***
Генерал Уильямс смотрел на тактические дисплеи, и не мог поверить глазам. Три часа. Три часа ушло на то, чтобы снять осаду Шаньси, и отбросить «креветок» от города. Выжившие пришельцы отступили, разбившись на мелкие разрозненные команды, и, словно крысы, скрылись в лесах. Их флот кружил на орбите – разнесенный в щепки. Говоря проще, это была победа. И он знал, что эта победа была не Альянса, и уж точно не его. Грегори был в миллиметре от того, чтобы связаться с «креветками» и сдать планету. Его солдаты, мирные жители – их жизни не стоили глупой гордости. Он бы капитулировал, чтобы уберечь своих людей, и не испытал бы ни малейшего сожаления. Генерал не имел иллюзий о том, как его действия выглядели бы в глазах Земли. Но Земля была далеко, а его люди умирали здесь, на этой маленькой занюханной планете. Все изменилось за какие-то часы. Неожиданное подкрепление прибыло в последнюю минуту, но это не принесло облегчения. Недоумение наполнило штаб и витало в воздухе, подобно бактериям. Грегори буквально чувствовал, как его офицеры ходили по краю, и лишь дисциплина удерживала их от открытой паники. Разрозненные доклады текли на командный пункт, как сотни ручейков, которые сливались в цельную картину. Гигантские шагоходы буквально истребляли пришельцев. Их броня, их оружие, их знаки отличия – все это было настолько же чужое, как и пришельцы, против которых те сражались. Они были подобны рыцарям из легенд, и как рыцари, они неслись на врагов, кавалерийским наскоком, сея ужас и сметая на своем пути все, что не выглядело людьми. Грегори вновь и вновь просматривал записи с нашлемных камер морпехов. Одна из них отличалась. Сержант Сэмуэль Эппоу не только умудрился запечатлеть союзников вблизи, но и наладил с ними контакт. Изображение молодой девочки, закованной в какую-то пародию на рыцарский доспех, не оставило сомнений. Это не Альянс. Мало того, что "рыцари" не носили ничего, даже отдаленно напоминающее униформу Земли, так еще и не говорили по-английски. Английский был Lingua Franca не только в вооруженных силах Альянса, но и вообще на Земле. Чтобы найти кого-то, кто не знал хотя бы основ, нужно было рыскать по самым труднодоступным и отдаленным поселениям планеты. Но в то же время, их союзники говорили на латыни. А еще странное оружие, что несли чужаки. По большей части, это были привычные пулеметы, скорострельные пушки и танковые орудия. Но то тут и там проскальзывали совсем незнакомые образцы: например, выплевывающие что-то, что выглядело сконцентрированной плазмой, которая буквально испаряла пехоту и технику. Многие машины были схожи и имели одинаковое шасси, но другие отличались – более высокие и утонченные, и глядя на изображения, Грегори не мог отделаться от мысли, что они обладали определенным статусом. Скорее всего, офицеры. Впервые генерал сталкивался с такой загадкой. Это точно не были экспериментальные образцы. Шагоходы разнились достаточно, чтобы сделать вывод, что они были серийными машинами, чьи пилоты кастомизировали свои доспехи: от геральдики до вооружения. Союзники были людьми. И людьми, что разделяли их историю, как минимум до Возрождения. Безумная теория начала рождаться в голове генерала: могло ли так быть, что это потомки народов с Земли? Какие-нибудь несчастные, которых в далеком прошлом похитили неизвестные пришельцы, но сохранившие память о своей утерянной родине? Это бы многое объяснило. – Сэр! – закричал взволнованный связист. – У нас сообщение от 5-го взвода. Похоже, эти люди хотят встретиться с вами. Генерал устало кивнул, чувствуя, как жжет под ложечкой. Вот и оно. – Назначь встречу на площади Гриссома. Следующие минуты были наполнены напряжением и волнением. Никто не знал, чего ожидать. Никто не знал, союзники ли они вообще. С такой огневой мощью, они могли раскатать небольшой гарнизон Альянса с легкостью, которую продемонстрировали, убивая «креветок». Офицеры штаба собрались на главной площади. Конечно, не все из них – кто-то должен был взять на себя командование, если дела пойдут по известному месту. Уильямс никогда не умел играть в политику. Он ненавидел политику. Лицемерные улыбки, словесные пикировки, намеки и