Ничего хорошего на том краю далекой Галактики

Было самое начало октября, когда Рей вышла из дверей школы, неся с собой свои немногие вещи. Карьера учителя на замене закончилась очень быстро, но Рей об этом совершенно не жалела. Перед ней раскрывался удивительный мир возможностей: профессии продавца, официантки, консультанта и многих других. Все что угодно, что позволило бы оплачивать квартиру и не мучиться перспективой переезда в соседний штат. Да, не так уж и далеко, но Рей нравилось место, где она жила. И когда прямо перед ней, едва не задавив ее и рыча мотором, затормозила навороченная Феррари Калифорния, Рей уже собралась было отправить водятла в пешее эротическое, но, к сожалению, узнала его. — Привет, Рей, — сказал Бен Соло. — Как жизнь? — Пять минут назад была неплохо, — ответила Рей. — Ты что тут делаешь? — Мне нужна твоя помощь, — ответил Соло малость заискивающе. — Прокатимся? — Нет, не прокатимся, — отрезала Рей. — Что тебе нужно? — Послезавтра полнолуние, — без предисловий начал Бен. — А после-послезавтра у меня важная встреча, которую я не могу пропустить. Мне нужна твоя помощь. Серьезно, от этого зависит моя карьера. — Ты за прошлый сеанс помощи еще денег не отдал, — ответила Рей. — И как ты узнал, где я работаю? — Я умею искать людей, — уклончиво ответил Бен. — Пожалуйста. Давай я тебя до дома подкину, и мы обсудим нашу проблему. — Твою проблему. — Мою проблему, хорошо. Рей вздохнула и дернула на себя дверцу. Усевшись на пассажирское сиденье, она пристегнулась и сумрачно заметила: — Надеюсь, ты водишь не как придурок. — Буду везти тебя, будто ты стеклянная, — пообещал Соло. Обещание он сдержал, не лихачил. Рей сидела, сложив руки на груди и готовилась выслушать аргументы, которые бы заставили ее помочь Бену Соло. Как можно раскатывать на Феррари и торчать бывшей училке двести пятьдесят баксов? Он настолько жлоб? — Я отдам деньги, — пообещал Бен. — За оба раза сразу. — Это будет пятьсот баксов, — заметила Рей. — Впрочем, я только рада буду. Как раз хватит, чтобы за квартиру доплатить. — Эта дыра стоит пятьсот баксов в месяц?! — Эта дыра стоит семьсот, — сказала Рей с легкой обидой в голосе. — Но это же дыра, — с искренним недоумением сказал Бен. — Если хочешь, я могу сдать тебе комнату… ну, не совсем сдать. За условные двести пятьдесят баксов в месяц, если ты понимаешь, о чем я. Там вся комната по площади как две твоих квартиры. — Спасибо, но меня устраивает моя дыра, — процедила Рей. — А еще я могу передумать насчет помощи тебе. Бен понял намек и замолчал. Остаток пути они проделали под тихое бормотание радио. Когда машина остановилась у дома Рей, и она уже собралась вылезать, Бен сказал: — Я заеду за тобой послезавтра в пять. У тебя ведь нет никаких планов? — Нет, — неохотно ответила Рей, хотя ее так и подмывало сказать, что у нее вся неделя распланирована. К сожалению у нее в планах было лишь одно: ударными темпами искать новую работу. — А может ты мне аванс выплатишь? — У меня нет наличных, — ответил Бен. — Не беда, переведи мне на счет. — Давай послезавтра, — предложил Бен. — Жлобяра, — буркнула Рей, и прежде, чем Бен успел возразить, вылезла из машины и с удовольствием хлопнула дверью. Бен не стал провожать ее взглядом — Феррари умчалась, так пронзительно взвизгнув шинами, что Рей поморщилась. Оставалось убедить домовладелицу, что Рей точно принесет деньги через два дня. *** Бен затормозил возле ее дома в пять — ни минутой позже. Рей ценила в людях пунктуальность, но, едва успев мысленно поставить Бену Соло плюсик, она тут же одумалась и постаралась подумать о чем-нибудь неприятном. Он ей должен. И он назвал ее квартиру дырой. — Привет! — Бен лучезарно ей улыбнулся, и Рей вяло улыбнулась в ответ. — Все в порядке? — Ага, в полном, — ответила Рей. — Так что насчет денег? — Завтра, — ответил Бен. — А аванс? Хотя я бы назвала это отсроченной оплатой за предыщую помощь. — Завтра, — повторил Бен. — Сейчас я… не могу. Рей покачала головой и села в машину. Бен жил в престижном кондоминиуме с видом на тот самый парк, где они впервые повстречались. Что ж, это было логично — зачем ему летать по всему городу, если можно уединиться в зарослях ракитника где-нибудь в глубине и вволю покурлыкать? И Рей совсем не удивилась, когда выяснилось, что живет Бен на самом последнем этаже. — Добро