***
— Привет, — Макс садится на соседнюю парту, радостно улыбаясь. — Ну как, готов к самостоятельной работе? — Да, спасибо, — голос Райана звучит вежливо и очень холодно. Макс хмурится. Друг сам не свой. Что-то случилось? — С тобой все хорошо? — он было наклоняется к Райану, когда кто-то, чуть не толкнув Макса бедром, проходит мимо. По лицу мазнуло коротким алым подолом, в нос ударил запах духов — тяжелый, как восточные благовония. — О, прости, я тебя не заметила, — Дженни устраивается рядом с Райаном, положив ногу на ногу. Красная туфелька на высоком каблуке начинает покачиваться на крохотной ножке, вот-вот свалится. У Макса чуть глаза из орбит не вылезают, когда Райан и Дженни целуются. «Но он же сказал, что…», додумать уже не получается, в класс входит учитель. Эта была первая самостоятельная работа, с которой Макс не справился. У него перед глазами стоит счастливая пара. Они обмениваются взглядами, словно невзначай, касаются друг друга, передавая что-то. Райан улыбается Дженни своей удивительной улыбкой… Максу хочется плакать. Он много думал над словами своего отца, и пожалуй, пришел к выводу, что тот прав: лучше признаться и получить отказ, чем мучится в неизвестности. Вот только набраться храбрости для признания никак не получалось. А теперь слишком поздно. После урока они уходят вместе. От Райана не приходит смс с предложением потренироваться, как обычно. В конце занятий Макс видит их обоих на парковке: довольная Дженни залезает во внедорожник Райана, а тот помогает ей пристегнуться, и целует, воспользовавшись случаем. Позже от него приходит короткое сухое сообщение — совместная тренировка переносится на завтра. Солнце будто меркнет. «Какой же я идиот», размышляет Макс, на автомате добираясь домой. «И трус к тому же». Пока он раскачивался, Райан успел влюбится. Теперь шансов точно нет. Не то, чтобы они были раньше — Максу достаточно посмотреть в зеркало, чтобы понять это. Но с появлением Дженни призрачная надежда на взаимность умирает. Но Райан — лучший друг Макса. Если он счастлив с Дженни, Макс тоже должен быть счастлив за него. Неделя пролетает незаметно. Совместная тренировка каждый день откладывается на завтра. Макс тоскует и украдкой наблюдает за Райаном, любуется его красотой и уверенностью в себе. Правда, иногда ему мерещатся тоска и грусть, тенью мелькнувшие на красивом лице. А улыбка кажется слишком искуственной. Когда Райан, все-таки зовет Макса к себе, тот едет к нему, игнорируя красный свет и дорожные знаки. Он счастлив, что сможет наконец-то увидеть его. Странности начинаются с порога. Ни приветсвенного объятия, ни даже пожатия руки. Райан сразу же приступает к делу, и гоняет Макса, как сержант — роту солдат. Никаких дружеских подначек и шуток, на которые он так щедр. Райан даже не смотрит Максу в глаза. — Отлично, ты хорошо поработал, — МакКарти кивает в конце тренировки, а на лице снова холодная вежливость. — Увидимся в школе. — Эээ… Райан, у тебя неприятности? Ты сам не свой. Куперман делает осторожный шаг навстречу. — Ты не разговариваешь со мной, будто что-то скрываешь. Все хорошо? Я могу помочь? Райан сжимает губы так, что они бледнеют. — Все отлично, тебе показалось, — и отводит глаза. — Нет, не показалось. Я знаю тебя. Ты такой странный в последнее время! Райан, что стряслось? — Ничего. Когда знакомый уверенный голос дрогнул, все чувства Макса завопили, как сигнализация — врет, обманывает, скрывает! — Мне можно рассказать. Что бы это ни было, оно умрет вместе со мной, — он делает еще шаг вперед. Теперь молодые люди стоят так близко, что можно было бы сказать — на расстоянии поцелуя. Дыхание Райана учащается, брови страдальчески сходятся на переносице, будто бы ему приходится терпеть невыносимую боль. — Мой отец обо всем узнал, — его голос срывается на хрип. — И поставил условие: если я не найду себе девушку, он вышвырнет меня из дома. — Ох, Райан… — Макс порывисто обнимает его, удивившись, как вдруг окаменело тело в его объятиях. — Может, попробовать переубедить? — Бесполезно, — Райан закрывает глаза и