недоговорки – генерал не был создан для такого. Но именно это сейчас и требовалось. Генерал был солдатом всю свою жизнь, и получил свое звание трудом, смекалкой и талантом, а не потому, что вовремя лизнул чью-то жопу. Хотя, стоило признаться – некоторые из этих жоп были очень даже ничего. – Генерал, кажется, это они, – доложил ему адъютант с нескрываемым волнением в голосе. Грегори лишь кивнул. Он уже слышал громоподобные шаги, что доносились с разрушенных улиц. – Мы засекли звездолет! Приближается к нам на большой скорости! – Не дергайтесь, – тут же велел Уильямс. – Не хватало начать еще одну войну. Конечно, он не пришел совсем уж без страховки. Несколько команд, вооруженные гранатометами и другими противотанковыми средствами, уже заняли позиции вокруг площади. Шаги приближались. Земля под ногами мелко дрожала, как и дрожали поджилки генерала. Когда из-за дома показался огромный силуэт робота, его нервы начали предательски сдавать. Господи, видеть их вживую было еще хуже, чем на видео. Эти «крестоносцы», как уже успели назвать их солдаты, буквально возвышались над городом. В небе раздался рев двигателей, и небольшой силуэт между облаков быстро увеличивался в размерах. Быстро. Слишком быстро для шаттлов Альянса. Первым впечатлением генерала было, что они похожи на орлов. Их крылья с обратной стреловидностью определенно были стилизованы под перья. Но в остальном дизайн корабля казался грубым, если не примитивным. По сути, это кирпич с крыльями, и по всем законам физики, аэродинамика посудины и должна напоминать кирпич. Даже у масс-технологии был свой предел. Шагоходы уже приблизились ближе, чем на полсотни метров. Десяток машин медленно следовали к месту встречи. Генерал облегченно выдохнул – если бы они хотели перебить их, то не стали бы подходить так близко. Впрочем, он быстро пересмотрел эту оценку, когда заметил, что ближайшая машина, похоже, не несла орудий – лишь ракетную установку на горбу, да пулемет в корпусе. Он не понимал назначение этого шагохода. На левой руке у него виднелась огромная цепная пила длиной с бронетранспортер, на правой – кулак, способный раздавить взрослого человека, как таракана. Уильямс нахмурился – инструменты войны подобно этой не создавались просто так. Против кого же они разработаны? Что за существа водились в Галактике, если для их уничтожения нужно оружие ближнего боя подобного размера? Человечество только начало исследовать просторы космоса, и они многого не знали. И если где-то там жили твари, требующие гигантского цепного меча, то у Альянса большие-большие проблемы. Шаттл их гостей приземлился, подняв вокруг столбы пыли, и крестоносец выжидающе встал возле него. Позади генерала стоял строй морпехов. Каждый из них был отобран лично генералом. И каждый не мог скрыть страха в глазах. Когда они записались в КМП Альянса, то не ожидали, что придется драться с гигантскими роботами. Сержант отделения стоял ближе к Уильямсу, невозмутимый и холодный, как скандинавское утро. Но и у него были сомнения: – Нам надо… надо отдавать честь? – тихо спросил у него сержант. Уильямс задумался. Он не знал, что ответить. С одной стороны, это были люди. С другой, они определенно не были с Земли. Их инструкции по поводу Первого контакта были предусмотрены для пришельцев, но никак не для хомо сапиенс. – Просто стойте смирно, – прошептал генерал, когда аппарель шаттла опустилась и за клубами дыма показалась фигура. Он улыбнулся, пытаясь изобразить дружелюбие и скрыть нервозность, но его улыбка застыла, когда он разглядел что выбралось из шаттла. Это напоминало существо из детских кошмаров. Сначала, он решил, что это робот, но затем, когда существо приблизилось, Уильямс понял, насколько ошибался. Его тело лишь отдаленно напоминало человеческое, множество кабелей и труб торчали из той немногой плоти, что осталась, на месте глаз виднелись окуляры, а из спины торчали несколько металлических щупалец. В комплекте с красным балахоном, эта тварь имела инфернальный вид, словно техно-демон, явившийся из машинного ада. Грозного вида двуручный топор тоже не располагал к себе. Он услышал несколько ошарашенных вздохов за спиной. Кое-кто из офицеров