Ничего хорошего на том краю далекой Галактики

…А на седьмой день Всевышний сотворил выходные, потому что без них земля была безвидна и пуста. В свой законный выходной Рей валялась в кровати до десяти. У жизни в комнате с огромными окнами были свои недостатки — например, там не было штор, и, когда солнце вставало, оно гарантированно начинало светить в глаза, спасала только маска для сна. С другой стороны, просыпаться и видеть над собой (после того, как сдвинешь маску, конечно) голубое или пасмурное небо было очень приятно. Позевывая, Рей спустилась вниз и пошлепала в ванную. А выйдя оттуда увидела Бена, уже переодевшегося в домашние треники и черную футболку с какой-то страшной рожей. — Привет, — удивленно сказала Рей. — Что-то ты поздно. Разве тебе не пора спать? — В мастерской отключили электричество, и я поспал там от нечего делать, — ответил Бен. — А когда проснулся, поехал в спортзал. Он помолчал и задумчиво добавил: — Заодно помылся… — А сейчас тебя работать не тянет? — Рей фыркнула. — Нет. — Вдохновения нет? — спросила Рей, проходя к кухонной зоне. Остановившись возле полок, она начала шуршать, ища свои коробки. Услышав шорох, Бен повел головой, как пес, учуявший добычу. — Ты завтрак готовишь? — От тебя ничего не скроешь. — А там хватит на двоих? — Не уверена, — ответила Рей. — Мое «на двоих» — твое «дайте еще добавки и вон тот бутер сверху». — А я тебя кофе угощу, — предложил Бен. — Своим. Который вкусный, а не который тот, другой. — Ладно, — сдалась Рей. Позже, сидя за столом напротив Бена и вдыхая запах кофе (ну не Рай ли?), Рей поинтересовалась: — Так как ты узнал, что для того, чтобы вернуть себе человеческий облик, ты должен заняться сексом? — М-м-м? — рассеянно спросил Бен. — Как ты узнал, что нужно потрахаться, чтобы снова стать человеком? — Ты не думала разнообразить свой утренний рацион? — задумчиво спросил Бен. — Я знаю, что каши полезные, но ты бы туда добавляла чего-нибудь… — Бен! Если переводишь тему, то делай это менее очевидно. — Я не знал, — сознался Бен. — Просто тогда мне смертельно приперло с кем-то потрахаться, а потом я увидел эффект. Это как в сказках про поцелуй, который снимает заклятие. — Отлично, — сухо сказала Рей. — В следующий раз обойдемся поцелуем. — Эй! — Или минетом. Это как поцелуй, только в другое место. Или вообще… — Рей перевела дух. — Сколько раз ты превращался в голубя до того, как мы встретились? — Трижды, — ответил Бен. — И обычно я просто ждал, пока все закончится само собой. Это очень мешало, но я не видел другого выхода. — Шлемазл, — пробормтала Рей вполголоса. — А потом у меня началось токование, и дальше ты знаешь. — И ты не думал о других способах решения проблемы? — О каких? — Бен вопросительно уставился на нее. — Обратиться к знающим людям. Вероятно знающим. Каким-нибудь магам. — Чтобы мне судьбу предсказали? — Бен хмыкнул. — Спасибо, но у меня аллергия на дешевую эзотерику. — У меня есть знакомая, — гнула свое Рей, — и мне кажется, что хотя бы ознакомиться с тем, как эти… одаренные рассматривают вопрос оборотничества, не помешало бы. — Знакомая? — повторил Бен. — Сестра одной из моих учениц, — честно ответила Рей. — Устраивает семинар. Она потянулась за телефоном и показала Бену снимок объявления. — Сколько ей лет? — спросил Бен. — Лет двадцать, — ответила Рей. — Может, двадцать два, не знаю. — Двадцать два, класс. Пять лет, как из Хогвартса выпустилась, очень опытная колдунья. — У тебя есть другие предложения? — сердито спросила Рей. — Да. Не обращаться к колдунье. — Она не колдунья, она это… как она сказала… практик! — Глюколовка в общем. — Сам ты глюколов! — возмутилась Рей. — Я хотя бы пытаюсь что-то делать. Так и будешь в голубя превращаться до старости? Я вот не собираюсь с тобой постоянно трахаться, у меня своя жизнь есть! — Я не собираюсь идти на этот тупой семинар! — отрезал Бен. — Слушать эту чушь про карму, поступки, очищение кристаллами. Это идиотизм, и это ничем мне не поможет. — Да, действительно, — едко сказала Рей. — Тебе поможет только чужие мозги вставить, не иначе! Ведешь себя так, будто тебя все устраивает! — Я отлично приспосабливаюсь, — ответил Бен. — Ко всему! Даже к голубиному проклятью! — Нет, ты отлично игнорируешь очевидные вещи, — возразила Рей. — Впрочем, это твоя жизнь, не моя. Решено. На семинар мы не идем. — Да! — Да! Бен резко встал из-за стола, так, что ножки стула