пожаловать! — сказал Бен, распахивая перед ней двери. Правда сначала он долго не мог попасть ключом в замочную скважину. — Это моя скромная обитель. Рей прошла внутрь, с любопытством оглядывая скромную обитель, а Соло следовал за ней, как привязанный. Квартира была что надо — здоровенная светлая студия, разделенная на зоны: кухонную, гостиную, спальную. А еще там был второй этаж — туда вела лестница. А посредине стояло… — Это гнездо? — спросила Рей. — Это художественная инсталляция, — ответил Бен нервно. — Но это гнездо, — возразила Рей. — У тебя совсем крыша поехала? — Проводила бы ты как минимум сутки в месяц в голубиной шкуре — поняла бы, — огрызнулся Бен. — Это все инстинкты. Ну и… идея была неплохая. — И что значит эта инсталляция? — спросила Рей. — Тягу к уюту, — ответил Бен сухо. — Дом. — Да? — усомнилась Рей. Снаружи гнездо выглядело не очень уютно — как груда острых веток. Подойдя ближе и заглянув внутрь, Рей увидела, что внутри гнездо не щетинилось ветками, которые были переплетены между собой, и было выстелено множеством ярких одеял и подушек. — Внутри оно… выглядит приятнее, — сообщила Рей. — И даже не страшно, что ворочаясь во сне, ты случайно выколешь себе обо что-то глаз. Бен просиял, будто получил лучший комплимент в своей жизни, и Рей отчего-то стало неловко. Она отошла от гнезда и двинулась по студии дальше, с любопытством оглядывась. Стены украшали картины, и Рей поинтересовалась: — Это твои работы? — Да, — ответил Бен, пристально следя за ней. — Я не очень разбираюсь в абстрактном искусстве, — осторожно сказала Рей, нутром чуя, что Бен ждет от нее оценки. — Тут очень… приятные цвета. Рей и впрямь совершенно не разбиралась в абстрактном искусстве. По ее мнению, искусству вполне хватало пейзажей, портретов и натюрмортов, даже если они изображали несуществующие места и несуществующих людей, а натюрморты были в духе постапокалиптической полуденной трапезы. Все эти кубизмы, дадаизмы и прочие -измы совершенно не трогали ее душу и казались, скажем прямо, какой-то халтурой. Но сообщать все это Бену Соло Рей посчитала излишним. Пятьсот баксов все-таки. — Так, что будем делать? — спросила Рей, закончив осмотр. — Ждать, — ответил Бен. — Полнолуние начнется в половине первого и… — И зачем ты приехал за мной так рано? — Рей закатила глаза. — Заехал бы часов в десять. — На всякий случай, — ответил Бен. — Вдруг расчеты ошибочные? — И чем мы будем заниматься… — Рей взглянула на часы, — на протяжении пяти часов сорока пяти минут? — Можем телек посмотреть, — предложил Бен. — А плэйстейшена у тебя нет? — спросила Рей. — Нет, — ответил Бен виновато. — Ладно, НВО сойдет, — Рей махнула рукой. — У меня нет подписки на НВО. По идеологической причине. Рей не представляла ни одной идеологической причины, запрещающей оформлять подписку на НВО, но, опять таки, махнула на это рукой уже фигурально. — Ладно, надеюсь Нетфликс достаточно идеологически верный? — Да, — Бен кивнул. — Есть хочешь? — С точностью могу сказать, что захочу, — ответила Рей. — Тогда закажем пиццу. — И еще какого-нибудь кофе получше, идет? Пока Бен разбирался с заказом, Рей еще раз обошла студию, заглянув во все двери, выйдя постоять на балконе, откуда открывался потрясающий вид на город. Ей снова пришла в голову мысль о том, сколько это все может стоить. Вот как можно жалеть денег, если у тебя их, очевидно, куры не клюют? А вернувшись, Рей застала Бена уже частично без одежды. — Что ты делаешь? — опешила Рей. — Раздеваюсь, — пояснил Бен, вешая рубашку в шкаф и начиная расстегивать джинсы. — Не очень приятно, знаешь ли, когда новые части твоего тела начинают расти и утыкаются в одежду. Так что после первого раза я стараюсь раздеться заранее. — Понятно, — Рей отвела взгляд. — Ты можешь хоть полотенце на себя намотать? Оно ведь не помешает? — Не помешает, — ответил Бен. Но за полотенцем он отправился только после того, как разоблачился полностью. А Рей упрямо не смотрела в его сторону. Она включила телек, выбрала из списка сериалов тот, который еще не видела и развалилась на диване — кожаном и поскрипывающем. Может, выглядел он и круто, но сидеть на таком было неудобно. А летом к нему наверняка прилипаешь… Словно в ответ на ее мысли, подошел Бен и плюхнулся на диван рядом с ней. Рей внимательно посмотрела на его голые ноги и