Sanguis Draconis

      Он шел по длинному коридору, настолько высокому, что в нем с легкостью мог вместиться Ленд Рейдер. Тысячи огоньков свеч освещали путь, словно два ручейка у стен, тянущихся в пустоту. Игривые тени танцевали на лицах статуй Королей и Королев прошлого. Казалось, что каменные глаза следуют за ним – наблюдают, судят, оценивают. Великие предки смотрели на него, и не все были рады тому, что видели.       Наконец, впереди показался свет и через несколько минут, Эйдан оказался перед великими воротами, ведущими в Зал королей. Огромная конструкция из пластила и адамантия была искусно расписана изображениями древних битв. Моменты величайшей славы Дома Гриффит. Его Дома.       Эйдан тяжело вздохнул, когда гермозатворы с тихим шипением разъехались в стороны, и переступил порог. От одного вида этого зала его воротило. Высокие потолки, поддерживаемые округлыми колоннами были лишены фресок, картин, люстр и прочей мишуры, которую так любили остальные Рыцарские Дома. По многим параметрам, Зал выглядел скромным, но некая суровость и воинская простота делали его похожим на заботливо оберегаемую гробницу. Трон его отца, что возвышался в конце Зала, был вытесан из цельного куска гранита без единого следа украшений. В остальном помещение было пусто, за исключением лишь двадцатиметровой статуи Натаниэля Гриффита, которая стояла на другом конце напротив трона Короля, как напоминание, что великий предок всегда наблюдает.       Эйдан заметил несколько фигур, которые о чем-то тихо переговаривались, разделившись на группы. Его взгляд тут же упал на леди Натанию, что стояла рядом с советниками отца. Высокая, с волосами темнее обсидиана, и голубыми глазами, глубокими, как бесконечность космоса. Принц едва не запнулся, пока засматривался на нее. Силой воли он стер с лица все эмоции. Она была старше его, намного. Леди Натания сражалась плечом к плечу с воинами Ультрамара и их Примархом, еще когда Эйдан игрался с деревянными игрушками, что вырезала для него сестра. Благодаря курсам ювенальной медицины для своих семидесяти с лишним лет, она все еще выглядела не старше тридцати пяти. Леди Натания воевала на своей «Железной Погибели» почти полвека, и в Доме Гриффит не было более искусных всадников. Она скрещивала клинки с предателями Астартес, демонами и их миньонами, тиранидами, т’ау, аэльдари, некронами – не было ни одного ужаса Галактики, чью кровь бы та не пролила.       Натания встретилась с ним взглядом и склонила голову в приветствии, а Эйдан почувствовал жар, что разгорался в животе, подобно прометию. Он вновь одернул себя. Нельзя проваливаться в любовную горячку. Не сейчас. Особенно, когда несколько десятков голов повернулись в его сторону, и в зале стало несоразмерно тише.       – Сэр Эйдан, – леди Натания приветливо поклонилась, когда он приблизился. – Рада, что вы решили, наконец, присутствовать на совете.       – Верховный Король решил, что настало время и мне принять участие в управлении Домом, – ровным тоном ответил тот, чувствуя, как все внутри сжимается от волнения.       – Ну, поздравляю с потерей девственности, парень! – гаркнул барон Родокс, хлопнув принца по плечу.       – Барон! – с тихой угрозой проговорила Натания. – Оставьте ваш нелепый юмор на поле боя! При дворе не место таким…       – Да-да, девочка, я понял – не гадить на полы, не блевать в вазы.       Глаза леди Натании опасно сузились, и ее рука скользнула к оружию. Не нужно быть святым Понтифием, чтобы видеть, как она была готова заехать палицей по рыжей голове барона. Это уже не первый раз, когда кто-то хотел лишить Родокса какой-нибудь ненужной части тела. Эйдан улыбнулся и обреченно покачал головой. Барон стоял во главе королевской стражи, чей священный долг был охранять его отца. Он почти на две головы возвышался над принцем, который и сам был далеко не низкого роста. Но Родокс казался настоящим гигантом на фоне остальных. Толстый живот, пышная рыжая борода и нахальное поведение поначалу отпугивало многих. Но Эйдан знал его, как никто другой. Это Родокс, кто научил молодого принца искусству меча и привил принципы Кодекса Шевалье. Это Родокс шпынял его, гонял до седьмого пота, заставлял тренироваться ночи напролет, когда все остальные уже сдались. Это Родокс убедил отца не лишать сына прав на трон в пользу его сестры, и дать возможность пройти ритуал Становления.       Говоря проще, Эйдан был обязан ему всем. И дабы показать свою благодарность, он оседлал «Молот Правосудия» – такого же Галланта как и «Бесконечная Слава» барона.       – Если вы решили снова устроить драку, – сардонически вздохнул сэр Максимилиан, вставая между двумя вечными антагонистами. – По крайней мере, дождитесь, пока Механикус и пустотники вас не видят.       Леди Натания сжала челюсть, все еще хищно глядя на барона, но слова герольда заставили всадницу убрать руку с палицы.       – Ха! Если я чем-то оскорбил леди, лорд герольд, то у нее есть полное право требовать сатисфакции, – гаркнул Родокс, весело хлопнув механической ладонью по выпирающему брюху.       Максимилиан скромно улыбнулся Натании, словно пытаясь перевести слова барона в шутку. Он служил герольдом почти два века, и повидал достаточно драк и дуэлей, чтобы насытиться ими по самое горло. Дни его боевой славы остались позади, и герольд был больше привычен к мягким тканям мантии, чем к тяжести доспехов, и предпочитал держать перо, а не меч.       – Таким темпом у нас не останется аугметики на борту, – процедила Натания, сверля толстяка взглядом. – Барон опять будет плеваться кровью и целовать пыль.       – Кто знает, милочка? Может быть, это ты будешь целовать, – хохотнул тот, и кулаки наездницы начали дрожать. – А может даже и не пыль.       Он лукаво подмигнул Эйдану, и тот титаническим усилием воли подавил желание хлопнуть себя по лицу. Родокс был таким Родоксом. Левое веко леди Натании нервно дернулось, однако, та промолчала и вновь повернулась к Эйдану.       – Я слышала, вы провели переговоры с местным губернатором? – она натужно улыбнулась, все еще взбешенная поведением барона.       – Переговоры никуда не зашли, – мрачно ответил тот, мгновенно чувствуя, как веселое настроение испарилось, как еретик в бочке прометиума. – Они… они забыли свет Императора.       – Богохульники, – скривилась леди Натания.       Родокс сплюнул на пол в отвращении, а сэр Максимилиан нахмурился.       – Надеюсь, вы прикончили отступников? – продолжила Натания, глядя в глаза принца.       – Нет, – покачал головой тот. – Это были переговоры. Нельзя проливать кровь послов.       – Законы войны не распространяются на еретиков, – сурово заметила та, покачав головой. – Нужно было пристрелить их во имя Императора. Это наш долг.       – Я не собираюсь осквернять свою честь из-за каких-то глупцов, – невозмутимо пожал плечами Эйдан. – Тем более, они были не готовы – ксеносы изрядно потрепали их. Нет смысла бить врага, который не может ответить.       – Долг каждого слуги Императора – очистить Галактику от скверны. Имперский Культ требует, чтоб мы сражались невзирая на наши предпочтения.       – Верно. Однако, я не собираюсь подобиться друкхари и нападать на врага, который обескровлен в бою. Мы должны быть выше этого.       – Хорошо сказано, пацан! – Родокс снова расхохотался и хлопнул его по плечу.       Леди Натания смерила барона холодным взглядом, а потом посмотрела на принца с отчетливо улавливаемым неодобрением.       – Я вижу, – нехорошим тоном заверила она, кивнув на Эйдана пристальный, оценивающий взгляд. Его физиономия сохраняла нейтралитет, но внутри он весь трепетал от разочарования. – Похоже, вы крепко усвоили уроки сэра Родокса. Прошу прощения, милорды, кажется сэр Галаад желает что-то обсудить.       Она поклонилась и направилась к другой группе рыцарей и баронов, что тихо переговаривались в стороне. Эйдан подавил в себе желание плюнуть на пол. Все знали, что сэр Галаад желал захватить трон – никаких доказательств, конечно, иначе бы голову барона уже бы насадили на пику. Он со своей семьей уже несколько десятилетий пытался подорвать позиции Короля Брайса. Сын Галаада – сэр Лайл и вовсе служил в Копье Эйдана, и был одним из самых проблемных. Порой, принц задавался вопросом, а не специально ли этот надменный молокосос назначился к нему.       И видеть то, как леди Натания вежливо обменивалась фразами с этими скрытыми предателями было почти невыносимо. Сердце Эйдана екнуло.       – Ну, не получилось и в этот раз, – хладнокровно пожал плечами Родокс и усмехнулся принцу. – Не переживай. В крайнем случае найдем тебе хорошенькую деваху с большими буферами.       – Это могло бы пройти лучше, если бы ты не начал провоцировать ее, – тихо проговорил сэр Максимилиан. – Нам нужна поддержка леди Натании, знаешь ли.       – Не настолько, как тебе кажется, – отмахнулся барон, смерив группу Галаада презрительным взглядом. – Баба она боевая, спору нет. Однако, неумение держаться укусит нас за задницу рано или поздно. Ударь Эйдан по еретикам сейчас, то мы бы застряли здесь на недели. Может быть на месяцы. Пришлось бы выковыривать их из лесов и оврагов, тратя время на всякую мелочь. Пусть лучше соберутся вместе, и тогда мы вернемся, чтобы прихлопнуть всех сразу.       – Просто признай, что ты ее ненавидишь, – закатил глаза Эйдан, осуждающе покачав головой.       – Она слишком твердолобая, и гигантская палка в ее жопе нисколько не помогает, – безразлично отмахнулся барон. – К тому же, Натания слишком близко принимает все, что говорит отец Дженитиви. Дай ей волю и Гриффиты превратятся в послушных собачек Министорума.       – Все лучше, чем Механикус, – едко заметил Максимилиан, мельком скользнув взглядом по группе марсиан в красных робах. – С тех пор, как архимагос Коул начал присылать своих людей, шестеренки совсем взбеленились. Я слышал, магос Уайтмер снова потребовал, чтобы наши сакристанцы обучались на Марсе.       Эйдан внезапно ощутил, словно на него вылили ушат с водой. Гнев понемногу захватывал контроль. Память о предательстве Дома Таранис была еще слишком свежа в головах Гриффитов. Они потеряли десяток хороших всадников от мечей прислужников Механикус. Всадников, которых Эйдан знал лично: сэр Теодрик, леди Микаэла, сэр Рихтер… все погибли от рук этих ублюдков.       – Отец не пойдет на это! Не после Фронтиса! – тут же взвился Эйдан, чувствуя, как кровь начинает бурлить от возмущения. – Мы связаны договором с миром-кузней Анвилусс!       – И марсиане этим не очень довольны, – коротко кивнул Максимилиан, словно учитель, наставляющий нерадивого студента. – Анвилусс с пониманием относятся к нашим клятвам Адептус Терра. Они не слишком донимают наших сакристанцев. Но если те будут обучатся на Марсе…       – Тогда мы можем сразу начать петь гимны Омниссии, – мрачно закончил барон Родокс. – Что они о себе вообще возомнили? Мы не какие-нибудь проклятые Таранисы, чтобы лизать железные жопы Генерала-Фабрикатора. Проклятые шестеренки со своими…       – Магос Уайтмер, – громко перебил его Эйдан, едва услышал характерный гул антигравитационного диска.       Барон тут же заткнулся и изобразил на лице вежливую улыбку, когда клубок механических щупалец и электроники приблизился к трио. Максимилиан изобразил знак аквилы и Эйдан не сомневался, что герольд специально с наслаждением подначивал магоса. Пройдет еще не одно поколение, прежде чем Гриффиты забудут вероломство Механикус.       – Приветствую, – прогудел тот, вися в воздухе в метре над землей.       Нижние конечности магоса давно заменили технологии, но вместо механических ног или отвратительных лап, которые предпочитали остальные техножрецы, Уайтмер установил антигравитационную платформу. Сказать по правде, его вид несколько нервировал, но за те годы, что почтенный слуга Омниссии провел с Гриффитами, те начали понемногу привыкать.       – Сэр Эйдан, вы столкнулись с техноересью во время ваших странствий по Фораминису.       Просто и незатейливо – сразу хватая дракона за зубы. К манерам Уайтмера тоже приходилось привыкать.       – Возможно, достопочтенный магос. Коринфиус не уверен в их еретическом происхождении. Он считает, что необходим дальнейший анализ.       – Конечно, он так считает, – в механическом голосе техножреца послышалось что-то отдаленно напоминающее недовольство. – Коринфиус слишком много времени провел среди отступников архимагоса Коула. В своем высокомерии, он заходит слишком далеко.       – Я не знаком с политикой Адептус Механикус, – дипломатично заметил Эйдан. – Однако, поверю вам на слово.       – Просто знайте, что идеи Коула опасны и могут принести гибель всему человечеству. Они нарушают священные догмы Омниссии, а это никогда не приводит к добру.       – Разумеется, – улыбнулся молодой рыцарь. – Я проявлю величайшую осмотрительность.       