***
— Мистер и миссис Поттер, вам не стоит волноваться, — успокаивающе проговорила Амелия, сидя в уютной гостиной дома Поттеров. — Внук будет с вами, так как вы соответствуете всем требованиям, которые предъявляют потенциальным опекунам. А что касается дела Сириуса Блэка… То тут могут возникнуть сложности. — Какие именно сложности? — сосредоточенно спросил Карлус. — Вы ведь в курсе обстоятельств, при которых произошло его задержание? — уточнила мадам Боунс. Поттеры кивнули. — Так вот его признания, а также смерть тринадцати человек усложнят дело. Но есть один момент… Если в ходе досудебного разбирательства и во время суда были выявлены нарушения, то это облегчит нашу задачу. Его дело я уже запросила. Миссис Поттер, нервно теребя пальцами платок, тихо произнесла. — Нам наверное стоит подумать об адвокате? — Да, — кивнула мадам Боунс. — Если хотите я могу вам предоставить вам несколько кандидатур. — Мы были бы вам очень благодарны, — кивнул мистер Поттер. Поттеры задали Амелии ещё несколько уточняющих вопросов. Мадам Боунс исчерпывающе на них ответила, ещё раз успокоила и отбыла в министерство, воспользовавшись камином. Настроение у Амелии было отвратительным. Воскрешение Поттеров её несомненно порадовало, а вот дальнейшие события особой радости не принесли. Выяснилось, что знаменитый Гарри Поттер растет в отвратительных условиях у маггловских родственников. Также радости не добавило и то, что в деле Блэка не всё чисто. — Что тут у нас… — Амелия взяла папку с делом Сириуса Блэка, удивившись её толщине. Она была очень тонкой. — Так… С комфортом расположившись на небольшом диванчике, она открыла папку, и её брови удивленно поползли вверх. В протоколах было слишком много прочерков. Вздохнув, женщина мысленно сосчитала до десяти и принялась изучать то, что есть. — Саманта! — крикнула она, ознакомившись с материалами дела. Послышались торопливые шаги, а затем звук открывающееся двери. — Вызывали, мадам? — спросила невысокая расторопная девушка со светлыми волосами. — Живо ко мне Бейтса, Ллойда и мистера Крауча! — раздраженно произнесла она. — Но у мистера Крауча сейчас… — залепетала Саманта, испугавшись тона начальницы. — Мне всё равно, — рявкнула мадам Боунс. — Я настоятельно рекомендую ему прийти, если он не хочет лишиться своей новой должности! Саманта поспешно покинула кабинет мадам Боунс. Как только захлопнулась дверь, Амелия прикрыла глаза, строго велев себе взять эмоции под контроль. Ей предстоял нелегкий разговор с бывшим начальником и секретарями, которые вели протокол…***
Гарри вот уже несколько дней не будили криками и не заставляли работать в саду и дома. Более того, его хорошо кормили и не наказывали за странности, происходящие с ним. Несмотря на это, мальчик всё равно сторонился Карлоса и Дорею и старался как можно больше времени проводить вне дома. Миссис Поттер очень огорчалась, видя отчужденность внука, но всё же понимала, что его поведение является лишь следствием жизни у Дурслей. Мистер Поттер старался утешить супругу, хотя и ему было тяжело. — Тебе нравится мясо по-французски? — за ужином спросила Дорея, ласково глядя на внука. — Да, мэм, — тихо ответил Гарри. — Очень. — Я рада, — улыбнулась женщина. — Ты уже освоился? Тебе нравится твоя комната? — Да, мэм, — последовал ещё один лаконичный ответ. — Хочешь, мы завтра съездим в Манчестер? — спросил Карулус. — Ты был в Манчестере? — Нет, сэр, — едва слышно произнес ребенок и посмотрел на мужчину. — И я. И я хотел бы там побывать. — Вот и хорошо, — обрадованно проговорила Дорея. — Завтра отправимся в Манчестер. Гарри кивнул и робко улыбнулся. Манчестер на следующий день встретил Поттеров солнцем и оживленными улицами. Гарри крепко держал за руки бабушку и дедушку, так как его пугало такое количество народа. От Дореи и Карлуса не скрылось напряженность внука, поэтому они всячески старались отвлечь мальчика разговорами. Это помогало. Спустя час Гарри стал озираться по сторонам с любопытством и стал робко задавать вопросы. Взрослые ему охотно отвечали, что очень удивляло ребенка, который привык, что спрашивать о чём-то взрослых нельзя. За разговорами, юный Поттер как-то не заметил, что ему приобрели много новой одежды, игрушек и книжек. Его больше впечатлило большое шоколадное мороженое и исчерпывающие ответы на свои вопросы. Впрочем, кое о чём он не решился спросить. Его очень интересовало, почему мистер и миссис Поттер не наказывали его за странности. И лишь на обратном пути в Стретфорд мальчик решился спросить об этом. — А мы думали, что ты не спросишь, — улыбнулась Дорея, проведя ладонью в волосам внука. — Но давай, мы об этом дома поговорим? Хорошо? Гарри расстроенно кивнул, но настаивать не стал. За ужином старшие Поттеры сами заговорили о его странностях. В их голосе не было страха или гнева. Наоборот, в их взгляде виднелось понимание. — Гарри, скажи, тебе родственники что-нибудь рассказывали о твоих родителях? — осторожно спросил Карлус. — Тётя Петуния сказала, что они были алкоголиками и погибли в автокатастрофе, — нахмурился мальчик. Поттеры переглянулись: им очень не понравился ответ внука. — Понимаешь ли, Гарри… — тщательно подбирая слова, произнесла Дорея. — Твои родители никогда не были алкоголиками. И умерли они совершенно при других обстоятельствах… Гарри непонимающе посмотрел сначала на миссис Поттер, а затем на мистера Поттера. — Что же. Похоже пора тебе всё рассказать… — медленно проговорил Карлус. — Стоит начать с самого начала… Гарри с замиранием слушал о магии, о злом волшебнике Волан-де-морте, о смерти родителей. Он слушал и с трудом верил. Но с другой стороны он понимал, откуда в его снах взялся зеленый свет и чей-то беспощадный смех. — Значит, папу и маму убил… — Гарри почувствовал, как по щекам потекли горячий слезы. — И они не были алкоголиками… А я… Вол… Нет. Так не бывает. Дорея встала из-за стола и подошла к внуку. Она крепко прижала его к себе. — Все те странности… Это магия. Лили и Джеймс, твои родители, были волшебники. И ты такой же… И я, и твой дедушка Карлус. Смотри… — она осторожно пошевелила запястьем. В её руке туже оказалась палочка. — Wingardium Leviosa! — четко произнесла миссис Поттер, направляя волшебную палочку на чайную ложку. Та незамедлительно поднялась, а затем опустилась. — Теперь веришь?