***
Охранник начинает смотреть на священника, он молчал, после чего спокойно дает ему еды и больше с тем не говорит. Он обычный охранник, после чего он посмотрел назад, вышел и пошел успокаивать людей, чтобы они больше не молились. Охранник смотрел на них всех так скептически, ведь он помнил слова своего хозяина, никто не должен молиться, никто. Если будут молиться, их нужно будет наказать самым ужасным способ. - Вот дурачье, он же сказал не молиться.. Умрут так быстро. - Произносит один из грешных охранников, после чего стал стоять возле камеры священника, он смотрит на него, его бесит, его лицо запомнили.. Он видел как тот выбрался из веревок, все-равно дальше он не ступит, иначе его ноги сломают без угрызения совести. Мужчина тоже уходит, но остается всегда рядом..Охранник был занят своими делами, к примеру постепенно мучая людей - ведь те нарушали столько правил, особенно когда молились. Так проходит несколько дней, хозяин дома спускается и начинает спрашивать послушание, многие стали послушными зверьками, которые просят их изнасиловать.Стокгольмский синдром собственной персоной, только не хватает ошейников на их шеи надеть, вот, вылитые сучки, которые готовы подставлять свой зад для жесткого траха. Кажется они влюбились в его охранников, после чего он проходит к привычной клетке, видя того спящего на холодном полу, развязан, почти весь в крови и дрожит. Он моментально заходит к нему и присаживает на одно колено, после чего прижимает его к полу чтобы не дергался. Смотрит на руки и задумался, бинты, взял их и стал перебинтовывать его кисти рук. Вены на руках вздулись, он в напряжении. А глаза он снова связал. Он смотрел на того свысока, белые, холодные и бездушные глаза. Этот взгляд сопровождается диким молчанием и гробовой тишиной. Он видит что тот ел и пил, и в полне здоров..Спокойствие на душе, пока тот спит он поцеловал его в макушку и встает с колена. - Отлично. - Одобрительно проговаривает тот, после чего снова прокашливается. - Теперь все намного лучше. - Говорит мужчина шепотом, он доволен работой своих охранников. Эти несколько дней прошли для священника ужасно. Он потерял как минимум половину безгрешных душ. У многих развился Стокгольмский синдром. Но те, кто ещё оставался верен вере, молились с ним каждый вечер. Да, юноша выбрался из верёвок, но он не мог идти. Его рёбра болели после того удара в живот в первый же день. Сейчас он выглядел хорошо, но это скорее из-за его ген, чем из-за того, как за ним ухаживают. Ведь ухаживают за ним очень некрасиво. Его тело было максимально худым, можно сказать: Одни кости. Каждый раз, когда парнишке дают еду, его давят мордой в тарелку с едой и издеваются как угодно, заставляв кашлять и задыхаться, а он себе под нос постоянно бормочет про то, как все грешные души гореть буду в вечном огне ада. За такие слова его прибивают, так что он заработал достаточно большое количество синяков и ран. Но это не было столь важно. Его дух не был сломлен. Вдруг, ощущение руки на своей голове. Священник вздрагивает, но после вновь засыпает из-за ужасной усталости от голода и холода, да и потери крови. Худые кисти рук священника забинтованы, а его губы синеют и дрожат от холода, ведь он единственный, кто постоянно в рубашке. Других сексуальных рабов одевают в штаны после того, что с ними сделают. Ощущение тёплых губ на своей макушке. Адэм хватается за руку возле себя и в своём глубоком сне обнимает её, кладя свою щеку на ладонь мужчины. От этого он ложится намного спокойнее и перестаёт так много ёрзать, но все ещё съёживается от холода и голода. Он уменьшился по размерам в два раза за последние дни. Опасно, так скажем. Мужчина смотрел на эти движения со своей рукой, после чего спокойно вздохнул и поднял его на свои руки, все-таки один денечек он побудет у него в комнате. Тот отнес его к себе в спальню, после чего уложил его на кровать, одел в штаны и носки. Уж заболевшего раба ему не нужно, он что-то пробурчал, ведь не мог забрать свою руку обратно. Он сидел и смотрел на него, пока тот обнимает его руку с завязанными глазами тот проверил его температуру, он единственный священик - которого еще не насиловали вообще, лишь поиздевались и все. Черноволосый иногда смотрел на него, в его комнате было очень тепло и хорошо, а одеяло которым укрыл его, было пушистым..теплым. Все так хорошо стало вдруг, что вообще не вериться, что этот черт сжалился над ним..немного. - О мой черт...