Конечно, он не собирался этого делать. Коринфиус был одним из немногих техножрецов, к которому Гриффиты не испытывали откровенной враждебности. Конечно, дополнительных очков давало и то, что его фракцию ненавидело большинство марсиан – после резни на Фронтисе и их отказа выдать виновных Таранисов, Дом Гриффит затаил обиду, которую никогда не забудут. К тому же, Коринфиус был человеком архимагоса Коула – доверенного лица самого Примарха, а это мгновенно ставило на место всех, кроме самых догматичных шестеренок. Безумный техножрец даже заменил некоторое оборудование, что стояло на «Погибели Предателей» тысячелетиями, на новые неизвестные образцы, за что едва не поплатился жизнью. Но Верховный Король остался доволен результатом – отзывчивость и работоспособность линейного крейсера улучшилась почти на пять процентов, а часть систем начала работать лучше, чем когда-либо. Один факт того, что воздух на корабле перестал напоминать смесь квашеной капусты, нечищеного гальюна и антисептиков порадовал многих пустотников и капитана Абридал, которые тоже вступились за экстравагантного магоса. Эйдан и сам не был уверен, что чувствовал по поводу Коринфиуса. С одной стороны, его тешила мысль позлить марсиан, с другой – некоторое его оборудование, что установили на «Погибели Предателей», имело отчетливое сходство с дизайном ксеносов. Особенно это предчувствие подкреплялось слухами, что архимагус Коул делал немыслимое – изучал и внедрял техноколдовство пришельцев. Эйдан и сам видел результаты его трудов: гравитационные танки «Репульсор» и «Астреус» не были похожи ни на одну машину Империума. А новые плазменные инсенираторы слишком очевидно напоминали плазменные винтовки воинов огня.       Но Эйдан, все же, не собирался озвучивать свои подозрения, и уж тем более не марсианам. К тому же, поговаривали, что сам Робутэ Гиллиман был доволен трудами техножрецов Коула.       – Пусть Омниссия направит ваш путь, – Уайтмер сделал знак шестерни и тихо удалился, плывя по воздуху к остальным братьям из Культа Механикус.       – Парень, – насмешливо гаркнул барон Родокс, когда техножрец свалил на достаточное расстояние. – Лучше готовься.       – К чему? – недоуменно спросил Эйдан, глядя на своего старого ментора.       – Сюда идет Аттеус, – оскалился барон, глядя на побледневшего принца. – А еще, отец Дженитиви уже зыркает в нашу сторону. Ох, не завидую я тебе.       – Сэр Эйдан, – послышался голос главного сакристанца.       – Лорд Аттеус, – лицо молодого рыцаря свело в улыбке.       – Рад видеть вас на совете, – тут же поклонился сакристанец. – Я с нетерпением ждал момента, когда вы встанете на путь правления.       – Я тоже, – зубы Эйдана предательски заскрипели. – Я тоже.       – Также, я хотел обсудить с вами вопрос о намерениях Адептус Механикус, если вы не возражаете…       – Конечно, нет, – натужно кивнул он, мысленно моля Императора об избавлении.       Похоже, Император был занят, потому что просьба не нашла отклика. После долгой и нудной речи сакристанца и после того, как Эйдан клятвенно заверил, что не собирается нарушать статус-кво и уж точно не будет расстреливать всех попавших под руку техножрецов Марса, его место тут же занял отец Дженитиви, начавший причитать о стандартах нерушимой веры, о клятвах Повелителю Человечества и верности Священной Терре, но самое главное – признавать авторитет непогрешимого Адептус Министорум. Они обменялись еще парой ничего не значащих фраз, и довольный жрец отправился к своей клике, а Эйдан приготовился встретить очередного зазнавшегося подхалима.       Барон Родокс откровенно потешался, хохоча во весь голос, глядя на лицо своего воспитанника, которое начинало напоминать физиономию жабы, страдающей почечными коликами. Даже Максимилиан не удержался от того, чтобы тихо подтрунить молодого принца, когда после Дженитиви пришел черед главного астропата. Принц заметно побледнел, едва оказался лицом к лицу с распроклятым псайкером.       – Конечно, почтенный Михайлус, – улыбался и кивал Эйдан, случая пространные речи о тяготах и лишениях тех, кого коснулся Варп, и которые неплохо было бы сгладить более комфортными условиями. – Разумеется.       – Мы из Адептус Астра Телепатика теперь еще больше важны для выживания человечества. Особенно сейчас, в эти худшие времена для Дома Гриффит, – голос астропата был подобен скрипу железа по стеклу, и принц был уже на таком пределе, что почти не слушал. Нервозности добавляла неуловимая аура неправильности, которая окружала старика, и то, как тот передвигался без какой-либо помощи, хотя был слеп, как крот.       Эйдан лишь молился, чтобы это закончилось поскорее. Но бормотания и петиции астропата не стали концом мучений.       – Император милосердный, они что, все с ума посходили? – жаловался принц, чувствуя, как его терпение подходит к критической точке.       – А чего ты ожидал? – рассеянно отмахнулся Родокс, успевший где-то разжиться копченым гроксом и радостно урча от удовольствия. – Ты будущий правитель Гриффитов, и то, что Король притащил тебя на совет, сразу насторожило все фракции. Они думают, что Брайс скоро сойдет с трона.       – И каждый что-то от меня хочет, – простонал Эйдан, проклиная свое положение. – Ненавижу. Такое чувство, будто во рту дерьмо.       – Это называется «политика», – участливо заметил Максимилиан. – Ты привыкнешь.       – Я думал твоя работа – помогать и поддерживать, – принц недовольно покосился на герольда.       – Я и поддерживаю. Морально. А теперь снова глубоко вдохни.       – Кто на этот раз? – устало простонал рыцарь.       – Абридал, – деловито заметил Максимилиан.       – Император, помоги мне… – пробормотал он.       Капитан шла к ним гордой походкой, едва не чеканя шаг в своих наполированных высоких сапогах. Как и многие пустотники, родившиеся на корабле, она была бледной и худощавой, отчего огненно-рыжие волосы особенно выделялись и привлекали внимание. Она не являлась образцом ослепляющей красоты – кое-кто и вовсе бы назвал Амелию непривлекательной, однако, Абридал имела свою когорту почитателей среди офицеров. К тому же флотская униформа весьма благоприятным образом облегала ее фигуру, демонстрируя в самом лучшем свете.       – Сэр Эйдан, – вежливо поклонилась она, не опуская взгляда. – Барон Родокс, сэр Максимилиан.       – Миледи, – герольд сделал знак аквилы, но уже без единого следа злорадства.       – Абридал, – насмешливо отсалютовал Родокс.       – Капитан, – кивнул Эйдан, чувствуя, как медленно сатанеет от всех этих обезьяньих ужимок.       Амелия обвела всех троих взглядом. Несмотря на холодное, практически безэмоциональное лицо, в ее глазах читался вопрос. Родокс и Максимилиан кратко переглянулись и едва заметно кивнули друг другу, что не укрылось от зоркого взора Эйдана. Что-то было не так, и это нисколько не нравилось неопытному рыцарю.       – Мы пойдем посмотрим, где там старик, – вежливо поклонился Родокс, к немалому удивлению остальных.       – Совет должен скоро начаться, а Брайса как не было, так и нет, – поддакнул Максимилиан, поклонившись. – Ужасное пренебрежение протоколом.       Амелия и Эйдан молча наблюдали, как приближенные Короля удаляются из зала. Даже младенец нашел бы это подозрительным. Два старых плута даже не пытались скрыть ехидных взглядов, пока семенили в сторону выхода. Повисла неудобная тишина. Рыцарь понятия не имел, о чем говорить, а пустотница, похоже, собиралась с силами, чтобы что-то ляпнуть. Он уже примерно знал, чего ожидать: опять просьбы, опять завуалированные обещания помощи, если он поддержит именно ее фракцию. Однако, капитан его удивила.       – Ну, понравилось в пруду с акулами? – спросила Абридал, скрывая в уголках рта намек на улыбку       Эйдан уже приготовился ляпнуть какую-нибудь дежурную фразу – очередной вежливый нонсенс, но внезапно остановился, таращась на Амелию. Та лишь слегка склонила голову и рассмеялась хрипловатым, мягким смехом.       – Это… отличается, – наконец выговорил он, после секундной паузы. – Я привык к более…       – Прямому подходу, – кивнула капитан, и Эйдан заметил что-то напоминающее сочувствие в ее глазах. – Рев двигателей, крики врагов, выстрелы и взрывы – это все проще, вам не кажется?       – Еще бы, – выдохнул он, покачав головой. – По крайней мере, на поле боя ты знаешь, кто враг. А здесь… Я даже не могу подобрать слова. Все здесь такие…       – Эгоистичные уроды, – пожала плечами Амелия и в глазах ее промелькнула тень веселья.       Эйдан был вынужден согласиться. Но рыцарь чувствовал подвох, несмотря на то, что общение с капитаном было гораздо менее утомительным, чем он предполагал. На самом деле именно это и было подозрительным – Абридал, если сказать помягче, была невыносимой, самовлюбленной сукой. Рыцарь внимательно посмотрел на пустотницу, пытаясь разгадать в чем ее агенда.       – Может и так, – осторожно заметил он, следя за реакцией Амелии. – Однако, они все же часть нашего Дома. Какие бы не были различия, нам нужно работать вместе. Абридал смерила принца изучающим взглядом. Похоже, ее насторожило едва заметная смена тона, и то как изменился его язык тела.       – Не стоит отстраняться, – она заверяюще улыбнулась, хотя добилась лишь противоположного эффекта. – Тем более, ваши Рыцари и мои офицеры – это хребет нашей небольшой группы. Механикус и сакристанцы могут делать вид, что они такие незаменимые и важные, но правда в том, что именно мы являемся залогом их выживания.       – Я и не сомневаюсь в этом, – кивнул Эйдан, продолжая изучать капитана.       – Думаю, ваш отец считает также, раз пришел ко мне с таким предложением, – продолжила Абридал с одобрительным кивком.       Он не имел ни малейшего представления, что предложил отец, но не горел ни единым желанием позволить капитану получить хоть небольшое преимущество.       – Король считает вас незаменимым вассалом Дома, – произнес Эйдан, настолько доверительным тоном, какой смог изобразить. В его голове уже прокручивалась возможные догадки – отец ни словом не обмолвился о сделке с пустотниками. – Он ценит вас.       – Я и стараюсь оправдать его веру, – заверила его Амелия, хотя Эйдан не мог не заметить насмешки в голосе. – Конечно, я даже не подозревала, что Его Величество доверяет мне настолько. Но я хотела поговорить не об этом.       – Так о чем же?       – О вашем отношении. Я понимаю, что вы… несколько скептически относитесь ко мне и моим офицерам…       – Нашим офицерам, – с нажимом ответил рыцарь. – Бастионный флот принадлежит Гриффитам. Как и его офицеры. Как и вы, Амелия.       – Разумеется, – ответила она, и холодок пробежал по ее бледному лицу. – Я лишь имела в виду, что недоверие к пустотникам вполне естественное – почти половина из нас пришли из Имперского флота. И вы не делали секрета из того, что сомневаетесь в их лояльности.       – Я лишь беспокоюсь, что некоторые из офицеров все еще думают, как члены Имперского флота, а не слуги Дома Гриффит, – вежливо заметил Эйдан, дружелюбно улыбаясь. – Конечно, беспрекословная верность и послушание нам – это верность Самому. Я лишь сожалею, что не все помнят об этом.       Амелия натужно улыбнулась, отчетливо улавливая в кого метил Эйдан. Между ними вновь повисла тишина, которая на этот раз была полна напряжения, а не неловкости. Наконец, Абридал немного расслабилась и улыбнулась в знак примирения.       – Конечно, через несколько недель это уже не будет иметь значения, – тон капитана вновь стал легким и доверительным. – Я знаю, что мы сможем работать на общее благо.       Эйдан едва не открыл рот, чтобы спросить почему, но вовремя одернул себя, и сохранил нейтральное выражение лица, словно реплика пустотницы нисколько не смутила рыцаря.       – Как я уже сказала, я лишь хотела убедиться, что у вас нет возражений по поводу плана короля Брайса.       – Мой отец знает, что лучше для Дома Гриффит. Конечно я с радостью сделаю так, как он велит, – ответил Эйдан, не имея понятия, что происходит.       – Хорошо, – ее взгляд метнулся в сторону рыцарей сэра Галаада, которые все еще что-то обсуждали с леди Натанией. – Признаться, я боялась, что вы будете протестовать, учитывая… некоторые напряженные отношения внутри Дома.       – Нет никаких «напряженностей», – с нажимом заметил рыцарь, грозно глядя на капитана. – Каждый рыцарь следует слову Верховного Короля. Утверждать иное – ересь.       – Что ж, это именно то, что я хотела услышать, – довольно улыбнулась Амелия, и удивила Эйдана, когда положила ладонь ему на плечо. – Уверена, что мы сработаемся.       Он не успел ответить, потому что дверь в зал снова отворилась и в проеме показался сам Верховный Король в сопровождении барона Родокса и сэра Максимилиана. Все присутствующие мгновенно выпрямились и поклонились в едином порыве, настолько синхронно, словно очень долго репетировали. Все следы вражды и соперничества между фракциями тут же улетучились при виде сюзерена. Эйдан почувствовал гордость за своего отца – его харизма буквально наполняла комнату, окутывая каждого, кто бросал взгляд на фигуру Короля. Взгляд Брайса скользнул по людям, что собрались внутри. Каждый был удостоен приветственным кивком, и каждый ответил тем же.       Когда дошла очередь Эйдана, его отец тепло улыбнулся, заставляя грудь рыцаря распираться от гордости.       – Дамы и господа, – огласил Король, когда чинным шагом проследовал к трону, ведомый двумя своими советниками, на чьих лицах не было ни единой эмоции. – Я собрал вас здесь, чтобы обсудить весьма тревожные вести.       Остальные слушали Короля, не перебивая, внимательно ловя каждое слово. Даже сэр Галаад выглядел задумчивым, ожидая, что же такое привлекло внимание сюзерена.       – Как многие из вас уже были проинформированы, — начал Брайс, усевшись на трон и скрестив пальцы перед лицом. – Наш выход к точке рандеву с лордом Гиллиманом оказался несколько не таким, каким мы предполагали. Фораминис Прайм – жемчужина Сегментума Солар была атакована ксеносами, которых тут же уничтожили благодаря решительным мерам капитана Абридал.       Брайс театрально кивнул Амелии, что породило довольную усмешку на лице офицера. Остальные не были столь впечатлены, но все же были достаточно дипломатичны, чтобы поздравить капитана.       – Наши Рыцари десантировались на планету, однако, не нашли ни следа присутствия Империума, – продолжил Верховный Король. – Хуже того, местные люди, похоже, и вовсе забыли слово Императора…       – Ересь! – выкрикнул отец Дженитиви и когорта его жрецов тут же закивала, выкрикивая проклятия богохульникам.       – Спасибо, святой отец, это от меня не ускользнуло, – вежливо улыбнулся Король. – А теперь…       – Мы должны сжечь этих неверных во славу Его! – продолжил жрец, грозя не понять кому своим позолоченным посохом. – Отвернуться от воли Императора – есть грех, который можно смыть только кровью!       Многие закивали. Среди самых охочих до этой самой крови оказалась и леди Натания, которая тут же сложила на груди знак аквилы при упоминании Его. Эйдан испытал укол раздражения, вперемешку с горечью.       – Позже, отец, – Брайс дипломатично поднял ладонь, призывая к спокойствию. – Обязательно сожжем, не переживайте. Однако, у нас возникли куда большие проблемы.       – Ничто не может быть большей проблемой, чем еретики, что устроили гнездо столь близко к Священной Терре!       – Император милосердный, может быть ты уже заткнешься, старик?! – раздался раздраженный вопль, и Эйдан тут же узнал голос леди Друзиллы.       Отец Дженитиви едва не подавился от возмущения, но тут же заткнулся, едва взгляд упал на ту, что смела перебивать его.       Миниатюрная молодая женщина стояла на пороге, обведя присутвующих взглядом, в котором читалось столько презрения, что будь оно материальным – и они бы утонули в нем. Открытое платье простого и изысканного кроя, оголяло неестественно гладкую и бледную кожу, которая выглядела еще белее, чем лица пустотников. Но, конечно, самой отличительной чертой была повязка на лбу, на которой отчетливо виднелось изображение глаза.       Она буквально лучилась высокомерием и породистостью, но Эйдан знал ее достаточно, чтобы видеть изменения. Например, мелкие капельки пота на бритой голове, что сразу выдавало дикий животный страх, что парализовал ее.       – Дорогая Юлия, – Брайс галантно склонил голову. – Вы как никогда вовремя. Прошу, поведай нам, что стало известно.       – Астрономикон погас! – рявкнула она с нотками раздражения, которые не могли полностью скрыть нарастающую истерику в голосе. – Свет Императора померк! Я не вижу его! Лишь пустота! Пустота!       На мгновение в зале образовалась такая тишина, что гул вентиляции стал подобен роковому грохоту. А потом, все полетело к чертям.       – Ересь! – вновь завопили жрецы в унисон... те, что могли стоять, конечно.       Отец Дженитиви грохнулся в обморок. Адепты Марса что-то жужжали на своем языке, но по нервному шевелению механических щупалец, можно было понять, насколько они встревожены. Рыцари, все как один, сделали знак аквилы и начали шептать молитвы Золотому Трону. Главный астропат лишь печально вздыхал, глядя себе под ноги. Бормотание литаний и тихие всхлипы наполнили комнату.       Лишь Эйдан и капитан Абридал, казалось, не были впечатлены – во многом потому, что уже знали страшную правду и могли скрыть следы паники. Они встретились взглядом и кивнули друг другу – какие бы напряженные отношения не были между ними, но в такую минуту любое проявление эмпатии было на вес золота.       Гул в зале нарастал, подобно жужжанию диких пчел. Еще немного, и они начнут паниковать. Не самая приятная перспектива, когда почти у каждого было при себе оружие и плохо скрываемая неприязнь друг к другу.       – Тихо, – спокойно произнес Верховный Король, но его голос достиг каждого в комнате и те нервно вздрогнули, мгновенно заткнувшись.       Его присутствие было настолько подавляющим, что многие ощутили себя неловко – словно стены медленно давили на них. Спустя мгновение, полное неловкой тишины, Брайс продолжил свою речь:       – Это действительно тревожное известие. Такого не было со времен открытия Великого Разлома. Мы можем лишь предполагать, что случилось с Тронным Миром.       – Священная Терра! – тут же очнулся с пола отец Дженитиви, но мгновенно повалился, запутавшись в своем балахоне. – Терра не могла пасть! Империум не мог пасть! Не теперь, когда нас ведет Мстящий Сын!       – Я тоже надеюсь на это, святой отец, – Брайсу пришлось выдавить из себя улыбку, но никто не был ей одурачен. – Однако, мы не можем связаться ни с кем. Ни с Террой, ни с Марсом, ни даже с Драконьим Пределом, ведь так, лорд Михайлус?       Астропат на секунду вздрогнул, когда три десятка голов одновременно повернулись к нему. Он прочистил горло, и обвел их взглядом слепых глаз.       – Тишина. Звенящая тишина, – прогудел он хриплым тоном. Михайлус выглядел так, будто его сейчас стошнит. – Обычно, Варп наполнен посланиями: крики о помощи, приказы, петиции, сообщения. Но я не слышу ничего. Только тишина.       По залу пронесся вздох ужаса. Их психика приняла еще один сокрушающий удар. Но голос Верховного Короля снова заставил их удержать содержимое желудков внутри:       – За этим я и созвал вас, – величественно огласил он. – Мы должны решить, что делать и немедля.       – Священная Терра! – снова заорал отец Дженитиви с некоторой резкостью в голосе. – Мы должны убедиться, что Тронный Мир цел!       Часть собравшихся загудела в одобрении, но было достаточно и тех, кто испытывал сомнения.       – Что насчет Варпа? – задала вопрос Амелия, глядя на навигатора. – Мы вообще можем сделать прыжок без Астрономикона?       – В теории, – впервые на лице Юлии проскользнула неуверенность. – Варп… он спокоен. Неестественно спокоен. Это как… как… Император, я не могу объяснить это слепцам!       Снова раздался гвалт. Еще немного, и некоторые начнут срываться. Эйдан и сам почувствовал, как кровь стыла в жилах. Нужно было срочно принять меры, пока ситуация не пойдет демонам под хвост.       – Юлия, – громко произнес он, перекрывая возобновившийся гул, и шагнул к навигатору, положив ладони на ее оголенные плечи и глядя прямо в глаза.       Друзилла вздрогнула от касания, словно его пальцы были холоднее льда. Немало бровей устремились вверх. Жрецы и вовсе неодобрительно покачали головой. Даже Брайс с тревогой глядел на сына. Но никто не смел протестовать. Наверное, потому что голос принца звучал уверенно и непреклонно, будто он владел ситуацией.       – Эйдан, ты не понимаешь, – Друззила почти срывалась на слезы. – Не понимаешь! Я не вижу Его света! Я не вижу Его!       – Юлия, – вновь повторил рыцарь, но уже мягче, успокаивающе. – Объясни, что не так с Варпом. Успокойся. Вздохни глубже. Слушай мой голос. Ты же доверяешь мне? Доверяешь?       Навигатор отчаянно закивала, дрожа всем телом. Она сжала кулаки, видимо собираясь с силами, словно каждое слово было тяжелым, как горы Драконьего Предела.       – Варп. Обычно он подобен бушующему морю – волны и течения постоянно меняются. Они движутся вниз и вверх, вперед и назад. Там бушуют ураганы и воронки. Есть места, куда ты не хочешь соваться, а есть и такие, от вида которых ты просто… сдаешься. Не хочешь жить, зная, что ожидает там. Но теперь… теперь…       – Успокойся, – ласково произнес Эйдан, заставляя себя успокаивающе улыбаться. – Давай дальше. Понемногу.       – Теперь это как поверхность замерзшего озера! Все будто бы застыло. Там нет жизни, нет движения, нет хаоса. Там лишь… стазис.       – Ты можешь провести нас через Варп?       – Я… Я… я не знаю! Я никогда не видела ничего подобного! Это страшно! Я не хочу!       – Юлия, – с нажимом произнес Эйдан, скрывая дрожь в голосе. – Ты. Можешь. Провести. Нас?       – Я… Я…       – Друзилла! – рявкнул он, слегка тряхнув навигатора.       – Я думаю… думаю, могу! – наконец, выдавила она, заметно слабея, и если бы не руки рыцаря, то навигатор и вовсе упала бы на пол. – Только если по чуть-чуть. Небольшими прыжками за раз. Иначе, я боюсь заблудиться. Без Его света…       – Значит, мы можем достигнуть Драконьего Предела, – тут же вмешался сэр Максимилиан.       – Терра! – рявкнул отец Дженитиви, наконец, вернув себе вертикальное положение. – Священная Терра должна быть приоритетом.       – Мы не можем просто так рвануть туда без подготовки, – вмешался барон Родокс, распушая рыжую бороду и сотрясая металлическим кулаком. – Мы должны перегруппироваться, собрать силы. К тому же, Предел должен знать последние новости. Нам нужна информация.       – Логика имеет критичные недостатки, – тут же вмешался магос Уайтмер. – Сохранность благословенного Марса должна стать приоритетом, иначе погибнут бесценные знания, которые и питают вашу военную машину.       Отец Дженитиви был приятно удивлен поддержкой Механикус, и согласно закивал. Но были и те, кто качал головами. Среди них и главный сакристанец Аттеус:       – Если Марс и Терра пали, то один наш корабль не станет значительной разницей. Логика барона Родокса и сэра Максимилиана звучит разумной.       – Мы должны встретиться с Имперским флотом, – вмешалась капитан Абридал. – Гидрафур – ближайшая база к нам. Мы можем получить и разведданные, и пополнить припасы, а потом уже мчаться к Терре или Пределу.       – Да на это уйдет месяц! – рявкнул Родокс. – За это время мы можем потерять наш мир!       Рыцари согласно закивали, но ни жрецы Министорум, ни Механикус не собирались отступать:       – Что есть один мир, когда на кону судьба человечества? Судьба Золотого Трона?!       – Логика диктует концентрацию на больших активах!       Зал начал напоминать бардак. Каждый кричал что-то: Терра, Марс, Предел, Гидрафур – все смешалось в едином гвалте. Эйдан и сам не знал, кого поддержать. Его долг, клятвы Дома – все это требовало устремиться к Тронному Миру на максимальной скорости, и встать на защиту обители Императора. Но в голове просыпался и другой, эгоистичный голос: что насчет его матери? Его сестры Талии? Разве это не его долг – оберегать их? Если пала Терра, то что они могут сделать? Что смогут исправить?       Эйдан смотрел на ругающихся и орущих людей. Еще чуть-чуть, и они начнут резать друг друга – после этого, никто уж точно никуда не полетит. К счастью, его отец устал от этих дрязг:       – Тихо! – раздался властный и полный силы голос Короля.       Тишина снова опустилась на зал. Никто не решился открыть рта, никто даже не дышал – все смотрели на Брайса и ждали, что тот даст ответ. Три десятка пар глаз уставились на Верховного Короля, моля о спасении, а с ними – сто тысяч душ, которые они представляли.       – Мы идем к Терре, – наконец, тихо выдохнул Верховный Король, и тут же резким жестом заткнул поднимающееся недовольство рыцарей и сакристанцев. – Мы должны знать. Если Тронный Мир пал, мы вернемся на Драконий Предел, и соберем все, что сможем.       – Но Ваше Величество…       – Хватит! – рыкнул тот, пригвоздив сэра Галаада на месте и обведя остальных стальным взором. – Это окончательное решение. Отец Дженетиви, пусть ваши жрецы поддержат мораль экипажа – сейчас им как никогда понадобиться помощь Министорума. Работайте хоть круглосуточно, но мои люди должны быть в самой лучшей кондиции.       – Разумеется, Верховный Король, – с готовностью поклонился тот.       – Лорд Михайлус, я хочу, чтобы ваш хор начал кричать в Варп – не важно куда и что, просто, пусть нас услышат.       – Будет исполнено, мессир.       – Леди Натания, сэр Эйдан.       – Милорд? – тут же отреагировали они.       – Удвойте тренировки ваших вассалов. Когда мы подойдем к системе Солар, они должны быть готовы. Главный сакристанец Аттеус, проверьте всех до единого Рыцаря!       – Как прикажете!       – Капитан Абридал и магос Уайтмер – займитесь кораблем. Каждая система, каждое орудие должно работать без нареканий, это понятно?       – Разумеется, Верховный Король.       – Воспряньте, мои подданные! – огласил Брайс, вставая со своего трона. – Даже если Тронный Мир пал, Император все равно наблюдает за вами! Его слова и Его тепло – они в вашем сердце! Дом Гриффит встречал рок до этого. Мы пережили тогда, переживем и сейчас! И если случилось невообразимое, если священная Терра пала под натиском врага, то свет Повелителя Человечества не поблекнет пока жив хоть один праведник! Ибо мы – Его слуги! Мы – Его пылающий меч! Мы – Его крушащий кулак! Мы – сто тысяч душ, готовые умереть во благо Золотого Трона! Теперь идите! Священная Терра ждет нас! Император защищает!       – Император защищает! – прокричали они в унисон, чувствуя, как страхи улетучиваются и души вновь наполняются верой. Империум жил, пока жили Его слуги.       Они поспешили к выходу, полные новой надеждой. Ни нерешительности, ни страха в глазах – лишь железная устремленность, и знание, что на их плечах, возможно, лежит судьба всего человечества. Эйдан почти был у двери, когда на плечо упала гигантская ладонь.       – Твой отец хочет поговорить, – шепнул барон Родокс, кивая в сторону трона.       – Приготовься, – кивнул сэр Максимилиан, посмотрев в глаза принца. – На тебе судьба всего Дома. Не оплошай.       Эйдан не понимал, что происходит, но кивнул в ответ. Что бы это ни было – это было важным. Его взгляд устремился в сторону Короля. Его отец, казалось, все еще держал то уверенное и воинственное лицо, что не покидало его за все заседание. Но теперь, в нем что-то изменилось. Как будто, Король сжался, стал меньше, больше напоминая дремучего старика, каким и был. Он посмотрел Эйдану в глаза, и в них тот прочитал печаль и вину.       – Отец? – спросил рыцарь, подходя ближе. – Вы хотели меня видеть?       Лицо Брайса снова начало напоминать крепость – ни единой эмоции не проскальзывало наружу, и даже зоркий взгляд Эйдана не мог понять, о чем тот думал.       – Да, – наконец, выдохнул Король, величественно кивнув. – Ну, как тебе моя речь? Старик еще не выдохся?       – Вдохновляюще, как и всегда, – принц кивнул, улыбаясь краем губ. – По крайней мере, они теперь сосредоточились на одной цели, а не вгрызаются в глотки друг друга.       – А что насчет тебя? – вопрос Короля застал рыцаря врасплох. – Что ты думаешь по поводу всего этого?       – Я… – Эйдан запнулся, не зная, как донести свои сомнения. – Я думаю, что поход на Терру – это единственное верное решение.       – Но?       – Но мое сердце требует, чтобы мы вернулись на Предел, – наконец признался он. – Мама, Талия – они там совсем одни. Если «Драконий Гнев» и «Тысячелетний Призрак» постигла наша судьба, то Предел остался только с минимальной защитой.       Брайс кивнул, и грустно улыбнулся, признавая, что думал также. Однако, он оставался Королем и должен был принимать тяжелые решения.       – Велика вероятность, что мы прибыли слишком поздно, – выдохнул Король, тяжело вздыхая. – Мы без понятия, сколько прошло времени. Может быть пару лет, может десятилетия, а может и целые века.       – Неужели мы хотя бы приблизительно не знаем, какой сейчас год?       – Все когитаторы сбоят. Их Духи Машины, похоже, травмированы выходом из Варпа.       – Сбоят?       – Если верить им, то сейчас 157.M3.       Эйдан покачал головой – Духи Машины когитаторов, похоже, действительно сошли с ума. Просто прекрасно, теперь они даже не знали, в каком году очутились!       – Кстати, не стоит выставлять напоказ, что ты слишком уж хорошо ладишь с Друзиллой. Не мне тебе говорить, как опасна связь с псайкером.       Он недоуменно посмотрел на Брайса. Лишь через пару секунд, Эйдан понял, что тот имел в виду, и не сумел сдержать улыбки:       – Юлия, скорее всего, выцарапает глаза любому, кто назовет ее псайкером. Насколько я понял, Навис Нобилите относятся к затронутым Варпом еще хуже, чем обычные люди.       – Знаю. Но ты думаешь, что остальные увидят разницу? Впрочем, ладно, это вопрос для другого дня. Я позвал тебя не для этого, – Король внезапно покачал головой и серьезно посмотрел на сына, вновь превращаясь из отца в монарха. – Есть куда более тревожные дела.       – Отец?       – Скажи, что ты видел на совете? Только честно, сын, не нужно приукрашивать.       – Мы в дерьме, – обреченно выдохнул Эйдан. – Механикус и Министорум считают, что могут приказывать нам, как каким-то мальчикам на побегушках. Пустотники-имперцы во главе с Абридал верны Дому только на бумаге. Часть наших рыцарей хотят пустить другую на удобрения, еще и сэр Галаад все никак не успокоится.       – Мы разобщены и малейшего повода хватит, чтобы начать гражданскую войну, – одобрительно кивнул Брайс. – Представь, что случится, если окажется, что Терра пала? Что мы единственные оставшиеся слуги Золотого Трона?       – Они начнут резать друг дружку быстрее, чем мы скажем «Император сохрани».       – Поэтому, нам нужно действовать быстро, – в глазах Короля сверкнула сталь. – Мы должны консолидировать позиции нашей семьи. Сделать так, что идти против нашей воли будет самоубийством.       – Но как, отец?       – Чтобы выжить, нашей маленькой экспедиции нужны все. Мы зависим друг от друга, – продолжил Брайс, пристально глядя на сына, и тот, чувствуя важность момента, внимал ему. – Наши Рыцари и слуги, пустотники Абридал, Механикус, сакристанцы, жрецы Министорум – все эти фракции стоят отдельно, и оттого у нас и разброд в рядах.       – Все хотят чего-то, но ни у кого нет сил навязать свою волю в одиночку, – кивнул Эйдан.       – Верно. Поэтому, если одна из фракций заключит союз с другой, то все остальные будут вынуждены подчиниться.       – Но ведь сакристанцы – часть нашего Дома! Они ведь на нашей стороне.       – Их верность колеблется между нами и Машинным Богом, – покачал головой Брайс. – И я не уверен на чью сторону они встанут, если начнётся пальба. Остается только один вариант.       – Ты… Ты ведь не хочешь пойти на союз с Механикус? – в ужасе выдохнул рыцарь.       – После Фронтиса? – Брайс скептично поднял бровь. – После того, как их шавки убили столько моих вассалов? После того, как они оскорбили нас, отказавшись наказать Дом Таранис? Нет, сын, я говорю не про Механикус.       Эйдан ощутил тревожное чувство, которое разрасталось по телу. Он уже знал, что отец собирался сказать что-то, что ему не понравиться.       – Имперцы, – выдохнул рыцарь, округлив глаза.       – Верно, – Король кивнул, пытаясь изобразить улыбку. – И я думаю, ты понял, что для этого нужно.       Перед глазами тут же промелькнуло лицо капитана Абридал. Эйдан побледнел и ощутил, как по спине пробежал холодок. Внезапное осознание скрутило его внутренности, как силовой кулак Астартес.       – Нет, ты не можешь, – прошептал он. – Отец, ты не можешь!       – Это уже решено, – твердым голосом заявил Король, давая понять, что этот вопрос не обсуждается. – Я уже поговорил с Амелией и она согласилась. Скоро мы объявим о вашей помолвке. Это заставит многих заткнуться – никто не захочет идти против совместной мощи объединенных флота и Рыцарей.       – Но отец! Разве мы не можем просто сместить Абридал и назначить нашего человека?       – И как на это отреагируют остальные фракции? Все, что они увидят – это жестокую тиранию. В их глазах мы без причины унизили собственных вассалов, и все сразу зададутся вопросом: кто следующий? Тем более, половина экипажа «Погибели Предателей» верна капитану – если мы сместим ее просто так, начнется бунт.       – Но…       – Также, – с нажимом ответил Брайс со сталью в глазах. – Это приструнит тех из наших Рыцарей, которые решили, что самые умные и подумывают о перевороте.       Эйдан чувствовал, как ярость поднималась из глубин сознания. Он хотел кричать, хотел протестовать, но все, что у него вышло – это лишь сжать кулаки и стиснуть зубы от злости. Он был сционом Дома Гриффит. Слово Верховного Короля стояло лишь немногим ниже, чем слово самого Императора.       – Я знаю о твоей увлеченности леди Натанией, – более мягким тоном произнес Брайс, видя чувства своего ребенка. – Однако, мы не можем позволить себе ребячество. Рано или поздно, ты начнешь править, а без Абридал весь наш Дом сгинет в междоусобице. Ты должен это принять, сын.       – Я… – выдохнул Эйдан, все еще борясь с миазмами гнева. – Я все понял… отец. Честь и Ярость.       Он развернулся на каблуках и тяжелой поступью двинулся к выходу, все еще чувствуя бурлящий коктейль эмоций, что горели внутри.       – Отвага и Сила, – тихо прошептал Король в спину удаляющегося Эйдана.       Рыцарь шел по коридорам, мысленно проклиная несправедливость, что обрушилась на его плечи. Это не могло быть правдой. Не должно было быть правдой. Но слова отца не оставляли никаких сомнений – это его долг перед Домом. Он горько улыбнулся самому себе, вспоминая глупые мечты и надежды, что теперь были лишь пеплом, разлетающимся на ветру.       