рефлекторно потянулся к оружию, и генерал быстро понял почему. За техно-органической тварью следовали гротескные подобия на людей. Когда-то давно, они были обычными мужчинами и женщинами – это было понятно даже при беглом осмотре. Но теперь, они казались сплавом машины и человека: механические руки и ноги, отсутствующие лица с грубыми имплантами. Но хуже всего – летающие существа, что кружили вокруг. Это были дети. Обычные дети, которым грубым хирургическим путем приделали на спины крылья и насовали электроники в самые невообразимые места. Они напоминали извращенную пародию на Купидонов, если бы те ненавидели все человечество оптом. – Сраные варвары, – вырвалось с уст адъютанта, который уже положил ладонь на рукоять пистолета в кобуре. – Спокойно, – тут же отрезал генерал, хотя и сам чувствовал, как волна гнева поднималась внутри. – Мы не хотим начать новую войну. Конечно, его слова несколько охладили пыл, но Уильямс уже знал, что недоумение и скрытый страх в сердцах его бойцов сменился отвращением и ненавистью. Передняя машина приблизилась и поравнялась с техно-тварью. Гигант опустился на колени и люк на его горбу открылся с тихим шипением. Из него показалась человеческая фигура, к немалому облегчению Уильямса. Ловко соскользнув на землю, пилот машины сложил руки на груди в занятном жесте и поклонился. Он выглядел так же, как и та девочка, что была на записи сержанта Эппоу: рыцарская кираса и шлем с Т-образным вырезом, как у крестоносцев. На поясе пилота болтался меч. Пистолет неизвестной модели висел на бедре. Генерал отдал честь, мысленно подмечая движения чужака. Его воинская выучка уже подметила, как тот держался, с едва уловимой аурой властности вокруг. Движения пилота были четкими. Отмеренными. Ни суеты, ни одного лишнего движения. И они давались ему естественно. Это был солдат, тренированный с самого рождения. Но жест пилота смутил Уильямса. Ни один солдат не стал бы приветствовать обеими руками. – Генерал Уильямс. Альянс. Исполняющий обязанности коменданта Шаньси, – строго произнес он с уверенностью, которой не испытывал. – Я приветствую вас от имени Альянса. Краем глаза он не сводил взгляда с техно-органической твари и ее миньонов, готовый в любой момент выхватить пистолет. Пилот кивнул, словно признавая речь генерала, и снял с головы шлем. Уильямс несколько удивился, когда увидел молодое лицо юноши, который был явно моложе тридцати. С лицом словно сошедшим со страниц легенд, золотыми волосами спадающими до плеч, и изумрудными глазами – тот больше походил на рыцаря при дворе короля Артура, чем на пилота высокотехнологичного шагохода. Юноша буквально лучился благородством и честолюбием, которые бы уместнее выглядели во времена Крестовых походов, а не межзвездных войн. – Domine nomen Aidan, – произнес тот, глядя в глаза Уильямса. – Salutant vos in nomen et Imperium. Адъютант Уильямса активировал омнитул, пытаясь перевести сказанное, и Грегори мгновенно напрягся, заметив реакцию гостей. Рука пилота молниеносно упала на рукоять меча, железный демон перехватил свой топор обеими руками, а уродливые твари уже достали оружие непонятно откуда. Солдаты Альянса тут же подняли винтовки, и к ужасу Уильямса остальные гиганты, которые до этого неподвижно стояли позади своих посланников, направили свои титанические орудия в сторону морпехов. Часть из них. К еще большему ужасу генерал понял, что некоторые из крестоносцев уставили стволы в развалины зданий, где засели его огневые команды. – Вот дерьмо, – выдохнул Уильямс, почувствовал, как его мгновенно бросило в пот. – Опустить оружие! Опустить! Шепард, выруби свой долбанный омнитул, пока ты всех нас не угробил! Медленно, очень медленно лейтенант Шепард поднял руку с омнитулом вверх. И еще медленнее коснулся пальцем до кнопки отключения. Это слегка разрядило атмосферу. Пилот поднял руку и что-то произнес на непонятном языке. Гиганты тут же расслабились, а механическая тварь опустила угрожающего вида топор. Уильямс облегченно выдохнул, но тут же мысленно выругался. И как они хотели общаться без переводчика? – Омнитул, – произнес он выставив вперед руку, и демонстративно нажал пальцем. На его предплечье