пронзительно скрипнули, и направился к шкафу, на ходу стягивая с себя футболку. — Пожалуй, стоит еще поработать! — буркнул он. — Всего хорошего! — Обдумай это, пока руки будут заняты! — бросила Рей ему вслед. — Пейдж так и сказала: нужно обдумать свое поведение и понять, что привело к таким обстоятельствам. Бен не ответил, а уходя — хлопнул дверью. *** Снапу исполнялось сорок лет, круглая дата, и он собирался, под такое дело, кутить целую ночь, как в молодые годы, и звал Рей. Помимо нее должна была быть еще куча народа — кто-то из школы, с кем-то Снап учился, и Рей показалось, что это неплохая идея, чтобы развеяться и, возможно, найти себе еще кого-то, кроме домогающегося до нее по полнолуниям Бена Соло. Они не общались уже больше двух дней. С учетом того, что пересекались они только по утрам и вечерам, это было несложно. Рей хранила оскорбленное молчание: она же пыталась помочь, в конце концов! Бен просто хранил молчание, а гадать, что он там про себя думал, Рей не собиралась. На третий день, когда Рей, изрядно устав после работы (учёт, будь он неладен!), вошла в квартиру, мечтая о том, как переоденется и развалится на своем матрасе с чашкой какао и пледиком, Бен внезапно явил себя. — Привет, — сказал он, выплывая из плохо освещенной части студии. — О, — сказала Рей. — Привет. Она обошла Бена и направилась к себе. Бен вздохнул и пошел следом за ней. Рей резко остановилась и обернулась. — Ты что-то хотел? — Я вел себя… неподобающе, — сказал Бен невыносимо чопорным тоном. — Мне следовало, как минимум, рассмотреть твое предложение, а не отметать его сразу. — Да, — согласилась Рей. Несмотря на то, что извинения выглядели немного натянуто, ей было приятно, что Бен извиняется перед ней. — И в качестве извинений я хочу пригласить тебя с собой на «Превосходство». — Куда? — спросила Рей, подняв бровь. Бен вздохнул. — Это галерея современного искусства, одна из площадок международного Корусантского биеннале. Посмотрев в совершенно пустое лицо Рей, выражение которого не менялось уже минуту, он снова вздохнул и добавил: — Художественная тусовка. — А, — Рей кивнула. — Нет, спасибо. Извинения приняты, я не пойду. У меня на выходных намечается пьянка, и я коплю силы. — Жаль, — сказал Бен. — Мне хотелось бы, чтобы ты хотя бы бегло познакомилась с настоящим искусством, раз уж ты игнорируешь возможность посмотреть на художника за работой. — Я на этого художника смотрю регулярно, еще и работы мне не хватало, — ответила Рей. — Веселись. Позови Базин. Расскажи ей, что ты голубь. Бен покачал головой и отстал от нее. Он спустился вниз по лестнице, а Рей растянулась на матрасе, листая ленту в инстаграме. Биби как раз выложила фотографии с открытия выставки в каком-то музее. А аккаунт Рей давно пылью порос, так давно она туда ничего не постила, даже селфи! Неплохо бы разбавить эту пустоту чем-нибудь таким же интеллектуальным, как открытие выставки в музее. Почему не воспользоваться возможностями, как говорил Бен, не оторваться? Посмотрит на настоящих художников и настоящее искусство, сравнит, в конце концов, с этими голубиными артами… — Знаешь, я передумала, — сказала Рей, спускаясь вниз и обращаясь к Бену. Он, похоже, не сильно торопился на эту выставку. — Я пойду с тобой. — Отлично, — сказал Бен. — Начало в восемь. Можешь понемногу собираться. — Но уже без двадцати восемь! — Только идиоты приходят к открытию. Рей скептически посмотрела на него, но Бен проигнорировал ее взгляд. — Ты в этом разбираешься, не я, — вздохнув, сказала она. Одной из причин, по которой Бен не торопился, было то, что галерея оказалась буквально в двадцати минутах езды. Это было просторное помещение на последнем этаже старого кирпичного здания. Часть стен была снесена, оставлены только несущие, а сами стены были выкрашены в белый цвет. Освещалось это все мягким светом потолочных светильников и подсветкой возле экспонатов. К моменту, когда они приехали туда, большая часть вступительных речей была окончена, и гости потихоньку разбредались: кто-то осматривал экспонаты, кто-то устремился прямиком к столу с халявным вином и закусками. Рей планировала все-таки послушать, что могут сказать, а уже потом обратить свое внимание на то, что тут выставлялось. Но ее внимание привлекло более яркое зрелище. Сначала Рей заметила золотой блеск, а потом уже рассмотрела высокого немолодого человека — скорее уже старика — в золотом