— ЛИЗА! — я чуть не опрокинула тарелку с сырниками, которую несла к завтраку. Гимли подпрыгнул, Арагорн уронил вилку, Леголас напрягся. Голос принадлежал моему отцу. — Лиза, а ну быстро подойти сюда!
Ненавижу эту фразу.
От всего сердца.
Тупая фраза.
Веруя во всех богов, крестясь и читая молитву на узбекском, я пошла к папе. Голос шёл из сарая.
Отец любит там бывать по утрам, обычно находя что-либо ценное, что осталось со времён бабушкиной и прадедушкиной молодости. Я зашла в сарай.
— Что. Это. Такое? — папа указал рукой на… оружие…
Мощная секира, острейший меч, громадный лук и два смертельных кинжала лежали в запертом мною шкафу.
Мысленно я билась головой о стену. Как я не додумалась об этом сказать отцу!
— Ну это… побочный эффект их попадания сюда… Там же типо война была… И они так-то с поля битвы попали. Так что я заперла их оружие сюда, от греха подальше…
Папино лицо выражало крайнюю восторженность моей сообразительностью.
— Кошмар… — отец потёр переносицу.
— Кстати, не дешёвое, видно сразу… — я потянулась к луку.
— Не трогай чужое, — нахмурился отец, я послушалась его и закрыла шкаф.
— Пусть пока здесь будет.
— Если есть другие сюрпризы, лучше скажи сразу, — папа оглядел меня сканирующим взглядом.
— Да вроде, нет…
— Тогда пошли завтракать.
После завтрака я успокоила друзей, сказав, что ничего такого отец не сказал.
Петух ходил по крыльцу и оповещал всех о воскресном утре.
Кукареканью Паши вторило гоготание соседских гусей и мычание коров.
В последний день недели люди делились на три типа: верующие, что шли в храм, опохмеляющиеся после субботы и обычные, так сказать, скучные, такие, как я.
Иногда до нашего участка доносились такие крики, как: «Эх, паразит, уже с бутылкой!» или «Валя, где пилорама?!», или «Чтоб тебя, опять всё пожрали!». Жизнь односельчан течёт своим чередом.
— Сегодня день по обычной программе, — объявил папа. — Вечером я уезжаю обратно в город, и управление снова ложиться на плечи Лизы.
— Итак. Начнём с теплицы. Арагорн и Леголас, соберёте огурцы. Гимли, прополешь горох. А мы с папой пойдём собирать яйца, — я отдала команды.
И начался очередной рабочий день. Смотря на Арагорна, что тащил ещё пустое ведро в теплицу, на Леголаса, что уже начал заполнять это ведро огурцами, и на Гимли, что так яростно боролся с сорняками, я вспоминаю, как тяжело и одиноко мне было одной, и какое-то нежное чувство разливается внутри.
Как солнце заливает своими горячими лучами землю, так и радость витает в воздухе. Вот я понимаю, что так и должно быть. Жаркое солнце, голубое-голубое небо и запах…такой приятно жгучий запах лета.
Кайф!
— Ты знала, что Андрей женится? — папа поднёс мне очередную партию яиц, которые я впоследствии укладывала в коробки.
— Да. А откуда ты знаешь?
— Они с Миленой приглашение прислали. Нашей семье.
— Надо же… быстро же они… Когда торжество? — я напряглась, и это было заметно по тому, как сжались мои руки с яйцами.
— Пятнадцатого августа. Ты как? — отец аккуратно взял из моих рук яйца.
— В каком смысле?
— Ну, вы же с Андреем везде вместе ходили. Вообще, я не ожидал никак, что они сойдутся.
— Я вот тоже… Жизнь – весёлая штука. Где будет банкет? — я взяла яйца из рук отца и положила в коробку.
— Да здесь. В концертном зале «Космос».
— Ммм, сельская свадьба, прекрасно…
— Мне кажется, или ты злишься?
— Кажется.
— Ну ты посмотри: у тебя на участке три мужика собирают помидоры. Милена тихо рыдает в сторонке, — папа слегка пихнул меня в бок.
— Действительно, — я улыбнулась.
С осознаём этого факта настроение поднялось, и я выкинула из головы этих двоих. У меня тут Арагорн, Леголас и Гимли, а я из-за
таких людей нервы мотать себе буду. Не дождётесь!