тут же появилась голографическая проекция. Их гости напряглись, но похоже, поняли, что это не оружие. Хорошо. – Переводчик, – медленно произнес генерал, и дополнил жестом. – Говорить. Пилот шагохода кивнул и что-то буркнул отродью с топором. Здоровенная масса кабелей и механических щупалец подошла к Грегори, который нисколько не обрадовался подобной перспективе. Он мог видеть свое отражение в окулярах, что заменяли механическому монстру глаза. Но внезапно, тварь изрыгнула какой-то машинный звук. Омнитул Уильямса моргнул и проиграл сообщение на чистом английском: – Сэр Эйдан из Дома Гриффит приветствует вас от имени Империума. – Бинарный код, – задумчиво выдохнул лейтенант Шепард. – Похоже, благословенный язык Омниссии работает, – прогудел Коринфиус своим цифровым голосом. – Хвала Императору, – облегченно выдохнул Эйдан, заметно расслабившись, но все равно подозрительно смотрящий в сторону странного голографического прибора на руке губернатора планеты. – Вам знакома эта технология, достопочтенный магос? – Отрицательно. Природа механизма неизвестна. Сканирую. Сканирование завершено. Теория: это технология для хранения данных и коммуникации. Никаких аналогов в базе данных. Империум не сталкивался с подобным. – Техноересь? – Возможная вероятность. Технология распознает священный язык Омниссии. Для точного ответа необходимо дальнейшее исследование. Запрашиваю разрешение на изъятие руки неверного. – Позже, – сквозь зубы пробурчал Эйдан. Его внимание привлекло другое, и отчаянная надежда загорелась в сердце принца. – Если в Империуме нет таких технологий, то это не Фораминис? Значит, мы ошиблись? – Отрицательно. Сканирование подтверждает расположение и форму материков. Орбита и скорость вращения планеты совпадают с таковым у Фораминис Прайм на девяносто восемь и тридцать две сотых процента. Состав планетарной коры совпадает на восемьдесят девять и шесть сотых процента. С вероятностью девяносто девять и пятнадцать сотых процента эта планета является Фораминис Прайм. Эйдан почувствовал, как его сердце упало куда-то в район коленей. Император всемогущий! Значит, он был прав. «Погибель Предателей» застряла в Варпе и выпрыгнула на столетия, быть может на тысячелетия позже! Планета перестала принадлежать Империуму очень давно, если судить по тому, как нервно местные смотрели на сервиторов и херувимов. Они едва не хватались за оружие каждый раз, когда аугументированный младенец пролетал над ними. У их СПО не было ни знаков аквилы, ни ликов Императора на униформе. Строения имели странный вид, слишком прилизанный и аккуратный – слишком далекий от архитектуры Империума. Мгновенно, Эйдану стало дурно, едва он вспомнил слова навигатора. Неужели Священная Терра пала? Неужели, они пришли слишком поздно? Что же тогда с Его народом? Что с Драконьим Пределом? С его матерью и сестрой? Губернатор что-то сказал в свою светящуюся руку, и та ответила клацающим шипением. – Магос? – Эйдан покосился на марсианина. – Этот человек назвался генералом Уильямсом. Он хочет знать, кто мы и зачем пришли. – Передайте, что мы посланники Империума Человечества, – собрав остатки воли в кулак, процедил юный рыцарь. – Передайте, что мы воины Императора, что восседает на Священной Терре, и пришли защитить Его народ от ксеносов. Генерал Уильямс слушал слова автопереводчика с нескрываемым напряжением. Священная Терра. Император. Эти чудаки звучали так же, как и выглядели – комичной смесью дремучей древности и высоких технологий. Его теория о том, что это были потомки людей с Земли становилась все менее безумной. Быть может, их предков действительно похитили в Средневековье, но потомки сохранили память о родной планете и за тысячу лет та стала чем-то вроде Земли Обетованной. Священной Террой. Их Император – какой-нибудь Карл Великий, которого они начали почитать, как Бога. Монархов древности величали наместниками высших сил, а за несколько веков пересказов и искажений, император в их памяти мог стать Императором. Его мысли захватили открывающиеся возможности. Может быть, где-то там в космосе есть целая планета людей. Или система. Черт, может быть даже целая империя! Но хлопот крыльев