спросила: — Не прилипает? — Я обычно не сижу на нем голышом, — признался Бен. — У меня был плед, но он в стирке. Рей вздохнула и решила высказать все, что накопилось у нее на душе: — Ты живешь в студии и гоняешь на Феррари, — заметила она. — И не можешь отдать мне пятьсот баксов? — Квартиру оплачивает мама, — сознался Бен. — И Феррари тоже купила она. — Вот оно что, — Рей почувствовала, как ее брови против ее воли уползают куда-то к линии волос. — Знаешь, тебе повезло, что я не твоя мама. Она очень щедрая женщина. — Она поставила мне ультиматум, — сказал Бен. — Если у меня до конца года не выгорит с искусством, я должен буду найти нормальную работу. Понимаешь теперь, почему я так нервничаю? — Ага, — сказала Рей. — Понимаю. Вечер протекал незаметно, и за сериалами, даже несмотря на кофе (к счастью, Бен накинул халат, когда пошел забирать заказ, а ведь Рей с тайной надеждой ожидала, что он пойдет встречать курьера прямо в полотенце), Рей незаметно задремала. Проснулась она от того, что что-то жаркое прижалось к ней, а голос прошептал на ухо: — Рей, началось! — А? Что? — сонно спросила Рей, садясь на диване и протирая глаза. Бен топтался рядом в своем голубином обличье, нервно курлыкая. — Да ты спи, спи, — сказал он. — Я как-нибудь… только джинсы сними. — Нет уж, — твердо ответила Рей. — Сделаем все как положено… на все двести пятьдесят баксов. Подожди, я скоро приду. Она поплелась в ванную, растирая лицо. Так… значит, секс с получеловеком-полуголубем. Можем, умеем, практикуем. Вымывшись и запахнувшись в халат Бена (второй. Всего их было три: темно-серый, темно-синий и черный), Рей вышла обратно. Студию заполнял полумрак, в котором беспокойно шаталась крылатая фигура, то и дело задевавшая предметы мебели своим хвостом. — М-м-м… Бен? — позвала Рей. — А смазка у тебя есть? — Да, — по голосу чувствовалось, что Бен смущен. — В тумбочке, возле кровати… Черт! Забыл совсем, нужно было сразу взять… Рей направилась к кровати, но ее остановил оклик. — Погоди! — воскликнул Бен. — Может без нее? — Не стесняйся ты, это совершенно нормальное дело, — заверила его Рей. — И совершенно незаменимая в хозяйстве вещь, а не только в том смысле, в котором ты подумал. — Просто у меня там… не только она, — обреченно выдохнул Бен. — Но и другие вещи. — Я закрою один глаз, — предложила Рей. В самом деле, ну что такого она могла там увидеть. — Или там… цопэ? — Что? — не понял Бен. — Проехали, — ответила Рей. Она выдвинула ящик. — Другой, — подсказал Бен. — Я поняла, — ответила Рей и выдвинула другой. — Ну наручники, — сказала она миролюбиво, копаясь внутри. — Думаешь, в этом есть что-то необычное? Бен снова нервно закурлыкал. — А вот и она, — Рей достала смазку и задвинула ящик. — Ну, что? — А мы можем сделать это в гнезде? — спросил Бен. — Можем, — ответила Рей. Перелезая через край гнезда, она несколько раз чувствительно укололась, но решила промолчать. Бен и так слишком нервничал, и это было очевидно, даже несмотря на то, что в голубином обличье он в целом вел себя очень странно. В данный момент Бен обходил ее по кругу, неистово курлыкая и пытаясь раздуть грудь. — Все в порядке? — спросила Рей. — Да, — ответил Бен. — Просто, понимаешь, мне необходимо это сделать. Что-то внутри приказывает мне курлыкать, перед тем как… — Понятно, — Рей вздохнула и прислонилась к краю гнезда. — Продолжай, я вся во внимании. Она с любопытством наблюдала, как Бен сужает круги, подходя все ближе к гнезду. — Я думала, что голуби спариваются только весной, — заметила Рей. — А сейчас осень! — Не только, — возразил Бен. Подойдя к гнезду, он взмахнул крыльями, от чего на столе разлетелись рекламные буклеты и упали и покатились пустые стаканчики из-под кофе, и элегантно вспрыгнул на край гнезда. На ногах у него были теплые махровые носки. Лицо Бена оказалось практически на одном уровне с лицом Рей, и от его слегка затуманенного и почти влюбленного взгляда Рей почувствовала себя жуть, как неудобно. «Максимум неловкости!» — сообщил ей ее внутренний голос, и Рей немедленно его заткнула. Протянув руку, она погладила Бена по волосам. — Все нормально, — сказала она, обращаясь больше к самой себе, чем к нему. — Все в порядке. И, хотя это совершенно не входило в ее мысленный «перечень оказываемых услуг», Рей обхватила лицо Бена ладонями и поцеловала его.