костюме. Не из натурального золота, разумеется, но блестящего, как желтый диско-шар. Остальные присутствующие, одетые куда как более казуально, реагировали на такое великолепие совершенно спокойно, и Рей тоже попыталась. Бен был занят, выглядывая знакомых и периодически здороваясь с кем-то, так что Рей решила ознакомиться с современным искусством, но ее взгляд постоянно возвращался к высокой золотой фигуре. — У него костюм расшит пайетками? — спросила Рей, коснувшись плеча Бена, привлекая его внимание и кивая на старика. — Золотыми пайетками. Сколько же их надо… — У него своеобразный вкус в одежде, — ровно ответил Бен, — но в основном он одевается совершенно нормально. Не пялься на него, пожалуйста, это мой почти-тесть. — Это отец Базин? — Рей снова уставилась на старика. — Ей повезло, что она пошла в мать. Заметив Бена, старик направился к нему, кривя в улыбке сухие губы. — Бен, мой мальчик, — сказал он. — Ты опоздал. — Я прошу прощения, — ответил Бен. — Моя подруга пришла с работы поздно, я задержался, дожидаясь ее. Он соврал, не моргнув глазом. Рей уже хотела возмутиться такому наглому искажению фактов, но Бен фамильярно обнял ее за плечи и предложил: — Не осмотришься пока, Рей? — Да, конечно, — процедила Рей. Она выпуталась из-под его руки и, круто развернувшись, направилась к первому попавшемуся экспонату: статуе человека, который вроде как сидел на стуле, а если посмотреть сбоку — сам был стулом. Как можно быть таким мудаком? Сам пригласил, сам опоздал и еще за ее счет оправдался! Может, для того и пригласил? Ну какой же мудак! Подумав, Рей сменила направление и двинулась прямо к столу с закусками. Халявное вино было бы очень кстати. Возле халявного вина царило некоторое столпотворение. Протиснувшись к столу, чтобы взять оттуда пластиковый фужер, Рей случайно выбрала именно тот, на который уже кто-то нацелился и столкнулась с этим человеком пальцами. А подняв взгляд, признала в нем Митаку. — О, — сказал Митака. — Кажется, это судьба. Он подхватил фужер и протянул его Рей. — Спасибо, — ответила Рей, искренне надеясь, что ее голос звучит не очень злобно. Митака взял фужер и себе и без лишних слов подхватил Рей за локоть и вывел из столпотворения. — Значит ты решила быть поближе к искусству? — поинтересовался он. — Ага, — ответила Рей. — Расширяю кругозор. Вино оказалось полусухим и довольно неплохим на вкус Рей. — Похвально, — заметил Митака. — Тебе обязательно нужно посетить фотовыставку в Верхнем Хосниане. — Что-то интересное? — полюбопытствовала Рей. Митака ухмыльнулся. — Не хотелось бы хвастаться, но наша скромная компания буквально взорвала там все своими работами. — Ваша компания — это… — начала Рей. — Я, Фазма, Бен. Другие ребята, — перечислил Митака. — У нас, так скажем, кружок по интересам под протекцией мистера Сноука. — Галериста? — уточнила Рей. — Отца Базин? — Да, — ответил Митака. — Он поддерживает талантливых людей. Может направить их энергию в нужное русло. Именно он посоветовал мне заняться репортажной съёмкой и оказался прав. Это действительно мое. — А Бену он что советует? — поинтересовалась Рей, пригубив ещё вина. Фужер был крошечным, и растягивать его содержимое надолго не получалось. — О, — Митака хмыкнул. — Бен его любимчик. Хвалит его за самобытность. Раньше он был больше по классической живописи, еще пытался в диджитал, ну, ты знаешь, — Митака фыркнул. — Быстрое искусство. — В смысле? — спросила Рей. — Быстро создаётся, быстро забывается, — ответил Митака. — Утилитарное. Мистер Сноук решительно против того, чтобы вообще называть это искусством. — О, — сказала Рей. — А мне нравится… — Попса тоже много кому нравится, — ответил Митака. — Однако классика — это Шопен, а не Лана Дель Рей. — Что плохого в Лане Дель Рей, у нее отличные песни, — возмутилась Рей. — Тебе не кажется, что сравнивать ее с Шопеном некорректно? — Да, — согласился Митака. — Но не думаю, что ее песни будут изучать в музыкальных школах. Есть вещи на века, есть на десятилетия, а есть однодневки. Диджитал — это однодневка.  — А фотография? — спросила Рей. — Не однодневка? Учитывая, что камера сейчас есть у каждого. Митака рассмеялся. — Не надо равнять среднего пользователя Инстаграма и настоящего фотографа, — сказал он. — Фотография — не менее сложное искусство. Поймать момент, передать его, иногда у тебя есть только секунды… Ты когда-нибудь тратила часы на то, чтобы поймать необходимый кадр? — в этом вопросе прозвучало неприкрытое снисхождение, возмутившее Рей до глубины души. — И я не про твой крохотный айфон, а про нормальный фотоаппарат. Дело было в том, что приемные родители Рей привыкли нагружать ее разнообразными занятиями, кружками и секциями. Далеко не все пошло ей впрок, но за что Рей была им благодарна — так за кружок фотографии. Она увлекалась этим довольно серьезно, фотографировала для школьной газеты, а потом — для факультетской первые два курса. Рей и проявкой занималась в том числе, в общем, была знакома с фотографией несколько лучше, чем Митака себе представлял. Но высказать ей все, что она думает ей помешал Бен. Он возник перед ними, поздоровался и тут же завел какой-то разговор, оттеснив Рей в сторону. Похоже, что Сноук просто коллекционировал мудаков. Митака — чванливый мудак, Бен — мудак попроще… «Голубиный подвид», — подумала Рей и фыркнула. Вино явно дало ей в голову. Надо бы добавить. «Осталось выяснить, — подумала Рей, направляясь к столу с напитками — ассортимент там изрядно поредел, но еще оставалось чем промочить горло, — степень мудаковатости Фазмы и все станет ясно…» От этой мысли она развеселилась еще больше. Взяв себе очередной фужер и побродив немного среди экспонатов, Рей увидела Бена и направилась к нему. В конце концов, он ее сюда привел, вот пускай и развлекает. Расширяет, так сказать, ее кругозоры… — А твои работы тут есть? — спросила Рей, подойдя к Бену, но он не ответил. — Эй, Бен… Бен! — позвала она, но Бен, кажется ее не слышал. Он стоял, замерев, задумчиво глядя куда-то, полностью погруженный в себя, и Рей пришлось тряхнуть его за плечо, чтобы он соизволил посмотреть на нее. — Ты не под какой-нибудь наркотой? — подозрительно спросила Рей, а потом внимательно посмотрела на свой фужер. Слышала она где-то байки, что на таких тусовках в вино подмешивают кислоту… Чего-чего, а вот оказаться в наркотическом трипе ей не хотелось. На работу же завтра! — Я не принимаю ничего! — возмутился Бен, мигом сбросив странное оцепенение. — Все художники на чем-то сидят! — А я нет! — Может поэтому у тебя ничего не выходит… — Рей осеклась. — Я имела в виду, — пробубнила она, — что ты встречаешься с Базин из-за места в галерее и… — Я отлично понял, — сухо ответил Бен. — Ценю твою прямоту. Не дав Рей больше ничего сказать, он развернулся и ушел, исчезнув среди людей. Рей постояла немного, выглядывая его и надеясь извиниться, а потом махнула на это рукой. Вино ей в горло не лезло, и на искусство смотреть расхотелось, поэтому Рей тихо покинула галерею, спустилась вниз и побрела в сторону дома, поглядывая для ориентации на Гугл карты. Но кое-что не складывалось. Рей пришла к этой мысли, когда прошла примерно половину пути до дома. Бен утверждал, что встречается с Базин ради места в галерее. Митака сказал, что Сноук ценит Бена. Вряд ли стал зажимать местечко для своего любимца. Значит либо кто-то врет, либо Митака чего-то недопонял. Учитывая поведение Бена, Рей склонялась к первому варианту, и собиралась все выяснить, когда проклятущий голубь вернется домой. *** Проклятущий голубь не явился ни ночью, ни под утро. Утром Рей оттягивала время ухода настолько, насколько возможно, но, когда она наконец ушла, Бен так и не появился. На работе Рей грызло беспокойство, она подумывала, не позвонить ли ему и на всякий случай просмотрела новости: не находили ли где-нибудь труп, отдаленно похожий на Бена Соло. Трупов не было (или в новостях о них не писали), а Бен, в итоге, оказался жив и здоров. Он явился поздно вечером, когда Рей устроилась перед телевизором, решив воспользоваться отсутствием хозяина квартиры и посмотреть что-нибудь такое, что могло его не устроить, на большом экране. Бен ввалился в квартиру, шаркая ногами, громко уронил ключи в чашку-ключницу, стоявшую на тумбочке у входа, и направился в ванную, на ходу стягивая с себя одежду. Запах перегара, идущий от него, был настолько сильным, что Рей ощутила его с середины комнаты. — Офигеть, — тихо сказала Рей. Бен исчез в ванной, и Рей торопливо выключила телек. Когда Бен вышел из ванной в одном только полотенце, то пошел к шкафу, где принялся переодеваться, не обращая на Рей никакого внимания. — Я уж думала, что ты до следующего полнолуния не явишься, — заметила Рей. — С другой стороны, тогда была бы надежда, что ты переключишься на кого-нибудь другого… — Я