спустил его на землю. Отвратительный кибернетический младенец снова пролетел мимо. Сделать такое с ребенком… У генерала появилось неприятное подозрение, что ему бы не понравилось жить в этом их Империуме. – Тогда, я приветствую вас от имени Альянса систем, – дипломатично заявил Уильямс, следя за реакцией имперцев. Нужно ли ему сказать, что их Священная Терра была домом Альянса? Нужно ли было упоминать, что их Император – всего лишь миф? Они узнают, рано или поздно. Но потом генерал бросил взгляд на искаженные кабелями и механизмами тела людей, что следовали за имперцами, и Грегори отказался от этой идеи. Они узнают, рано или поздно. Но после того, как Земля подготовится к новой войне. После того, как Конгресс услышит про этих новых людей и примет все меры предосторожности. Генерал Уильямс не собирался сдавать Землю на блюдечке этим варварам, просто потому, что они спасли его шкуру.***
Эйдан чувствовал беспокойство. Весь его мир рушился на глазах. Фораминис забыл свет Императора. Астрономикон больше не сиял в Варпе. И кто знал, что случилось с планетой Гриффитов? Со всем Империумом? Но он быстро отмел эти мысли. Отец был прав – нельзя паниковать. Не перед своими людьми. Они были хорошими воинами, готовыми выполнить приказ сюзерена. Однако, стоило показать слабость и те же воины, что недавно слушались каждого слова, порвут тебя на куски. Эйдан знал правила игры. Каждый из наездников был аристократом, и единственное, что объединяло всех без исключения аристократов – это жажда власти. Многие стремились узурпировать место Верховного Короля – и Эйдан был логичной целью, потому что мешал прибрать к рукам трон. Но не только конкуренты были постоянной опасностью. Механикус так и не смирились, что Дом Гриффит присягнул Империуму. Сакристанцы постоянно требовали большей автономии, как и Бастионный флот, чьи офицеры почти наполовину состояли из выходцев с Имперского флота. Политика внутри Дома и в мирное-то время была напряженной. А теперь, когда скользкие щупальца неизвестности начинали окутывать их судьбы, «Погибель Предателей» начнет напоминать пороховую бочку, едва все заинтересованные партии прознают. Император милосердный, будь на месте Гриффитов какие-нибудь помпезные выскочки вроде Терринов, то они бы уже поубивали друг дружку еще до высадки на планету. Голова Эйдана уже начала раскалываться, а монотонные бормотания Коринфиуса нисколько не помогали: – Альянс построен на принципах равноправия и терпимости. Мы ищем пути для достижения мирного существования на просторах космоса и будем рады, если Империум примет нашу руку дружбы. На магоса было больно смотреть. Казалось, ему физически больно повторять слова, а в электронном голосе звучали нотки отвращения, смешанного с неверием. Эйдан даже немного посочувствовал марсианину. Он перевел взгляд на губернатора, чье лицо оставалось гордым и невозмутимым. Равноправие? Терпимость? Это были слова безумца, или наивного ребенка, что впервые прочитал их в пыльном словаре. Мир. Но по лицу губернатора было понятно – он искренне верил в то, что говорил. Эйдан едва не расхохотался. Император, как эти полоумные вообще пережили столько веков? Они сидели на своей занюханной планете, вдали от войн и ужасов Галактики и говорили о мире. Какой может быть мир с орками? Или бесчестными т’ау? Говорить о мире – это все равно, что пытаться научить карнифекса считать. Забавно звучит, но попытка реализовать на практике будет стоить пару оторванных конечностей. И что значит «руку дружбы»? Разве они не понимали, что Империум – самая могущественная держава, когда-либо существовавшая во Вселенной? Что им предначертано судьбой править Галактикой? Империуму не протягивают «руку дружбы». Ты или подчиняешься, или тебя закатывают в ферокрит вместе со всей семьей, имуществом и домашними питомцами. Эти еретики деградировали даже хуже, чем он боялся. – Сраные варвары, – разочарованно выдохнул Эйдан, и тут же шикнул на магоса. – Не надо это переводить. Коринфиус, казалось, недоуменно покосился на рыцаря, а потом невозмутимо пожал плечами. Во всяком случае, Эйдану казалось, что он пожал плечами – с Механикус никогда не знаешь точно. – Вам знакомы