хмурится, когда друг начинает поглаживать его спину, чтобы утешить. — Отец выгонит меня. Я должен продержаться, пока сам не встану на ноги. — Нет, ты не должен, — Макс ловит взгляд синих глаз, такой непривычно-растерянный. — Он не имеет права заставлять тебя. Есть другой выход. — Какой?! — синий взгляд полыхает злостью, Райан сбрасывает с себя руки Макса и отступает на шаг. — Тебе легко говорить! А что бы ты сделал на моем месте?! Куперман задумывается, но лишь на секунду. — Нашел бы бесплатное место в колледже и подработку. В центре Орландо есть офис фонда помощи ЛГБТ-подросткам, «Потерянные дети». Я в прошлом году был на практикуме в газете и делал о них репортаж. Я б пошел прямо туда. У них есть общежитие для тех, кому некуда идти. Конечно, четыре или пять незнакомых парней в одной комнате, это не очень удобно. Зато останешься собой. Он слегка кривит душой. Конечно, Макс бы сделал все это, но его уверенность в себе — наигранная. Потому что ему даже представить больно, что мама и папа могли бы повести себя так, как отец Райана. Но друга сейчас надо утешить и приободрить, и Макс старается изо всех сил. Заметив недовольную мину МакКарти при упоминания одной комнаты на пятерых, он добавляет: — Или я жил бы у друзей. — У меня нет друзей! — А я тогда кто?! *** = Ты… ты… «Ты тот, о ком я думаю день и ночь. Тот, рядом с кем я хочу просыпаться каждое утро. Тот, кого я люблю». Райан смотрит в бездонные черные глаза, полные обиды, и не решается сказать это вслух. Макс глядит на него с ожиданием и надеждой. Плечи, спина, предплечья — везде, где касались его большие ладони, тело будто горит. Райан бы все отдал, лишь бы снова почувствовать их на себе. Но — нельзя. Он не имеет права оскорбить Макса. Язык будто прилип к гортани. Райан не может выдавить из себя ни звука. Даже, когда друг уходит, сгорбившись, и так и не дождавшись ответа. МакКарти бегом бросается в свой домашний спортзал и атакует боксерский мешок. «Трус. Жалкий трус», повторяет он с каждым ударом. Мешок раскачивается, металлические крепления позвякивают и скрипят в такт ударам. Райан представляет лицо своего отца — будто бы удар обмотанного боксерским бинтом кулака приходится в нос или в скулу. Куда там! Райан даже возразить ему не может. Даже в таких важных вещах. Он заставляет себя двигаться. Удар, пинок, рывок — еще и еще. Легкая боль в мышцах не в силах прогнать ту, другую боль, но Райан не останавливается. Как робот или заводная кукла, он продолжает тренировку. Закончив, садится за учебники, и встает из-за письменного стола только тогда, когда готово все до последней буквы. «Я смогу. Я добьюсь», бьется мысль между висками. Но стоит на секунду отвлечься, как он вровь видит перед собой Макса: с растрепанными кудрявыми волосами и ожиданием в темных глазах. Райан обидел лучшего друга до глубины души. Но может, так будет лучше? Они продолжат общаться, как деловые партнеры, а дружба постепенно сойдет на нет. Сердце больше не будет частить, как после хорошей пробежки, а дыхание — замирать в груди. И не будет Райан наблюдать украдкой, как Макс переодевает футболку, не станет нарочно дотрагиваться до него во время тренировок. Предвкушение встречи, ожидание, радость, просто потому, что увидел его — все пройдет. Внутри воцарится спокойствие, пустота и холод, и даже любимый взгляд черных глаз уже не растопит этот лед. Но так лучше. Так Райан сможет добиться желаемого и не умирать от горя всякий раз, подумав, что Макс никогда не ответит ему взаимностью. Он поднимется на самый верх. Станет самой яркой звездой. У него будет все — звездная карьера, деньги, собственный особняк, самые шикарные машины. И тогда пусть Шон МакКарти катится к черту, и Дженни вслед за ним. А свое сердце Райан починит когда-нибудь потом. Когда станет свободным. Хотя… а нужно ли оно ему, без Макса рядом? Глаза шиплет, очертания предметов начинают расплываться. Он бежит через весь дом обратно в спортзал, набрасывается на боксерский мешок и обрушивает на него всю свою боль и ярость. Потому что мужчины не плачут. Даже, если ты мертв внутри.***