что я творю. - Матернулся еще пару раз тот, после чего стал гладить его немного по головке. Успокаивает что ли его? Но пока тот выглядит более менее теперь. - Может ему что-то потеплее дать~? Сначала, какие-то шатания. Священник прижался к тому, кто его сейчас нёс. Его тонкие, холодные руки обвили шею посланника смерти, а лицо легло на плечо. Но был он в таком беспробудном сне, что даже когда его одевали и укрывали, единственное, что он сделал - так это обнял руку мужчины вновь и положил свою мягкую щеку на неё. Да, священника не насиловали. И он не совсем понимал почему. Думал даже, что вдруг готовится ему что-то более ужасное. Но что ужаснее может быть греха? Адэм не понимал. Все эти дни молился он за живые души, и мертвые, за тех, кого мучали, и за тех, кого ещё не постигла такая участь. Как же он счастлив был, что спрятал сиротских мальчишек в железном бункере, что построил собственными руками его отец для него. Священник прекрасно понимал, что он бросил их, бросил на произвол судьбы, но он верил, что эти мальчики будут достаточно сильны, чтобы начать другую жизнь, или ещё сильнее, чтобы продолжить свою. И тут, сон заканчивается о его раннем детстве, в котором его родители ещё живы. Глаза открылись и перед собой увидел он то, чего видеть не хотел, а услышал он уже знакомый голос. — Где я? Хриплым шепотом спросил священник, сжимая руку мужчины все сильнее в своих для успокоения. Он ещё не осознал, чью руку держит. Он чувствовал телом пушистость одеял, мягкость матраса и.. чей-то взгляд на себе. Он быстро накрыл себя до плечей одеялом и приблизил ноги к себе. — Почему так тихо? Что стало с моими душами безгрешными? Священник закашлял и накрыл одной худой ладонью рот. — Зачем я тут? Почему здесь так комфортно? А руку демона он так и не отдал, ложась на неё шеей. Мужчина со спокойствием в глазах сидел на кроватке, вскоре он почувствовал, как пленник проснулся и его хриплый голос, он что-то говорил шепотом. Демон посмотрел на него, после чего наклонился к нему и начал шептать. - Только не привыкай, твои безгрешные варятся в Аду, все также в подземелье. - Произносит тот со сменностью в голосе, тембр становиться куда грубее чем был, после чего он смотрит на свою руку, как тот ластится по ней, обнимает и сжимает. Мужчина резко стало противно и он отдернул руку от него и встал с кровати, кладя библию на стол. После чего он берет свечу, подходит к Библии и смотря на нее отрывает листы, сжигает на глазах священника. = Бред. - Произнес Демон, тот самый грубый голос, до дрожи в затылке знакомый, становиться больно, а Грешник продолжает это делать. После чего посмотрел на него с ухмылкой. - Не привыкай, это на день. - Сказал тот, проще говоря, он его немного бережет, но сам не осознает этого. Он сжег до конца Библию, и что-то сказал на немецком, после чего в комнату зашел тот самый охранник, подошел к своему господину, а тот говорит на другом языке. А сказал он следующие: Принеси еды и воды, проследи за ним. Я поеду город, вернусь через два часа. После чего он развернулся, пиджак был на его мужественных плечах, вместе с пиджаком он удалился. Вскоре в спальню заходит снова тот охранник и приносит еды и воды, как и пожелал его господин. Ставит перед парнем смотря на его глаза и лицо, с таким же молчанием он отходит от него, господин не вернулся до ночи даже. Ах, прекрасный лунный свет, разносится по всей Земле. Ночная тишина, вновь закутала всех, всех людей, все укрылись по домам. А господин внезапно возвращается в свой дом, смело проходя в свою спальню, напивая что-то свое, любимую песенку. Двигался он мерными шагами и уже слышал кряхтения своих жертв, он зашел в свою спальню, закрывая дверь на ключ и наконец-то он закончил свою песнь. Наступает тьма, а он проходит к своей кроватке, видя священника спящим, но есть подозрение, что он не спит. Он был в клубочке, прижимал одеяло так крепко, боясь снова оказаться в холоде. В голове было множество самых странных мыслей, а вскоре в них возникала целая цитата про этого Грешника, садиста, твари, бессердечного мужчины!Для него беды и страдания — еда и питьё.
Мужчина разворачивается и подходит к окну, открывает окно и устремляет свой взор на луну в небе, напевая ту же песню, только шепотом, немного отстукивая ритм пальцем, ухмылка на лице. Он сделал потягушки, спина немного хрустнула. - Ночь так прекрасна, тьма так заманчива. - Произносит тот уже не шепотом, смотря во тьму и лес, который был почти рядом. А после на бывшую церковь, там уже ничего нет! Чистое поле, так радует его дикий взор. Иногда посматривая на темный силуэт в своей комнате, а смотрел на священника, а после снова на луну. Ее яркий, белый свет освещал его силуэт в этой непроглядной тьме. Белый глаза наполнились этим светом, в них горело лишь желание.