и проверить, насколько на самом деле она важна для Эшли, несмотря на слова, сказанные со злости. — Всё будет кончено сейчас, — добавляет Челси. Эшли отбрасывает пробку, хмыкает и достает таблетку из пакетика. Она берет её в ладонь, а после смело подносит ко рту, но тут же замирает, опуская руку вниз: — Чёрт, как подло с твоей стороны. Ненавижу, — она с силой ставит минералку на тумбочку, и та расплескивается. — Боже! — рычит она сквозь зубы, сжимая таблетку в кулаке и закрывая глаза. — По-твоему, я трахаюсь со всеми? — сухо спрашивает Челси, не собираясь после этого спускать все на тормозах. — По-твоему, я потрахалась бы даже с Лили? Такого ты обо мне мнения, да? — Нет, — с агрессией отвечает брюнетка и встает. Она приближается к Челси и обхватывает ладонями её лицо, — мне нужна эта таблетка. Я зла. Я думаю всякое дерьмо, Челси. — Насколько сильно ты зла? — блондинка склоняет голову набок, изучая покрасневшее лицо своей соседки. — Покажи мне, насколько сильно ты зла. Эшли хватает её за волосы и сжимает в своей руке. Челси скалится, но позволяет делать это. Брюнетка тянется к ней и целует. — Хорошо, — Челси отталкивает её. — Я не хочу сейчас с тобой целоваться и, тем более, трахаться. У тебя три варианта, Эшли. — Челси смотрит в сердитые серые глаза, которые недобро и пристально глядят на неё, — ты мне говоришь, что продолжишь их пить, как и пила. Я мирюсь с этим, потому что… Потому что это твоя жизнь и твое дело. Второй — мы договариваемся, когда и в каком количестве ты будешь их пить, и ты делаешь всё, чтобы придерживаться этого. Я, как и в первом варианте, буду рядом. Судя по всему, тебе важно, чтобы я была рядом, как и мне. Я хочу этого. И третий вариант. Он похож на второй. Мы договариваемся. Ты нарушаешь договор. Снова срываешься на мне. Требуешь что-то, совершенно не слушая и не пытаясь услышать меня. И ты идешь на хуй вместе со своими таблетками. Выбирай. — Травка не поможет, Челси, — Эшли прикрывает глаза. — Неважно, я выбираю второй. — Мы можем попробовать. Пошли.