Солнце почти село.
Тихо. Лишь мои шаги слышны в засыпающей деревне.
Но тишина эта непостоянная. Где-то раздался взрыв смеха и последовала льющаяся река слов. Праздник, наверное. Ах, да! У тёти Гали корова телёнка здорового принесла. Надо будет зайти, поздравить. С новым моим шагом с соседнего двора залаяла собака. А за ней подхватили волну другие.
— О, Лиза, давненько тебя не было видно, — из-за ворот вышел дядя Яков, работник сельской почты, мужчина лет под пятьдесят, с ведром огурцов.
— Да вот, дел много, почти не выхожу, — улыбнулась я. — У вас тоже огурцов много?
— Да, уродились же, вот, понесу Тимирязьевым, у них вон первенец. А что, дел-то у тебя много, с теми мужиками, авось, полегче?
Моя челюсть валялась где-то внизу. Милена! Вот же стерва! Всё село теперь знает!
— Да, вот с родственниками получше, однако всё равно занятие себе найду, — ух…
— Родственники, говоришь? Не рассказывал твой отец.
— Так это дальние совсем. Заморские, так сказать, — улыбаемся и машем.
— А, ну хорошо…
— Ладно, от меня привет передавайте Тимирязьевым, — я махнула рукой и пошла дальше, хотя меня немного колотило изнутри.
Ещё несколько метров. Несколько шагов. Вот.
Красивый деревянный дом, двухэтажный. Прям такой, как надо. Узорчатые ставни окон, белые кружевные занавески.
Участок у них, кстати, тоже не хилый – двадцать пять соток.
Один из самых старых, помнящих ещё революцию, домов.
Отопление, естественно, печкой.
Приезжает Андрей с родителями только на лето.
Зимой же участок пустует, и только отец парня, механик-мастер-на-все-руки, приезжает иногда зимой проверить да соседям помочь. Я неловко постучала в ворота.
Как во всех тупых ситуациях – ответа нет, лишь стук эхом прокатился. Постучала ещё раз.
— Кто? — раздался голос Андрея с обратной стороны участка.
— Тот, кто пришёл выяснять отношения. Открывай.
Послышались шаги, и вскоре калитка со скрипом открылась.
Передо мной предстал Андрей с взъерошенными волосами и слегка испачканный в земле.
— Лиз? А я тут… сток копаю…
— Ясно, — я слегка замялась, — поговорить надо.
— Да, конечно, родители в магазин уехали, — а надо упомянуть, что наша деревенька находится в такой глухомани, что нормальный магазин, отличный от малогабаритной «Пятёрочки», в получасе езды. — Дома нет никого.
Мы прошли в дом. Половицы под ногами скрипнули.
На пороге нас встретил белый кот.
— Что-то происходит, Андрей, я вижу. Расскажи, ты мне можешь доверять, — я не стала ходить около темы, а перешла к главному.
Парень молча облокотился на стену и, скрестив руки на груди, нахмурился. Молчали минут семь.
Я не торопила его, ибо иногда нужно время, чтобы собраться с мыслями. В ожидании начала рассматривать свой прекрасный маникюр, что давно стёрся за огородной работой.
— Я женюсь, — уверенный голос прорезал тишину.
— На ком? — парень усмехнулся, видя, как мои брови летят вверх.
— На Милене.
— На Милене? На… этой… — у меня даже слов не хватало. Внутри где-то что-то оборвалось, разливаясь искренним непониманием и… болью?
— Я знал, что ты не одобришь, знаю, в каких вы отношениях с Миленой. Я очень дорожу тобой и твоим мнением. Но Милена — единственная, кто…
— Кто согрел твою постель? — все прежние эмоции сменились дикой злостью. Мой черёд разносить.
— Лиза… — парень округлил глаза. — Нет, Лиза! Она смогла понять и принять меня. А я — её.
Воцарилась тишина. Во мне бушевал шквал эмоций. Злость, обида, непонимание… Может, я просто завистливая тварь?
— Женишься, значит… И сколько вы встречались? — я прожгла Андрея холодным взглядом.
— Пять месяцев…
— Пять месяцев?! И ты молчал?!
— Лиза, я боялся. Я ценю тебя, ты — лучшая подруга и человек, что поддерживал меня много лет, но я люблю её, а значит — женюсь. Она согласилась. — твёрдо сказал парень, наигравшись досыта. — Я и гулять тебя позвал, чтобы лично сказать.