Макс уходит, не дождавшись ответа. Как он доехал до дома и умудрился ни в кого не врезаться — загадка для него самого. Райан не считает его другом. «Что я сделал не так?», мучается Макс. Он отказывается от ужина, отвечает невпопад, и в конце концов прячется от расспросов в своей комнате. Ни одного смс, письма или звонка. А раньше было так много… Что же произошло? Он так расстроен, что не может размышлять трезво. В голову лезет навязчивая мысль — а кто сказал тебе, что вы были друзьями? В зеркало на себе посмотри, задрот! Райану, наверно, захотелось проверить, сможет ли он привести в божеский вид такого тюфяка, как ты. А теперь, когда он выжал из тебя максимум — потерял интерес. Сон настигает Макса и спасает от разрушительных мыслей. Утром все видится иначе. В конце концов, да что случилось-то? С чего вдруг сходить с ума и истерить, как маленький мальчик? Райана не ответил ему? Мало ли, был расстроен из-за отца. Надо поговорить с ним сегодня, снова предложить помощь. Не может же отец заставлять сына идти против собственной природы! Совместных уроков у них немного. Макс выслеживает Райана в коридорах и во время перерывов, как заправский сыщик, наблюдает за ним во время ланча. Вокруг того, как всегда, много народу, и Дженни, конечно, тоже рядом. Она просто сияет и искриться, как колье от Сваровски. Дженни собрала вокруг себя кружок то ли подружек, то ли восторженных почитательниц и наслаждается своей новой ролью — девушки самого популярного парня в школе. Если подойти поближе, то только и слышно: «мы с Райаном были…» да «Райан купил мне…». — Миленько, правда? — она откидывает назад длинные темные волосы и открывает любопытным вглядам серьги, снисходительно улыбаясь. — Не могла решить, какие нравятся больше. Хорошо, что у меня уши два раза проколоты. Толстые золотые колечки соседствуют со сверкающими «гвоздиками». И сверкают в них явно не кристаллы от Сваровски. От этого зрелища становится больно. Пусть Райан сказал, что встречается с Дженни только для того, чтобы не злить отца. Но такие подарки не делают кому попало! «Особый дар для особого человека», вспоминает Макс. С этими словами его отец надел матери золотую цепочку с кулоном на прошлый день рождения. «Все люди разные», возражает парень сам себе. Райан наоборот, любит пустить пыль в глаза. Возможно, Дженни все же ничего не значит для него. Но тот продолжает нежничать в ней на публику. Они не отходят друг от друга, рука Райана, кажется, просто приклеилась к талии Дженни. Улыбаются друг другу. берут под руку, целуются… Самая красивая пара школы, как нарочно, постоянно попадается Максу на глаза. И поговорить с Райаном наедине, без его новой девушки, никак не получается. Если он и пишет Максу, то очень сухо и по делу: когда следующий тренинг (откладывается), все ли в порядке с фейсбуком и твиттером Райана, не пора ли снимать следующий урок для ютуба. Ни шутки, ни смайлика, ни одного лишнего слова. День за днем Макс наблюдает за их романом. Иногда ему кажется, что он видит в глазах Райана грусть. Что улыбка чемпиона слишком искусственная, радость, счастье и поцелуи — напоказ. Его плечи напрягаются, когда он обнимает Дженни, смех кажется неестественным. Или же, Макс лишь вообразил все это? Когда МакКарти все-таки находит время для совместной тренировки, Макс бежит к нему, бросив все. И застает в домашнем спорзале всю честную компанию. Райан больше не приглашает его в гости одного. Они не остаются наедине — не занимаются, не тренируются, никуда не ходят. Его голос холоден, а тон — безразличен. Взгляд синих глаз, Макс еще помнит, как радость светится в нем яркими всполохами — потух. Кажется, что Райан МакКарти исчез, осталась лишь его идеальная голограмма. Видимость, за которой ничего нет. И от этого хочется сдохнуть. Или, вызвать дьявола и предложить ему свою душу в обмен на прежнего Райана: улыбчивого и открытого. Но самое главное — тот, прежний Райан, был живым, а не бездушным зомби. Прежнему Райану нравился Макс. Слезы подступают к глазам. Мужчины не плачут, но Максу плевать на дурацкое клише. Он прячет лицо в подушку, и мочит ее слезами.***