Всё шло в своём ритме. Мужчинам теперь было поручено у теплицы косяк подпилить, а то мешается сильно. А я с довольным лицом кормила Машеньку. Козочка жмурилась от яркого солнца и жевала свежую траву.
— Кхем… Ребят, мне с вами поговорить надо, — подошла я к работягам, подавая минералку.
— Слушаем, — отозвался Гимли, принимая стакан.
— А у вас бывали случаи… попаданчества?.. Ну, может, в Средиземье есть легенды, поверья насчёт других миров?
— Среди Владык Средиземья есть догадка, будто Моргот ещё во время царствования Древ порвал Грань, взяв оттуда знания, что и помогали ему в битвах, — было видно, что Арагорн думал над этим. — Я слышал про это от Элронда. Во многих народах есть свои мысли и свои доводы, но никто ничего точно не знает.
— Да мало ли, каких сказок народ напридумывает! — пробасил Гимли.
— Дело в том, что я в пятницу в больнице девочку одну видела… На вид лет шести… С острыми ушами…
— Эльфийка? — нахмурился Леголас.
— Именно. Причём это не патология и не мутация. Ведь всех удивило быстрое течение регенерации, заживления. Это эльф. Я уверена.
— Но как эльфийский ребёнок оказался в вашем мире? — сдвинул брови Арагорн.
— Меня это тоже заинтересовало. Поэтому и спрашиваю. И главное — зачем? Ведь вас сюда отправили, как потенциально опасных соперников. А ребёнок тут причём?
Все замолчали.
Каждый обдумывал и осмысливал происходящее.
Лишь тихое блеяние козы, лай собаки да шелест деревьев были слышны.
— И откуда нам знать, сколько всего миров? — нарушил тишину Арагорн.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Ну, есть ваш, Земля, — Элессар сначала посмотрел на меня, как бы спрашивая, правильно ли он говорит, а после моего кивка продолжил, — есть наш, Средиземье. А может, есть и ещё миры?
— Ох, как это сложно… — выдохнула я.
— Пойдёмте куриц покормим, — предложил Гимли, а на вопросительные взгляды пояснил. — Так лучше думается.
За кормлением пернатых никто ничего не надумал. Если и были идеи, то на них находились обязательно контр-идеи. Гимли слишком увлёкся процессом, пришлось остановить гнома, когда тот бросал пятую горсть зерна одной и той же курице.
— Предлагаю сделать перерыв на обед, — предложила я.
— Полностью согласен, — кивнул Гимли.
— Обед? — папа вышел из дома на улицу.
Мы сели за богато уставленный по-летнему стол. Свежие овощи, фрукты, суп и квас украшали деревянный громадный стол, укрытый белыми кружевами.
— А где Алексей Николаевич? — вообще, гости из Средиземья говорили без какого-либо акцента. Если брать в расчёт их происхождение — Англия, то это особенно странно. Пока я списываю это на магию, что закинула их в такое удивительное место, как Россия.
— Папа позже подойдёт, дела серьёзные, так сказать, — пояснила я.
— Эх, помню, как-то с отцом спорили, выйдут ли из последнего союза люди. Весело тогда было, — на мой красноречивый взгляд Гимли спросил. — У вас с отцом такого не бывает?
Я выгнула бровь и показала наши с отцом остроумные диалоги:
— Тебе картошку с майонезом?
— Ага, и горчицы положи! — отозвался папа, задержавшийся на улице.
Арагорн беззвучно рассмеялся, а Леголас улыбнулся.
После папа присоединился к обеду. И мужчины опять нашли общие темы. И дело тут даже не в гендерном различии.
Вот, отчего я не могу поддержать диалог о реформах и режимах государственного строя? Возможно, потому что никогда не интересовалась этим. Почувствовав себя лишней, я быстро доела и ушла.
Солнце было на пике, нещадно жаря своим светом округу.
По синему небу изредка проплывали облака. Всё вокруг зелёное.
Лес, трава, наши деревья — самые разные тона зелёного цвета пестрели тут. А цветы? Отдельное заглядение! Красные розы, фиолетовые астры, жёлтые хризантемы и розовые крокусы — за это я и люблю лето. Тёплый воздух носил в себе запахи всех цветов, дурманя. Перерыв между учёбой у меня небольшой. Летняя сессия сдана две недели назад. Так что до конца июля я могу наслаждаться красотой лета.
Такие мысли были у меня, пока я, облокотившись о прохладную стену беседки, любовалась округой.