Опять молчание. Я стояла, нахмурившись смотрев в окно на чернеющий лес. Забавно. Не было эффекта разбитого сердца. Всё-таки не было боли. Было непонимание. Да, жизнь любит пошутить.
— Ладно, счастья вам, молодожёны, — устало выдохнула я, направляясь к выходу.
— Лиз, — Андрей поймал меня за руку, — всё нормально? Ты не обижаешься? Прости за ту выходку утром, я не хотел. Я хочу сказать, что это твоя жизнь и делай, что хочешь. Я не против, чтоб ты… с этими мужчинами… ну, это…
— Да хоть на пне женись, только счастлив будь, — улыбнулась я.
Начинала болеть голова.
— Святой человек.
— Прекрати. Ладно, разногласий нет, я пошла?
— Да, я провожу.
Андрей сопроводил меня до калитки. Надо сказать, если у меня рос крыжовник по периметру, то у него — ежевика. По пути сорвала пару ягод и, не раздумывая, съела их.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, как только калитка закрылась. На душе было пусто. Не больно, не обжигающее обидно, а пусто.
Ошарашенная новостью, я брела по дорожке. Потихоньку приходило понимание. Неплохо получилось, что Андрей и Милена сошлись. Я была даже рада этому. Они стоят друг друга.
А мы всё-таки не пара…
Как-то резко пришло осознание того, что нет у меня нежных чувств к Андрею, надумала от одиночества себе чего-то и окончательно запуталась.
Уже совсем стемнело. Полнолуние. Я ухмыльнулась.
Шла, как призрак, углубившись в свои мысли. Домой не хотелось. Даже несмотря на то, что там Арагорн, Леголас и Гимли. Под ногами шуршит галька. Песок иногда забивается в шлёпки. Слегка дует тёплый и приятный ветерок. По округе поют кузнечики. Пахнет скошенной травой.
Справа начинает чёрной тенью виднеться хутор, на который я любила сбегать в детстве. Я пнула камушек. Он прокатился около метра и остановился. Никаких мыслей в голове не было, была какая-то философская усталость.
Всё прервал громкий звонок моего телефона. Звонила Катя, теперь, похоже, единственный мой не кровный, но родной человек. Который сейчас греется на море.
— Да?
— Ты уже знаешь, что Андрей на Милене женится?
— Знаю, — усмехнулась я, — причём, из первых уст.
— Да ладно? Я думала, он побоится тебе сказать.
— Так и было, однако, надо отдать должное, смелости ему не занимать.
— В отличие от ума, — хихикнули на том проводе.
— Ох, Кать, ты лучшая, — отсмеялась я.
— Лады, свадьбу они планируют на осень, пока то, пока сё… Поэтому погуляем мы только с четвёртого курса.
— Да, вот погулять сейчас бы не мешало…
— Ок, тогда я приеду, и гульнём. Я отключаюсь, ибо роуминг, а мне потом маман люлей выпишет, — шёпотом сказала Катя, ибо её «маман», видимо, была рядом.
— Хорошо, отдыхай там, — уже в открытую смеялась я.
Звонок прервался.
Вот же Катерина, умеет настроение поднять! Я и сама не заметила, как дошла до дома. Свет не горит, спят, видимо.
Тихо, стараясь не шуметь, я отперла входную дверь и вошла.
Затаив дыхание, на носочках прошла на кухню.
Стараясь даже дышать поверхностно и бесшумно, я прикрыла занавеску в кухню. Да, двери тут нет, а белая и кружевная ткань здорово смотрится. Я не стала включать свет, ибо и так луна превосходно светит, и хотела поесть. Однако аппетита не было.
Осмотрев всю кухню, мой взгляд зацепился за ту самую бутылку вина фирменного Трио. Она была не допита.
Я со вздохом перелила себе чуть-чуть, мысленно делая акцент на
чуть-чуть.
Открыв окно и оперевшись на подоконник, я почувствовала истинную красоту жизни: ночной ветер приятно обдувает лицо, колыша бежевую занавеску, сверчки вторят кузнечикам, философские мысли придают какого-то спокойствия.
— А говорила, что не пьёшь, — раздался мелодичный голос сзади.
— Как это не пью?.. очень даже… ой, в смысле только немного, — я отодвинула от себя стакан. В самом деле, не я ли врач и противник алкоголя?
— Выглядишь грустной. Как всё прошло? — Леголас встал рядом со мной, подставляя свой точеный профиль ласкам ветра.