Кто сказал, что время лечит? Боль засела в сердце ржавым гвоздем, и с каждым днем рана только сильнее ноет. Не спасают ни уроки, ни изматывающие тренировки. Райан старается каждую секунду своей жизни быть занятым — это немного помогает отвлечься от ненужных мыслей и развеять тоску. Но засыпая, он видит во сне Макса. Вспоминает, как замер в его дружеских объятиях, опасаясь выдать себя. И как хотел послать все к черту и обнять в ответ. Во сне черные глаза глядят на него с восхищением и лаской, и в них нет и тени неприятия. Большие ладони поглаживают, стискивают, сжимают; губы прижимаются к губам, нежно и осторожно, будто спрашивая разрешения… Райан со тихим стоном поднимается и идет в душ, стараясь не разбудить Дженни. Секс с ней скорее напоминает отбывание повинности, хотя она очень красивая и раскованная девушка. Но Райана скорее заботит поддержка его репутации мачо, чем удовольствие. Он старается на полную катушку, чтобы Дженни потом не начала болтать лишнего. Регулярно заботится о том, чтобы она отрубалась в его постели, утомленная сексом, и после сбегает в ванную комнату. Ему не хочется проверять, а встанет ли у него теперь вообще на любую девушку, без мыслей о Максе. МакКарти это совершенно не любопытно. Все, что Райан знает: нужно продержаться до того момента, как он сможет покинуть родительский дом. Водяные струи приятно омывают тело. Он опирается на кафельную стену и начинает неспешно поглаживать свой член. Райан представляет, что его ласкают руки Макса. Что тот тоже стоит рядом под душем: мокрые ресницы слиплись, длинные и острые, а кудряшки прилипли к голове, будто нагеленные. Обнимает его, прижимаясь грудью к спине и целуя шею, шепчет что-то на ухо, плохо различимое из-за шума воды, а потом слегка надавливает на поясницу. «Можно? Ты не против?», спросил бы он, и Райану еще пришлось бы его подгонять. Но именно в этом вся прелесть. Не важно, что именно и как они бы делали, именно Райан — тот, кто рулит. Оргазм на мгновение лишает его дыхания и ощущения собственного тела: будто бы Райан парит в невесомости. Где-то в другой реальности, где нет ни отца, ни Дженни, а Макс ответил ему «да». Но в нашей реальности Райан старается держаться от Макса на расстоянии. Иначе — слишком больно. Тренировки, уроки, записи для YouTube, обсуждение будущих выступлений — все только при свидетелях. Дженни часто приходится быть буфером между ними, и она дуется и скучает; впрочем, визит к ювелиру быстро возвращает ей хорошее настроение. Время летит. Все ближе выпускной. Отец приглашает портного, и Райан со скучающей миной простаивает долгие минуты примерок. Дженни с воодушевлением носится по магазинам, выбирая себе платье, туфли и драгоценности специально для выпускного бала. А Райану просто хочется, чтобы все это скорее кончилось. Он больше рад тренировкам и предстоящему вскоре бою, чем всей этой ерунде. — Тебе нужен тренер, если мы хотим добиться успеха, — говорит как-то отец во время очередной примерки. — Не нужен, — усталым тоном возражает Райан, не отводя глаз от зеркала. — Я компетентнее любого тренера. — Я поставлю тебя в известность, когда найду подходящего, — отец тоже смотрит в зеркало, перехватывая его взгляд. Сын лишь вздыхает. И вот так — всегда. Но ничего. Недолго отцу командовать. Райан словно не живет сам, а проживает чужую жизнь. День за днем, улыбаясь той, кого не хочет знать, ложась с ней в постель, изображая любовь на людях. Оживает он лишь во время тренировок. Наконец, тот самый день настал. Райана охватывает странное спокойствие. Сидя рядом с отцом в самолете Майами — Джексонвилл, с улыбкой отвечая на вопросы журналистов на пресс-конференции и подколки других бойцов, переодеваясь перед своим первым легальным боем — внутри он невозмутим и холоден. Только один раз его сердце сжимается и пропускает удар: когда Райана видит Макса среди зрителей. Противник выше и массивнее, и МакКарти решает брать скоростью и увертливостью. Он ни на мгновение не сомневается в