эти ксеносы? – перевел он разговор в другое русло. – Нам еще не доводилось встречать таких. – Мы вообще впервые столкнулись с инопланетным видом, – кивнул генерал Уильямс, мысленно подмечая слова имперца. – Исследовательский флот пытался активировать Ретранслятор «Шаньси-Тета», но эти пришельцы атаковали нас. Они уничтожили исследователей, наш флот над планетой и едва не захватили город. – Типичные ксеносы, – кивнул Эйдан. Ему было не впервой слышать истории о вероломстве чужаков. Генерал Уильямс не ответил, а лишь странно посмотрел на рыцаря. Пилот говорил о пришельцах во множественном числе. Значит, кроме «креветок» в космосе жили и другие. Но то, как они говорили о них – с таким презрением и враждебностью. Либо все остальные пришельцы и вправду враждебны к людям, либо… Генерал сам знал, что гораздо легче стрелять во врагов, если те поголовно назначены козлами отпущения. Эйдан же не реагировал, во многом, потому что не мог разобрать реакцию губернатора. Эти люди были такими странными. Их поведения, их слова были чуждыми и непостижимыми. – Мы благодарны вам за помощь, – продолжил генерал после недолгой паузы. – Если бы не вы, то нам пришлось бы сдать планету. Он понял, что ляпнул какое-то оскорбление, когда щупальца механического ужаса угрожающе зашевелились. Изумрудные окуляры, не отрываясь, глядели на генерала с явной угрозой. Затем, тот передал слова пилоту. Лицо Эйдана исказила яростная гримаса. Сдать планету? Сдать планету ксеносам? Сдать мир, который по праву принадлежал Императору? Не было преступления более тяжкого! – Ересь! – прошипел принц, неосознанно нащупав рукоять меча. – Трусость! Теперь пришел черед генерала злобно оскалиться. Как смели эти имперцы судить его? На своих шагоходах и гигантских кораблях – что они знали о тех ужасах, что встретили его люди? – Эта битва была проиграна! – процедил Уильямс, угрожающе прищурившись. – Я должен был сохранить жизни. Кто вы такие, чтобы осуждать меня? – Мы пророки Его воли! И лучше человечество сгинет под ударами Хаоса, чем подчинится ксеносам! Вы и ваши люди должны были драться! Драться до последнего мужчины, женщины и ребенка! Его начало трясти от праведного гнева, что распирал душу юного рыцаря. Эйдан мог простить многое. Мог простить странную философию мира, ибо эти люди были наивны и многого не знали. Мог простить даже то, что они не молились Императору, ибо они не ведали собственных грехов – ничто такого, что не могли решить пара сотен жрецов Адептус Министорум. Но трусость? Трусость была тяжелейшим грехом в глазах любого Имперского рыцаря. Эти люди были недостойны света Императора. Даже ксеносы – проклятые ксеносы знали, что такое гордость и честь. Они дрались с упрямством подобным солдатам Астра Милитарум и Имперского флота. Они были достойны уважения: в космосе и на земле, они стояли насмерть за свои еретические идеалы. Но эти люди… этот Альянс… Многочисленные щупальца Коринфиуса уже тянулись к скрытому под балахоном оружием. – Запрашиваю разрешение на уничтожение этого еретика, – прогудел он, с яростью, что слышалась даже сквозь электронный голос. – Нет, – выдохнул Эйдан, жестом приказав магосу остановиться. – Мы на переговорах. Я не собираюсь пятнать свою честь. Уильямс уже отправил сообщение своим силам, чтобы те готовились к бою. Эти имперцы определенно несли какие-то бредовые идеи. Теперь это было ясно, как день – они религиозные фанатики. – Эти переговоры окончены, – внезапно заявил пилот. Его взгляд буквально сочился презрением, и Уильямс был уверен, что тот сдерживался из последних сил, чтобы не плюнуть под ноги генерала. – Мы не собираемся задерживаться на этой планете. Передайте своим людям, чтобы держались подальше от Рыцарей и дроп-крепостей. – Было приятно поговорить с вами, – Уильямс попытался изобразить вежливую улыбку. Получалось не очень. Эйдан не удостоил его взглядом, уже шагая к «Молоту Правосудия». Магос Коринфиус семенил следом. – Так как переговоры пришли к отрицательному результату, я снова запрашиваю разрешение изъять руку еретика. – Позже, магос. Мы еще вернемся. Но сейчас, пусть залижут раны. Пусть соберут свои армии и флоты. Пусть поднимут свои