— Почему ты ушла? — ко мне подошёл Леголас.
— Отчего не уйти? У вас свои темы. Мне здесь хорошо, а там я лишняя.
— Ничего подобного, — принц, улыбаясь, мягко взял меня за руку. — Все женщины так любят придумывать себе проблемы?
— Это моё хобби, — так же тепло улыбнулась я.
— Как звали ту девочку? — спросил эльф, немного отстранившись.
— Мира.
— Не эльфийское имя, — покачал головой принц.
— Это может быть сокращение. В нашем мире не редкость.
— Твоё тоже сокращено?
— Да, Лиза — сокращённое. Полное — Елизавета.
— Елизавета… — задумчиво протянул Леголас. — Зачем сокращать такое красивое имя?
— Чтоб удобнее было, — пожала плечами я
— А что оно значит?
— Ну, я точно не знаю. Что-то вроде «верующая в Бога» или «почитающая Бога», по-моему…
— Калиэль.
— Что?
— Калиэль. Верующая леди. Так звучало бы твоё имя на эльфийском, — Леголас тепло улыбнулся, смотря на меня.
Я расплылась в улыбке. Калиэль… Красиво!
— А твоё что значит?
— Зелёный лист.
— Это связано с твоим домом?
— Да, Лихолесье когда-то было Зеленолесьем, — тут эльф помрачнел, — до возвращения тьмы.
Под тьмой Леголас имел ввиду Саурона. Я понимала.
Заглядывая в глаза эльфа, поразительно много видишь и понимаешь, что твоя жизнь — лишь мелкая часть
его жизни. Остроумие, некий цинизм и бремя пережитых лет мешались с неугасаемой добротой, жаждой жизни и заботой. Всё это плескалось в серых глазах принца. В глазах с двойной радужкой.
Эх, огород, мой огород! Какая клубника! А свёкла! А помидорчики! Бабушка гордилась бы мной! Не, ну серьёзно, вырастить столько и так хорошо — кажется я знаю, чем буду заниматься, если врачом не стану.
Собрав с грядки созревшую морковь, оттерев лоб и потерев ноющую поясницу, я заметила, что все куда-то исчезли.
Ни папы, ни средиземских рыцарей. Вот даже интересно, куда могут запропаститься мужчины на нашем участке? Да куда угодно! Папа начал уводить моих друзей. Докатилась!
Заглянув сначала в беседку, потом за дом, а после в котельную, я поняла, что осталось одно место — сарай.
— Всё это работает на электричестве… — папа уж заканчивал свой рассказ, когда я встала в дверях сарая.
— Так остроухого когда молнией ударило… — начал Гимли.
— Тебя ударило током?! — вскочила я. Мои глаза вылетели из орбит. Я подбежала к эльфу и начала пристально вглядываться в красивое лицо.
— Ага, — ответил за него Гимли, — так свалился, что мы чуть свои копыта не отбросили.
— Галлюцинации, головокружение, двоение в глазах, одышка? — я продолжала пристально смотреть в глаза белокурому, вызывая у того улыбку.
— Всё хорошо, ничего опасного нет, — видя мою реакцию, принц нежно улыбнулся.
— Небось, сон какой-нибудь видел? — ухмыльнулась я, поняв, что организм эльфа, оказывается, способен выдержать нехилый разряд. Ведь, если и было бы что-нибудь не так, то я б сразу заметила.
— Не было. Была только тьма, — пожал плечами Леголас.
И эльф сказал неправду. Ему всё не давало покоя видение.
Вода, Лиза, тень, огни… Всё смешалось. Леголас часто украдкой наблюдал за Лизой. Вот девушка заливисто хохочет над шутками Гимли, не сковывая себя тугими правилами этикета, что так надоели принцу за его годы жизни.
Вот уже какая-то мысль закралась в такую юную для эльфа и такую уже взрослую для человека голову и отобразилась в глазах. Лиза… Елизавета… Имя этой девушки настолько странное и необычное для эльфийского слуха.
В нём есть определенная красота.
В ней есть определённая красота.
А солнце незаметно перешло на другую сторону небосклона, говоря о скором окончании дня. Все мы расположились на качелях, любуясь проделанной работой и наслаждаясь летом.
Папа подал ребятам всё того же бельгийского пива, я же обошлась апельсиновым соком. Смеясь над искромётными шутками Гимли, внимая историям странствий Арагорна и взахлёб слушая повествование Леголаса о Средиземье, я всё больше убеждалась, что вот она — искренность дружбы.