Комм-бусина в ухе внезапно ожила, но Эйдан был настолько погружен в себя, что не слышал взволнованного голоса. Лишь через пару секунд, он понял, что Ириния пытается докричаться до своего баннерета.       – Милорд! Милорд, у нас тут ЧП! – звонкий голос девочки ворвался в сознание рыцаря. – Милорд, вы меня слышите?       – Что еще? – пробурчал он, временно отгоняя призраки прошлых желаний.       – Сэр Лайл и сэр Кэрриган! – заголосила Ириния с тревогой. – Они… они хотят драться! И похоже, Лайл собрался биться насмерть!       Эйдан тихо выругался. Проклятье на этого щенка Галаада! Но по крайней мере, аналитическая часть сознания довольно потирала ладони – наконец-то появился кто-то, на ком можно выпустить пар.       – Где?       – Мы на палубе! Ох, Император, Лайл уже вытащил меч!       – Ириния, мне все равно как, но задержи их до моего прихода! – крикнул в бусину рыцарь, срываясь на бег.       – Как?! – едва не плача ответила та.       Через семь минут, пару синяков и ушибленный палец, запыхавшийся Эйдан ввалился в десантный отсек. В дали уже отчетливо слышалось жужжание цепных мечей, улюлюкающие крики и отборный казарменный мат. Он тут же нашел взглядом свое Копье, которые окружили двух комбатантов.       Сэр Лайл плясал вокруг сэра Кэрригана, нанося быстрые молниеносные удары, и тут же отскакивал, уходя от контратак старого ветерана. Сэр Кэрриган, хоть и растерял с годами большую часть прыти, все же был не так прост и имел за плечами десятки, если не сотни дуэлей. Мечи свистели, рассекая воздух. Острые зубья бились друг о друга, визжа и пуская снопы искр во все стороны, когда рыцари скрещивали клинки. Противники смерили друг друга взглядами и снова сошлись в танце, не оставляя сомнений в своих намерениях. Из этой дуэли лишь один уйдет целым куском. Глубокие насечки и рваные дыры на кирасах были тому доказательством.       Эйдан двинулся в их сторону с мрачной гримасой на лице. Он долго думал, как решить эту проблему. Дуэли были неотъемлемой частью культуры Дома Гриффит. Даже Верховный Король не имел права вмешиваться, если два рыцаря решили пустить друг другу кровь. Но это тогда, а сейчас они застряли Варп пойми где. Эйдан просто не мог позволить своим людям убивать друг друга. Даже если на кону были вопросы чести. Обычно, он бы предпочел решить дело мирно, словами. Но после всех нудных пикировок на совете, принц наелся придворными дрязгами по самые уши. А известие о скорой свадьбе и вовсе отправило здравый рассудок в далекое кругосветное плавание.       Леди Ириния первой заметила его приближение, и радостная улыбка озарила ее детское личико. Однако, едва она бросила оценивающий взгляд в сторону Эйдана, как ее улыбка погасла, словно затушенная свеча. Глаза Иринии забегали, ища укрытие.       На этот раз сэр Лайл бешено скакал, нанося удары цепным мечом. Сэр Кэрриган, заложив одну руку за спину, небрежно отбивал его выпады. Никто из них не замечал приближающего баннерета. Какое-то время противники вальсировали вокруг друг друга, пытаясь подгадать момент для удара. Однако, даже неопытный мечник видел, что этот бой рано или поздно закончится для сэра Кэрригана плачевно: сэр Лайл старательно пытался перепустить противника на фарш, оставляя все больше и больше насечек на броне оппонента, а вот движения Кэрригана становились все более резкими и неточными – попросту говоря, старик выдыхался.       Сэр Лайл торжествующе поднял меч, готовый обрушить смертельный удар на голову оступившегося ветерана. Но только добить противника он так и не успел. Эйдан бесцеремонно схватил молодого вассала за запястье и резко крутанул, отправив сопляка в полет через бедро. Визжащий меч полетел куда-то в сторону, сэр Лайл – в другую. Пролетев пару метров, тот попытался встать, но Эйдан подбил ему колено и, схватив за волосы, несколько раз с силой приложил сопляка лицом о пол. Лайл дрыгнул ногами и затих.       Сэр Кэрриган удивленно покосился на своего баннерета и, смерив того опасливым взглядом, отошел в сторонку. Но Эйдан не собирался отпускать его просто так. Кто-то должен был ответить за те бесконечные минуты в обществе старых пердунов.       – Милорд, мы же не серьезно... — пробормотал престарелый ветеран, потихоньку начиная пятиться.       Эйдан тут же прыгнул вперед и с разворота зарядил Кэрригану ногой в живот. Конечно, керамитовая кираса защитила, но рыцарь на секунду потерял равновесие. Не успел Кэрриган очухаться, как Эйдан уже дернул его на себя, нанося встречный удар коленом. Старик полетел вниз. Уже пытаясь встать, он едва успел заслониться руками от еще одного удара – ногой в лицо. Но вот от хука слева он не ушел. Послышался сухой отрывистый звук, и сэр Кэрриган безвольно развалился на полу, раскинув руки.       Угрожающе зарычав, Эйдан обвел тяжелым взглядом остальных рыцарей. Секунды хватило, чтобы не оставить никаких иллюзий насчет его намерений.       – Какого. Фрага? – хрипло выдавил из себя он, зверея.       – Сэр Лайл и сэр Кэрриган имели право… – подал слабый голос сэр Алистер, но тут же испуганно сжался, когда налитые кровью глаза уставились на него.       – Еще раз повторяю, – рыцари вздрогнули от заупокойного голоса своего командира. – Какого фрага?       – Сэр Кэрриган сделал замечание сэру Лайлу во время боя, – доложила леди Корания, как всегда, со следами меланхолии в голосе. – И Лайл вызвал его на дуэль.       Левое веко принца нервно дернулось. Леди Корания даже не моргнула, хотя остальные ее коллеги уже начинали впадать в состояние легкой паники. Они еще никогда не видели Эйдана взбешенным. Обычно, принц был или добродушен, или немного менее добродушен, и столь разительная перемена вводила Копье в состояние шока и ужаса. Малышка Ириния и вовсе дрожала так, что казалось, сейчас рассыплется, словно стеклянная статуя.       – Я смотрю, – начал он, обведя взглядом каждого рыцаря. – У вас полно сил, чтобы резать друг дружку. Ну-ну. Тогда, у вас хватит сил и на тренировку.       Ему ответом послужил хор разочарованных вздохов, но Эйдан еще не закончил.       – И я проведу ее лично.       Эта новость вызывала в глубине души первобытный, граничащий с суеверным, ужас. Раздался шквал возмущений, и тихих ругательств, не говоря уже про жалобные всхлипы и слезливые молитвы Императору. Режим тренировок рыцарей был суров, и это мягко говоря. Но если их вел Эйдан, все были уверены, что пытка продлится до тех пор, пока они не начнут выблевывать собственные кишки. Конечно, никто не протестовал – по крайней мере рыцари знали, что баннерет будет рядом – блевать вместе с ними.       Легче, однако, от этого не становилось.