победе. Этот бой — первый шаг на пути к освобождению, а соперники — препятствия на пути к цели. Он словно танцует вокруг, прощупывая обстановку обманными ударами. Кажется, этот лучше владеет левой, чем правой, и довольно неповоротлив. Любимые Райаном лоу- и миддл-кики без проблем расшатывают этот, на первый взгляд, непобедимый колосс. Удар — и уйти, уклониться, ускользнуть, чтобы сразу же ударить с другой стороны. Пусть руки другого бойца длиннее и удар мощный — Райан выматывает его и валит ногой в голову. Турнир продолжает. Постепенно МакКарти погружается в то особое состояние, которое и делает из него боевую машину, непобедимого берсерка. Ярость, осознание своего преимущества и полное владение своим телом — Райан упорно пробивается к победе от одного противника к следующему. Он не видит ни зрителей, ни прессы, только очередную цель на ринге. Не победить нельзя. Не победить означает задержаться в отцовском доме и позволить ему и дальше себя контролировать. Вся та злость и раздражение, что МакКарти когда-либо испытывал к своему отцу, хлынула на его соперников. И снесла их, как река в половодье. Вспышки камер, крики толпы — неужели это конец? Он действительнго сделал это? Как во сне, Райан принимает поздравления от Баса Руттена, отвечает что-то журналистке с центрального канала, и позволяет куда-то себя увести. В уютном зале для особо важных персон его снова обнимают и хлопают по плечам, поздравляя. Многих из собравшихся здесь мужчин Райан знает если не в лицо, то по публикациям в газетах и интернет-изданиях. Ему улыбаются, жмут руку, кто-то сует ручку и какие-то бумаги… — Простите, вы позволите мне посмотреть? Макс, растрепанный и с красными щеками, возникает рядом с Райаном. — Молодой человек, вы, собственно, кто? — раздаются кругом вопросы. — Я его менеджер, — заявляет тот и, продолжая отчаянно краснеть, забирает предназначенные Райану бумаги себе. — Макс Куперман, очень приятно, — и с широкой улыбкой пожимает протянутые руки. — Касательно пункта восемь, у меня есть возражения… Райан отступает, поражаясь перемене. Макс, в широкой футболке и спортивных шортах, с длинными кудрявыми волосами, смотрится как приодевшийся бездомный рядом с этими джентельменами в дорогих строгих костюмах. Но буквально после нескольких предложений его щеки больше не пылают, а голос становится уверенным. — Нет, на это мы не согласимся! — решительно возражает он кому-то. — Нам надо поговорить с нашим юристом… Цифры, проценты, отчисления — Макс жонглирует словами, заставляя мужчин в два раза старше выслушивать его с уважением. Райан смотрит на него и не может наглядеться. Когда тот не стесняется и говорит о чем-то, что его действительно интересует, то преображается на глазах. МакКарти еле заметно вздрагивает, когда друг протягивает ему исправленный контракт с просьбой прочитать. — Я и не знал, что ты шаришь в этом. — Кто, я? Нет, что ты, так, нахватался по верхам, — отмахивается Макс. — И в прошлом году дебютанту предложили больше. Но вот мой брат шарит, у него своя юридическая консультация. Он мог бы посоветовать тебе кого-то, или сам пробежать глазами, — он показывает на контракт в руках Райана. Куперман радостно улыбается, тараторит дальше, а МакКарти никак не может снова начать нормально дышать. В горле будто стал ком, когда он понял: друг жутко рад, что они снова разговаривают. Его глаза блестят, лицо раскраснелось, Макс не отрывает от Райана восхищенного взгляда, поздравляя с победой. Макс скучал по нему. МакКарти рассеянно кивает, не очень прислушиваясь к словам. Эйфория после победы испарилась, стоило Райану подумать о том, что придется возвращаться домой. Отец устраивает вечеринку в его честь, хочет пригласить нужных людей. Придется стоять, как экспонат на витрине, улыбаться, поддакивать… А после продолжить празднование в компании Дженни и шампанского. От одной мысли хочется выть на луну — она как раз заглядывает в приоткрытое окно. Огромная, серебрянно-белая, луна равнодушно наблюдает за ними. Под этой бы луной, да на пляж ночью… Вместе с Максом и может, парой