загулял, — известил ее Бен. Одевшись, он добрел до гнезда, перевалился через край, как мешок, и завозился внутри, устраиваясь среди подушек и одеял. Это было странно. Хотя бы потому, что обычно он предпочитал спать как нормальный человек, даже будучи не слишком трезвым. — Я подозревала что-то подобное, — сухо заметила Рей. — Ты хоть сообщения оставляй, а то я уже копов ждала с расспросами — кто я, что тут делаю и все такое… Ответа не последовало. Подождав немного, Рей приблизилась к гнезду и заглянула через край. По очертаниям под одеялом она смогла сообразить, где именно свернулся Бен. — Все в порядке? — осторожно спросила Рей. — Ага, — донеслось из-под одеяла. — Слушай, — Рей вздохнула, — мне жаль, что я ляпнула это, насчет наркотиков, твоих отношений с Базин и, э-э-э, твоего таланта. Я правда в этом не разбираюсь, так что мои слова вообще можно пропускать мимо ушей. Несомненно, талант у тебя есть, иначе этот мужик бы тебя не нахваливал. — Он нахваливает меня только перед остальными, — Бен тяжело вздохнул под одеялом. — Наедине он далеко не всегда такой ласковый. «Ага, — подумала Рей. — С кое-чем разобрались». — И ты думаешь, что он действительно не дал бы тебе места в галерее, не встречайся ты с Базин? — спросила она. — Я уже не знаю, что я думаю, — ответил Бен. — А ты не хочешь знать, что думаю я? — Не очень. — Я думаю, что это очень нечестно — трахаться с кем-то на стороне, пока у тебя есть девушка. — Я же сказал, — в голосе Бена послышалось раздражение, — у нас свободные отношения. — Типа, — вставила Рей. — Неважно. Отстань от меня, я просто хочу полежать в тишине и покое. — Ладно, — Рей подняла руки в защитном жесте — правда, Бен этого не видел. — Я просто высказала свое мнение. — Ты всегда очень вовремя это делаешь, — донеслось из-под одеяла. — Прости, ты не указал в своем расписании время, когда я могу это делать. Бен раздраженным резким жестом откинул одеяло и посмотрел на Рей. Под глазами у него были синяки, а белки глаз помутнели. — Сейчас явно не оно! — сказал он. — Но, раз уж начала, давай! О чем еще тебе хочется побеседовать? — О том же, о чем и обычно, но, раз ты не в настроении, давай не будем, — успокаивающе сказала Рей. — Тебе нужно выспаться, а мне… составить список. — Претензий?! — Это не претензии, — ответила Рей, чувствуя, что тоже начинает злиться. — Это вопросы, которые возникнут у любого разумного человека, попади он в такую ситуацию. — Раз уж мы начали эту беседу, — едко сказал Бен, — так задай их. Он сел и скрестил руки на груди, глядя на Рей. — Я задавала их тебе уже не раз. Почему ты ничего не расскажешь своей девушке, почему ты ничего не пытаешься сделать со своим проклятием? — А я тебе уже на них отвечал! — Не повышай на меня голос! — возмутилась Рей. — Я пытаюсь тебе помочь! — Называя меня бездарностью. — Я не… Что ты… Причем тут твои таланты — или их отсутствие?! — выпалила Рей. — Я — спать! — с достоинством сообщил Бен, улегся обратно в гнездо и свернулся там калачиком. Глядя на его недовольную спину (Всевышний знает, как спина может быть недовольной, но Рей готова была здоровьем мамы поклясться, что так и было), Рей поймала себя на мысли, что хочет знать, что творится в голове этого представителя рода пернатых и почему он поступает так, как поступает. «От безделья мается», — вроде бы сказала она себе, но интуиция подсказывала ей, что одним бездельем и сытым существованием под крылом мамы (тьфу ты, какие-то птичьи сравнения!) ситуация не исчерпывается. «Ну и ладно, — подумала Рей в неожиданном приливе раздражения. — Хочет, чтобы все шло, как идет? Пускай! Только вот пусть не жалуется, когда его подушка для потрахушек отчалит в светлое будущее, а он останется со своей сворой высокохудождественных пираний!» То, что ее потянуло на такие цветистые мысленные обороты было плохим знаком — Рей серьезно обиделась. Что, в свою очередь, было знаком еще более худшим, и поэтому Рей волевым решением изгнала все мысли о Бене Соло из своей головы и отправилась к себе. У нее впереди были насыщенные выходные, об этом и нужно было думать. *** — Бо! — рявкнул Снап. — Бо, етить тебя… прости, Рей! Бо, иди сюда! Обняв Рей за плечи, он замахал рукой вошедшему в бар парню, и тот направился к ним, проталкиваясь сквозь шумную толпу. Кто же знал, что день рождения Снапа придется на футбольный матч, и паб заполнят болельщики, неистово ревущие каждый раз, когда их