флаги и зажгут огни войны. И тогда мы вернемся, чтобы принести свет Императора. – И волю Омниссии, – недовольно напомнил магос. – И волю Омниссии, – кивнул Эйдан, забираясь на своего Рыцаря. Он ощутил болезненную судорогу, когда кабели нейронный связи соединили Эйдана с «Молотом Правосудия». Немедля, он открыл вокс-канал. – Отец, переговоры никуда не привели. – Подробнее? – тут же отозвался Верховный Король. – Они трусы и еретики, отец! – возмущенно заявил Эйдан. – Они даже хуже ксеносов! Они варвары и… – Спокойно, – с едва скрываемой насмешкой произнес Брайс. – Дыши. Успокоился? А теперь, расскажи подробнее, что случилось. Его сын начал рассказывать о переговорах с губернатором. Верховный Король молча слушал, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. Через некоторое время, у него появилась полная картина. – Это действительно… тревожно, – начал Брайс. – Однако, твоя реакция тоже была несколько поспешной. – Отец? – недоуменно спросил Эйдан. – Не все миры нужно мерить по стандартам Драконьего Предела. Не все люди понимают опасность ксеносов, особенно те, кто незнаком со светом Императора. Ты сказал, что они придерживаются идей равноправия и мира? – Все верно. Это именно то, что сказали эти безумцы. – Значит, возможно, они переносят эти идеи и на ксеносов? Вокс-приемник на пару секунд затих, и Брайс едва не расхохотался, представляя себе лицо своего сына. – Они, что?! – голосом полным возмущения, непонимания и детской обиды прокричал Эйдан. Брайсу пришлось зажать рот, чтобы тот не услышал смешок. – Они наивны. Во многом, похожи на детей, которые еще не ведают ужасов Галактики. И когда они говорят, что сдали бы планету, то просто не понимают, кто такие ксеносы. Не знают, какое оскорбление нанесли бы Императору. – Но… но… – Они научатся, – закончил Верховный Король. – Им просто нужен пастырь, кто приведет к пути истинному. Эйдан снова замолчал. Но теперь, это была другая тишина. – Значит, я провалил переговоры, – наконец выдохнул Эйдан. – Нет, – покачал головой Брайс. – Ты отреагировал так, как отреагировал бы рыцарь. Но хороший воин – это не всегда хороший король. Ты должен мыслить шире. Гибче. Должен знать, как думают люди. Ты научишься. А с этими переговорами… я не вижу ничего непоправимого. – Я надеюсь, – по голосу Эйдана казалось, что тот готов был утопиться от позора. – Тем более, что это не должно занимать твой разум. У нас есть более насущные дела. – Отец? – Я созвал совет. И хочу, чтобы ты присутствовал. – Как прикажете! – с готовностью отреагировал Эйдан. – Через четырнадцать часов жду тебя в Зале королей. Приготовься: там будут представители всех фракций на «Погибели». – Все настолько плохо? – Все еще хуже. Но обо всем ты узнаешь на совете. Выводи свое Копье с планеты. Мы уже достаточно размялись. Брайс закрыл канал связи, чувствуя тяжесть на душе. Информация с «Погибели Предателей» пришла всего десять минут назад, и едва не выбила Верховного Короля из равновесия. Он даже не представлял, что случится, когда Механикус, жрецы Министорум, пустотники и сакристанцы узнают новость. В лучшем случае, они начнут грызться между собой. В худшем – сделают это весьма буквально. И его обязанность как Короля заключалась в том, чтобы убедить своих подданных стрелять во врагов Империума, а не друг в друга. Мысли Короля плавно перетекли к сыну. Какой бы комичной не была его реакция на здешних людей, но она также демонстрировала и тревожные знаки. Эйдан был прекрасным наездником, и его связи с Рыцарем могли позавидовать даже ветераны с десятилетним опытом. Он был воином до мозга костей. С горячим сердцем, но не менее горячей головой. Весь в мать. Рано или поздно, Эйдан займет трон. И Брайс опасался, что без отрезвляющего влияния извне, тот не совладает с многочисленными фракциями внутри Дома Гриффит. Конечно, грубая сила и цепной меч могли решить неприличное количество проблем, но когда ведешь дела с самодовольными и жадными до власти эгоистами – одних нахальства и воинской выручки не хватит. Брайсу нужно было укрепить позиции сына. Нужно было найти способ скрепить Дом Гриффит. И у него уже появилась простая, но элегантная идея, как это сделать.