Между этими ребятами была такая связь, которую не в силах разорвать ни война, ни горе, ни даже Великая Тьма.
И я буквально чувствовала, что эта магия дружбы захватывает и меня.
Слушая не известную по счёту историю Леголаса об удивительном Дориате, могучем лесном королевстве, я уронила голову на плечо белокурому эльфу.
Все сделали максимально отстраннёные мины, будто происходящее их никак не касается, а Леголас загадочно улыбнулся.
***
Ничто не могло описать противоречивого состояния Рохана.
Люди одевались в чёрные одежды и носили чёрные венки.
Люди скорбели.
Да, страна, не без помощи союзников, выстояла натиск Врага.
Силы Саурона были отброшены. Но какой ценой!
Тысячи… нет, десятки тысяч павших!
Поверх чёрной скорби люди надели весёлую праздность.
Четыре дня роханцы отыскивали родные тела в грудах камня и хоронили их, как положено. Сегодня, на пятый день, этот тяжёлый процесс подошёл к концу. Сегодня праздник.
Дань всем погибшим и честь всем выстоявшим.
Эовин сидела в углу и печально смотрела на веселящихся людей. Эль лился рекой, как и пьяные песни.
Златовласая красавица даже не притронулась к горячительному напитку. В её душе и так было до боли горячо. Она потеряла многих. Она потеряла
его. Арагорн пропал. Сначала все думали, что погиб. Но тело спустя пять дней так и не нашли.
Сомнений не было — наследник Исильдура жив.
Также пропали его друзья — Леголас и Гимли. Но их тел тоже не нашли!
— Родная, Эовин, все мы понимаем твою печаль, — король Теоден подошёл к своей дорогой племяннице, — но потеря близких — не повод проводить праздник в унынии.
— Тел нет, дядя, они живы!
— Если и живы, то ненадолго, — подключился к разговору Гэндальф, нервно курящий трубку.
Как заметил король Теоден, с исчезновением этой троицы маг стал курить в три раза больше, что говорило о его невероятном волнении.
— Их могли забрать в плен!
— Что скорее всего и сделали, — Митрандир выпустил очередное кольцо дыма, — и что-то мне подсказывает, что без магии здесь не обошлось…
Я поеду к владычице Галадриэль. У неё должно быть нужное… — под «нужным» маг подразумевал зеркало владычицы.
— Дядя! — в чувствах крикнула Эовин, закрывая лицо руками. Слишком тяжела была эта утрата для юного сердца.
— Не печалься, дитя. Мы что-нибудь придумаем, — Теоден погладил девушку по голове и провёл рукой по её золотым кудрям.
Честно говоря, он даже близко не представлял себе, что можно здесь придумать.
***
— Чаю? — я подошла к друзьям, подавая кружки с дымящимся напитком.
Никто не отказался. Мы смотрели через окно, как папа выезжал через главный вход. Кот ходил по рукам и урчал, как трактор, когда кто-то соизволял почесать его за ушком.
— Да, уже не так весело будет без твоего отца… — потягивая чай с мятой, пробасил Гимли. Хотя было видно, что гном не отказался бы от чего-нибудь покрепче чая.
— Ну, да, пивом некому будет угостить, — сказала я, словив одобрительный взгляд Леголаса. Будем же троллить гнома вместе!
— Почему Андрей Болконский так холодно относился к своей жене? — задумчиво и не в тему подал голос Арагорн.
— Потому что она ему надоела. Женившись на ней, он подумал, что она другая, не пустышка в красивой обёртке, а оказалось… облом, — я развела руками, наглядно показывая «облом». — И что-то мне подсказывает, что это отличительная черта Андреев… — Гимли хихикнул и был награждён строгим взглядом Леголаса. — А ты когда читать успеваешь?
— По вечерам. Осталось пару глав до второго тома.
Я, честно сказать, удивилась, что человека так захватил роман «Война и мир».
— Ну, сегодня ложитесь спать пораньше. Завтра будет кое-что интересное, — я поставила свою кружку в раковину, давая понять, что иду спать.
— Неужели ещё больше работы? — страдальчески пропыхтел Гимли.
— Не совсем, но вам понравится, — я заговорщицки понизила голос до шёпота, а после подмигнула друзьям.
Интересно, до какой степени ненормальной они меня считают?