бутылок безалкогольного пива. Купаться, дурачиться и целоваться в прибое — вот как Райан хотел бы отметить начало своего восхождения. Но этого никогда не будет. А находится рядом и быть только другом — слишком больно. — Ладно, спасибо, что помог. Я свяжусь с тобой, — он вежливо улыбается и быстрыми шагами уходит в гущу толпы, оставив Макса позади. *** Дни проходят, складываются в недели. Экзамены пробегают быстрой чередой, вся школа только и может говорить, что о выпускном. Макс помнит об этом только потому, что вместе с Делли отвечает за ежегодник. — Ты уже знаешь, с кем пойдешь? Далия заводит это разговор, когда они оба сидят на полу комнаты Макса и пытаются выбрать из груды фотографий лучшие. Те, что будут иллюстрировать школьную жизнь в этом году. Фотографий Райана там множество, и каждая из них ранит. — Куда пойду? А, выпускной, — Макс откладывает очередное фото, окинув его грустным взглядом. — Нет. Наверно, отправлюсь один. — Пригласи меня, — предлагает она таким тоном, будто бы они обсуждают очередную компьютерную игрушку. — Я вообще не хочу идти, но предки не простят, если не увидят мое фото в выпускном платье. С тобой я хоть не умру там со скуки. — С радостью, — Макс улыбается ей, и они снова сосредотачиваются на отборе фото. От их прежних взаимоотношений остались только игры в приставку, долгие совместные часы в библиотеке, да задания вроде этого. Но оба довольны этим и ни один не собирается возвращать отношения в горизонтальную плоскость. Иногда Максу кажется, если он расскажет Делли про Райана, она поймет. Но решает все же не испытывать судьбу. Время до выпускного пролетает в хлопотах. О костюме, платье и лимузине напрокат Макс не задумывается. Он вообще о многом не задумывается в последнее время. Просто составляет список дел и выполняет их одно за другим, бессознательно, словно бы он зомби. Да так оно и есть. Каждый день просыпаясь, отсиживая уроки в школе, занимаясь возложенными на него внешкольными обязанностями, Макс будто бы и не присутствует при этом. Райан по-прежнему держится на расстоянии и от этого хочется кричать и бить кулаками в стену. И поговорить с ним теперь нельзя — рядом постоянно хотя бы парочка свидетелей. События реальной жизни проходят перед глазами, как кадры фильма, а Макс — зритель, а не участник. Делли приглашает его в кафе — отметить, что ей сняли брекеты, пытается как-то его растормошить, но все бесполезно. В последнее время на ее лицо все чаще набегает тень, девушка хмурится и внимательно смотрит на своего лучшего друга. Но Макс игнорирует все попытки вызвать себя на откровенность. Ожидая Делли во взятом напрокат лимузине, Макс разглядывает себя в зеркало. Он выглядит вполне хорошо — все-таки, костюм по фигуре, это вещь. Мама даже всплакнула, когда провожала сына на выпускной. А Райан, наверно, смотрится просто сногсшибательно. Он будет безумно сексуальным, что бы ни надел. Макс прикрывает глаза и приказывает себе не думать. Делает комплимент платью Далии и заводит двигатель. Когда вручали шапочки выпускников, и сейчас, посреди веселой суеты, он снова ощущает себя не от мира сего. Зритель, которого все это не касается. Макс снимает других, болтает с Делли и старается не пересекаться с главной парой вечера. Но не видеть короля и королеву бала нелегко. Они притягивают взгляд, как магнитом. На Райане строгий черный костюм, единственное яркое пятно — алая роза в петлице, и точно такая же у Дженни в волосах. Ярко-алый шелк облегает точеную фигуру, подчеркивая все ее достоинства. Дженни насколько красива в нем, что кажется не обычной девушкой, а дьявольским наваждением. Суккубом, посланным на Землю совращать невинные души. Любой мужчина был бы счастлив быть совращенным ею, пусть и ценой души. Но Райан не выглядит радостным. Он улыбается, общается с друзьями — а глаза словно мертвые. «Я должен с ним поговорить», решается Макс. Все равно, с ним не может случиться ничего плохого. Что Райан может ему сделать? Ударить? Плавали, знаем. Перестать разговаривать? Он уже с ним не разговаривает. Услышать окончательное «нет» будет невероятно больно… но зато, будет определенность. Как назло, его тянут к себе другие. Парочки просят их сфотографировать, и нет им конца. Джейк с Бахой дурачаться на камеру, и сделать пристойное фото невероятно трудно. Делли Макс тоже не может отказать. А она долго и придирчиво выбирает ракурс и тренирует улыбку — без брекетов. И конечно, это должно быть лучшее фото на свете. К тому моменту, как Макс освобождается, король и королева давно покинули вечеринку.***