— Да, как «как»? Никак, — на вопросительный взгляд я пояснила, — женится он.
— Но… Не тебя ли он любит? — нахмурился принц.
— Любовь — смешная штука. Как пела Людмила Зыкина «пошутил, расплёл мне косы… а женился на другой!» — глянув на Леголаса, я добавила, — Частое явление, между прочим…
— Это странно.
— Сама любовь – странная. В любом случае, я даже рада этому. — Лихолесец лишь поднял бровь, смотря на меня, — Я его тоже не люблю. Всё честно.
— Не похоже, что ты спокойна, — ухмыльнулся белокурый эльф.
— Знаешь, немного неловко осознавать, что люди, которых ты давно знаешь, сошлись…
— Знаю, я тоже был удивлён, когда Арагорн просил руки Арвен.
— А ты это видел? — я внимательно глянула на Леголаса. И только сейчас, в свете луны, заметила, что он с распущенными волосами. Вот совсем распущенными. Белокурый водопад слегка развевался на ветру, иногда касаясь моего плеча… мягкие… Интересно, он что, каждое утро себе косы заплетает?
— Да, Странник сделал это на виду у всех. Но лорд Элронд не дал тогда благословения.
— И это нашему наследнику надо вернуться из похода, уничтожив кольцо, и тогда получится?
— Да, но насколько мне известна Арвен, она за ним спустится в любую тьму.
— Только не через мою капусту! — хихикнула я, а принц хмыкнул. — Теперь понятно, отчего Арагорн так рвётся отсюда.
— Мне же здесь нравится. — принц прикрыл глаза, наслаждаясь ночным воздухом. — Спокойнее, и судьба кольца больше не в наших руках.
— Так, может, останешься? — подмигнула я, а Леголас улыбнулся.
Тут послышался оглушительный грохот, будто сбросили что-то тяжёлое. Я вздрогнула. Леголас решительным шагом направился на источник звука. Я пошла за ним, прихватив на всякий случай поварёшку, что лежала в мойке. Мы зашли за угол. Послышались кряхтение и отборные выражения на гномском. Уж не знаю, что там говорил Гимли, видимо, пропустивший в темноте пару ступенек и упавший на них, но с каждым словом гнома Леголас всё больше морщился.
Я включила свет в сенях.
И да, гном, щурившись, сидел на деревянной лестнице.
Правда, меня, как медика, поразило то, что наш эльф-то даже не моргнул при погружении из почти полной темноты в яркий свет. Только зрачки колоссально быстро сузились. Невероятно! Какая приспособленность…
— Эм… Я тут ванную ищу… там это…
— Прямо и налево, — вздохнула я, понимая, что не я одна люблю встать в туалет посреди ночи.
— Спасибо, драгоценная, — пробасил Гимли и отправился по заданному маршруту.
— Сомневаюсь, что он оказался там случайно, — задумчиво сказал Леголас, когда я выключила свет.
— Думаешь, подслушивал? Да нет, — отмахнулась я.
— Вам, миледи, ещё, быть может, не известна гномская любознательность, — улыбнулся лихолесец, а я хихикнула, стараясь сделать это тихо, ибо, надеюсь, Арагорна мы не разбудили. Хотя, куда уж там надеяться?
***
— Говорил, не выйдет, — пропыхтел Гимли, листая «Комсомольскую правду» прошлого года.
— О чём они говорили? — нахмурился Арагорн, опираясь на подлокотник кресла.
— Да ни о чём. Женится её Андрей на другой, вот и всё, — гном стал разглядывать звёзд красной дорожки в откровенных платьях.
— А Леголас, друг мой, хорошо выведал, — кивнул наследник Исильдура.
— Ну, так только эльфийскому князьку к девам-то и ластиться, — хмыкнул гном.
— А, между прочим, твоё пыхтение было слышно за лигу, — вставил своё слово принц, только вошедший в кабинет, временную опочивальню Арагорна.
— Плохо дело, надо бы ей помочь, — человек уронил голову на руку.
— А мы что делаем? — пробасил Гимли.
— Нет, не так помочь. Поддержать. — Элессар взял у гнома газету и положил её на журнальный столик.
— И что ты предлагаешь?
Эстель лишь задумчиво улыбнулся.
***
Заснула я под дружный хор соседей и переливающийся лай собак. Всё ещё рождение телёнка празднуют, а уж полночи прошло…