команда пропускает или забивает гол. Бо был голубоглазым и светловолосым, а, добравшись до них, обнялся со Снапом, потом улыбнулся Рей и протянул ей руку: — Бомонт Кин. — Рей Ниима, — представилась Рей, пожимая протянутую руку. — Простите, ребята, — Снап хлопнул их по плечу каждого и протиснулся куда-то к выходу, завидев очередную порцию своих друзей. — Хватайте что-нибудь и найдите себе место. А я подумаю, может нам стоит переместиться куда-то еще. — Да, праздновать в пабе оказалось не лучшей затеей, — прокомментировал Бомонт. — Не удивлюсь, если выяснится, что за нашим столом окажутся несколько лишних человек. — Так даже веселее, — фыркнула Рей. — Присядем? Или?.. — Присядем, — сказал Бомонт. — И, кстати, можешь звать меня Бо. — Как Лицо Бо? — спросила Рей, а потом добавила: — Это из… — Доктора Кто, — закончил Бо. — Я могу навскидку назвать еще несколько известных тайтлов, где есть персонаж по имени Бо. — Начинай, — предложила Рей. — Люблю узнавать новое, если это какая-нибудь ерунда, а не полезные вещи. Они уселись за стол, подвинувшись в самый угол, чтобы не мешать прибывающим гостям. На столе уже стояла батарея бутылок, тарелки с закусками, а несколько пришедших раньше гостей организовывали какую-то карточную игру — но их было плохо слышно за шумом болельщиков. Рей исподтишка рассматривала Бомонта. У него была приятная внешность, но было в нем что-то мальчишеское — наверное, потому он и отпустил бороду, чтобы выглядеть старше. Бомонт был примерно одного роста с Рей, но ее это не смущало. Когда твой рост пересекает отметку в сто семьдесят сантиметров, ты уже гораздо меньше внимания обращаешь на то, чтобы твой кавалер обязательно был выше тебя. Жаль только, что не все кавалеры приходили к этому пониманию — Рей как-то встречалась с одним, который был категорически против того, чтобы она носила обувь на каблуках, ведь в таком случае она становилась выше него аж на целых пять сантиметров! — Где вы познакомились со Снапом? — спросила Рей. — Случилось работать вместе, — ответил Бо. — То же самое, — фыркнула Рей. — Я работала в школе… аж целых два месяца. — Рекорд, — Бо улыбнулся, — я бы и недели не продержался. — А кем ты работаешь? — спросила Рей. — Я преподаю в университете. Это гораздо лучше, чем школа, — ответил Бомонт. — История эзотерики. — Впервые слышу, — призналась Рей. — Почти как история религий, только мой курс больше посвящен всему тому, что большинство религий призывало уничтожать или, как минимум, недолюбливало: ведовство, оккультизм, мистические учения. Их происхождение, история, то, как информация о них преломлялась в общественном сознании… На самом деле там гораздо больше от истории религии, чем можно подумать по названию. — Бомонт наклонился к Рей и заговорщицким шепотом добавил: — Это было сделано специально. Больше вероятности, что на курс запишутся из интереса к магии и всякому оккультному. — Ух, в последнее время на меня всякое оккультное сыпется прямо из рога изобилия, — поделилась Рей. — Возможно, ты сама к этому тянешься? — предположил Бо. — Неосознанно. — Все может быть, — Рей вздохнула. Ее телефон завибрировал. Достав его, Рей увидела, что это сообщение от Бена, но читать его не хотелось. По ее прикидкам до полнолуния было еще полно времени — вот пусть и завалит фонтан своего красноречия до этого момента, Рей не собирается его читать или слушать. Тем не менее, сообщение Бена настроило ее на определенный лад, и Рей спросила: — Слушай, Бо, а что ваша история говорит о вере в оборотничество? *** Они с Бомонтом договорились встретиться как-нибудь через недельку — поговорить об эзотерике и всяком прочем. Рей специально проверила лунный календарь, чтобы их не-свидание не выпало на день, в который она должна была обслуживать нужды одного голубя-мудака. Что касается голубя-мудака, он ощущал растущую луну всем своим нутром и беспокоился. На стены не бросался и ногти не грыз, но Рей замечала, что вместо того, чтобы пропадать в мастерской, он вылизывает студию дочиста, купил новые диванные подушки и вообще тянется к уюту. — Гнездуешься? — поинтересовалась Рей, заметив, как Бен в очередной раз укладывает новые подушки в гнездо, критически осматривая получившийся результат. — Уборка успокаивает и помогает разобраться в мыслях, — ответил Бен. — Слишком много всего должно случиться, а тут еще это полнолуние… — Да, — Рей покивала головой, а потом