Реальность все больше похожа на сон. Летние каникулы в крутом рессорте, новые бои, подписанный контракт — будто бы это все не с ним. Еще не начался последний перед колледжем, дополнительный тринадцатый год обучения, а Райана МакКарти уже узнают на улицах. Он привычно улыбается: для поклонников не жаль ни автографов, ни селфи. И каждый раз, замечая на себе восхищенные взгляды, он вспоминает черные глаза, все еще смотрящие на него с таким же восхищением и непонятной грустью. Макс ходит на все его бои, и Райану приходится прилагать усилия, чтобы не столкнуться с ним после. Тренировки стали главным смыслом жизни. Именно они — путь к желанной свободе. Первые гонорары уже потекли на счет Райана. Первый счет, к которому его отец не имеет никакого отношения. Еще немного: закрепиться на вершине, упрочить позиции, и можно будет послать и Шона, и Дженни в пешее эротическое. Райан без сожалений оставил свою подругу в роскошном отеле в Майами-Бич, сунув ей на прощание одну из своих кредитных карт. Пусть посидит там пару недель и не достает его. Ему нужно готовится к следующему бою, и только это важно. Впрочем, Дженни не выглядела обиженной. Отец снова целыми днями пропадает в офисе, и Райана это совершенно устраивает. Он тренируется, не только чтобы добиться успеха, но и чтобы отвлечься. А стоит увидеть лицо отца, как в душе сына вскипает злоба, равной которой он и не знал раньше. За жизнь, как во сне. За невозможность быть самим собой. За глупую, пустенькую девушку, которая вообразила себя будущей миссис МакКарти. Груша, как всегда, принимает на себя удары, предназначенные не ей. Еще один бой, еще один соперник, следующее препятствие на пути к свободе. Райан сегодня в отличной форме, поэтому бой короток. Позже вся большая компания из знакомых, прихлебателей и их знакомых направляется к МакКарти домой. Шон МакКарти отсутствует, поэтому вечеринка быстро набирает обороты. Райану кажется, что трезвый тут только он один. Реки выпивки, громкая музыка, репортеры возле ворот — добро пожаловать в звездную жизнь. На минуту одолевают сомнения: а этого ли он хотел? Райану очень хочется забыться. Но он не пьет, уж слишком сильно алкоголь ударит по форме. А этого допустить нельзя. Он играет гостеприимного хозяина дома, отражает атаки красивых девушек и то и дело поглядывает на часы. Когда далеко заполночь за последним гостей закрывается дверь, Райан вздыхает с облегчением. Он бредет по двору, пиная пустые бутылки. А потом скидывает с себя все и с разбегу прыгает в бассейн. Прохладная вода обволакивает тело и остужает разгоряченную кожу. Райан не может при этом не вспоминать поездку к морю и Макса. И так быстро и на удивление ловко двигалось в воде его большое тело. Даже Райану непросто было перегнать. Одной мысли хватает, чтобы почувствовать прилив возбуждения. Холодный душ возле бассейна не очень хорошо помогает. Райан в отчаянии борется с собой: все равно это ни к чему не приведет, нужно вычеркнуть его из своих мыслей. Он поворачивается, откидывая голоу назад — ледяные струи пронизывают его короткие волосы, стекают по шее и спине волной холода. Протирает ладонью лицо и открывает глаза. Прямо перед собой Райан видит красный огонек камеры, а затем судорожное движение в попытке скрыться. Он в два шага пересекает разделяющее их расстояние и вытаскивает неудачливого папарацци из-за дерева. У Райана вырывается удивленный крик. Макс — раскрасневшийся, вьерошенный, смотрит на него со страхом и обожанием в глазах. А его шорты, несмотря на всю свою ширину, предательски топорчатся спереди.