спохватилась: — А что должно случиться? — Да так, — расплывчато ответил Бен. — У нас кое-какие мероприятия, связанные с биеннале, и Сноук пригласил меня к себе в гости… — Удачи, — сказала Рей. — С мероприятиями, со Сноуком, с поездкой в гости… — Спасибо, — отстраненно откликнулся Бен. — Я надеюсь, что на полнолуние у нас все в силе? Оно с самого утра начнется, поэтому тебе лучше отпроситься на первую часть дня на работе. — Я взяла отгул на весь день, — ответила Рей. — Если я тебе не помешаю, конечно. — Нет, нет, что ты, — искренне откликнулся Бен. — Я даже рад. Мы… э… — он нервно провел рукой по волосам. — Неважно. Как день рождения? — Отлично. — Рей подумала, стоит ли рассказывать ему про Кина, и решила, что не нужно. Ни специализация Кина, ни его несомненный интерес к Рей Бена бы не обрадовали, что бы он там ни затирал про свои свободные отношения. Рей чувствовала в нем собственническую душу. — Тебе повезло, что ты не девушка, — заметила Рей, подходя к гнезду и рассматривая его. — В смысле? — не понял Бен. — Был бы ты девушкой, превращался бы в голубицу… кто знает, может тебе бы и яйца пришлось нести. Бен задумался, глядя в пустоту, а потом потряс головой. — Хрень какая-то. — Лучше не скажешь, — хмыкнула Рей. — Я про всю ситуацию в целом. — Не начинай. — Не начинаю… Я просто… — Высказываешь мнение, я помню, — Бен вздохнул. — Нововведение в правилах совместного проживания! Теперь для высказывания мнений, претензий и прочих предложений у нас есть специальное время. — Да ты что? — удивилась Рей. — Раз в неделю, вечером мы садимся за этот стол, — Бен указал на стол театральным жестом, — гасим свет и зажигаем свечу. Пока она горит, можешь высказывать все, что хочешь. Или подать письменный список. Я прочту. А я, в свою очередь, тоже могу высказывать все, что хочу. — Ладно, — удивленно сказала Рей. — Идет. Хорошая идея, мне нравится. А можно сделать это два раза в неделю? — Попробуем, посмотрим как пойдет, — сказал Бен серьезно. Полнолуние подкралось незаметно: в преддверии Хэллоуина поток покупателей в магазине увеличился, а еще нужно было тематически украсить все, и Рей со сменщицей трудились, не покладая рук. Если бы не «напоминалка» в телефоне, Рей бы точно забыла, что полнолуние завтра, и на него у нее взят отгул. Хитрец Лор Сан Текка тоже как будто «забыл» об этом, и когда Рей напомнила ему, что завтра не выйдет, заохал. — Самый разгар, а ты отлыниваешь, — сказал он, правда без особого осуждения в голосе. — Люди готовятся к темной половине года, стремятся защитить себя от тьмы… Кто им поможет, если не ты? — Пусть запасутся свечами, раз боятся темноты, — Рей фыркнула. — Не думала, что вы в это верите. — Не могу сказать, что верю, но, чем дольше работаешь с такими вещами, тем больше обращаешь внимание на… разное, — заметил Текка. — Впрочем, тебе любой терапевт скажет, что зимой и самочувствие хуже, и витаминов требуется больше. Никакой магии, просто мало солнца. — Значит и свечи не помогут, — постановила Рей. — Отчего же. Самовнушение — великая вещь, — Текка усмехнулся. — Беги уж, раз собралась. Помни, День всех святых — весь твой. Конечно Рей помнила. Никаких костюмированных вечеринок и тематического мэйка для инстаграма… Впрочем, тематический макияж на работе не возбраняется, даже поощряется, главное не нарваться на тех «адептов», что свысока относятся к развлечениям простых смертных и не постесняются высказать свое офигительно ценное и важное… Бен был дома. Подготовка к полнолунию закончилась, и теперь он сидел на диване, черкая что-то в скетчбуке. Но, когда Рей зашла, громко поздоровавшись, тут же убрал его и встал с дивана. Он слонялся по студии с мрачным выражением лица, пока Рей ходила туда-сюда, и, когда Рей села ужинать, уселся напротив. — Сегодня что, наш «свечной» вечер? — уточнила Рей. — Нет, — Бен покачал головой. — Ты хочешь поговорить? — Рей прищурилась. — Я угадала? О чем-то… важном. Боже, да я, кажется, и сама становлюсь колдуньей от работы в этом магазине! Бена ее шутка не развеселила. — Я хочу предупредить тебя, — Бен вздохнул, — возможно во время превращения мне понадобится уединиться. Никогда не думал о том, как это выглядит со стороны, так что я пойму, если ты захочешь с утра посидеть в своей комнате. — Да нет, — ответила Рей. — Не переживай, меня ничего не напугает. Или… — до нее дошло, — ты не хочешь, чтобы я видела тебя в таком состоянии? — Нет, — у Бена был такой вид, словно его кто-то как следует пнул, но он пытался сохранить лицо. — Просто я пытаюсь представить это со стороны, как начинают лезть перья и… мне кажется, это должно быть отвратительно, как спецэффекты в старых фильмах типа «Мухи» или «Нечто». — Раз ты так говоришь, могу и посидеть у себя. Никогда не любила «Нечто», — согласилась Рей, про себя подумав, что для человека, который фактически напал на нее в парке, тряся своим мужским достоинством, Бен слишком беспокоится о том, какое впечатление может произвести. Хотя это было действительно интересно. Как руки превращаются в крылья? Ладно перья вырастают… А хвост? Рей даже было немножко обидно, что она этого не увидит, но тонкая душевная организация Бена Соло могла пострадать. Поэтому Рей решила, что в следующий раз уломает его на видеозапись. Чтобы он сам посмотрел, например. Неужели он никогда не пытался подойти к зеркалу, чтобы посмотреть, как оно все происходит? На следующий день Рей встала рано. Полнолуние должно было начаться около восьми утра, и она надеялась успеть позавтракать перед тем, как Бен затащит ее в гнездо с развратными целями. Но ее планам не суждено было сбыться. Рей услышала стон. Она замерла, прислушиваясь, но внизу все было тихо. Скорее всего Бен спал — он был не из жаворонков, и скорее всего намеревался проспать до самого превращения, и… Стон прозвучал снова, и Рей выпуталась из одеяла и бросилась вниз. Это явно был стон боли, а не те невнятные звуки, которые люди издают во сне. Рей спустилась по лестнице, перепрыгивая через ступени и остановилась, оглядываясь. В студии было сумеречно, кровать — разворошена. Бена не было видно. — Бен? — спросила Рей. Раздался шорох, и Рей пошла на него, чувствуя щекотку страха в солнечном сплетении. Она прекрасно знала, что увидит человека-голубя, которого видела уже не раз, но воображение рисовало ей жуткие картины — как в «Мухе» или «Нечто». Снова раздался стон, и Рей против воли замедлила шаг, но потом снова пошла вперед. Она увидела Бена — темный ком перьев, влажно поблескивающий в слабом свете от ламп в кухонном уголке. — Бен? — повторила Рей, и ком пошевелился. Бен медленно распрямился, тихо замычав от боли. Рей догадалась, что ему хочется застонать в полный голос и закусила губу. Бен был покрыт потом, волосы были мокрыми, будто он искупался. Перья склеились и потемнели, а на полу остались склизкие следы. Рей осознала вдруг, что никогда по-настоящему не задумывалась о превращении. Оно просто было, и единственной ее проблемой было вернуть Бена Соло обратно в человеческий облик. А теперь она видела, как это происходит. И что происходит оно не безболезненно. Рей осторожно приблизилась к лежащему на полу Бену, опустилась на колени и спросила: — Ты в порядке? — Да, — ответил Бен откуда-то из-под перьев. — Это не прозвучало так, будто ты в порядке — Это терпимо. И скоро пройдет. Как суставная боль, только… Очень сильная суставная боль, — Бен вздохнул. — Но если ты принесешь обезболивающее, все станет ещё лучше. И гораздо быстрее. Самому мне его достать обычно тяжело. Рей тут же метнулась на кухню, к аптечке, откуда выудила упаковку тайленола и налила воды в стакан. Выдавив на ладонь две таблетки, она вернулась к Бену. Он уже принял сидячее положение и выглядел нормально, хоть и немного бледным. Рей поднесла ему таблетки на раскрытой ладони чувствуя себя… Ну, это было странно, кормить кого-то с ладони, но сейчас ее больше беспокоило самочувствие Бена, чем то, как это выглядит со стороны. А когда Бен подобрал таблетки с ее ладони губами, она дала ему запить их водой. Отставив стакан в сторону, Рей сочувственно погладила Бена по волосам. — Поэтому я и не хотел говорить Базин, — заметил вдруг Бен. — Она бы мне воды точно не принесла. — Ты уверен, что у вас нормальные отношения? — Нет. У нас с тобой, если на то пошло, тоже. — Да, — согласилась Рей немного погодя. Стоя на коленях, она притянула Бена к себе и обняла, ожидая пока подействует обезболивающее. Он тяжело оперся на нее и молчал. — Почему ты в позапрошлый раз не разбудил меня, если все происходит так плохо? — спросила Рей — Не хотел пугать. И я привык к этому… Я так думаю. Бен поежился, встопорщив перья, встрепенулся, как самый настоящий голубь, и Рей снова погладила его по голове. Она беспокоилась об этом непутевом голубе гораздо больше, чем следовало. И Рей это не нравилось.